Ёмкость для души

Тобирама проснулся сегодня на удивление поздно, хотя и решил не придавать этому огромное значение. Вчера вечером ему было очень плохо, так что не удивительно, что сегодня организму понадобилось немного больше времени, чтобы восстановиться. В полудреме он отметил, что наверняка уж слишком разоспался, ведь солнце всегда по утрам освещало его комнату, а сейчас в ней царила полнейшая тьма. Он открыл глаза, посмотрел в окно, стараясь определить время суток, и тут же закрыл. Стало понятно, почему солнце не пробивается к нему, ведь ветка дерева свисает прямо перед его окном, загораживая любой свет. Странно, ветки этой никогда не было. Может, брат вырастил дерево под его окном, чтобы он поспал подольше? С Хаширамы бы сталось, он способен на такую глупость. Голова была очень тяжелой, давно с ним такого не случалось. Тобирама очень заботился о своем теле и духе: рано ложился и рано вставал, правильно питался, проводил сбалансированные тренировки. Всё это делалось для идеально здоровых тела и духа, но в этот раз будто что-то шло не так. Похоже, эта зараза подкосила его куда сильнее, чем он думал. Боль в затылке пульсировала как при недосыпе, а каждая мышца отзывалась болью, будто в бою вчера он слишком перегрузил тело, хотя был уверен, что для его тела это было не слишком. Заражение крови? Тобирама через силу рукой попытался нащупать рану на ноге, оставленную его вечным оппонентом во вчерашнем бою, но раны не было. Он подивился, как старательно Хаширама его залечил, не осталось даже маленького шрама. Похоже, брат очень переволновался вчера. Царапины залечил, дерево вырастил и даже не стал будить его с утра и проверять, как он там. Хотя раны, кажется, он вылечил не все - в правом боку слегка пекло, но может рана слишком глубокая была, хотя Тобирама не мог вспомнить, когда и кто ему ее нанес. Он решил более не волновать брата и встать, заявив, что чувствует себя просто прекрасно, хотя и чувствовал себя хуже, чем обычно по утрам. Аккуратно потянувшись, чтобы не повредить и без того слабому сегодня телу, Тобирама открыл глаза. Первое, что заставило его напрячься, это потолок. Тобирама занимал эту комнату с раннего детства, раньше делил ее с Каварамой, своим покойным братом, после смерти которого стал ее единственным хозяином. В отличии от Хаширамы, по комнатам он не мигрировал, так что был абсолютно уверен, что потолку меняться не с чего. Тобирама повернул голову и внимательно посмотрел на окно. Оконная рама была сделана из темного дерева, хотя в его комнате была из светлого дерева, выращенного его братом. Он помнил, как в результате одного своего неудачного эксперимента он выбил окно, и брату пришлось судорожно растить новую раму, пока отец обо всём не прознал. Хаширама был тогда еще ребенком, а потому нечего красиво-изысканного сделать не смог. Тобирама лично исправлял работу брата, чтобы это хотя бы отдаленно было похоже на окно. Конечно, отец обо всем узнал и им обоим сильно влетело за это. Тобирама из тысячи узнал бы это окно. Но зачем брат положил его в другую комнату? Он же сам дошел вечером? Или нет? Тобирама сел и, держась за пульсирующий затылок, принялся оглядываться. Комната явно была не его - полумрак, не свойственный его помещению, разбросанные вещи в углу, при его-то склонности к порядку, не начищенные кунаи просто валялись в какой-то коробке, а позади него на стене какие-то гравюры и веер. Пожалуй, эта стена ему нравилась, хотя он никогда не вешал картин в своей комнате, но зарисовки любил как и может любить любой человек, обделенный способностями к рисованию. Картинки были разных размеров и техник, в основном посвященные природе и животным, реже зданиям и конкретным людям, по большей части детям. Все рисунки висели вокруг большого синего тканевого веера. Тобирама подошел поближе и оценил - всё на этой стене ручная работа, особенно веер из первоклассных материалов. Всё хорошо, вот только Тобирама был уверен, что такой комнаты в его доме никогда не было. Он стал прислушиваться и понял, что в этом доме очень тихо, что не свойственно дому, в котором находится его брат. Где бы Хаширама не был и чем бы не занимался, шуму от него было как от слона в посудной лавке. Даже если он просто сидел за клановыми документами, он либо громко напевал что-то, либо на весь дом негодовал, почему он вынужден этим заниматься. Неужели Хаширама сам решил уйти и поработать на благо клана? В это верилось с трудом, а вот в то, что он до сих пор не проснулся, Тобирама мог поверить. Если, конечно, Хаширама вообще в этом странном доме, на что Тобирама с каждой секундой надеялся всё меньше. Он направился к выходу из комнаты, чтобы разведать обстановку, как вдруг боковым зрением приметил своего давнего врага, которого узнал бы из тысячи. Он отпрыгнул в сторону, но пошатнулся, не рассчитав, что слишком слаб для таких маневров. Темные круги побежали перед глазами, но Тобирама всё равно принял боевую стойку, готовый если не атаковать, то обороняться. Вот только никто не нападал. Оглядев комнату еще раз, он убедился, что один и очень этому удивился. Неужели зрение настолько подводит? Да, мир перед глазами был немного размытым, но это лишь от недосыпа и перенапряжения, скоро же всё придет в норму. Где-то в сознании Тобирамы ёкнуло - времени для прихода зрения в норму после сна было достаточно, а оно всё не возвращалось, а даже напротив глаза будто сохли. Тобирама заметил небольшое зеркало на стене и решил убедиться, что еще не все капилляры полопались и ему не нужна экстренная помощь брата. Он подошел к зеркалу и замер, не в силах понять, что происходит. Это какая-то техника? Генджуцу? Тобирама с минуту в немом шоке смотрел на собственное отражение и не мог понять, почему он видит там не себя. Он мог поклясться, что в отражении видит человека, которого узнал бы из тысячи - он видел Учиха Изуну. Тобирама потянулся к своему лицу, провел рукой по подбородку, лбу, волосам - отражение в точности повторяло его движения. Он посмотрел на свою одежду и увидел, что на нем обычное домашнее кимоно, на рукавах которого были знаки клана Учиха. Он снова потянулся к волосам и почувствовал, что они собраны в низкий хвост. Это было похоже на ночной кошмар. Тобирама не знал, сколько простоял так перед зеркалом, рассматривая себя и держа в руках собственные волосы, которые отчего-то были длинными и черными. Он вспомнил откуда была эта рана на правом боку - он сам нанес ее вчера Изуне, но всё это очевидно не могло быть правдой. Он резко сорвался с места и стал искать в вещах хоть что-то, что докажет ему, что это сон или бред, но он был уверен, что его фантазии на такое бы ни за что не хватило. Доказательств того, что он в клане Учиха было достаточно - везде попадались документы клана, оружие и одежда с моном Учиха. Тобирама остановился, чтобы восстановить сбившееся дыхание и здраво обдумать ситуацию. Он уже тысячу раз попытался сбросить генджуцу, но это явно было не оно. Успокоившись, он еще раз подошел к зеркалу, и попытался направить чакру в глаза, чтобы активировать шаринган. Это оказалось не так просто, как он себе всё это время представлял, но с четвертой попытки у него получилось, правда ненадолго. Он сам испугался того, что смог это сделать, а увидев знакомый узор в зеркале, по инерции закрыл глаза, а когда открыл их, они снова стали черными. Тобирама не понимал как это произошло и почему, но одно было ясно - этим утром он проснулся в теле Учихи Изуны в клане Учиха. Как бы глупо это не звучало, это объясняло все странности этого утра. Тобирама выглянул в окно и увидел внутренний двор дома. Из дома, в котором он сейчас находился, вальяжно во внутренний дворик выходила кошка, которая будто почувствовав, что он на нее смотрит, резко обернулась и посмотрела на него своими большими желтыми глазами. Отчего-то Тобирама испугался и отпрянул от окна. Смысла рассиживаться больше не было, а потому он решился выйти из комнаты и разведать обстановку, тихо надеясь, что Мадары не будет дома, потому что не имел ни малейшего понятия, как себя с ним вести. Оказаться одному среди Учих было страшно, но он продолжал себе повторять, что сейчас он Изуна, а значит для них он свой. Дом был небольшой по сравнению с его жильём в клане Сенджу, но двухэтажный. Комната Изуны находилась на втором этаже, а рядом было еще четыре двери, вероятно еще четыре комнаты, одна из которых могла принадлежать Мадаре. Тобирама решил не рисковать и сразу найти кухню, потому что чувствовал, что голоден. Найти кухню особого труда не составило, ведь оттуда шел характерный запах онигири с тунцом, которые Тобирама просто обожал, как впрочем и любые блюда из рыбы. Спустившись по лестнице, он свернул в помещение направо, которое действительно оказалось кухней, где он встретил Мадару. Ну конечно, глупо было надеяться, что ему повезет, если никогда в жизни не везло. Тобирама хотел сбежать с кухни, но понял, насколько это глупо - Мадара наверняка его уже давно почувствовал, так что его побег был бы как минимум странным. - Доброе утро, отото, - сказала Мадара, повернувшись к Тобираме и слегка улыбнувшись ему. Не ему, своему брату. Тобирама не знал, что Мадара вообще умеет улыбаться. На поле боя ему удавалось видеть лишь саркастичные ухмылки, а о бешеном нраве главы Учих разве что легенды не ходили, но выглядел он на удивление спокойным и уравновешенным сейчас. Тобирама вдруг понял, что затянул с ответом. - Доброе утро, нии-чан, - ровно и без запинок произнес Тобирама, чем несказанно гордился. Находиться один на один с Мадарой было неуютно, так что повторять себе, что он сейчас Изуна пришлось намного чаще. - Нии-чан? - удивленно переспросил Мадара, в удивлении приподняв правую бровь. - Что-то нет так? - смутился Тобирама. Ему не хотелось проколоться с первой фразы. Как вообще он должен его называть? Они же братья, всё правильно. Не Мадара-сама же? Почему-то Тобирама впервые задумался, что отношения Изуны и Мадары могут значительно отличаться от отношений его и Хаширамы, хотя это было очевидно в силу особенностей характера Хаширамы. - Нет, всё в порядке. Просто ты меня с детства так не называл. Видимо, тебя приложила эта зараза сильнее, чем я думал. Заставил же ты меня поволноваться. - Ты волновался обо мне? - спросил Тобирама, прежде чем подумал, насколько этот вопрос был тупым. Конечно, он волновался о своем младшем брате, как и любой нормальный человек. Стоило еще чаще начать напоминать себе, что сейчас Мадара перед собой видит не Тобираму. - Конечно. Жар не спадал примерно до трех, так что я полночи сидел у тебя, а потом уже и заснуть не смог, да и смысла не было, я же встаю с рассветом. - Прости, что заставил тебя волноваться, - ответил Тобирама, отметив про себя, что Мадара просыпается рано и раньше него проснуться точно не удастся. - Да ничего, это работа старших волноваться о младших. Что-то ты сегодня притихший. Еще не пришел в себя? Позвать медика? - проговорил Мадара, внимательно осматривая брата и примечая излишнюю бледность и тремор в руках. Этого еще не хватало. - Всё в порядке, не волнуйся. Просто еще не восстановился и рана в боку немного тянет. Да и кажется я совсем не выспался, - проговорил Тобирама, снова потянувшись к затылку. - Это да, всего девять утра, а ты уже на ногах. Я не ждал, что ты выползешь раньше полудня. Ладно, садись, завтрак готов. У меня не было времени приготовить что-то нормальное, так что на завтрак у нас вчерашний ужин. - Сойдет, - проговорил Тобирама, раньше никогда не представлявший себе Мадару, готовящего для него завтрак. - Знал, что тебе понравится. С учетом того, как ты питаешься. Тобирама не стал спрашивать, что не так с его питанием, потому что это было бы слишком подозрительно. Он молча сел и принялся за онигири, которые на удивление оказались очень вкусные. Он даже не мог поверить, что Мадара готовил их сам, но уточнять не решился. Он постоянно поглядывал на Мадару, рассказывающего о своих планах на день и настаивающего на том, чтобы Изуна никуда сегодня не рвался и дал своему телу отдохнуть, с чем Тобирама легко согласился. Теперь у него будет время исследовать дом и ближайшую территорию. Он предупредил Мадару, что выйдет и прогуляется на свежем воздухе, на что его новый старший брат лишь попросил не геройствовать, не уходить далеко и взять с собой оружие, а не как в тот раз. Про таинственный "тот раз" Тобирама, естественно, тоже ничего не знал. После завтрака он вызвался помыть посуду, раз уж Мадара готовил, чем несказанно удивил последнего. Похоже, дела по дому Изуна делать не привык, что было дико для Тобирамы, который домом по факту занимался сам, не дожидаясь, когда Хаширама соизволит что-то сделать. Мадара, к счастью, на эту странность никак не отреагировал, лишь слегка рассмеялся и пожелал, чтобы такие болезни, которые заставляли его брата мыть посуду, появлялись почаще. Тобираму же мытье посуды, как и любая другая монотонная деятельность, успокаивало, позволяя подумать о том, что делать дальше. Завтрак прошел тихо и мирно, но сейчас Тобирама понял наверняка - такими темпами Мадара раскусит его, уж слишком много ошибок он наделал. Если Тобирама здесь, значит Изуна там, в его теле. Сколько клановых тайн они сейчас оба узнают, а это не пойдем на пользу их войне. А как быстро их раскроют их братья? Им нужен был план, как себя вести, и правила, которым они будут неуклонно следовать. Чтобы установить правила, нужно встретиться. Вот только где и как об этом договориться? Тобирама вдруг вспомнил, как Хаширама и Мадара в детстве встречались у реки. Там же он впервые встретил Изуну. Он решил попытать счастье и отправиться к реке. Быть может, Изуне придёт та же мысль в голову, и они смогут встретиться.