Just the two of us?

      Первые солнечные лучики неприглашенными гостями пробивались через льняные занавески, намереваясь нарушить полумрак уютной спальни. Один наиболее смелый лучик выбрал цель никакую иную, как глаз Эрена, из-за чего он нехотя потянулся и, шатаясь, подошёл к окну, что-то бурча про плохо зашторенные окна.       – Ты стал часто ворчать. Это старость? – слегка хриплым ото сна голосом спросила Микаса, искренне улыбаясь и разворачиваясь к полусонному, все еще стоящему у окна Эрену.       Парень улыбнулся, намереваясь вновь нырнуть в гору одеял, где-то под ними найдя такое желанное тело Микасы, крепко прижимая к себе и проваляться так еще целый день, утопая в любви и теплоте.       Но Микаса встала первой, напоминая парню о своей новой привычке – спать полностью обнажённой. Здесь в горах их никто не мог видеть, они находились в обществе друг друга и от этого скрывать им было нечего. Ну а еще Микаса так и не дошила себе ночную сорочку – слишком много было дел по хозяйству. Впрочем, никто не был против такой инициативе с её стороны.       – Ну уж нет. Это не может быть старость и мне легко это доказать. – руки автоматически потянулись к изящной талии, заключая Микасу в крепкие объятия, и притягивая к себе. Эрен провёл носом от линии подбородка до ключиц, вдыхая пленящий запах Аккерман, ладони опустились на мягкие ягодицы, нетерпеливо сжимая.       Микаса рвано вздохнула, обнимая широкую обнаженную спину Йегера и в ответ оставила россыпь поцелуев на его плече. Рука парня опустилась ниже, проходясь по нежной коже между ног его любимой девушки. Уже зная, от каких именно действий ей быстрее станет приятно, он начал нежно водить двумя пальцами по половым губам, затрагивая клитор, затем вводя их внутрь, вызывая полустон, сорвавшийся с её бархатных губ.       В свою же очередь она постаралась как можно быстрее стянуть с Эрена хлопковые портки, в которых он спал, специально задевая рукой головку эрегированного члена, на что парень отозвался протяжным вздохом. Эрен быстро вытащил пальцы, оставляя ощутимый шлепок на ягодице и повалил девушку на кровать, нависая сверху.       Страстным поцелуем он исключил какие-либо возмущения со стороны Микасы, хоть ей все это было только в удовольствие. Йегер спустился ниже, лаская упругую грудь языком, даже слегка прикусывая покрасневшие от его действий бусинки. Собственное возбуждение уже изнывало от бездействия и просто требовало как можно скорее избавиться от напряжения, но долгие прелюдии уже входили в список негласных правил для Эрена, потому что в близости он всегда видел не односторонний акт удовлетворения своих потребностей, а нечто большее. Сплетение двух влюблённых душ и тел, взятых в плен сладостных стонов и иных не очень приличных звуков.       Микаса, невероятно чувствительно реагируя на каждое прикосновение, в нетерпении сжала каштановые волосы парня, слегка оттягивая их назад. Внизу её живота стягивалось напряжение, желающее найти скорейшую разрядку и заставляющее её ерзать по белоснежным простыням.       – Эрен... пожалуйста..– сквозь постанывания и сбитое дыхание прошептала Микаса и для парня это являлось решающим моментом. Как и всегда. Только с позволения, даже с прошения Микасы, никак иначе. Прежде всего для того, чтобы ей было комфортно и приятно. За долгое время вместе, даже после неудачных актов, они научились чувствовать друг друга, понимать с полуслова и даже движения.       Эрен провёл рукой по эрегированному члену, пару раз проходясь по внешним половым органам, наблюдая за тем, как Микаса извивается под ним, прося большего. Наконец он мягко вошёл для начала на половину, будучи сразу сжатым упругими стенками влагалища девушки.       – Милая, все хорошо? Не больно? – он обеспокоенно следил за её выражением лица, на котором не выражалось ни капли дискомфорта, но все же Эрен мнительно волновался. Почувствовав, что Микаса расслабилась, он смог толкнуться глубже, устанавливая свой собственный темп, срывая новый более громкий стон с губ девушки.       – Чёрт... Эрен... это... невозможно. Нет, все в порядке... Пожалуйста, продолжай... – она подстроилась под его движения, сначала расслабляясь для лёгкости проникновения, а затем аккуратно начиная сжимать орган внутри себя, слыша более глубокие вздохи и даже порыкивания Эрена.       – Ну.. уж нет. Я так быстро не сдамся! Не в этот раз. – парню нужно было довести до крайней точки удовольствия Микасу первой. Во время других исходов, он начинал считать себя неудачником, не способным удовлетворить собственную женщину. Ускорив темп, он добавил средний палец на чувствительный клитор девушки, практически через пару решительных движений вызывая её бурную реакцию, в виде полувзвизга от накрывшего с головой удовольствия. При том Микаса настолько сильно сжала его внутри себя, что также сдаваясь нахлынывшему напору чувств, парень наконец почувствовал облегчение и теплоту собственной спермы внутри неё.       Микаса не могла отдышаться, хотя не имела особых проблем с этим во время бывших тренировок, она лишь обняла всеми возможными конечностями рухнувшего рядом Йегера, лучезарно улыбаясь ему. Такая прекрасная... Ей даже солнечный свет не был обязателен, она сама излучала его своей драгоценной натурой.       – Так хорошо... не хочу никуда идти, даже двигаться не хочу. – девушка нежилась в объятиях и мягкой постели, в блаженстве прикрывая глаза. – И вообще. Ты меня разбудил! – буркнула она, в шутку дуя губки. – Я спать!       – Может набрать нам ванны и полежим там? Как ты на это смотришь? – он оставил лёгкий поцелуй на её макушке, аккуратно выбираясь из объятий. – И вообще, мне на рыбалку не помешало бы сходить... Кушать то что будем? – почесав затылок, он привстал, взглядом разыскивая удочку, которую всегда забывал положить на место, а потом ворчал на Микасу. – Не хочешь рыбки на обед?       – Опять пропадешь на полдня... Интересно, ты сбежал, чтобы провести жизнь со мной или со своими рыбками в горном озере? – Микаса возмущалась несерьёзно и это было понятно по её шутливой интонации.       – Ну золотую рыбку я уже давно выудил. – Эрен вновь наклонился к ней за поцелуем, но Микаса, лишь хмыкнув, щелкнула его по носу, отворачиваясь.       – Ага, а ванну всё-таки набери перед уходом! – буркнула она куда-то в пустоту под одеялом, накрываясь им с головой.

🗝🧣

      Жизнь здесь была намного беззаботней, чем на Парадизе. Однако отсутствие внешних угроз жизни обеспечивало более серьёзное отношение к своему внутреннему состоянию, а именно, к здоровью.       Был один фактор, который заставлял Микасу нервничать последние дни. У неё не было крови уже две луны, также уже продолжительное время девушка часто ощущала слабость, при которой не то, что топор поднять не могла, даже просто с кровати встать было целым испытанием.       После водных процедур, к которым она тоже еле-еле смогла себя смотивировать, она стояла напротив небольшого настольного зеркала, которое Эрен недавно принёс из деревни, задрав выстиранную рубашку и рассматривая свой живот – он действительно округлился, но сначала можно было подумать, что это из-за того, что она перестала тренироваться. Девушка накрыла ладонью небольшую выпуклость, немного водя пальцами, мягко щупая, все еще отказываясь верить в свою догадку.       За спиной появился Эрен, неожиданно, наверное, всё-таки раньше вернулся с озера, наблюдая за действиями Микасы.       – У тебя что-то болит? – беспокойно спросил, подходя ближе.       Микаса резко одернула рубашку, почему-то смущаясь того, что Эрен застал её за... разглядыванием живота? Нет, правда, у Микасы никогда не было живота, и если сначала ей казалось, что все из-за того, что она прекратила сложные тренировки, то сейчас мысль о том, что это вовсе не жирок, а развивающаяся жизнь одновременно пугала и радовала ее. Но.. готова ли она стать матерью? А Эрен отцом? Каким он будет папой? И как вообще на это отреагирует... В любом случае, она должна поставить его в известность, если сама будет уверена. Но только вот она сама не знает, как удостовериться на сто процентов, а вот Эрен может знать чуть больше неё, ведь доктор Йегер долгое время обучал его, хоть тот и был ребенком.       – Эрен.. – начала она, проглотив ком в горле и вцепившись в юбку, безжалостно сминая её от волнения. – Меня в последнее время тошнит по утрам да и в целом состояние... оставляет желать лучшего. А еще... у меня уже продолжительное время... задержка... я боюсь, что это все указывает на... – она запнулась, опустив взгляд, а потом и вовсе крепко зажмурилась.       Эрен сразу понял что к чему, ровно с того момента, как зашёл в комнату. Тем более сам заметил милый округлившийся животик девушки. В глубине души он признался себе, что он чертовски нравится ему, и даже больше, чем идеальные кубики пресса. Парень не очень хорошо разбирался в устройстве женского организма, но что-то из уроков отца помнил, ведь в тот самый день, когда Микаса стала частью его семьи, потеряв свою, они с отцом должны были проводить осмотр у госпожи Аккерман, которая ждала ребенка. Мысль о том, что теперь и сама Микаса могла его ожидать первым делом подвергала в ужас, обнажая все страхи, с которыми Эрен ушёл сюда.       – Беременность. – озвучил недосказанное, скорее даже для себя, не веря в это. – Этого стоило ожидать, учитывая, что мы...       Это странно, Микаса станет мамой и это совсем не укладывалось в голове, его маленькая Микаса... его... И ведь он отец этого ребенка, этого только начавшего развиваться ребёнка, такого крохотного, буквально малюсенького сгустка клеток.       Но что ждет этого малыша в их жестоком мире? Зачатый от элдийца и женщины из клана Аккерманов. Благо этот малыш не сможет стать титаном. Обрекать свое дитя на такие же страдания, через которые прошёл и до сих пор проходит он сам, Эрен бы не посмел, да и еще ограничивать жизнь ребёнку тринадцатилетним сроком. Этот малыш родится свободным, вопреки всему. Однако сердце пронзала тупая боль при мысли о том, что он проведёт с ним всего три года, а что потом? Оставит Микасу с ребёнком здесь в горах? Совершенно обнаженную в своей беззащитности?       Микаса смотрела на Эрена стеклянными глазами, пытаясь считать его мысли с лица, но у неё мало что выходило.       – Ты же понимаешь, что это ошибка... Что я могу дать своему ребёнку, мне всего-то четыре года осталось. Мы должны были думать об этом, прежде чем...       – Прежде чем что? – Микаса проглотила ком в горле, боясь услышать то, к чему не была готова.       – Прежде чем отдаваться своим мимолетным желаниям. Пойми, Микаса, мы никогда не сможем жить жизнью наших мечт. Мы никогда не сможем быть нормальными, хотя бы потому что я уже чертов титан, а это, знаешь ли, не нормально. Я умру, это необратимо, что тогда будет с этим малышом?       – А что будет со мной? – она подняла на него взгляд, в котором отражалась вся боль, копившаяся с того дня, когда она узнала, что срок жизни Эрена ограничен и ему оставалось очень немного. – Ты ведь даже не задумывался... Что мне делать после того как тебя не станет? Я этого даже представить не могу... У меня нет жизни без тебя, но этот ребенок... Он часть тебя и твое продолжение. Понимаешь о чем я, Эрен? Вдобавок к тому... что мы можем уже сделать? Мы даже никак не имеем возможности убедиться правда ли я беременна или же просто больна. Придется только ждать.       Конечно, он задумывался о том, что сбежать было плохой идеей, он прекрасно понимал, что смерть уже рядом, но путь, открывавшийся в случае не покинь они тогда остальных разведчиков, был намного страшнее. И как же не хотелось думать о том, через что сейчас они проходят. Эрен и Микаса оставили им лишь ад, бросили, в угоду эгоистичным желаниям. А теперь они обернулись против них, заставляя столкнуться с не очень желанными последствиями.       По крайней мере, для Эрена...       – Тянуть нельзя, я думаю можно спуститься в ближайшую деревню, найдём там врача и... – растерянно начал он, будучи резко оборванным Микасой, которая кажется и думать о его плане протививлась.       – Ты хочешь, чтобы я аборт сделала? – горло уже саднило настолько, что это никак не было скрыть в голосе, а из лучезарных, всегда улыбающихся с того самого дня, как они выбрали жизнь двоих, глаз, уже не имея возможности задержаться, начали течь слезы. – Я никогда не думала, что ты поступишь так со мной. С нами... Я ведь не заставляю тебя нести ответственность, если ты её так боишься. Я хочу, чтобы этот малыш родился. Могу справиться и сама, все-таки это происходит внутри меня, а не тебя. Ты вообще хоть представить себе можешь через что проходят девушки в разведчиках? Большинству из нас сказали, что у нас скорее всего не будет детей и, если я правда беременна, то это чудо, но никак не проклятье.       – Микаса... Четыре года. Мне осталось четыре гребаных года! Как ты себе представляешь жизнь в горах с трёхлетним малышом? Что значит не нести ответственность? Это наш ребенок, не только твой. Как ты вообще собралась следить за беременностью? А роды? Это очень опасно, если думаешь, что это естественный процесс и ты с лёгкостью родишь, то ты ошибаешься. Есть десятки... сотни разных сценариев, при которых может погибнуть ребенок... и даже ты. Тем более раз наши врачи говорили, что у многих девчонок проблемы с женским здоровьем. Мы не для того сбегали, чтобы еще и твоя жизнь снова была в опасности.       – Я услышала тебя. – она измученно улыбнулась, вытирая слезы, и больше не пороронила ни слова. Накинув тёплую кофту, она переобула домашние тканевые тапочки в более закрытую обувь, в которой обычно ходила в лес. Она терпеть не могла спорить с Эреном, он, как упёртый баран, никогда не отступал от своего. Но Микаса отныне тоже не отступится. Она понимала, что нужно просто время, чтобы оба остыли и выбрала лучшую из возможных тактик – побыть в тишине.       – Куда ты? – Эрен обеспокоенно наблюдал за её действиями, будучи напуганным внезапной сменой настроения. – Стемнеет скоро, Микаса, не дури. – нахмурившись, он намеревался остановить её, но она, кажется, решила игнорировать его присутствие.       – Я хочу побыть одна. – наконец отозвалась она, выходя из хижины и направляясь в сторону леса.       Копившееся раздражение нашло свой выход в разбитой тарелке с песочным печеньем, которое так старательно выпекала Микаса. Ну почему она не хочет его понять? Очевидно же, что им не стоит брать на себя такую ответственность. И он прекрасно понимал, что виноват прежде всего сам. Он должен был предвидеть, что так получится, но в жарких объятиях Микасы не хотелось думать ни о чем, кроме удовольствия, накрывавшего их обоих с головой. Сейчас же нужно было справляться с последствиями этого удовольствия. За все нужно платить. Он не хотел, чтобы одна Микаса расплачивалась и страдала, но по его логике сейчас просто необходимо было избавиться от возможной проблемы.       Но разве судя по его привычным мыслям, все не складывалось так, как должно было? Он ведь родился в этом мире. Почему его ребенок не имеет на это право? Леденящий ужас и до оглушительного крика бессилие вызывали слова Микасы о том, что она останется одна. Она просила... умоляла оставить хоть что-то о себе после своего ухода. Неужто только этот шарф, который сейчас лежал на лавке, у входной двери.       Не забытый Микасой.       Специально оставленный.