Бандит, влюбленный в мента

Черная Тойота ездила за Пашей везде. Сначала ему казалось, что его преследуют, но чем чаще он замечал хвост за собой, тем больше убеждался, что за ним действительно следят. Но кому это понадобилось? Пока Семёнов пытался вычислить, кто его пасёт и кто новые партнёры Фомы, Фомину на одной из встреч поставили ультиматум: или он прекращает связь с Пашей, либо у него будут проблемы и партнёрство будет прекращено. Лёша не хотел терять ни того, ни другого, однако ему дали несколько дней для раздумий. После встречи мужчина позвонил Паше и сказал, что им нужно срочно встретиться. Семёнов не имел особого желания ехать на встречу, особенно когда это что-то срочное: Либо Лёше нечем заняться, либо он опять вляпался. Через час майор подъехал к бару, спустился вниз и увидел за барной стойкой Фомина, пропустившего пару стопок водки. —Ну и в какое дерьмо ты на этот раз влез? —Паш, не смешно, это серьёзно. —Я и не смеюсь, что на этот раз? —В общем...— Фома рассказывает всю ситуацию от начала и до конца. Как только он закончил, Паша всё ещё молча стоял перед ним и пытался переварить весь поток информации. —И? Ты же перестал с ними работать? Правда? —Теперь замолчал Фома и отошёл от Паши, заходя за барную стойку. —Паш, нам надо перестать общаться. — Семёнов начал медленно закипать. Из-за какого-то левого мужика Фомин готов раз и навсегда отказаться от него. —Фома, ты ебанулся? Скажи, что ты пошутил —А зачем нам с тобой общаться? Какой смысл? Я пытаюсь с тобой нормально поговорить о наших отношениях, но ты постоянно уходишь от ответа. —Фома, ты мой друг. Насрать на все наши разногласия, мы с тобой знакомы полжизни, а ты сейчас меняешь десяток лет на бабки от какого-то левого бандита. Я нашел про него столько информации, ему на пожизненное светит. —Паш, уходи. Я всё сказал. — Паша замолчал. В нем закипела злость. Фома вечно всё делал по своему и постоянно попадал в разный сорт дерьма. —Да пошёл ты, ублюдок. — Семёнов развернулся и быстрыми шагами покинул бар. Фомин тяжело выдохнул, достал телефон и позвонил, сообщив что выполнил условие. После всего этого слежка за Пашей прекратилась, но чувство тревоги его не покидало, однако он решил сам для себя, что так будет лучше. Они больше не будут беспокоить друг друга. До одного момента. Это произошло ночью. Паша проснулся от Лешиного звонка. Он собрался послать его, но голос, которым Фомин просил его приехать, вызвал беспокойство. Мужчина тут же собрался и поехал по адресу, который сказал Лёша, взяв с собой пистолет и нож на всякий случай. —Эх, Лёша, Лёша, зря ты вообще с ментом связался. Теперь страдаешь из-за него. — Мужчина ходит вокруг стула, к которому привязан Фомин, а затем сел на кресло напротив него. —Ты ещё и Монаха грохнул, опять же за своего мента. — Лёша ничего не слышал, он вообще не реагировал, сил не было даже голову поднять, его очень сильно избили и изрезали ножом, когда тот сопротивлялся. —Легавый под всех нас копал, теперь до меня дошёл, а я в тюрьму не собираюсь. Если твой Паша не приедет, я тебя прикончу. Семёнов в это время приехал в район, но понимал, что просто так он не зайдет, потому бросил машину недалеко от дома, а сам пошёл через задний двор. Охраны было немного, на улице пара человек, на заднем дворе трое. Это был дом Медведя, а точнее Дмитрия Ивановича, криминального авторитета, вышедшего из тюрьмы пару лет назад. Однако его нынешнее имя не настоящее. Он сменил имя, но не прозвище оставил, что и было его ошибкой. Не зря Паша с собой нож взял: он перерезал охрану на улице, убрал одного в доме и, достав пистолет направился в сторону гостиного зала. —Что-то он долго, надоело ждать. — Мужчина встал с кресла, но тут же раздался Пашин голос. —Ничего страшного, подождёшь, сука. — Тот развернулся и увидел Семенова с пистолетом. —А как ты зашёл? Там ведь... —Твои утырки в кустах отдыхают. А ты не дёргайся, Евгений Владимирович или как там тебя, уже Дмитрий Иванович? —Сукин сын... всё таки нарыл на меня инфу. Из-за тебя столько моих людей в тюрьму попало, ты и Фому втянул в это дело. Он убил Монаха, а я убью его. — Выстрел. Мужчина замертво падает на пол, но Паша подходит к нему и выстреливает ещё несколько раз, чтобы уж наверняка. На выстрелы прибежали остальные охранники, но с ними он тоже разделался, однако получил ножом по руке. —Леша! Лёша ты слышишь меня? —Майор пощупал пульс. Живой, слава богу живой. Паша поднимает его на руки, несмотря на жуткую боль в плече, несёт в машину и быстро уезжает. «Идиот, какой же ты Лёша, идиот. Да я и сам придурок, почему я раньше не сказал ему всё, что хотел. Боялся? Может.». — пока он ругался на Лёшу и самого себя, Фомин пришёл в себя. —Паша?... —Очнулся? Мы почти приехали. — Семёнов припарковался возле входа, вытащил избитого друга из машины и понёс домой. Затащив Фомина внутрь, они поднялись наверх в спальню. Паша посадил Лёшу на кровать, сказал раздеваться, а сам пошёл за бинтами и водкой. Фомин в это время уже разделся, но слез на пол, чтобы не испачкать кровью постель. Когда мужчина вернулся, он сам разделся по пояс, чтобы потом перевязать себе порезанную руку. —Ты убил его? — Спрашивает Фома, шипя сквозь зубы, пока Паша промывал порезы водкой. —Пришлось. Повернись ко мне. — Паша смочил маленькую ватку в алкоголе и заботливо провел по мелким царапинам на лице. —Больно, Паш. —Ну потерпи. — Пока Семёнов перевязывал порезанные руки Лёши и мазал синяки, он извинялся, сказал, что это он виноват, если бы сразу сказал всё как есть и не вел себя как придурок, может Фома был бы в порядке. Но как бы Алексей не пытался убедить, в том, что вины Паши здесь нет, Семёнов всё равно чувствует себя не очень. Закончив с Лёшей, мужчина промыл себе плечо и перевязал. —А что ты не сказал мне тогда и почему? —Я не сказал, что всё ещё люблю тебя. Но в тот раз я не до конца был уверен, что у меня осталось что-то к тебе, когда мы расстались. Я опять проебался и полез в твои дела, и вот теперь...—Паша не успел закончить. Лёша схватил его за шею и поцеловал так, как они это делали раньше. Медленно, нежно, не торопясь. Паша обнимает талию и тянет к себе, посадив Фому на колени. Семёнов гладит ладонями чужую спину, задевая кончиками пальцев шрамы на лопатках, одной рукой рисует изгиб позвоночника, другой обнимает талию. Тело Лёши крепкое, тёплое, кожа мягкая и гладкая, он сам по себе красивый, стройный, в меру накачанный мужчина, однако Лёша не видел в себе ничего такого, в отличие от Паши. Любящие люди всегда видят в своих возлюбленных что-то особенное, чего не замечают другие. Поцелуй стал более глубоким и страстным. Паша целует чужие губы, кусает, облизывает — он обожает целоваться с ним. Их поцелуй длился до тех пор, пока тонкая струйка слюны не потекла по Лешиному подбородку. Мужчины прервались на передышку, глядя другу другу в глаза. —Я скучал по тебе. — шепчет Фомин, рукой зачесывая Пашины волосы. Тот улыбается и целует Лёшу в нос. —Я тоже скучал. — Они обнимают друг друга, встают с пола и ложатся спать. Паша во сне обнимает Лёшу, чтобы чувствовать его присутствие, тепло и понимать, что это не сон и Фома рядом с ним. Утро выдалось туманным и пасмурным. Лёша проснулся один в постели, заботливо укрытый одеялом. Пашино место пахнет его запахом, потому мужчина берёт подушку и зарывается носом в ткань. Наконец поднявшись с постели, Лёша накинул халат и спустился вниз на первый этаж, заглядывая в ванную. Паша чистил зубы, стоя перед зеркалом, потому лишь кивнул головой в знак приветствия. Фомин подходит сзади и обнимает мужчину, прижимаясь к тёплой спине щекой. Лёша блуждает руками по голому торсу Семёнова, а затем опускает руку к паху и гладит ладонью член через белье. Паша недовольно замычал, быстро прополоснул рот и возмущено воскликнул. —Что ты делаешь? —Как насчёт совместного душа? — на лице Фомы сверкнула похотливая улыбка. Паша лишь пожал плечами и Лёша, раздевшись, потянул мужчину за собой в душевую кабину, врезавшись в стенку спиной. Он целует Семёнова и крепко обнимает его шею, потеревшись пахом. —Ты душ собирался принять или сексом заняться? —Одно другому не помешает. — мягко улыбается Лёша, вновь припадая к чужим губам. Паша кладёт руку на Лёшин пах, поглаживая уже вставший член, давит пальцем на головку, водит по всей длине, ловя губами глухой стон. Фомин кончает, заскулив от нетерпения. Паша поднимает мужчину над полом, прижав к стене, а сам входит одним резким, глубоким толчком. Лёша вскрикнул, что эхом разнеслось по комнате, наполненной паром от горячей воды. —А~ах...П-Паша...блять...— Мужчина вцепился в Пашину спину, крепко держась за него, обнимая ногами чужую талию. Семёнов впился губами в мокрую шею, целует её, слегка кусает, ставит засосы на мягкой коже. Как же он скучал по Лешиному телу, по его голосу и стонам, чего только секс с ним стоит. —Нгх...Лёша...я скоро кончу... —А~ах...Паша...Да..да..а~ах...я..— Они оба кончили, застонав в губы друг друга. У Фомы ноги затекли в таком положении, потому он быстро встал на пол, обнимая Семёнова. Паша спросил, всё ли хорошо, на что тот отвечает ему поцелуем. —Я люблю тебя —Я тоже.