Vicissitudes

Дом несостоявшейся четы Линдли снаружи выглядел необжитым. Если остальные жители Куинса — Перси ненавидел этот район всем сердцем — вызывали газонокосильщика, то лужайка дома Линдли основательно заросла у тротуара и зияла проплешинами от, кажется, парковки тяжелогрузного автомобиля. Если соседи тщательно подметали веранду, то на ступеньках дома Джереми Линдли невооружённым взглядом можно было заметить комья грязи после последнего дождливого дня две недели назад. Перси был в восторге. Он ненавидел Куинс — местные жители здесь вели негласную войну с обитателями Манхэттэна, знали друг друга по именам (Перси до сих пор в лицо не запомнил своих собственных соседей), громко разговаривали и не гнушались послать другого через всю улицу. А уж их зависимости от телешоу!.. — Идём? — повернулся к нему Нико, и Перси назло ему лениво потянулся. — Давай, старик, показывай, чему там тебя на курсах обучали. Нико сощурился недобро, но промолчал. Они назначили встречу с Джереми Линдли на вечер четверга, и это было хорошо, потому что после Перси сможет сразу поехать домой. А если встреча пройдёт ещё и продуктивно, то он на радостях, может, даже зайдёт в долларовый магазин и купит какую-нибудь бесполезную штуку для дома. Например, набор ёршиков для чистки металлических коктейльных трубочек. А у него даже трубочек не было. Нико на волне энтузиазма взлетел по лестнице и едва не пробил дыру в двери своим стуком. Ясно, что это его первая полноценная вылазка из штаба за время работы в новом отделе, но Перси не спешил его… заземлять. Сам он давненько не бывал на таких допросах, потому что терпеть не мог корчить профессиональную рожу перед людьми, которые недавно потеряли родных. Дверь открылась, и перед этим Перси не услышал щелчка от поворота замка — ещё одна причина, по которой Перси ненавидел Куинс, ведь нельзя быть настолько беспечными в Нью-Йорке, — и он встретился взглядом с, похоже, Джереми Линдли. Это был самый обычный юноша, каких только можно было встретить в любой точке мира. У него были незапоминающиеся мягкие черты лица, самая скучная причёска с блёклым цветом волос, а форма глаз — такая же, как на картинке «Европеоидный разрез» в учебнике по биологии в главе «Расы». Он был таким скучным, что Перси даже не утрудился его запомнить. — Мистер Линдли, — говорил тем временем Нико, — меня зовут агент ди Анджело, это мой напарник агент Джексон. Он почти вытащил из внутреннего кармана форменной куртки удостоверение Секретной службы США, и Перси вовремя сделал вид, что чихнул, а после, пока все отвлеклись на него, достал пропитанную Туманом карточку, вместо которой смертные обычно видели значок ФБР. Перси обязательно прочтёт Нико лекцию, когда они покинут это место. И ведь надо было догадаться!.. — Мы бы хотели поговорить с вами о событиях той ночи, когда погибла ваша невеста, — продолжил он, пока Нико смотрел на него хмурым взглядом. Джереми Линдли мрачно кивнул и пропустил их в дом. — Я уже всё рассказал полиции, — заметил Джереми, провожая их через узкий белый коридор в гостиную. — При первичном сборе информации о расследовании мы стараемся действовать отдельно от полиции во избежание пробелов, — оттарабанил безучастно Перси, разглядывая гостиную. Диван грязно-синего цвета, разноцветный ковёр с, кажется, норвежским узором, простецкий журнальный столик из Икеи и такой же белый стеллаж без книг. В углу нагромоздились коробки для переезда. — Уезжаете? — спросил он, и Джереми кивнул. — Этот дом стал слишком большим для меня одного. Перси неопределённо промычал и опустился на диван. Джереми пришлось отойти на кухню за стулом. — Дальше сам, — пробормотал Перси, пока они были одни. — Чувствуешь что-нибудь из своих штучек сына Аида? Нико сухо шмыгнул носом, как будто принюхивался, но пытался это скрыть. Перси дёрнул уголком губ. Настроение у него с самого утра выдалось скверное. — Мёртвую собаку на заднем дворе. Давно мёртвую. Перси хмыкнул и ничего больше не сказал. Благодаря этой встрече с Джереми Линдли он пропускал собрание глав отделов с руководством по поводу очередной забастовки профсоюза. Он не особенно вникал в контекст, потому что знал, что профсоюзные больше всего в жизни хотят не работать, и причиной их недовольства в этот раз наверняка стало нечто вроде недостаточного количества регламентированных перерывов на перекур. В прошлый раз они воевали против Алексы, якобы в будущем её искусственный интеллект сможет заменить большую часть штата, и им были нужны гарантии, что их не поувольняют к Аиду. Перси малодушно радовался, что дети Ареса исконно и генетически считали себя слишком крутыми для профсоюзов. Джереми Линдли вернулся, со скрежетом поставил стул напротив дивана и грузно уселся на него. Перси вперился взглядом в мешки у него под глазами и скрестил руки на груди, внимательно вслушиваясь в слова Нико: — Скажите, какие у вас были отношения с мисс Кейтлин Уоллис? Перси удержался от вздоха. — Она моя невеста. Была моей невестой. Нико сделал пометку в своём карманном блокноте. Да ладно, что тут записывать вообще? — Готовились к свадьбе? — Не особо. Решили перенести на следующий год, накопить денег. У неё кредит на учёбу, а я в принципе не так много зарабатываю в мастерской… — Мастерской? — Я механик. Работаю в автомастерской на Восток-Нью-Йорк-авеню. Перси едва не заснул. Нико спрашивал Джереми о его отношениях с семьёй (за день до этого навёл справки и выяснил, что Джереми перестал общаться со своим отцом за полгода до смерти Кейтлин, но это была бесполезная информация, и Перси пропустил её мимо ушей), о том, как он познакомился со своей будущей невестой (на Хиндже), почему решили купить дом именно в Куинсе, если до работы обоим отсюда добираться ну очень далеко. — Зачем вы меня об этом спрашиваете? — устало спросил Джереми, и Нико незамедлительно разомкнул губы: — Нам нужно создать полную картину образа жизни вашей невесты и её окружения. — При чём здесь мои отношения с моей семьёй и моя работа? Вы думаете, это я её убил? — Пока вам необязательно знать, что мы думаем, — отозвался Нико, и Перси поджал губы. — Если мы правильно понимаем, у мисс Уоллис не было причин в ту ночь находиться в парке Сансет. — Там рядом находится бар, в котором она в ту ночь встречалась со знакомой, — раздражённо отозвался Джереми. Говорил отрывисто, будто порывался хорошенько треснуть Нико по лицу, но был слишком хорошо знаком с последствиями нападения на сотрудников полиции. Перси заинтересованно приподнял голову, которую до этого откинул на спинку дивана. — Могли бы вы рассказать подробнее об этой знакомой? — спросил он, и Нико вскинулся, будто ищейка, готовый записывать. Надо будет показать ему диктофон. Хотя Перси, примерно представляя, сколько информации его напарник пропустит во время этой встречи, включил свой ещё на подходе к дому. Джереми вздохнул и протёр глаза. — Китси, вроде, — выдохнул он. — Фамилию не знаю. Кейт всегда называла её «древней подругой», как и всех из этой её секты. — Секты? — переспросил Перси. — Она не особо рассказывала об этом. Какая-то травмирующая история. Но она была в этой секте с одиннадцати лет и до поступления в колледж. Секта эта то ли языческая, то ли ещё какая, но из-за неё она вообще не пользовалась мобильником. Я сначала ещё думал, что она из амишей, но у неё с благами цивилизации всё не настолько плохо. Перси понятливо угукнул. Нико перестал записывать на фразе «с одиннадцати лет». — В тот вечер она позвонила из какой-то кафешки, сказала, что случайно встретилась с этой Китси и они пойдут в бар «Ворчливый кот» на углу шестьдесят второй вспоминать молодость. Я оставил дверь открытой и ушёл спать. А утром мне сообщили, что… её нашли мёртвой. — Кто-нибудь может подтвердить, что вы были дома? — спросил Нико, и Джереми покачал головой. У него глаза были на мокром месте. — Вы когда-нибудь встречались с Китси? — В антикафе, где мы с Кейт иногда бывали. Мы там устраивали вечер настольных игр, и Кейт позвала её. Это было года два-три назад. — Что вы можете о ней вспомнить? Как она выглядела, вела себя? Джереми нахмурился. — Да обычная девушка. Волосы тёмные, э… среднего роста. Наверное, у неё до нас была та ещё ночка, потому что уснула на диване, как только мы достали настольные игры. Но когда пришла, я сразу заметил, взгляд у неё был совсем как у Кейт… Цепкий. Внимательный. Перси слушал их дальнейший бубнёж, задумавшись, и едва не пропустил тот момент, когда все вопросы Нико иссякли. Тот поблагодарил его за терпение и протянул визитку с номером факса на тот случай, если Джереми вспомнит что-то ещё, и уже собрался вставать, когда Перси отобрал его блокнот и окинул поверхностным взглядом все заданные вопросы. Да как он только умудрился записать все вопросы без сокращений посреди разговора? Но Перси довольно давно занимался своим делом и знал, к чему придраться. — Вам не показалось странным, что ваша невеста, учительница в школе, та самая, с которой вы играли в настольные игры и редко выбирались из дома, решила посреди рабочей недели пойти в бар? — спросил он, отведя взгляд от блокнота. Джереми напрягся. — Ещё и с подругой, которую в последний раз вы оба видели два года назад? Джереми медленно кивнул. — Показалось, конечно. Кейт не любит бары, да и в принципе почти не пьёт. То есть… почти не пила. Но я знаю, что Кейт никогда бы меня не обманула. Мы собирались жениться. — Если вам это показалось странным, то почему ничего не сказали? — спросил Перси, прищурившись. — Мне кажется, вполне естественно хотя бы немного удивиться, когда твоя невеста вдруг делает что-то, что ей не свойственно. — Да откуда мне знать? Эта Китси уснула в первые пять минут нашей встречи за настольными играми. Наверняка она и предложила в бар пойти. Перси хмыкнул. — Она была пьяна, когда вы встретились два года назад? — Джереми покачал головой, нахмурившись задумчиво, и Перси захлопнул блокнот и всучил его обратно Нико. — Большое спасибо, мистер Линдли, что уделили нам время. Мы будем держать вас в курсе расследования и свяжемся с вами, если у нас появятся дополнительные вопросы. Если вы не против. Джереми кивнул, сглатывая. В его глазах прочно осело беспокойство. — Вы… Вы найдёте того, кто это сделал с Кейт? — Обязательно, — ответил Нико поперёк Перси, который не собирался уж слишком сильно его обнадёживать. Когда за ними закрылась дверь, Перси сбежал вниз по лестнице и широко зевнул. Он пытался в срочном порядке придумать, где устроить Нико разбор полётов, но в Куинсе он ориентировался так же, как в кабине пилота самолёта. — Вызовешь Жюль-Альберта? — спросил он, отчаявшись. Пускай будет его любимое бистро на углу сорок-второй. Нико тихо угукнул и свистнул. Автомобиль выскочил из тени фонарного столба и резко остановился перед ними, взвизгнув колёсами. Предчувствуя весёлую поездку, Перси громогласно вздохнул и полез на сидение позади водителя. Услышав адрес, Жюль-Альберт проскрежетал костями и сорвался с места. У бистро они оказались уже через десяток секунд, и Перси малодушно радовался, что этого времени было недостаточно, чтобы Нико сформулировал первый вопрос. Он отчаянно не хотел открывать рот по работе до того момента, как перед ним поставят огромную тарелку со стейком. В бистро, по обыкновению, было многолюдно. Перси бывал здесь до того часто, что ему всегда оставляли один и тот же столик недалеко от служебного выхода — отсюда хорошо просматривалось всё помещение и оставались пути отхода на случай непредвиденных ситуаций. Несколькими минутами позже Перси подхватил пальцами картошку фри и обмакнул её в кетчуп. Нико не слишком обращал на него внимание всё это время: задумчиво осматривал посетителей и прислушивался к громким разговорам. Особенно много взглядов от Нико получил какой-то офисный клерк с беспроводной гарнитурой в ухе — мужик разорялся насчёт падения продаж их покрышек. Наверное, Нико гарнитуру не заметил и посчитал клерка сумасшедшим. — Ладно, — заявил о себе Перси, проглотив ещё несколько ломтиков картошки. Нико встрепенулся и перевёл на него осоловелый взгляд, словно забыл о его существовании. Ауч. — Во-первых, и это самое важное, никогда не давай родственникам жертв ложную надежду. Нико озадаченно нахмурился, и Перси поспешил объяснить: — То, что ты сказал в конце. Что мы обязательно найдём убийцу. Так говорить нельзя. И я имею в виду, вообще никогда и ни за что. — Почему? — Потому что ты не можешь быть до конца уверен, что действительно закроешь это дело. Наша работа тем и сложна, что большинство дел мы закрыли только потому, что ловили на горячем. Нико следил за ним, прищурившись. Кажется, он собирался что-то сказать, но губы его так и остались поджатыми — только желваки ходуном ходили. Наверное, Перси уколол его многострадальное эго, но он даже не начал толком разбирать его полёты. И всё равно Нико смотрел на него так раздражённо, будто мысленно вершил над ним кровавую расправу. Да уж, мысленно вздохнул Перси, думая, что ещё настрадается со своим напарником. С другой стороны, он был таким же, пока едва не провалил своё первое же дело. Туманники до сих пор вспоминают, как он в погоне за подозреваемым разгромил половину Манхэттена, каждый раз, когда он заходит к ним на этаж. Хотя такие случаи отлично сбивают спесь. Наверное, Перси стоило во время этой встречи с Джереми вообще не влезать и позволить Нико основательно облажаться. — Это многое объясняет, — всё же процедил Нико и пододвинул к себе большой стакан с холодной колой. Вообще, колу взял себе Перси, но он не стал возражать. Если Нико пропустил тот момент, когда надо было что-то заказать, это, конечно, его проблемы, но Перси не жалко. — В отделе Финансов пару лет назад поднимали вопрос сокращения вашего бюджета. Перси вскинул бровями. — Откуда знаешь? — Фарли по дружбе попросил моё начальство составить обоснование, почему сокращать финансирование вам нельзя. А начальство скинуло эту работу на меня. Перси смотрел на него пару секунд, а затем протянул: — Ты работал в отделе Правительственных и Законодательных Вопросов. — Нико угукнул и стащил его картошку. — Слишком много причин, почему вопросы финансирования с твоим отделом никак не связаны, но я не могу выбрать главную. — Потому что Фарли дружит с моим бывшим начальством. Это реально вся причина. Но ваш отдел и правда высасывает слишком много денег. Я, конечно, отстоял ваше право на существование, но вам серьёзно пора начать что-то делать, чтобы не ловить подозреваемых на горячем. Перси преувеличенно легкомысленно вздохнул и подобрал затупленный нож, чтобы распилить им кусок стейка. В этом бистро слишком хорошо знали Перси, а потому даже не спросили, какую прожарку он хочет, и сделали его любимую медиум рэйр. По тарелке расплылся ярко-розовый сок. — Короче, обратно к делу, — постановил Перси, прожевав. — Следующий твой косяк. Когда Линдли спросил, подозреваем ли мы его. Если ты так постоянно будешь отвечать, кто-то рано или поздно намылит тебе шею. Нико вновь нахмурился. — Ты придираешься. — Не-а. Это не только грубая ошибка, но и просто грубо. Открывай свой блокнот и записывай. — Перси молча наблюдал, как Нико, поджав губы, всё же открывает записную книжку на чистой странице и щёлкает ручкой. Потом произнёс медленно, чтобы Нико успел записать: — На данном этапе расследования мы стараемся избегать предварительных подозрений. Некоторые наши вопросы могут показаться вам незначительными, но мы надеемся, что с вашей помощью сможем увидеть более чёткую картину произошедшего. Он смотрел, как Нико задумчиво поставил точку и перечитал написанное. — Ты ненавидишь канцеляризмы, — заметил он, и Перси легко пожал плечами, — но даже я не додумался бы так сказать. — Ты и не додумался, — отмахнулся Перси, боковым зрением уловив движение. Клерк-продавец покрышек поднялся из-за стола, положил под пустую тарелку несколько купюр и покинул бистро. — Но это ладно. Научишься со временем. Твой главный косяк произошёл ещё до того, как ты пересёк порог дома Линдли. — Что это было вообще? — спросил Нико, развалившись на своём стуле и скрестив руки на груди. К этому моменту он перестал раздражаться от каждого слова, которое произносил Перси, и теперь просто был заинтересован. — Нам нельзя светить своими удостоверениями, если мы не имеем дело с чиновниками и прочими большими шишками. Секретная служба не по приколу так называется. Поэтому при устройстве на работу в наш отдел тебе и выдают жетон Туманников, чтобы светить им перед свидетелями и прочими. И вот это тебе реально надо запомнить, а то могут назначить дисциплинарное взыскание или вообще уволить. Нико задумчиво хмыкнул. — Мне выдали какой-то пустой лист бумаги в обложке. Это оно и есть? — спросил он, и Перси угукнул. — Ладно, я запомнил. Они молчали, пока Перси доедал свой стейк. Уже после, когда он вывалил на стол смятые доллары и бренчащие центы из карманов и дёрнул головой, призывая следовать за ним к выходу из бистро, Нико негромко заговорил: — Эм, в общем, спасибо. За то, что рассказал о моих недочётах. Учту на будущее. Перси улыбнулся. — Да ладно, не благодари. Всё равно рано или поздно ты бы сам выяснил. Нико резко отвернулся от него и свистнул. Из тени пожарного гидранта выскочил автомобиль с Жюль-Альбертом за рулём. — Съездим в тот бар, про который говорил Линдли? — как-то чересчур буднично предложил Нико, уже усаживаясь на переднее пассажирское сидение. Перси горестно вздохнул. — Плакали мои надежды уйти с работы вовремя, — протянул он и забрался в машину.

***

Квартира в верхнем Манхэттене, которую Перси раньше снимал вместе с Аннабет, никогда не хвасталась роскошью. Вообще, когда они только переехали, кроме дивана в гостиной, кухонного гарнитура и двухместной кровати в спальне в ней ничего не было; даже стены были покрыты скучными белыми обоями под покраску. Это уже после квартирка становилась уютной с явным налётом дешевизны, ведь тогда Перси с Аннабет зарабатывали не так уж и много: шкафчики и столики из Икеи, деревянная лесенка, самостоятельно перекрашенная в чёрный и ставшая подставкой под горшки с цветами, протёртый ковёр с гаражной распродажи и новые обои в зелёную полоску — только на одной стене в гостиной. Когда Аннабет съехала, пропали цветы, коллекция виниловых пластинок (проигрывателя у них никогда и не было), книжные полки и стеллажи, которые можно увидеть в библиотеке. Теперь квартира казалась пустой, но Перси это более чем устраивало. На встрече с риелтором единственным его требованием к жилью было «унитаз не должен стоять напротив кровати». Поэтому выбирала Аннабет. Из всего декора у него осталась только одна акриловая картина на стене с обоями — подарок Рэйчел на новоселье. На картине вырвиглазно-яркими цветами сияла какая-то абстракция с обнажённой парой — и слава богам, что никто из них не походил на Аннабет или Перси. Перси в любом случае больше тёрся у окна, когда был дома: сквозь стекло открывался вид на центр города со всеми его небоскрёбами и деловыми высотками, а если приложиться лицом к окну и посмотреть сильно налево, даже почудится в солнечный день кусочек Гудзона. Он всегда хотел заиметь квартиру с видом, ведь всё детство окно его комнаты выходило на соседний дом, и ему приходилось наблюдать за скучной жизнью его соседей. Поэтому сегодняшним поздним вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но темноты не наступало из-за горящих высоток, Перси вытащил из кухонного шкафчика стакан для виски — с его бока расходились стеклянные морские волны, и это была единственная причина, почему Перси его купил — и плеснул туда пива из ящика, который ему вручил Ноа. Сев на ковёр, Перси какое-то время наблюдал за пролетающими над небоскрёбами самолётами и без изысков потягивал пиво. Пальцем он очерчивал морские волны из стекла и блаженно ни о чём не думал. Когда стакан опустел, Перси отставил его на пол и улёгся, достал из кармана диктофон и покрутил его в руке. Он промотал запись в середину, медленно занёс палец над кнопкой включения и со вздохом нажал на неё. Диктофон со стуком упал на пол, и Перси закрыл глаза, даже не надеясь, что уснёт в ближайшее время. — Скажите, пожалуйста, вы помните вот эту женщину? — полился из диктофона голос Нико, и Перси помнил, как тот сразу после вытащил из кармана фотографию Кейтлин Уоллис и положил на стойку перед барменом. — Ещё бы не помнить. Она одного извращенца рожей о стойку приложила, когда он к ней полез. А на вид такая хиленькая девушка. А что, с ней что-то случилось? — Вы можете нам рассказать всё, что помните с момента её прихода в бар и до ухода? — Не то чтобы я прям много запомнил. На мне в тот вечер весь бар был, мой сменщик гулял на свадьбе сестры. Но её помню, потому что того извращенца уложила и за весь вечер ни капли в рот не взяла. Всё время заказывала апельсиновый сок. А его у нас даже в меню нет, я по доброте душевной делал. А то чего это она сидела. Хотя подружка её тоже — как заказала одну пина коладу да послаще, так и сидела с ней всё время. Я уже думал их провожать потихоньку, чтобы другие гости могли сесть, а то у нас полная посадка была. Даром, что среда. — Вы, случайно, не помните, о чём они говорили? — Не помню. Я и не прислушивался особо. Один раз услышал что-то про, это, как его там… Что-то европейское, короче. Подумал, что они культурологи или что-то типа того. И лагерь какой-то вспоминали. — Они вместе ушли? — Да, где-то в одиннадцать сорок. Я помню, потому что считал минуты до конца смены. Ноги уже отстёгивались. Могу поискать у нас копию их чека, если надо. — Да, будем благодарны. И вы не помните, о чём они говорили прямо перед уходом? Может, они куда-то собирались пойти? — Вроде бы они собирались пройтись по району. Её подружка ещё спросила у меня, что тут вокруг есть интересного, но я из более-менее интересного знаю только парк Сансет. Я сам из Бруклина просто и дальше работы нигде тут не бывал. — И вы предложили им парк Сансет? — Да, примерно так. — Вы помните, как выглядела подруга? — Плохо, если честно. Волосы тёмные, рост средний, белая. На носу и щеках шрам, будто от пореза, я ещё удивился, типа, сейчас каждый второй делает операции, удаляет шрамы, а она с ним ходит, хотя он прям на пол-лица. Но больше ничего не вспомню. Да и не до неё было… Там было продолжение, но Перси его уже не услышал: он перевернулся на левый бок и всё-таки уснул. Это определённо был не первый раз, когда он засыпает на ковре перед окном в гостиной, но наутро от осознания стало немного досадно. Он и вспомнить не мог, когда нормально спал в своей постели, а не на диване в Управлении, в метро, в автобусе или на полу. А если до кровати удавалось добраться, ему и там не было суждено провалиться в спокойный сон. Решив помыть стакан уже после возвращения домой, Перси принялся обдумывать, где позавтракать, ведь в холодильнике из съедобного только два яйца и нетронутая банка джема.

***

Врывался в Бюро Находок Перси, как к себе домой. Он пока не успел познакомиться с новым клерком и сейчас только рукой махнул его силуэту за столом, прежде чем скрыться за дверью склада, легкомысленно игнорируя увещевания ни за что туда не ходить. Нико благоразумно — и до смерти скучно — остался в их кабинете раздумывать над полученными вчера сведениями, а Перси решил проверить теорию до того, как выложит её на стол. В организме кипел выпитый кофе из автомата на пятом этаже, и Нико, кажется, просил принести ему на обратном пути кокосовый брауни — сладкую до зубного скрежета бурду. Впрочем, если Перси задержится в Бюро, Нико придётся ждать свой кофе до следующей недели. Он воодушевлённо проскочил мимо стеллажей с пуговицами, полок с наполовину израсходованными ароматическими свечками из Икеи, ящиков с пробниками косметических и уходовых средств и целой свалки платков и косынок, пока не вывалился к носу Сфинкса. Все его старые приятели так же сидели за игрой в покер, будто ни на дюйм не сдвигались с места всю неделю. Хотя, вероятно, для них прошло не больше часа. — О, Перси! — воскликнул Коннор, лыбясь и размахивая рукой с картами. — Какой сейчас год? Ты прям постарел. Перси сощурился. — Меня не было неделю. Лу Эллен присвистнула и пнула по ноге Мидаса, который уже потянулся было к кучке выигрыша с хитрым видом. — У тебя нет права воровать банк, когда на юго-востоке стеллаж с мелочью, — бросила она, и Перси решил не задавать вопросов, а затем повернулась к нему. — Перси, в твоём возрасте пора отринуть эти ваши маскулинные предрассудки и начать пользоваться средствами для ухода за кожей. — У меня есть гигиеничка, — вставил Перси, и Лу Эллен фыркнула. — Да ты её, поди, с десяти лет из кармана не доставал. — Перси промолчал, потому что Лу Эллен попала в точку. — Короче, в Сефоре каждый сезон один классный корейский бренд дропает линейки с уходом. Есть, куда записать? Ничего, я сама тебе запишу. Харви, дай-ка ручку. Так, пенка для умывания… Скраб, маска с глиной, гель-сыворотка от Виши… Ну и закрепим результат кремом для глаз, а то у тебя такие мешки, что я в них пол-отдела сейчас спрятать могу. Лу Эллен протянула ему пожёванный жизнью листок с инструкциями по поэтапному уходу за кожей лица, и Перси молча спрятал его в карман форменных брюк. Уж лучше он сделает так, чем примется объяснять, что у него порой нет времени и сил даже лицо умыть, что уже говорить о полноценном уходе за собой. — Вообще, я по делу пришёл, — произнёс он, и Тревис театрально схватился за сердце. — О нет, знаменитый Перси Джексон навещает нас, только когда у него к нам есть дело! И как тебе только не стыдно?! Мы тут, между прочим, изголодались по новостям из внешнего мира, а ты!.. Перси фыркнул. — Давайте в понедельник к вам зайду и расскажу самые сочные сплетни. — Стоуллы с готовностью кивнули и простили его эгоизм. — Кловиса не видели? Я пытался найти его в Управлении всё утро, но никто его не видел со вчерашнего дня. Коннор выпрямился на диванной подушке, поёрзал, прочистил горло и указал в проход прямо напротив него. — Значит так, сначала идёшь прямо, потом направо, через три прохода сворачиваешь налево, делаешь три оборота вокруг указателя династии Мин и забываешь абсолютно всё, что я тебе только что сказал. Перси проследил за ним слегка туповатым взглядом. — А?.. — Скажи Бюро, что ты ищешь Кловиса, и найдёшь его через сто метров в любом направлении, — расшифровал комедию Коннора Ди, и Перси снова открыл рот, но не успел ничего сказать. — Если Кловис и правда здесь, конечно. Но он заглядывал недавно, узнавал, как у нас дела, и рассказывал о нашем новом коллеге. Мидас решил подать признаки жизни: — Желаю его видеть здесь. Благородная игра в карты перестала приносить удовольствие в такой заурядной компании. — Ой, да иди ты, — скривилась Лу Эллен. — Короче, Перси, Ди всё правильно сказал. Тут мы тебе больше ни с чем помочь не можем. Перси нахмурился. — А Бюро меня послушает? Или мне опять придётся искать неделю вонючий носок, который по мне соскучился? Стоуллы заверещали от хохота. — Да ладно! Ты серьёзно пришёл сюда, не зная, как Бюро работает? Если ты один раз прошёл психотерапию Бюро Находок, то в дальнейшем можешь свободно пользоваться его помощью! Перси открыл рот, подумал и закрыл. За годы сидения на складе у Стоуллов определённо поехала крыша, ведь никакую психотерапию Бюро Находок Перси не проходил, когда был здесь в первый раз. Хотя, если всерьёз поверить в разумность этого места, можно предположить, что время для настоящей терапии ещё попросту не пришло. Или потерялось среди стеллажей. — Ладно, тогда я пошёл, — выговорил он как можно более вменяемо, отсалютовал и скрылся за стеллажом под нестройные прощания оставшихся под носом Сфинкса клерков. Он пробормотал складу, что очень сильно ищет Кловиса и будет очень благодарен, если Бюро поможет ему в этих поисках. По гулкому мурчанию под потолком он убедился, что склад его услышал, и пошёл в ту сторону, куда его вела интуиция. И Кловис действительно нашёлся достаточно быстро: он бессовестно дрых в секторе потерянных водяных матрасов. Перси пригляделся к логотипу на ближайшем и внутренне содрогнулся, вспоминая свой первый поиск. Он пихнул ладонью Кловиса и закатил глаза, когда тот пробормотал дать ему ещё пять минуточек. — Кловис, подъём, — громко протянул он, и сын Гипноса недовольно открыл один глаз. — Китси. Сестра твоя. Помнишь такую? Кловис сфокусировал на нём взгляд левого глаза. Перси всей душой надеялся, что Китси уснула на вечере настолок у несостоявшейся четы Линдли именно потому, что была дочерью Гипноса, а не потому, что беспросветно выпивала за ночь до этого. — Такое тупое имя я ни в жизни не забуду, — пробурчал он, наверняка всё ещё в полусне, если судить по речи, и Перси внутренне возликовал. — Ты с ней ещё общаешься? Мне очень нужно с ней встретиться. — Мм, — протянул Кловис, и Перси снова потряс его за плечо, боясь, что он уснул. — З-писывай. Бронкс. Уэбстер авеню. Четырн-дцать-девяносто-девять. Юго-западный округ. Пятнадцатый ряд. Третья могила слева. Перси, уже доставший листок Лу Эллен и карандаш из нагрудного кармана рубашки и начавший записывать, нахмурился. — Ты издеваешься? — решил уточнить он, и Кловис отрицательно промычал. — Это была тупая смерть во время миграции стимфалийских птиц. Уснула в парке и не проснулась. С тех пор я сплю тут. — Когда она умерла? — спросил Перси, но Кловис только засопел в подушку. — Кловис, когда она умерла? Он тряски за плечо Кловис состроил страдальческое выражение и издал недовольный стон. — Отста-ань. В прошлом году-у. Перси, пару секунд без единой мысли пронаблюдав за спящим Кловисом, охнул и резко бросился к выходу из склада. Над головой справа зажёгся фонарь, из тени вылезла лестница, и Перси взлетел по ступенькам, хлопнул за собой дверью, промчался мимо недоумевающего клерка и нырнул в тёмный запасной выход. Уже на подлёте к шестому этажу он передумал и побежал ещё выше, в архив. Нечленораздельными звуками и жестами он выторговал у Аннабет с Лукой базу полубогов-выходцев Лагеря Полукровок и стремительно смылся. Когда он ворвался в свой кабинет минутой позже, с него стекали семь потов. Ртом он пытался захватить как можно больше воздуха, и Нико смерил его мрачным взглядом. — Где мой кофе? — спросил он у согнувшегося в три погибели Перси, и тот неопределённо махнул рукой в сторону пятого этажа. Хотелось поблагодарить Нико, что он не стал спрашивать, отчего Перси выглядит так, будто за ним гнались дикие животные, но получалось только много дышать. — Я… — выдавил Перси, задержал на секунду дыхание в попытке его выровнять и вновь глотнул воздуха. — Я был прав. Нико вопросительно промычал, без особенного интереса склонившись к записям в своём блокноте. — Говорил с Кловисом, — уже с большим успехом произнёс Перси и всё-таки выпрямился. — Китси — его сестра. И! Она умерла год назад. Нико вскинулся. Между сведённых бровей пролегла складка. — Чего? — спросил он после триумфального молчания со стороны Перси. Тот кивнул. — Да ну. Вряд ли это она. Мало ли в Нью-Йорке людей с именем Китси. — Я тоже так подумал, — ощерился Перси, — поэтому принёс вот это. Он плюхнул на стол Нико неимоверно толстую папку, и та обрушилась на многострадальную столешницу с оглушительным грохотом. Нико едва успел отнять от стола руки с блокнотом, иначе точно пришиб бы себе пальцы. От папки в воздух взметнулась пыль, и Нико поморщился, прежде чем с брезгливым интересом пододвинуть к себе папку.Он раскрыл её на первой странице и вчитался в первый столбец со списком имён. — Что это? — спросил он, и Перси вальяжно махнул рукой. — База полубогов из Лагеря Полукровок со времён основания Управления. Инициатива Фарли. Чтобы мы всегда могли знать, сколько нас и чем мы занимаемся, когда живём среди обычных людей. Ты тут тоже есть, кстати. Но нам нужны дети Гипноса… Перси обогнул стол, склонился над левым плечом Нико и задумчиво принялся листать папку в поисках той части базы, где перечислялись дети Гипноса. И благо, что и боги, и сами их дети были представлены в алфавитном порядке — так проще искать. И Перси решительно не хотел знать, какими угрозами Фарли выбивал эту информацию из мистера Д. — Вот она, — уверенно ткнул Перси пальцем в середину листа, скользнул ладонью вбок и отцепил от бумаги сложенную в несколько раз карточку с досье на полубога. И Перси лучше не думать даже, что было бы удобнее иметь такую информацию в электронном формате — Фарли услышит его мысли, а Лука в гневе прирежет его ночью. Перси развернул досье, вгляделся в фотографию формата 3 на 4 и издал победный клич, когда увидел тонкий шрам на пол-лица. — Я гений! — воскликнул он, и Нико фыркнул. — Ладно, допустим, ты угадал, — произнёс он негромко. — Но как она могла умереть год назад и встретиться с жертвой в прошлом месяце в баре? Перси пожал плечами. — Это нам и предстоит выяснить, — сказал он и хлопнул Нико по плечу. Тот посмотрел на него так, что Перси проще самому вырвать себе эту руку. Сегодня была пятница, так что к вечеру им определённо надо хоть с чем-то управиться, чтобы не опоздать в бар в Сохо.