яростные аккорды.

***

      Алиса распахнула дверь в спортзал, быстро переобуваясь в кроссовки. На месте уже были почти все. Котоон болтала с Кенмой, сидя на лавке, Ямамото набивал мяч о стену, Кай и Инуока пасовались, Яку разминался вместе с Фукунагой. Не хватало двух. Но если насчёт Куроо Ворона не переживала, то вот Льва она уже мысленно задушила. Тренера были чем-то заняты в учительской, поэтому попросили менеджера провести собрание, если они не успеют. Но, видимо, собрание не начнется вовремя.       — Где этот чертов Лев! — вместо приветствия воскликнула Воронцова, складывая руки на груди.       — Доброе утро, Арису-сан! — хором ответили ей волейболисты.       — И вам не хворать, — вздохнула певица. — Вопрос остаётся тот же.       — Как всегда где-то прохлаждается, — послышался сзади голос Куроо.       — Отлично, — цокнула Алиса. — Может, сказать ему, что, если он продолжит опаздывать, то мы его из основного состава исключим? — бросила она через плечо, вызвав у Тецуро смешок.       — Эй, я не сильно опоздал! — наконец воскликнул знакомый, слегка обиженный голос.       Воронцова развернулась.       — Так и мы тебя не сильно исключим, — фыркнула она, по-птичьи склоняя голову к левому плечу. — Так, пока на второй год не перейдешь. Для профилактики.       Хайба начал было с ней спорить, но рядом вовремя оказался Яку, который чуть ли не за шкирку увел блокирующего разминаться.

***

      Наконец, когда все уселись на полу спортзала, менеджер, порывшись в сумке, вытащила график отборочных на национальные. Разгладив его, уселась перед волейболистами, положив бумажку на пол. Кобаяси села рядом.       — Так, друзья-товарищи, — начала Алиса, складывая руки на груди. — На прошлых отборочных мы с вами попали в первую четверку, поэтому на этих вышли в представительный плей-офф с Фукуродани, Итачиямой и Нохеби. Матчей у нас будет максимум три, но, если хорошо постараетесь, то вообще один. Надеюсь, все знают, что Токио допускает трёх представителей префектуры, — все синхронно кивнули. — И, надеюсь, никто не сомневается в том, что в эту тройку мы попадём, — волейболисты уверенно заулыбались, и Воронцова была удовлетворена наличием позитивного настроя.       Двери распахнулись, и вошли оба тренера. Окинув взглядом рассевшуюся на полу команду, Нэкомата усмехнулся.       — Смотрю, с собранием вы уже почти закончили? — спросил Ясуфуми, пряча руки в карманы.       — Да, — ответил Куроо, поднимаясь с пола. — Можем приступать к тренировке.       Парни последовали примеру капитана, быстро вскакивая на ноги. Ворона нехотя встала, потянувшись, кинула взгляд на всё ещё сидящую Котоон, немного сжавшуюся и разглядывающую парней, которые уже вместе начали разминку.       — Чего ты? — спросила певица, опускаясь на корточки рядом с подругой.       — Официальные матчи неожиданно подкрались… — вздохнула Кобаяси, поворачиваясь к девушке и глядя на нее снизу вверх.       — А, точно, — усмехнулась Алиса, снова усаживаясь на пол. — Твои первые выездные матчи.       Воронцова поджала губы, вспоминая прошлые отборочные. Ей всё ещё было стыдно перед парнями за то, что она тогда вела себя так капризно. Страх управлял ей, так было всегда, но она была так рада, что сумела его побороть. Быть рядом с этими ребятами, быть их поддержкой, опорой и самое главное — другом, оказалось приятно до щемящей в груди боли. Она мягко улыбнулась, опуская ресницы, отбросившие тень на её фарфоровые щёки.       — Тебе понравится, — прижав колени к груди и обняв их, заговорила Ворона. — Это очень волнующе.       Ведь даже она, с такими усилиями выстраивающая тогда стены, не смогла сдержать пробежавших по ним трещин после матча.       — Не бойся, — она повернула голову к Котоон. — Некома никогда не подводят.       Кобаяси растянула губы в улыбке, копируя позу Алисы. Она смотрела на нее пару секунд, прежде чем снова перевести взгляд на парней.       — Потому что у них хорошая поддержка, — усмехнулась она. — Не знаю, смогу ли стать таким же хорошим менеджером, как ты.       Хорошим?       Был ли хорошим тот менеджер, который несколько месяцев так сильно отстранялся от них, не желая давать и капли своей помощи? Тот менеджер, который панически боялся хоть как-то участвовать в планировании стратегий, хотя ночами исписывал блокнот различными идеями? Определенно нет.       Но этот менеджер, который принял это, который заставил себя извиниться и протянуть руку дружбы, который стал опорой даже для капитана, являющегося стержнем команды, взгляды которого хотел словить каждый игрок, чтобы получить любимую мягкую улыбку и беззвучное «очень хорошо», — определенно да.       Кажется, я действительно хороший менеджер теперь. Так странно…       — А тебе удавалось хоть раз заткнуть Ямамото? — поспешила перевести тему в шутку Воронцова, потому что думать о том времени было очень тяжело.       — Что? — удивилась Котоон. — Вообще, да…       — Значит, ты уже хороший менеджер, — ухмыльнулась Ворона, обняв подругу за плечи.

***

      Игры Некома должны были состояться в середине ноября. На подготовку и тренировки у них было целых два месяца, на которые также были запланированы встречи со школами из лагеря. Некоторые должны были состояться в школе Некома, некоторые — снова в Шиндзен. И вот, состоялась первая из них.       Было как всегда шумно. Не столько от стука мячей и скрипа кроссовок, сколько от криков парней. Бокуто раскричался, когда вошли Карасуно — такие же шумные. Алиса тяжело вздыхала, закатывая глаза, стараясь следить за тренировкой своей команды, но это всё отвлекало.       Куроо в очередной раз заблокировал Льва, насмехаясь над ним, пока тот бесновался, обещая, что в следующий раз точно попадет. Тецуро подозвал к ним Цукишиму, и менеджер поспешила сосредоточиться, прокрутив ручку в пальцах.

***

      Матчи продолжились и на следующий день. Сонная Воронцова сидела подле тренера, черкая в блокноте и мысленно хлопая себя по лбу за каждую неудачу Хайбы.       — Лев! Не блокируй руками врозь! Они так пробьют твой блок! — надрывался капитан Некома. — Руки должны быть сомкнуты, чтобы мяч не прошел!       Если уж его терпение не выдерживало, Ворона на его месте давно бы убила несчастного первогодку.       Она потерла переносицу, откладывая блокнот и ручку на лавку. Сказала тренеру, что отойдет в туалет, а сама вышла перекурить, ибо так хотя бы можно было наблюдать за Львом без желания повеситься.       Но ей даже половины выкурить не дали.       — Арису! — послышалось восклицание Котоон, выглянувшей из спортзала.       Алиса быстро кинула сигарету на пол и затушила носком.       — Что вы пять минут без меня не можете? — цокнула она, разворачиваясь и складывая руки на груди.       Вслед за Кобаяси из спортзала вышел Куроо с виноватой ухмылкой.       — Не можем, «мам», — вернул он ей её лагерную шутку. — Я запястье потянул.       Воронцову как громом поразило. Серьезно? Опытный центральный блокирующий потянул запястье? Нет, над ней точно кто-то издевается. Она хотела было разозлиться, но вместо привычной ярости почувствовала раздражающее, растекающееся по груди неприятным липким ядом волнение.       Черт, опять, всё идёт не так. Опять перемешиваются все ощущения, в груди снова что-то горит, и сердце, словно пытаясь сбежать от огня, заходится быстрее, желая выскочить из груди.       Успокойся, это растяжение, а не пулевое, идиотка!       — Придурок... Пойдем в медпункт, — вздохнула Ворона, до крови закусывая нижнюю губу.

***

      Медсестры, как всегда, не было, и менеджер начинала убеждаться в том, что она проклята. Ей совсем не хотелось возиться тут с ним, держать его горячую сухую ладонь в своих, перебинтовывая, бороться с мерзкими переживаниями за него и одновременно с новым бесячим чувством, которое даже дышать ей спокойно не давало в компании капитана.       Но делать было нечего.       — Куроо, ты либо невезучий, либо плохо играешь, либо идиот, — ворчала Алиса, перебинтовывая руку бедному волейболисту.       — Дай угадаю, ты склоняешься конкретно к третьему варианту, — вздохнул парень, не переставая разглядывать девичье лицо.       — Как проницательно, — хмыкнула Воронцова, поднимая взгляд и тут же встречаясь с наглыми глазами друга.       Спешно отвела очи обратно на чужое запястье в её ладонях, отчего-то смутившись. Сердце предало, отозвавшись ускоренным ритмом, подпрыгнуло к горлу, застряв там комом из невысказанных слов, непоказанных чувств, не дающих покоя обид и неотпускающих страхов.       — Ты быстро учишься, — закончила она и перевязку, и издевательства над Тецуро. — Пожалуйста, не играй пока. Дай руке отдохнуть. Если не будешь напрягаться — завтра-послезавтра уже заживёт.       — Понял, капитан, — улыбнулся Куроо. — В тренера поиграть можно?       — Можно. Только Льва бить левой рукой, чтобы другую не тревожить, — усмехнулась Воронцова, поднимаясь с койки.

***

      Теперь, когда Тецуро сидел подле неё на лавке, сосредоточиться на матче было ещё труднее. Иногда он поворачивался, чтобы что-то шепнуть, поглумиться над кем-нибудь, и Алисе приходилось выдавливать улыбку. Ведь всё, чего хотелось — это отвести взгляд, поджать губы и позволить румянцу расползтись по щекам. Но было нельзя, нельзя.       Она могла сохранять стоическое выражение лица при любом чувстве, но это брало над ней верх. Наверное, выдавало её с потрохами.       Хотя Куроо не замечал. По одной единственной причине, одному ему известной. По причине, о которой всё равно когда-нибудь все узнают.

***

      Ворона была готова расцеловать Нэкомату-сэнсея, когда он попросил ее сходить в магазин вместе с другими менеджерами, чтобы купить продуктов на обед. Она старалась сбежать поскорее, но не слишком очевидно. Хотелось подумать в одиночестве, хотелось оказаться от него подальше, хотелось спрятаться от чувств, которые медленно добирались от сердца к мозгу, заставляя её понимать.

***

      Пока Алиса ставила тяжеленный пакет на лавку, дабы отдышаться, телефон жалобно пиликнул, присылая уведомление. Капитан-идиот:) Повязка развязалась, а я не могу повторить твои махинации… Как ты это сделала?       Недолго думая, Воронцова наклацала сообщение.

Арису♡

Жопой об косяк, головой об стенку, писькой об коленку.

      Незамедлительно пришёл ответ. Капитан-идиот:) Ты прикалываешься?

Арису♡

Просто надо было следить за перевязкой, а не таращиться на меня красивую. Что ты вообще делал этой рукой, что всё развязалось?

Капитан-идиот:) Тренировался…       — Тренировался он! — завопила от неожиданности Алиса, тут же зажимая несчастную кнопку звонка.       Тецуро словно ждал этой секунды, моментально поднимая трубку.       — Тебе сказали человеческим языком — дать руке отдохнуть! — разразилась гневной тирадой певица. — Какая из букв в слове «отдохнуть» была тебе непонятна, Куроо? Или тебе так хочется присесть на скамейку с непоправимой травмой навсегда? А такое бывает, сраный ты идиот!       — Ну чего ты расшумелась, мышка, — хихикнул он в трубку. — Я пошутил. Просто уснул в неудобной позе, что-то плохое приснилось, может, брыкался во сне.       Но его объяснения Алиса уже не слушала.       — Как ты меня назвал? — севшим голосом спросила девушка, чувствуя, как щёки медленно наливаются румянцем.       — Мышка, — повторил Тецуро, словно мурлыкнув. — У тебя глаза красные, как у некоторых видов. Тебе в принципе идёт. Такая же шустрая и милая.       — Пока, — лишь бросила в ответ Воронцова, резким движением нажав на сброс вызова.       Никогда такого яркого смущения она не испытывала.       Алиса наконец поняла, к какому чувству привела её кривая дорожка менеджера. Стало слишком страшно. Боязнь снова потерять дорогого человека так сильно въелась в девичий мозг, что певица не могла думать о влюблённости и взаимности, как бы не хотелось. Она с огромным усилием преодолела страх привязанности, так сколько силы воли ей понадобится на второй подобный забег?       Только вот Куроо с его непередаваемой заботой, странными долгими взглядами на тренировках, постоянным беспокойством за неё, нежными, несмелыми прикосновениями и мягкими улыбками всё быстрее покорял ледяное сердце, заставляя завявшие в нём цветы прорастать вновь. Воронцова дрожала от смущения и удовольствия каждый раз, когда его сухие ладони касались её открытых участков чувствительной кожи, но упорно старалась сохранять свой непоколебимый вид. Хотя получалось откровенно плохо.       Она считала, что не заслуживала настолько светлого человека как Тецуро, вспоминая о всех своих безбожных грехах, основанных лишь на её гордыне. Грудь жгло, кололо и тянуло, внутри всё превращалось в адскую карусель.       Менеджер присела на лавку, приложив холодные ладони к горящим щекам. Прикрыла глаза. В темноте опущенных век замаячил Миша, слабый, до боли знакомый образ, который вызвал дополнительную тяжесть внутри. Но вскоре был перекрыт им. Тем, кто эту боль даже на расстоянии забирал.       Алиса впилась в щеки ногтями, сильно жмуря глаза до разноцветных пятен.       — Дура, дура…

***

      Вернулась в школу Воронцова в крайне расстроенных чувствах. Она думала о том, чтобы избегать Куроо, отдалиться от него, но сердце думало иначе. Она просто не могла. Как сильно бы не хотелось. Разбирая пакеты, она слишком задержалась, приторможенная своими мыслями, и в итоге осталась в столовой одна.       — Арису? — раздался хриплый голос на кухне.       Ворона вздохнула.       Главное держи себя в руках.       — Как рука? — спросила она, поворачиваясь. — Перевязать смог?       — Смог, только как-то неудачно, — усмехнулся Куроо. — Бинт вообще не держится. Нужна твоя уверенная рука.       Певица отложила продукты, которые держала. Тецуро сел на стул, и она села напротив него, взяв его ладонь в свои, аккуратно разматывая бинты.       — Всё не могу понять, как ты умудрился, — фыркнула Алиса. — Ты точно блокирующий с опытом? Или притворяешься?       — Я Льва прикрывал, — закатил глаза капитан, подпирая подбородок свободной рукой. — У него от блока мяч отскочил, я поспешил принять. Голова сработала быстрее, и я нормально руку подставить не успел. Ну и прилетело нехило.       — Лев школу живым не закончит, — покачала головой Воронцова. — Я его точно до выпуска убью.       Куроо рассмеялся. Звук его смеха заставил сердце Вороны сделать сальто.       — Ну, с таким защитником мне никто не страшен, — ухмыльнулся Тецуро. — Так, я принцесса, а ты… Дракон или рыцарь?       Менеджер не сдержала смешка. Беззвучно хихикая, чуть сжала его пальцы, склонив голову чуть ниже.       — Тебе точно восемнадцать? — подняв взгляд, с улыбкой спросила певица.       — Точно. Выбирай, — не унимался капитан.       — Рыцарь — слишком благородно для меня. — фыркнула Алиса, сдавшись. — Давай дракона.       — А для дракона ты слишком красивая, — ответил он.       Смотрел своими янтарными прямо в её красно-карие, горящие неистово. Улыбался одними уголками губ, нежно, сладко. Его рука, лежащая в её ладонях, слегка повернулась, чтобы переплести их пальцы.       — Краснеешь, мышка.       — Заткнись.