любовь с первого секса.

шаг. ещё шаг. бесполезное тело несло андрея прямиком в ад. а точнее — в зассаную однушку, где нет ровным счётом ни-ху-я. он думал, он размышлял о жизни, о том, каким для него ныне являлся мир. он подумал, что миша, (он до сих пор не знал его имени, пока лысый амбал не окликнул мишу, андрей в то время задумался о том, какой он красивый… опять.) так вот он подумал, что денег у него хоть и не было достаточно, но откуда-то на наркотики хватало. может быть, не будь он наркоманом, он бы смог обеспечить себе более удобоваримые условия выживания? просто не ходят люди, которые хорошо живут, за сигаретами в ларёк. поштучными. это уж совсем какой-то мрак. миша же тем временем пошёл в училище, не боясь осуждения преподов, шёл прямо в кабинет, из которого минут пять назад все и вышли, потому что там сидела преподша, наталья павловна, которая обещала михандрию заплатить, если тот за неё уберётся в кабинете. потому что он на днях остался, чтобы сдать чё-то там, и даже, на удивление, сдал, а после она настроила на него свой неутомимый и безэмоциональный вечно взгляд — то взгляд неодобрения. — и где же такой неуч как ты может заработать денег? — то ли с укором, то ли ласково спросила она. — ну, я на гитаре играю иногда, мало, но сыпется. — не верю, что это основная твоя прибыль. — она глядела холодно. — почему это я вам должен рассказывать про себя? — нагло, потому что уже хотел уйти от этой стервы, спросил миша. — потому что интересно мне, дурачок, может я помочь хочу, — игриво и с усмешкой произнесла она. часы на стене тикали, цветок на окне двигался по мере поступления холодного воздуха из окна, который охватывал, словно акула округу, прыгал на пол и растворялся в тёплом, жарком воздухе от батареи. — в смысле? — миша спросил, как будто не понял, потому что он действительно не понял. он не понял откуда у неё деньги, если она препод, а потом допёр, что это не главное, а главное — деньги, и он переспросил: — а сколько дадите? — столько, сколько тебе надо на недельку. — она видела, как миша загорелся, потому что знала о его пристрастиях. она видела его взгляд, красные порою глаза. она видела, когда он снимал наконец-то этот свой захудалый свитер, когда бегал с пацанами в ближайшую курилку, видела руки, видела всё. она знала, что деньги ему нужны. она его ненавидела, но в тоже время он ей очень нравился. не как мужчина, упаси господь. она видела в нём маленького, захудалого зверька, который не видит будущего и хочет покончить с собой снаркоманившись под мостом. она хотела ему помочь только потому, что глаза этого мелкого засранца напоминали ей глаза её покойного мужа, в то время, когда эта девочка, только поступив в педагогический, увидела его и влюбилась. они поженились ещё когда были молодыми, зелёными, чуть ли не в восемнадцать лет. мише было примерно столько же. они проводили всё время вместе, и дай бог не соврать, но наталья павловна была готова поверить в реинкарнацию, ибо сейчас, когда ей было уже 30, она видела этого молодого парня, хотела просто обнять его и расплакаться. она давно его видела, но сейчас просто по-человечески хотела помочь. — а чё делать надо? — спросил он с глупой ухмылкой, обнажая кривые зубы, отчего стало вновь видно, точнее не видно, верхний зуб посерёдке, которого попросту не было. чёрт знает, куда он его дел, но он без него не смотрелся уродливо, — напротив, из-за этого он выглядел, будто совсем уж маленький ребёнок. — знаешь, горшенёв, — наблюдая на себе вопросительный взгляд карих глаз начала наталья. — единственное, что ты мне должен будешь — просто беречь себя. — она знала, что нарушает всю этику учителя, знала, что это обернётся ею боком, если этот сорванец расскажет хоть кому-то, но хотела ему помочь, поэтому протянула ему смятые купюры, двести рублей. он попятился, как будто вид этих денег его ошпарил. — вы серьёзно? она кивнула без промедления. — а откуда вы знаете?.. — тихо спросил он, всё ещё топчась и мешкаясь. ему было стыдно за всё на свете, и он резко перехотел брать их. — не думай про это, давай это будет между нами, хорошо? — она подождала, пока он сунул деньги в карман кожаных штанов, потёртых, как мозоли у заводчанина. он кивнул. — просто не стоит так похабно относиться к себе, я же вижу, голодаешь. — на его вопросительный взгляд она указала на его запястье, которое едва не просвечивало кости. — ладно, иди. просто помни, что ты не должен всё время идти на поводу своих привычек, просто чтобы забыться. миша побежал до дома, что аж пятки сверкали. он не хотел думать над её словами. он просто пришёл, чтобы убраться, он пришёл, потому что хотел денег на дозу. он не хотел, чтобы в его черепной коробке шарилась какая-то вдовушка, которая быстрее поиздевается над тем, что он тупой, чем будет жизни учить. он не знал, что ему делать, но он твёрдо решил, что хочет не появляться в училище как минимум месяц. не из-за неё, а потому, что ощущал слишком большое давление со всего мира на себя. хуй знает, как это можно объяснить, это сложно. ещё более сложно держаться на ногах, когда пьёшь водку без закусона. похуй, что он идёт на поводу грязных привычек. похуй. на всё похуй. организм откажет? правильно — похуй. всегда, потому что за жизнь он уже давно не держался.