Ловушка снов

      Прерывисто дыша, Ньют опустился Тесею на грудь всем весом, утыкаясь носом в шею. У Тесея в глазах ещё плясали белые всполохи, и он бездумно положил ладонь брату на плечо, обнимая легко, невесомо, совсем не так крепко, как минуту назад.       Ньют молчал, только дышал прямо в ухо, щекоча горячим дыханием кожу, очень чувствительную в эти мгновения после близости. Он мог так лежать долго, хоть всю ночь, лишь слегка изменив положение, чтобы острые колени и локти не врезались в Тесея. Взлохмаченные рыжеватые волосы коснулись носа и губ, когда Тесей повернул голову, чтобы ласково потереться, безмолвно выражая чувства. Этот жест он подхватил у брата, который делал так же. А тот наверняка научился у кого-то из своих зверей.       Приподнявшись на локтях, Ньют скатился на бок, и Тесей охнул, когда обнаженной груди коснулся ветер из распахнутого настежь окна: июнь выдался на диво жарким и влажным.       Молчание накрыло их лёгким покрывалом, прохладным, как морской бриз. Но сколь бы велико не было желание Тесея лежать вот так, перебирая рыжеватые пряди волос брата, сегодняшнюю ночь он не мог провести в постели.       — Уже уходишь? — сонно спросил Ньют.       — Хочу успеть разобрать кое-какие записи перед дежурством, — пояснил Тесей, вставая с кровати и взмахом руки подзывая халат. — А тебе лучше выспаться, — строго добавил он, когда Ньют приподнялся на локте.       — Портал активируется ровно в семь, — улыбнулся тот. — Я встаю раньше.       — Потому что в половину шестого нужно кормить горегубок. Я помню.       Потянувшись, сбрасывая остатки неги, Тесей пошёл в ванную. Под тёплыми струями, барабанящими по спине, сон пропал окончательно, как низзл слизал, и, откинув с глаз потяжелевшие от воды волосы, Тесей ухмыльнулся собственному отражению.       — Как вульгарно! — прокомментировало зеркало недовольным тоном прабабушки Одетты. Тесей только насмешливо махнул рукой, в который раз посетовав, что прабабушка обработала любимое зеркало чарами вечного приклеивания.       Но хоть в общий стиль ванной вписывалось.       Когда Тесей вернулся в комнату, Ньют уже спал, привычно подгребя к животу покрывало и обняв его, как ребёнок обнимает любимого плюшевого дракона. Брат дышал размеренно и глубоко, и Тесей застыл, впитывая этот момент, запоминая, точно впервые видел обнажённого Ньюта. Заставив себя отвернуться, Тесей наколдовал ещё одно покрывало, полупрозрачной тенью опустившееся на Ньюта сверху. Погода ещё может перемениться.       Подсвечивая дорогу Люмосом, Тесей ушёл в свою спальню. Когда в графике выпадали ночные дежурства или очередное животное Ньюта требовало особого режима, они ночевали по отдельным комнатам, не желая отнять у другого необходимые часы для сна.       До полуночи оставалось ещё минут сорок, когда Тесей аппарировал к Министерству. Атриум встретил его плеском воды в фонтане, чьё эхо отражалось от стен и разносилось, казалось, по всему Министерству. Поморщившись, Тесей направился к лифтам. Вот поэтому он не любил ночные дежурства — большие пустые пространства Атриума и вестибюлей каждого из отделов нервировали его тишиной. И редкие полуночники, выбравшиеся из кабинетов за бодрящим чаем, заставляли рефлекторно класть руку на палочку.       «Война закончилась», — повторял себе Тесей, споласкивая руки от несуществующего пепла. Но, похоже, за пару лет к правилам мирного времени не привыкнуть.       Кто-то засиделся в Аврорате, судя по островкам света в разных его углах. Наверное, подумал Тесей, после заката осталась Ламар — ей, согласно её же словам, лучше думалось по ночам, и ещё Квелч и Стадлен собирались провести какой-то эксперимент с одной из улик — это Тесей узнал по чистой случайности. Когда в тишине раздавались шепотки, не мог не прислушиваться к ним.       И, конечно, коротать время в Аврорате сегодня собирался сам Тесей. И его напарник.       — «Воины Вулонгонга» взгрели «Молний Микатарры»! — воскликнул Барроу, взмахнув свежим «Вечерним Пророком». Обошли на сотню очков, хотя снитч поймал ловец «Молний».       — Так Кубок Австралии теперь их? — уточнил Тесей, больше следящий за положением дел в британо-ирландской Лиге.       — Теперь уж точно, — ликующе улыбнулся Барроу. — «Сиднейские сирены» не ровня «Воинам». Жду не дождусь увидеть их в Лиге чемпионов! Пишут, на прошедшем матче «Воины» показали что-то неожиданное…       — Посмотрим, — фыркнул Тесей, устраиваясь во втором кресле на дежурном посте, — как они сыграют против «Торнадо Татшилла».       — Эй! — Барроу шутливо замахнулся газетой. — «Торнадо» ещё не взяли кубок нашей Лиги! Матч только в субботу.       — Родерик Пламптон уже в пятый раз выводит их на пьедестал, — спокойно заметил Тесей, наливая себе чай из загодя принесённого Барроу заварника. — Уж не знаю, прячет ли он в кармане счастливый клевер, но поверь, в субботу «Торнадо» будут позировать для газет с кубком в руках.       — «Воины» разнесут «Торнадо», — уверенно заявил Барроу. — Спорим? — Он протянул руку.       — Барроу…       — Брось, Скамандер, не на деньги, — сказал Барроу, но Тесей только сильнее насторожился. — На ланч.       — Если на ланч, то ладно. — Облегчение Тесей замаскировал под очередной ухмылкой. — Люблю сэндвичи с тунцом. Чтоб ты знал.       — Мне больше по душе бекон.       На том и порешили. Барроу вернулся к недочитанным разделам газеты, Тесей — к письму. Вертел в руках перо, подбирая слова: если с первой частью, состоящей из приветствия и восторгов от стоящей нынче хорошей погоды, справиться удалось быстро и без усилий, то с основной частью вновь возникли проблемы.       — Кому пишешь? — спросил Барроу, приподняв взгляд от «Пророка».       — Матери, — не стал лгать Тесей.       — О, это всегда сложно, — сочувствующе проговорил напарник. — Я, правда, всё ещё со своей живу, но догадываюсь…       Со вздохом Тесей отложил письмо понимая, что ничего путного сейчас не напишет. В голову лезла всякая чепуха про погоду на Крите и здоровье низзла Дедала, которого мама увезла с собой вместе с поголовьем гиппогрифов. Совсем не так должно выглядеть письмо к матери.       — Что-то ты мрачнее тучи, Скамандер. — Барроу дочитал газету и теперь стоял покачиваясь, разминая затёкшие ноги. — Схожу-ка за новой порцией чая. Тебе заварить?       — Не откажусь. — Даже после душа всё ещё немного тянуло в сон. Но зато остались приятные воспоминания, к которым Тесей планировал возвращаться в это дежурство. Если работа не упадёт, конечно.       Он вновь взялся за письмо и даже набросал пару строк, когда Барроу привлёк внимание горестным вздохом. Напарник сжимал в руках две дымящиеся, пахнущие перцем чашки, и смотрел на Фемиду, чья волшебная палочка указывала на точку в центре Лондона. Синяя министерская эмблема возникла где-то в Лютном переулке.       — А я понадеялся урвать у работы пару часов сна, — проворчал Барроу, бегло заполняя бланк вызова. Синий — значит сообщили о тёмной магии. В таких случаях сразу отправляли авроров, а не дежурных офицеров магического правопорядка.       — Не теряй надежду.       По ночам Лютный переулок отличался от своего благопристойного соседа разве что отсутствием разноцветных флажков, натянутых между крышами домов. Приют неприятнейшей части волшебного сообщества встретил напарников тишиной.       — Даже тёмным магам нужно спать, — фыркнул Барроу, не опуская палочку. — Откуда был вызов?       Тесей кивнул в сторону «Боргин и Беркс». На первый взгляд казалось, что с лавкой всё в порядке, но заклинание показало нарушение защитных чар.       — Странно. Где хозяин? — проговорил Тесей, настороженно прислушиваясь. Он-то предполагал, что дело предстоит иметь с ограблением. В таких случаях пострадавшие уже ждали на пороге, готовя подробнейший рассказ об украденной собственности. Но за грязными окнами ни звука, ни отблеска чар. Особенно не нравилось Тесею последнее.       Темнота беспокоила.       — Спрятался в шкаф?       — Это Боргин-то? Да у него под прилавком столько темномагических игрушек, что он вора скорее сам поймает и в подвале прикопает, чем авроров вызовет.       Они поднялись на крыльцо. Гоменум Ревелио ничего не дало. Впрочем, в шкафу у Боргина легко мог стоять болотный фонарик, мешающий этим чарам.       — А второй?       — Как всегда не в Англии.       — Люмос!       Зайдя в лавку, Барроу первым делом распахнул дверцы большого чёрного шкафа, стоявшего по правую от них руку. Тесей же наклонился и поднял с пола дверной колокольчик. Конец шнурка лохматился, как если бы его разрезали не очень острым ножом, а не магией. Странно.       — Ну и местечко, — прошептал Барроу, оглядывая помещение.       — Впервые здесь? — Стараясь ничего не задеть, Тесей продвигался к прилавку. Пальцы свободной руки потряхивало. Ладонь требовала сжать удобную рукоять револьвера.       — Угу… Ну и мерзость.       Тесей скосил глаза на напарника. Тот стоял у витрины с Рукой Славы, брезгливо наморщив нос.       Под ногой хрустнуло стекло. Тесей поднял голову на витрину, заполненную аккуратно разложенными человеческими костями. В стекле рядом с замком зияла дыра, чьи края расплавились, потекли вниз, испортив потёртую зелёную обивку. На первый взгляд было неясно, пропало ли что-то из витрины.       — А жилая часть здесь есть? — спросил Барроу, подойдя к Тесею, но не выпуская выход из вида.       — Здесь дверь. — Тесей указал на стену за прилавком. На не увешанном зловещими масками пятачке выделялась ручка. — Но я предлагаю отправить весточку в отдел.       — Зачем? — удивился Барроу. — Что, офицеры магбезопасности справятся лучше нас?       — Считаю этот вызов странным, — терпеливо пояснил Тесей. И хотя он не мог доверять своей интуиции, слишком растревоженной за последние пять лет, существовали определённые правила…       — Брось. Поднимемся на второй этаж, найдём хозяина. Потолкуем. Может у него котёл с Уидосоросом протёк, вот и перепугался.       — Не думаю, что…       Но Барроу Тесея уже не слушал. Повернув дверную ручку, он открыл проход в смежную с лавкой комнату. Приглушённый свет Люмоса вырвал из темноты силуэты ящиков и стеллажей.       Тесей поёжился. Узкие пространства не нравились ему так же сильно, как чрезмерно просторные.       — Есть кто? — позвал Барроу, сделав шаг вперёд.       Тяжело вздохнув, Тесей последовал за напарником. Но перед этим провёл палочкой по кожаному ремешку на запястье. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Барроу молод и не был на войне. Он пока не понимает…       Стеллажи вплотную примыкали к лестнице на второй этаж. Из запылённых окон на вытертый пёстрый ковёр падал холодный лунный свет.       Тишина по прежнему властвовала над лавкой. Тесей даже ещё раз прошептал Фините Инкантатем, но ничего не изменилось.       — Вот ведь, — прошипел Барроу, сделавший несколько шагов наверх. — Тучи. Не видно ничего.       — Это не тучи…       Луна больше не дарила свет этому дому. Темнота сгущалась, но Люмос не разгонял её, как должен был. Тяжёлый запах пепла подкатил к носу, заполнил лёгкие, залепил глаза…       — Николас! — позвал Тесей, бросившись по ступеням туда, где в последний раз видел напарника. Нога обо что-то запнулась, и Тесей полетел вперёд, выставив ладонь. Шершавый кирпич больно оцарапал кожу, но подарил чувство опоры.       — Николас! — снова позвал Тесей. Тьма словно поглотила не только свет, но и все звуки, так что Тесей даже не слышал собственных шагов и мог подниматься только на ощупь. Он по прежнему держал палочку наизготовку.       Левей точно сверкнуло алым. Или это одурманенные тёмной магией глаза видели то, чего нет. Но Тесей всё равно выкрикнул:       — Инкарцеро!       Напарник его простит, если вдруг что.       Тесею показалось, что он услышал голос. А в следующую секунду грудь пронзила острая боль, от которой подогнулись колени. Перед глазами заплясали искры. Не сумев удержаться, Тесей рухнул на пол, судорожно пытаясь наставить палочку на себя и произнести контрзаклинание, но челюсть свело, а язык точно онемел. Только глазам стало мокро.       Чужая нога пнула по рёбрам, и Тесей кубарем покатился вниз по лестнице. Новая вспышка боли вонзилась иглой в голову, и темнота заволокла не только глаза, но и сознание.

***

      — Николас!       Тесей рывком сел на кровати, от чего закружилась голова и тело повело в сторону, так что он едва не рухнул обратно. Первое замешательство прошло, и Тесей закрыл лицо руками. С силой потёр щёки, избавляясь от обрывков ночного кошмара, липких, как паутина. Конечно, эта светлая спальня, мягкая кровать, покачивающийся на ветру амулет из перьев, привезённый Ньютом из перуанской экспедиции, всё это не «Боргин и Беркс», нет.       Пошатываясь, Тесей поднялся. Не стал искать тапочки и вышел в коридор босиком. Жёсткий ворс ковра впивался в ступни мелкими еловыми иголками, но это только радовало — скорее окончательно проснётся. Тесей помнил, что метался во сне, несколько раз просыпаясь, и влажная пижама была тому подтверждением. Клетчатая ткань неприятно липла к телу, и Тесей поморщился. Он-то собирался сначала приготовить завтрак, выпить утреннюю норму лекарств, а потом уже принять душ.       — Какая болезненная бледность, — прокомментировало зеркало, стоило Тесею повернуть лицо к стеклянной глади, чуть мутной по краям — последствие одной из попыток от зеркала избавиться.       Когда в груди начало жечь, точно уголёк выпал на пол и теперь медленно прожигал паркет, Тесей порадовался, что сидел. С трудом дыша, он трясущейся рукой нащупал палочку на краю ванны и Манящими чарами призвал обезболивающее.       — Мерлиновы… — прошипел он сквозь зубы. Боль вспыхнула так ярко, что пузырёк с лекарством едва не выскользнул из пальцев. Но всё же Тесей смог скрутить пробку, и на язык пролилось вязкое зелье, по вкусу похожее на мякоть перезрелой тыквы.       Откинувшись на бортик ванны, Тесей позволил воде из крана бежать по лицу и груди, точно она могла потушить пожар, бушующий под рёбрами. «Слишком близко к сердцу», — с беспокойством отметил целитель Уизли, потирая рыжую бородку. Едва удалось уговорить его отпустить на домашний режим. Тесей обещал каждый день являться на осмотр.       Да он бы и без напоминаний приходил каждый день.       Вылитые на разогретую сковороду взбитые яйца почти сразу вздыбились, запузырились. На леднике нашлось немного бекона, и Тесей добавил его в яичницу. В кладовой пустовато. Нужно составить список, купить продукты, чтобы не пришлось питаться одними консервами… Тесей перечислял, что бы хотел сегодня на ужин, но жалящее, ядовитое чувство вины всё равно норовило выбиться в первый ряд.       «Я не виноват», — повторил себе Тесей.       Уизли выглядел довольно уверенным, говоря, что Николас очнётся.       Николас обязательно очнётся.       Уткнувшись лицом в ладони, Тесей сидел над нетронутым завтраком. Зазевался, с опозданием убавил огонь, и бекон поджарился сильнее, чем нужно. Впрочем, еда всё равно казалась безвкусной.       Окнами кухня выходила в сад, где уже во всю цвела вишня. Как когда Тесей вернулся с войны. Он тогда долго смотрел на бледные бело-розовые цветы, всё не решаясь переступить порог родного дома, пока Ньют не заметил его в это самое окно.       Когда Тесей переставал справляться с собой, Ньют всегда протягивал ему руку.       Резко отложив вилку с нанизанным кусочком бекона, Тесей глянул в сторону окна. Кто-то приближался к дому — охранные чары были потревожены. Но незваный гость не использовал магию, давая хозяевам возможность узнать о своём присутствии.       Стараясь хотя бы сейчас побороть напряжение, Тесей направился в вестибюль. Наверняка кто-то из коллег решил навестить, спросить о здоровье и напарнике. Тесей не разбирал ещё почту, так что короткая записка могла лежать под свежей газетой и новым выпуском «Трансфигурации сегодня».       Отперев дверь, Тесей вышел на веранду. Вишня у крыльца разрослась так, что ветви, тяжёлые от украшавших их цветов, покоились на перилах. Скоро налетят пчёлы, нужно затянуть веранду зачарованной сетью...       Посетитель неспешно приближался от ворот. Прищурившись, Тесей смог различить облачённый в светлую мантию силуэт. Женщина? Но никто из его коллег в светлом на работу не ходил…       — Фрина Тэй! Сколько лет, сколько зим. — Тесей улыбнулся скорее из вежливости, хотя считал её приятным человеком. Насколько приятным может быть невыразимец.       — Да уж, — согласилась Тэй. — Не виделись всего год, а кажется, что лет сто.       — Входи. Я только что поставил чайник.       Сейчас Тесей бы предпочёл одиночество.       Разливая по чашкам чай, Тесей уже догадывался, зачем пришла Тэй. В конце-концов, в девичестве она носила фамилию Барроу, и Николас приходился ей племянником. Только вот что ей от Тесея нужно? Он ещё в Мунго рассказал всё, что помнил.       Или же Тэй пришла его обвинять? Тогда ей нечего делать в этом доме. С обвинением Тесей прекрасно справлялся и сам.       — Надолго тебя отправили отлёживаться? — спросила Тэй.       Тесей не стал отпирать малую гостиную на первом этаже, и они с Тэй устроились на кухне. В Мунго ему принесли завтрак, в который входила большая плитка тёмного шоколада. Сейчас она, разломанная на небольшие кусочки, лежала на кофейном блюдечке и подкрепляла иллюзию непринуждённого чаепития.       — Три дня, — коротко ответил Тесей. Уизли вообще не хотел выпускать его из больницы, и пришлось включить всё своё обаяние, только бы не остаться в палате.       — И тебя это устраивает?       — К чему ты клонишь? — И так напряжённый, Тесей насторожился ещё сильнее.       — Хочу сказать…       Со стороны вестибюля послышался шум, и оба по-привычке выхватили палочки, наставив на кухонную дверь. Но защитные чары молчали. Означает ли это…       Ньют влетел на кухню, и сердце Тесея замерло. Брат смотрел с тревогой и радостью — сочетание, всегда заставляющее Тесея чувствовать себя надкусившим кислую неспелую сливу дураком. Они смотрели друг на друга без единого слова, потом Ньют подошёл, и его ладонь легла на плечо, несильно сжав. На мгновение, всего на мгновение, лоб прижался к виску, жёсткие волосы мазнули по коже, но уже этого было достаточно, чтобы стало легче дышать.       — Я буду у себя, — прошептал Ньют. Коротко кивнул Тэй и ушёл.       — А твой брат совсем не изменился, — задумчиво произнесла Тэй, когда за Ньютом закрылась кухонная дверь.       — Так что ты хотела сказать?       — Что хочу, чтобы ты продолжил начатое вами с Николасом.       Захотелось покурить, но сигареты остались в спальне, поэтому Тесей только поднёс к губам чашку и сделал глоток.       — Брэддок хорошо знает своё дело. К тому же Спэрроу не станет…       — Я не знаю Брэддок, — перебила Тэй. Её голос стал жёстче. — А тебя знаю. И достаточно доверяю. А со Спэрроу я поговорю.       — Так значит у Отдела тайн в этом деле свои интересы.       — Николас часть моей семьи, — произнесла Тэй с затаённой горечью. — Плохая из меня вышла бы тётка, не старайся я заботиться о племяннике. И не желай отправить в Азкабан преступника, из-за которого Николас теперь... Причём тут моя работа?       — Я тоже тебя знаю, Фрина.       Всё ещё хотелось курить, поэтому Тесей подлил себе чаю.       — Что ты можешь мне рассказать? — Раз замешан Отдел тайн, вопрос можно считать решённым. Спэрроу поворчит, но выдернет Тесея с больничного, может только с какими-то послаблениями. Два раненых на вызове аврора, один из которых ещё не пришёл в себя, это удар для её гордости. Как глава Аврората, Спэрроу приложит все усилия, чтобы найти виновного. Да и Трэверс наверняка наседает, требуя того же.       — Мы не знаем, что было похищено из «Боргин и Беркс», — начала Тэй. — Потому что Боргину подчистили память. С ним сейчас работают стиратели памяти. Взломано несколько витрин, но Боргин ведёт учёт своих товаров весьма… небрежно.       «Мягко сказано», — фыркнул Тесей.       — Помню витрину с костями. Могло пропасть что-то оттуда? Проклятья на костях очень сильны и эффективны.       — Взломано несколько витрин, — повторила Тэй. — А на вас с Николасом напали у кабинета Боргина. Что бы ни было украдено, оно могло храниться в его сейфе.       «Что-то такое, что гоблины в «Гринготтс» не примут? Или на что есть заинтересованный покупатель, готовый заплатить в скорейшее время?»       — Мне нужно осмотреть лавку, — сказал Тесей. — Я не Персиммонс, дело за кухонным столом не раскрою.       — Персиммонс на то и герой книг, — Тэй отодвинула чашку и встала из-за стола, — что в итоге всегда выигрывает.       — Не читала?       — И не планирую.       Николасу нравились эти простые книжки про бравого аврора и его друга журналиста. Их, как и квиддич, можно было обсуждать в перерывах между работой, легко и без опаски ляпнуть что-то не то. Ещё когда Тесея только назначили к нему в пару, пришлось очертить круг тем, которые поднимать не стоило. Николас всё понял. Это Тесею в нём нравилось.       — Через час у тебя уже будет всё, что успела собрать Брэддок, — пообещала Тэй. — Сообщай мне обо всех уликах, догадках и подозрениях, даже самых невероятных.       Тесей в ответ только кивнул. Попрощавшись с Тэй, он ещё некоторое время стоял на веранде, буравя взглядом ровную спину под слоем блестящей на солнце светлой ткани. И только когда её фигура исчезла в вихре аппарации, Тесей вернулся в дом.       — Невыразимцы… — с раздражением процедил Тесей и пошёл наверх.