Пламя гаснущей свечи

      Долгожданный привал. Морган всегда устраивает привалы ближе к ночи, но в этот раз мы остановились на час-полтора раньше. Видимо, отсутствие нормального отдыха и пищи сморило даже его, да и пещера, которую он выбрал, была, кажется, единственным ориентиром на много километров. Пока остальные готовятся к ночлегу, мы с Морганом собираем «костерок» — так лидер ласково называет переносной обогреватель. Греет он, конечно, хуже генератора, да и радиус всего метров пять, зато не взрывается, как экспериментальные. В сильную бурю он не спасёт, но так в Морозных Землях согреет.       — Думаешь, мы дотянем? — вот кто меня за язык тянул, а?       — Может, придётся экономить по максимуму. Но дойти мы должны. Вряд ли в этой стороне нет ни единого генератора.       — Работающего?       — Да хоть какого. Мы всё ещё сможем поискать припасы.       Морган жестом подзывает Артура к себе. Тот подходит не сразу, шёпотом бросает что-то Мэйнарду. Вижу, как неохотно мужчина плетётся в нашу сторону, запахивая полы тёплой одежды поплотнее. Из всей нашей группы Артур вызывает у меня самые противоречивые чувства. Вот вроде бы он ничего плохого не делает, но что-то меня в нём так раздражает, что иногда аж зубы скрипят.       — Что такое?       — Следи за Рендаллом. Ему может стать плохо с непривычки, поэтому наблюдай за его состоянием.       — Почему бы твоему любимчику не заняться этим? — ах, да, вот оно что.       — Старикам лучше знать, как ухаживать за своими товарищами.       — Заткнулись оба, — вмешивается Морган. — Брогли, делай, что приказано, и не возникай. Уорд, закрой рот, пока язык не отрезал. Только и делаете, что собачитесь на пустом месте.       Одарив меня злобным взглядом, Артур уходит к Бьюмонду. И всё же, как я ни стараюсь, а отеческий подзатыльник от лидера всё равно меня настигает, причём, думаю, вполне заслуженно. А вот уже и «костерок» собран. Если верить прогнозам, добытым Эзрой, то этой ночью температура упадёт на два уровня. Не вовремя Рендалл к нам присоединился, ох, не вовремя. И всё же, лучше так, чем сгнить в умирающем городе. Я сажусь на постеленный поверх холодного камня спальник, достаю из сумки с провизией хлебную корку. Аппетита совсем нет. Что-то не так. Нет, это не дурное предчувствие или вроде того. Это нечто глобальное. Неизмеримо неправильное. Будто само мироздание проигнорировало, казалось бы, минимальную погрешность в расчётах.       Я тогда только поступил на первый курс кафедры естествознания. Был у нас один профессор, который терпеть не мог погрешности, особенно в химии. Причём именно химию он у нас и преподавал. Именно по химии были все его исследования. Хотя больше погрешностей он ненавидел тех, кто эти погрешности не игнорировал, а забывал. В число таких забывчивых и я входил. Наверное, тогда, проверяя мои работы, он чувствовал такое же отчаяние от неправильности этого мира, какое чувствую сейчас я. Как его звали?       Мысли настолько забивают голову, что присевший рядом Рендалл пугает своей внезапностью. Пальцы мнёт, взглядом цепляется за каждый выступ на стенах, будто думает, что я поверю в его сосредоточенность. Прекрасно тебя понимаю, дружище. Но мужчина молчит, только сильнее хмурясь. Кажется, он ещё беззащитнее, чем был в начале пути.       — Волнуешься о тех, кто остался в Уиспердью, — даже не вопрос, а факт.       — М-гм, — кивает священник. — Мы не можем спасти всех, здесь нам даже Бог не поможет, но… — мужчина обессиленно вздыхает и падает на спину, глупо пялясь в каменный свод.       — Я бы тоже хотел всех вывести, друг. Но если брать, то семьёй, а в семье дети, и шансов выжить в этой ледяной пустоши у них гораздо меньше. У нас нет ресурсов на то, чтоб собрать ещё один обогреватель, да и свободных рук тоже, — краем глаза замечаю, как мужчина мрачнеет сильнее. Нужно что-то делать. — Но ты не волнуйся. Исходя из того, что я видел, совсем скоро твой народ должен пойти на капитана с бунтом. Вот увидишь, они свергнут лжемессию, и через пару месяцев Уиспердью встанет с колен. Люди там хорошие, а вот руководитель…       — Да ну его… Если бы всё было так, как ты говоришь, то смена власти произошла бы давным-давно. Может, и помышляет кто, да только сил у них не хватит и храбрости.       Подошедший Морган не даёт нам договорить. Не знаю даже, благодарен ли я ему за разрядку обстановки, или зол из-за прерванного разговора, но сейчас я даже не в настроении что-то ему предъявлять. Я говорю с Рендаллом, но мои мысли далеко, там, где не было забот, кроме замечания от химика и надоедливых нотаций от профессоров первокурсникам. Где тёплое сентябрьское солнце всё ещё способно иногда опалить щёки и плечи, а в плюс три все уже жалуются на невозможные холода и кутаются в лёгкие полушубки.

***

      Почему-то мы остановились. Морган уже полчаса смотрит куда-то в горизонт, но запрещает нам даже приблизиться к тому месту, где он стоит. Никто не видит, что такое заметил лидер, и тревога всё нарастает. Так не должно быть. Что там вообще? Разрушенное поселение? Заброшенный генератор? Может, просто нет прохода, и Морган ищет обходной путь? Вместо ответа только спешащая добраться куда-то фигура, влекущая нас за собой. Мои товарищи молчат. Молчит старший. Будто только я один не знаю, что происходит. Жестокий колючий ветер давно бы изрезал лицо и навсегда лишил бы зрения, если бы не тёплый многослойный шарф, закреплённый между переносицей и лбом защитными очками, какие выдавали каждому инженеру в нашем цеху. Ноги вязнут в не тронутом ранее снегу, свист надвигающейся бури глушит любой другой звук, и только фонари на груди и бёдрах впереди идущих служат маяком в этом ледяном море. Я вижу, как с ног валится Рендалл, но тащить его я вряд ли смогу. Хотя нет, вместе с Эзрой мы его дотащим. Наверное. Уж не знаю, что там увидел Морган, но это явно его взволновало.       Час. Второй. Без передышки, без остановки. Кажется, мы прошли много километров, но на деле мы не прошли и трёх. Что самое ужасное, нам негде укрыться, а лидер всё идёт и идёт, словно забыл о людях за своей спиной. Его нездоровое, безумное стремление попасть куда-то пугает даже Мэйнарда. И вдруг — обрыв. Ущелье. Если бы Морган не остановил нас, мы бы все сейчас упали вниз. Вниз…       Чёрный дым генератора и паровых центров едва заметен сквозь толстую стену метели, но прекрасно виден сейчас. Уж не знаю, как старший заметил это поселение, но я так ему благодарен! Ещё бы объяснил это до того, как сорваться с места, цены б ему не было. Отсюда, с высоты трёх сотен метров, не видны огни домов, лишь чёрные столбы дыма. Много, очень много столбов. Справа замечаю движение — группа уже двигается на поиски спуска. И, о боже, как же я рад, что здесь даже высечено во льду и камне подобие ступеней!       Внизу нас встречают две фигуры в форме. Здесь нет стен как таковых, но вместо них была выстроена арка с тяжёлыми вратами. Оно и понятно — с трёх сторон поселение огорожено высокими отвесными скалами, а с четвёртой ущелье перерезано другим, ещё большим расколом в земной коре. И только там, где стоим сейчас мы, есть подход. Его и перекрыли. Стражи порядка с мушкетами наперевес преграждают нам путь, и один начинает говорить с Морганом:       — Назовитесь, — от его печального уставшего взгляда мне становится не по себе.       — Мы кочевники, идём с севера. Температура сильно падает, надвигается серьёзная метель, но нам повезло заметить пар вашего генератора.       — Кочевники, говорите… — мужчина хмуро чешет подбородок, поворачивается к напарнику. Не могу расслышать, что они говорят, уши и без того уже заложило от завываний вьюги. И тут постовой поднимает руку и поворачивается к башне арки, где, судя по всему, сидит ответственный за открытие ворот. Под скрежет петель и механизмов неизвестный добавляет: — Добро пожаловать в Рейвенфорд.       Вымощенные из каменных блоков дороги подобно паутине опутывают строения, дома, площади, на которых горят яркие оранжевые фонари, и сходятся к своему узлу: генератору, виднеющемуся ближе к углу ущелья. В такой холод даже паровые центры обычно не спасают, но здесь они почти жарят, будто бы запасы угля у Рейвенфорда бесконечны. Они что, последний день живут? Как можно так расточительно относиться к наиважнейшему ресурсу? Хотя… Не похоже, что местные сильно об этом беспокоятся. Мимо проходит патруль в форме, сразу напротив сторожевого поста отстроена церковь, эти люди вообще знают, как совместить дисциплину и религию? Справа раздаётся грохот металла и донельзя громкий шум паровых механизмов, и я поворачиваю голову. Наверное, со стороны я похож на ребёнка, но… Это же, чёрт его подери, автоматон! Настоящий, рабочий, прямо как на картинках в учебниках по физике! Уж не знаю, как там Морган с его компанией, но лично я вижу работающий автоматон впервые. Да, в Каперхавене был такой стальной работяга, но уже тогда его разбирали на запчасти, чтобы построить теплицу. А здесь! Здесь жизнь, здесь тепло, здесь чёртов автоматон! Два! Нет, даже больше! Неужели мы по пути сюда замёрзли насмерть, и это всё предсмертные бредни? Если так выглядит смерть, то я согласен впустить её в дом.       Чем дальше мы идём, тем сложнее мне поверить в существование этого места. Люди, чьи руки не запачканы углём и не испещрены шрамами. Дети, чьи счастливые лица светятся так ярко, что уже и солнце никакое не нужно. Из умирающего Уиспердью попасть в эту…утопию? Странная эта штука, судьба.       Морган ведёт нас в ближайший паб. Вообще, мы уже видели города, в которых был отстроен паб, а иногда и не один, но очень часто эти пабы либо выглядели жалко, либо были закрыты из-за действий и недовольства духовенства. Я, конечно, не уверен, но, судя по тому, что здесь отстроены даже комнаты для гостей (пусть и небольшие, с двумя одноместными кроватями у противоположных стен, но вполне уютные), в Рейвенфорде кочевники не редкость. Однако уснуть я не могу. Кажется, будто здесь настолько тепло, что даже душно. Можно спать в штанах и рубахе, не укрываясь всей одеждой, что только есть. Ночью холодает ещё сильнее, но желание вдохнуть свежего воздуха невозможно подавить. Свитер, пара штанов потеплее, тяжёлый тулуп — и я выскальзываю в коридор. Каменные ступени между этажами устланы чем-то вроде ковров — тающий снег с сапог размягчил бы древесину, а в ещё более сильные морозы сырая лестница промёрзла бы и обвалилась. Знаем, проходили. Немногочисленный народ в зале пьёт, но уже не шумит, как парой часов ранее. Чьи-то одежды выглядят богаче, но все украшения сняты, а элегантные «стройнящие» швы распороты в угоду тёплой подкладке. Бывшие лорды? Становится даже не по себе. Может, я всё-таки умер, а?       Людей на улице мало. В основном это охотники, спешащие в Морозные Земли, патрульные и случайные любители ночного воздуха. Кажется, в Ройстоне была такая же атмосфера… Ну, если не считать лютый холод. Хотя, справедливости ради, паровые центры здесь жарят будь здоров, даже снег долетает до земли небольшими хлопьями, не стелется метровым ковром. В редких окнах ещё горят свечи и газовые лампы, высокие фонари освещают узкие улочки и различные площади. Паровые центры будто играют роль маяков, идя по которым, можно достичь самых дальних, самых тайных мест города.       Кстати, где я, чёрт подери? Вот тебе и маяки, забрёл дьявол знает куда, как теперь дорогу обратно искать? Указателей здесь нет, печально. Впрочем, вряд ли бы я разобрался, куда идти, даже если бы они были. Что теперь? Так усердно смотрел по сторонам, что теперь даже не могу определить, откуда я пришёл. Ещё и спросить, кажется, не у кого. Если постоянно идти в одном направлении и не сворачивать, то я должен дойти или до генератора, или до окраины. В обоих случаях я смогу вернуться в паб.       Только вот что-то никак не выйду из переулков. Я пошёл поперёк «лучей»? Но если я сверну, я же могу оказаться между главными улицами или совсем заблудиться. Чёрт. Ладно, как говорил наш химик, кто не рискует, тот не пьёт C2H5OH. В теории, если я поверну направо после этого дома…       Кажется, я в кого-то врезался. Хотя нет, раз этот кто-то поднимается с земли, то это он врезался в меня. Протянутую мной руку незнакомец игнорирует, встаёт сам, натягивает на голову капюшон. Вместо глаз на меня смотрят чёрные зеркальные линзы в медно-золотистых оправах, держащихся на тёмной клепаной маске с белыми швами. Кажется, что-то такое носили доктора во время эпидемии чумы. Только что этот странный человек забыл здесь в такое позднее время? Спросить я, правда, не успеваю: невысокая фигура в мешковатых одеждах уже приближается к повороту.       — Эй, подожди! — негромко окликаю я, пытаясь догнать его.       Но таинственный «доктор» пропадает сразу за углом. Секунду, это разве не сторожевой пост? Да, он самый! Один из стражей правопорядка идёт сюда… Может, не стоило всё же так кричать?       — Добрый вечер, — если я пойду навстречу и первым начну диалог, у меня будет больше шансов найти помощь. — Сэр, не подскажете, не проходил тут человек в кожаной маске?       — В кожаной маске? — мужчина звучит едва ли удивлённо. Седеющие брови сходятся у переносицы. — Нет, сегодня нет. Вы разве не из пришедших сегодня кочевников? Что Вы здесь делаете?       Вот оно! Это тот человек, что встретил нас у входа в город, он должен помочь найти дорогу обратно.       — Да-да, это я. Я вышел прогуляться и немного заблудился, Вы не подскажете, как вернуться в паб, сэр?       Полицейский какое-то время молча сверлит меня взглядом исподлобья (я всего на полголовы выше, но ему вряд ли будет удобно поднимать голову с таким высоким плотным воротником). Кивок. Он машет рукой своему напарнику, указывает на меня и наконец жестом приглашает меня за собой.       Он сказал: «Сегодня нет.» Что бы это значило? Незнакомец в маске ворона не был галлюцинацией, это очевидно. Может, какая-то местная легенда? Или городской сумасшедший? Наверное, второе. Точно, я же мог с ним физически взаимодействовать! Просто какой-то душевнобольной, вот и всё.       — Освальд, — дьявол, и откуда только Эзра возникает так внезапно? — Всё нормально? Ты вообще спал сегодня?       — Не уверен, — качаю я головой.       Я совсем не спал. Я всю ночь думал о том, кого же я всё-таки вчера встретил, а теперь в глазах всё плывёт, а в ушах неприятный шум. В прошлый раз я так себя чувствовал, когда вместо сна готовился к экзамену по химии. Чтоб тебя…       — Морган хочет присутствовать на утреннем собрании. Говорит, что ему интересно посмотреть в глаза человеку, который всё это создал. Ты пойдёшь?       — А у меня есть выбор? Если я не приду, старик со мной неделю разговаривать не будет.       Не думал, что от вчерашней дороги у меня так будут болеть мышцы. Такое ощущение, будто ноют даже уши и язык, и от этого желание никуда не идти возрастает вдвое. Но раз уж я сказал, что пойду, значит, придётся. Пальцы неохотно застёгивают дублёнку, подаренную каким-то русским кочевником с Востока, уставшие ноги влезают в сапоги, и я почти вываливаюсь из комнаты, надеясь лишь на то, что бедный Эзра не сложится под моим весом, если я начну падать.       С утра собрание, вечером молитвы, погляжу, весело им тут живётся. Толпа у генератора собралась немалая. Здесь, думаю, больше восьми сотен человек, но точно я утверждать не стану. О, Рендалл стоит рядом с Брогли и машет мне. За ними виднеется ещё и голова старшего, но тот, судя по всему, не видит меня. На мостках генератора появляются три фигуры, и гул толпы смолкает. Двое из них точно стоят в форме полицейских, а посередине… Эй, погодите-ка…       — Доброе утро, граждане Рейвенфорда, — раздаётся голос сверху. Это же тот чудной из переулка! И маска та же!       — Доброе утро, Капитан Ред! — не говорите мне, что это…       — За эту неделю температура упала в общей сложности на три уровня. Мы надеемся, что в ваших домах по-прежнему тепло, особенно на окраинах. Если нет, то не стесняйтесь обращаться на склады за углём или древесиной.       Человек в маске ворона на пару секунд затихает. Кажется, он что-то высматривает, ищет, глядя по сторонам сквозь неподвижную птичью голову.       — После собрания на метеостанцию в качестве сменщиков отправятся инженеры Томпсон, Майерс, Ларкин, Дил и Чамп, — даже с этой бандурой на голове этот человек говорит удивительно чётко и уверенно. Негромко, правда, ему помогает громкоговоритель, однако всё равно есть, чему поучиться многим ораторам Исткрейна. — За следующие семь дней нужно достроить теплицу в северной части города, до конца заполнить склады C-12, W-10 и R-4, а также повысить эффективность автоматонов. Температура будет только снижаться ещё несколько дней, необходимо выполнить план как можно быстрее, готовьтесь к продлённым сменам. Рабочие на таких объектах получат двойные пайки. Если у вас есть вопросы или жалобы, вы всегда можете обратиться к любому члену руководства, — тут он снова смолкает, выдерживая ещё одну паузу. — Ледяные ветры никогда не погасят огонь Рейвенфорда!       — Да здравствует Капитан!       Рёв почти тысячи воодушевлённых голосов оглушает так сильно, что в ушах противно пищит. Люди вскидывают вверх кулаки, скандируя своеобразную благодарность. «Долгой жизни Капитану», — рождается в голове ехидство. Но один вопрос всё равно не даёт мне покоя: почему Капитан Ред (или кто-то, переодетый в такие же одежды) вчера вечером ходил по городу?       — Освальд! — слышу я Моргана, когда слух наконец возвращается. — Я добился встречи с Капитаном. Сегодня в два часа он ждёт нас у себя.       А вот это уже интересно…