Простые сложности

Наруто завтракал Колой.

Саске всегда готовил полноценный завтрак.

      Первый вечер декабря встретил холодом за окном и неприятной новостью. Одеваться как попало уже не представлялось возможным и теперь приходилось тратить на пороге несколько минут только ради того, чтобы не замёрзнуть насмерть ещё до первого поворота. Таких суровых зим не было уже давно, так что пришлось хорошенько потратиться на новый пуховик ярко красного цвета, чтобы все вокруг видели, насколько парень, идущий в нём, любит цвета. Саске, когда увидел его впервые, долго смеялся, сравнивая с помидором, но заткнулся сразу, как только увидел нож около струн своей гитары. Пришлось учить его тому, что у каждого свой вкус и не все любят ходить в чёрных брендовых пальто — а брендовым оно на самом деле и не было, но Наруто всё равно его таковым считал, — и выглядеть как детектив из старого фильма. Брюнет намёки не понимал, поэтому, обезвредив парня, продолжил смеяться ещё громче, что даже немного удивило скейтера — Учиха ведь так себя обычно не ведёт. В любом случае, тот отказывался заткнуться даже будучи прижатым к стене в попытке поцелуя, так что пришлось действовать наверняка и молча уйти из его квартиры. Через час на пороге стоял пакет с точно такой же курткой и для него. Удивительно, но музыкант даже не сопротивлялся и в итоге уже две недели послушно ходил в помидорном пуховике, но привычку носить шарф вместо шапки так и не оставил.       Парень рассеянно посмотрел в зеркало, пытаясь застегнуть молнию и понял, что сделал себе только хуже, напомнив красным отражением о втором обладателе такой же. Хотя терять ему было особо нечего: и так направлялся к тому домой, так что вряд ли сможет перестать думать об этом и без посторонней помощи. Закрыл дверь на один замок, собираясь вернуться домой вечером, и зашёл в лифт. Узумаки прекрасно понимал, что ведёт себя как ребёнок и не имеет права обижаться на вокалиста, но не мог ничего поделать с отвратительным состоянием в голове, которое так и мешало отвлечься. Он, к счастью, сдержал глупый порыв ярости и ответил на то сообщение спокойно, говоря, что скоро придёт, дабы поговорить нормально, и сейчас был очень счастлив из-за того, что не натворил бед. Однако от этого настроение не улучшилось и вот сейчас в голове пролетает тысяча едких фраз, которые он так и не скажет: не за что их высказывать. Разве не он тогда уговаривал пианиста поехать в тур и развивать творчество дальше? Разве он не должен был помогать ему развиваться в любимом деле, а не мешать? О какой любви может идти речь, если он сейчас сжимает кулаки до белых костяшек из-за своего же эгоизма?       Саске дал ему время и сказал, что примет любой ответ и Наруто сам очень хотел, чтобы тот оказался утвердительным, но всё это время колебался, не понимая, не пытается ли он просто отвлечь свою голову романтикой, отвлекая от того, что идёт поперёк принципов. Люди, которые любят или могут полюбить друг друга, не должны оказываться в такой ситуации, когда один чувствует вину за работу, а второй злится — и оба молчат. Он был очень рад за парня, когда карьера пошла вверх, но теперь приходилось мириться с концертами и тем, что его, казалось бы, камерный репертуар теперь слушало достаточно большое количество людей по всей стране и даже изредка, но и за её границами. Учиха, как и обещал, лично ни разу никому так и не спел — его слушателем всегда оставался один и тот же человек, который ценил это больше всего на свете.       Блондин вздохнул, понимая, что если не разберётся до первого числа следующего года, примет решение расстаться с музыкантом, дабы не давать тому ложные надежды. Не то, чтобы Наруто было приятно думать, что он больше не сможет быть к нему так близко, но обманывать дорогого человека не хотелось. Ну, у него есть месяц чтобы разобраться. На пороге его встретила фигура в красном, которая, поцеловав в щёку, предложила прогуляться. Капитан, конечно, был ещё тем любителем погулять, но не в такую погоду же! — Нам обоим надо остыть, — спокойно произнёс брюнет после пяти минут молчания. — Может, тебе и кажется, что ты хорошо это скрываешь, но я же вижу твоё состояние. Да и сам, честно говоря, почти в таком же. — Это говорят в переносном смысле, идиот, — хотелось просто отвлечься на глупый спор, а не мусолить то, чего они изменить не смогут. — И? — пианист резко остановился посреди тропинки в парке и, не долго думая, лёг в снег, лежащий на поляне в метре от них. — Ты с ума сошёл? Заболеешь же, — пробурчал голубоглазый, который в противоречие своим же словам уже ложился рядом. — Не помню, чтобы мы менялись местами. — Как видишь, сегодня день новостей, — всё же не сдержавшись, выплюнул Наруто и уткнулся брюнету в плечо, пытаясь отодвинуть край воротника и дотронуться до шеи носом, вдыхая знакомый аромат. — Я просто… — просто что? — Не обращай внимания, один день побешусь и переболею. Это же не последний Новый год в нашей жизни. — Нет, ты имеешь право злиться и высказываться по этому поводу. Не надо давить свои эмоции, Наруто, — тот наконец добрался до кожи и игриво лизнул холодную кожу горячим языком. — Балбес, — Учиха улыбнулся и затих на минуту, но всё-таки продолжил. — Я не могу перестать думать о том, что мы делаем всё противоположное твоим правилам. Да, ты сказал, что попробуешь и я тебе верю, но не трачу ли я твоё время, пытаясь ухватиться за этот шанс? — вокалист выпутался из крепкой хватки в области ключиц и посмотрел на парня. — Мы иногда спорим, расходимся во мнениях и раздражаемся. Я ожидал такого, да и ты тоже. Но в мои рамки это вписывается, а в твои — нет. — Что ты имеешь ввиду? — Я знаю, что полюблю тебя, — блондин напротив замер, услышав такое признание. — Но зачем тебе эти отношения, если они не соответствуют твоим представлениям любви? — Идиоты, — вдруг засмеялся Наруто, резко наваливаясь на пианиста чтобы обнять. — Мы с тобой два идиота! — Почему? — прошептал вокалист, обнимая того в ответ. — Я тоже об этом думал. Да я даже по дороге к тебе шёл и пытался понять, не обманываю ли нас двоих. Боже, да я себе даже временные рамки поставил, в которые должен был решить всё! — смех стал ещё громче, несмотря на то, что его обладатель утыкался куда-то в грудь собеседника. — Какой идиот. — И что ты решил? — всё так же тихо спросил музыкант. — Да я ответ на этот вопрос знал ещё на том обрыве в октябре, наверное, просто боялся. А вот стоило тебе одну фразу сказать и сразу понял. — Это значит… — Да. Это значит, что я обещаю полюбить тебя, Саске.       Так и лежали на холодном снегу ещё час. Мокрые, холодные и довольные. Близилась ночь, поэтому температура начала опускаться ещё ниже и было принято решение выдвигаться домой — только вот к кому? Узумаки с сожалением вспомнил закрытую лишь на один замок квартиру и начал паниковать из-за того, что в неё будет легко пробраться, на что получил предложение прогуляться до дома, закрыть второй замок и отправиться к Учихе. Всё равно это займёт не больше получаса, а свежий воздух им после такого разговора нужен был. Когда зашли в подъезд, поняли, что на улицу они сегодня больше не выйдут. Особенно в мокрых джинсах. Особенно в рваных мокрых джинсах Капитана, которые вокалист заметил только сейчас и теперь обещал прикончить того самолично раньше, чем это сделает мороз. — Прости, — стоя к открытой двери в ванную спиной, выдохнул брюнет. — Я знаю, что мы хотели отпраздновать Новый год вместе, — на фоне слышалось лишь копошение стягивающего насквозь мокрые джинсы перед душем скейтера. — Может, поедешь со мной? Новогодний концерт будет в десять часов вечера в столице. Возьмём номер на самом высоком этаже и отпразднуем его там на балконе. Вместе. — Звучит классно, — голос сзади не был расстроенным, — но я не смогу оставить родителей в этот день одних. Понимаю, что глупо звучит, но я всегда праздную с ними. Они расстроятся. — Это не звучит глупо. Как раз таки в твоём стиле, — усмехнулся пианист. — Но я понимаю. Придётся встречать бой часов по видеозвонку, а через пару часов сяду на самолёт и утром встретимся. — Выходит, это наш единственный вариант. Но взамен на испорченный Новый год ты проведёшь всю неделю в моей прекрасной компании как истинные зимние каникулы: каток, снеговик, домик из корицы и так далее. — Договорились, — улыбнулся темноглазый. — Теперь придётся искать тебе подарок пораньше, чтобы успеть спрятать где-нибудь до отъезда. — Ты можешь подарить его сейчас, — как-то слишком неуверенно для себя начал блондин, включая душ. — Ну, только если ты захочешь сделать такой подарок, — он аккуратно положил руку на плечо стоящего к нему спиной парня, коснулся горячими губами шеи, плавно передвигаясь к тонким губам на повернувшемся к нему лице, и потянул Учиху на себя.       Так Наруто и получил свой первый Новогодний подарок в этом году.             Итачи вошёл в кабинет отца, делая глубокий вдох. Тот сидел в чёрном кожаном кресле около окна и читал какие-то документы. Мужчина был настолько помешанным на работе, что вчера вечером пришлось записаться к нему на приём, чтобы было время поговорить наедине. Дел было несколько и все они очень не понравятся отцу, но отступать уже поздно, да и не хочется вовсе. Сын прошёл в комнату и сел на кресло, предназначенное для клиентов, кладя на стол большую стопку бумаг. Фугаку молча наконец оторвал взгляд от своих, дабы посмотреть на те, что только что появились рядом. На верхнем листе было оглавление договора на часть бизнеса, принадлежащую по закону Итачи. Тот лишь спокойно кивнул в ответ на красноречивый взгляд, отправленный ему спустя минуту разглядывания документа. Он никогда не говорил отцу, что собирается увольняться, потому что раньше и не планировал этого делать, но после разговора с Саске все мысли в голове крутились вокруг последней связи с кланом. Её нужно было уничтожить. К тому же, сейчас он и сам имеет небольшую отдельную фирму, которую можно будет соединить с отвоёванной частью семейной. А воевать за неё определённо придётся. — Пришёл увольняться? — Как видишь. Но это не единственный повод. — Что ещё? — Об этом потом. Сначала нужно обсудить работу, — дальше отец может выйти на эмоции и вернуться к обсуждению работы не будет возможным. — Мне нужна твоя подпись и направление к Мадаре. — Он отберёт у тебя всё до гроша, и я не буду этому противостоять. Ты действительно решил оторваться от семейного бизнеса? Кому он перейдёт? Саске? — лицо мужчины немного скривилось при упоминании младшего. — Ваша воля, у меня есть стабильный заработок, который растёт. Я не хочу делить работу с кем-то из клана. У меня есть свои связи, дела и идеи, которые я сам и исполню. А моя заслуженная часть компании «Учиха» лишь поможет мне это сделать. Я проконсультировался с семейными юристами, которые, кстати, и работают на Мадару, и они сказали, что на этот кусок он претендовать не может. Он был под моим крылом последние восемь лет и по документам я являюсь ответственным за него. Кроме того, в договоре о трудоустройстве прописана часть, в которой говорится, что он перейдёт в мои имения после семи лет работы. Я не стал отделяться раньше, ибо было не до этого, да и причин как таковых не видел. Теперь же я имею полное право забрать свою часть бизнеса. — Допустим. Мне не важны твои дела с отцом — заработанных денег мне в любом случае хватит до конца жизни, — Фугаку нашёл бумагу с заявлением и, подписав его, отметил в компьютере необходимость встречи с главой. — Можешь записаться к нему в любой день. Ещё что-то? — Что сказали врачи? — Опасения не подтвердились. Есть некритичные проблемы, которые можно вылечить лекарствами за полгода. Ещё? — Саске. Когда вы общались? — Тема закрыта. — Не закрыта. — Ты не имеешь право лезть не в своё дело. Я не собираюсь обсуждать его, — Фугаку едко выделил местоимение, — ни с тобой, ни с кем-либо ещё. — Он тоже твой сын, если ты забыл. То, что он не исполняет все прихоти клана, не отменяет этого факта. Саске является частью нашей семьи точно так же, как и ты. — Общаешься с ним? Никогда не понимал, о чём вы вообще можете говорить. Вы двое будто из разных миров, а вернее, уровней. Ты можешь добиться многого и привести фирму к небывалому успеху, если захочешь. Она станет твоей через несколько лет и твоё будущее будет обеспечено стабильностью. А он… Он никогда ничего не хотел и не делал. Микото слишком его разбаловала. Когда получила по заслугам за это, исправилась, но было слишком поздно. — Что ты сделал с матерью? — обычно сдержанный Итачи уже начинал закипать. — Я? Ничего. Моя мать совершила дружеский визит к её родителям, после чего они потеряли несколько важных для себя вещей, включая основную часть прибыли. Микото, как и ожидалось, предпочла язык за зубами при благополучии семьи. Хотя потом, думаю, она и сама поняла, как устроен мир, действительно став тем, кого ты видел последние несколько лет. — В тебе есть хоть что-то от человека? — Да. Жадность, эгоизм и соперничество. — Отец, — после пяти минут тишины начал наконец длинноволосый, — я так больше не могу. Я пытался закрывать глаза на всё это. Пытался обеспечить вам с Микото достойную старость и, надеюсь, мне удалось это сделать по отношению к матери. Но я не намерен больше терпеть все твои высказывания, поступки и решения. Я не тот, кого ты пытаешься сделать из меня на протяжении тридцати лет. Я не идеальный наследник клана Учиха, о котором вы все так мечтали. Я Итачи, который лишь начинает понимать, кем вообще является, на тридцать первом году своей жизни. Ты украл у меня детство, отрочество и молодость, но старость я тебе отдавать не собираюсь. Я ухожу, пока не сгорел дотла. — Дороги назад не будет. — Будешь так же кривиться при упоминании меня, как и при упоминании Саске? Это будет комплиментом. Саске добился куда большего, чем я, ты и Мадара вместе взятые. Он занимается любимым делом, знает себя, имеет друзей и важного человека. Это то, к чему нужно стремиться в жизни. И кстати, если тебя так сильно заботит заработок, года через четыре он, скорее всего, будет зарабатывать больше меня. И тебя тоже, Фугаку. Но для него главным являются не деньги, а связи с собой и людьми. Надеюсь, я когда-нибудь смогу научиться у него искусству настоящей жизни, а не её имитации. Наш разговор окончен и, надеюсь, навсегда. Если когда-нибудь изменишь мнение, двери моего дома будут открыты. Но сейчас тебе там не рады. Тебе не рад никто. Спасибо за подпись, возможность поработать в вашей фирме. — Прощай, — закрытой двери сказал мужчина.       Он посмотрел на семейное фото, висящее на белой стене напротив. Там стоял весь клан, а справа и их небольшая семья. Жена тогда ещё не поняла, с кем связалась и широко улыбалась, обнимая руками обоих сыновей. Старший смотрел сквозь камеру мёртвыми и понимающими глазами: уже тогда всё знал. Младший же сиял точно такой же широкой улыбкой, как и мать, стоящая над ним. Он сжимал руку Итачи и держал в руках мягкую игрушку. Отец семейства стоял рядом, но отдельно. Он не касался никого из них, не обращая внимания. Мужчина смотрел в камеру, отрезая все попытки посчитать его частью этого цирка любви и понимания. Фугаку всегда был один. Он неуверенно набрал в поисковике имя сына и, к своему удивлению, наткнулся на достаточно популярную группу, солистом которой являлся Саске. Глаза как-то непонятно сверкнули, и страница браузера была свернута в эту же секунду. У него больше нет сыновей. У него больше нет жены. Он снова остался один.       Мужчина быстрой походкой вышел из здания, предварительно записавшись на встречу с дедом завтра, и сел в машину в попытке отдышаться. Смешно подумать: весь такой грозный и серьёзный начальник огромного отдела компании «Учиха» и владелец собственной, хоть и небольшой, сейчас больше смахивал на подростка, поругавшегося с родителями из-за оценки. Сердце колотилось бешено, а дыхание так и не приходило в норму, поэтому пришлось отыскать в бардачке бутылку воды. Он сделал глоток, посмотрел в зеркальце, закреплённое на солнечном козырьке и вдруг понял, что улыбается. Итачи вдруг понял, что только что сделал то, чего боялся многие годы и земля не ушла из-под ног. Отцовский авторитет, оказывается, уже потерял для него значение, а состояние фирмы и её будущее совершенно не заботило. Ненароком вспомнилась мать, которую он, честно говоря, очень винил в отделении Саске от семьи. Мужчина никогда не говорил этого младшему брату, стараясь сохранить у того хоть часть положительных воспоминаний о женщине, но так и не смог посмотреть ей в глаза вплоть до конца её жизни. Может, придя они к ней вдвоём с пирожными и чаем, Микото бы растаяла и поняла, что хотя бы сейчас может вновь стать тем, кем была раньше? Хотелось бы так думать, но отец был прав в том, что мать смирилась с реалиями клана, став его частью и внутри. Как жаль, что они не смогли её по-настоящему спасти. — Я уволился, — с улыбкой сказал Итачи, смотря на реакцию брата на экране. Для этого он впервые позвонил кому-то видеозвонком. — Что? — И оборвал общение с отцом. — Что дальше? На Землю летит метеорит? — Насчёт этого не знаю, но я планирую забрать у Мадары свою часть бизнеса, окончательно отделяясь от всего связанного с этой гнилой семейкой. — Вау. Когда мы пару недель назад говорили о возможности твоего ухода, я не знал, что это случится так быстро. Надо было попробовать надоумить тебя ещё лет так десять назад. — Надо было, но я бы не послушал. — Ты бы не послушал, — в унисон сказали братья, улыбаясь. — Ну что ж, надо будет отметить это сжиганием всех вещей с семейным гербом. — Я всё ещё не настолько радикальный как ты, братишка. Думаю, вполне хватит и обычных посиделок у меня дома, не считаешь? — Слишком скучно для такого повода. — Позовёшь Наруто. Мне по-прежнему надо его отблагодарить. — Господи, на что я себя подписал?       Наруто пришёл в родительский дом ещё за день до Нового года и остался с ночёвкой в своей старой комнате. Кровать там уже стала слишком короткой, а компьютер, стоящий на столе, уже успел запылиться, ведь никто не использовал его годами. Он, наверное, был старше некоторых учеников средней школы, да и пережил уж точно побольше, чем они. Вся комната была оформлена в оранжевом цвете, разбавленном взрывами других ярких красок. Как хорошо, что в тот день Саске не зашёл сюда: свалился бы в обморок от перенасыщения цветами. Парень грустно улыбнулся, понимая, что неосознанно связывает с тем почти все свои действия. За месяц он почти смирился с тем, что праздник они проведут в тысячах километров друг от друга, но всё равно сердце каждый раз замирало.       Блондин запланировал всё ещё в начале ноября, спросив у родителей разрешение привести Учиху на Новый год. Он всегда рассказывал им многое, в том числе и немного об отношениях друга с семьёй, так что вопросов не возникло. В этом доме все были рады музыканту. И Узумаки бы соврал, если бы сказал, что его мама была рада гостю меньше, чем он сам. Кушина на удивление хорошо подружилась с брюнетом в день знакомства и теперь часто спрашивала о нём, внимательно слушая сына с каким-то слишком странным лицом. Но тот так и не понял, почему. Наруто уже распланировал весь день по часам: от подъёма до запуска салютов с Саске в три часа ночи и романтичного поцелуя под разноцветными искрами в небе. Он даже умудрился где-то раздобыть омелу в ноябре. Ну, чтобы всё как по канону.       И вот, сейчас он засыпает в до безумия маленькой, но такой привычной кровати, рассчитанной на школьника один, а пианист, скорее всего, спит уже несколько часов, чтобы встать пораньше и подготовиться к выступлению. Он улыбнулся и понял, что даже несмотря на это обязан написать сообщение с пожеланием спокойной ночи. Рука потянулась к мобильнику, лежащему под подушкой и тот вдруг засветился. На экране мигало уведомление «спокойной» от того, кому он секунду назад собирался написать то же самое. Голубоглазый в ответ отправил стикер с огромным сердечком, на что получил ожидаемое обзывательство идиотом, но через секунду в диалоге появился ещё один такой же стикер, но отправителем в этот раз выступал не он. Сегодня заснуть было на удивление легко.       Решив забить на то, что Учиха у них на Новый год не появится, скейтер всё равно повесил омелу над входом в свою комнату ещё прошлым вечером. Просыпаться совсем не хотелось, но время перевалило за одиннадцать, а ещё нужно было помочь родителям накрыть стол и подготовиться к празднику. Решив дать себе пару минут, блондин просто листал ленту соцсетей, попутно написав приветствие своему парню. Тот, не здороваясь, ответил, что очень занят и поговорит с ним позже. Ага, как же, поговорит. Разговор — это с глазу на глаз, когда можно потрогать человека, увидеть малейшие изменения в его мимике и, при надобности, стукнуть по голове. Ну, можно и поцеловать, но это было привилегией одного Саске.       Наконец встав с кровати, Наруто направился к двери в пижаме, когда услышал какое-то слишком громкое копошение за ней и шум разговора. К ним пришли гости? Странно, мама не предупреждала. Пришлось идти обратно к шкафу, дабы надеть что-то более подходящее для встречи незваных, к слову, гостей. Новый год — это семейный праздник и вваливаться в его семью было наивысшей степенью проявления наглости. Да ещё и утром! Ну уж нет, обойдутся и выцветшей майкой с «Риком и Морти». Пусть видят, что приходить в чужой дом накануне такого важного праздника невежливо и нагло. Как такое вообще может прийти в голову? Он наконец морально приготовился к встрече с нежеланными посетителями и потянулся к ручке двери, когда за неё потянул кто-то другой, открывая дверь в комнату. В голове успели пронестись все негативные мысли: от удивления до гнева, когда взгляд вдруг столкнулся с тёмно-синими глазами напротив: — Ты? — И тебя с праздником. — Идиот, — лицо озарила искренняя улыбка, которая в ту же секунду потянулась к губам столь нежданного гостя. Тот попытался отступить, но Узумаки держал за плечи слишком сильно. — Видел омелу над входом? Это правило, которое нарушать нельзя, — отстранившись, он крепко обнял парня. — Единственный идиот здесь ты, Узумаки. Твои родители либо стоят за моей спиной, либо в соседней комнате. И, учитывая твои действия в первую минуту нашей встречи, им было бы сложно не понять, что только что произошло, — тот сдался, обнимая в ответ, и посмотрел наверх. — Ты серьёзно, омела? Мы что, в глупом новогоднем фильме нулевых? — несмотря на, казалось бы, претензию, сам вокалист улыбался так же широко, как и собеседник. — Я и так собирался рассказать им. Нужно было только у тебя спросить разрешение. Будем считать, ты его дал. А чем тебе не угодили новогодние фильмы нулевых? Это, между прочим, один из моих любимых жанров. Я уже приготовил целый список на наши каникулы. — Просто я думал, что такого не бывает. — А теперь? — А теперь в моей жизни появился ты.       Отлипнув от Учихи, Капитан озарился по сторонам, надеясь не наткнуться на родителей. К счастью, тех на горизонте видно не было и он мигом затащил парня обратно к себе в комнату, закрывая дверь. Тот послушно зашёл внутрь осматривая комнату и сел на кровать, кинув в сторону её владельца многозначительный взгляд. Как и ожидалось, яркие цвета и интерьер его очень позабавили, из-за чего скейтер устало вздохнул, мол так и знал. Это вызвало ещё больший смешок у Саске, после чего он громко засмеялся, заваливаясь на кровать. Настоящий и громкий смех музыканта всегда выводил из равновесия, даже спустя почти два года. С каждым днём он всё чаще давал волю эмоциям рядом с голубоглазым, но именно это действие всё равно было нечастым. Смешок, улыбка и приглушённый смех — да, но не наполненный низким голосом. Поэтому каждый раз, когда Наруто слышал его, он замирал на месте, стараясь услышать всё до единого звука. Этот раз не стал исключением, так что сейчас он стоял у двери, не выпустив ручку, и смотрел на широкую улыбку брюнета. Кажется, он очень устал, если его вдруг рассмешила даже такая нелепость. Парень наконец пересилил себя, подошёл к кровати и сел на край, находясь рядом с вытянутыми ногами пианиста. Тот продолжал смеяться, но уже тише, и снова старался осмотреть комнату, в которой сейчас находился: всё здесь давало понять, что принадлежала она подростку, но, на самом деле, она не особо и отличалась от квартиры голубоглазого, в которой он теперь жил. Его стиль и характер отражался на каждой мелочи и, если хорошо его знать, можно было бы понять, кому же принадлежала эта комната раньше. Теперь же она, видимо, была оставлена пустой, дожидаясь своего бывшего жителя, который изредка ночевал здесь, когда оставался у родителей на ночь. На стенах висело несколько плакатов с группами, мультиками и аниме — с ними же висели плакаты и в новой квартире. Старый запылившийся компьютер с неоновым ковриком для мыши рядом, красная настольная лампа, в которой не было лампочки и стопка общих тетрадей.       Брюнет аккуратно встал, стараясь не задеть ногами спину сидящего рядом друга, и направился к полке, на которой и располагались блокноты. Догадка оказалась верной и первая же выбранная тетрадь гласила о том, что принадлежит ученику двенадцатого класса. Сам он тоже учился в школе с двенадцатью годами обучения, хотя такие и являлись редкостью в их стране. Тетрадь была предназначена для работ по биологии и, открыв первую страницу, вокалист наткнулся на пустой лист, в углу на полях которого была написана лишь дата первого учебного дня. Он показал лист его владельцу и вопросительно посмотрел, на что получил лишь пожимание плечами и виноватую улыбку, мол как-то так. С географией дела обстояли так же, а вот математика порадовала: почерк был неаккуратный и небрежный, куча перечёркиваний и помарок, зато целые листы с решениями задач по алгебре и геометрии. Кажется, блондин использовал тетрадь для обоих предметов сразу, несмотря на то, что это было запрещено делать. — В математике я хорош, — послышалось совсем близко за спиной. — Всегда решал наперёд и быстро вникал, но торопился и делал кучу элементарных ошибок по типу умножения трёх на восемь. — Двадцать четыре. — Именно, а где-то в этой задаче, — он нашёл нужный лист и указал на огромное решение длинной в три страницы, — написано двадцать семь. В итоге ответ неправильный, хоть я и решил её за двадцать минут, а не за два урока, как мой класс. — Иногда ты просто поражаешь. Как такая пустая голова может быть настолько умной? — темноглазый достал ещё одну тетрадь и заметил, что та была по физике. — А здесь что? Пустой лист или ядерная физика? — Обычные задачки за одиннадцатый класс. Физика мне давалась легко, но была слишком скучной, что ли. Классу к восьмому я её яро возненавидел и перестал заниматься. Потом мне внушили, что для поступления придётся сдавать экзамен по этому предмету и я как угорелый начал учить с репетитором материал за все классы, включая выпускной. К концу года знал на хорошем уровне, даже лучше большинства одноклассников. И знаешь что? Мне не нужно было её сдавать. Готов был рвать и метать.       Из комнаты вышли ещё минут через пять, когда Саске напомнил о родителях, ждущих за дверью. Те оказались на кухне и пили чай — на столе для готовки уже стояли три чашки с салатами. Значит, осталось ещё два и главное блюдо. Узумаки поздоровался и пошёл умываться, оставляя вокалиста с ними завтракать. Когда вернулся, застал оживлённый рассказ про последний тур и, в том числе, вчерашний концерт, историю про который слушал уже через час после его окончания. Налил себе чай, разбавив водой, украл крабовую палочку со стола и сел на свободный стул рядом с отцом. Учиха же сидел рядом с мамой, рассказывая про размер знаменитого старинного здания в одном из городов тура. — Что ты здесь делаешь? — наконец был задан интересующий вопрос. — Наш тур сдвинули на день назад ещё второго числа. — И ты не сказал? Почему сдвинули? — Я уговорил. Наплёл про то, что тридцать первого числа на концерт никто не придёт и лучше будет сдвинуть всё, устроив последний тридцатого числа. Действительно, какой идиот пойдёт туда в новогодний вечер? — Я бы пошёл.       Музыкант многозначительно вздохнул, вызывая смех у взрослых и недоумение на лице собеседника и улыбнулся, увидев эту картину. Он был здесь второй раз, не являясь ничьем родственником или даже членом семьи, но чувствовал, что это место можно было назвать настоящим домом. Не тем, где он просто жил, существуя, а тем, где тебя всегда ждут. Всегда напоят чаем, согреют и выслушают. Кажется, это будет лучший Новый год в его жизни.       Приготовив всё к празднику, все разбрелись по комнатам, дабы собраться и привести себя в порядок. Учиха хотел было надеть любимую чёрную рубашку, но скейтер, порывшись в шкафу, вытащил оттуда два новогодних свитера: с оленями, засыпанными снегом и украшенной ёлкой, а затем вручил ему один из них. Парень просверлил глазами дырку в упёртом блондине, но всё же сдался, нехотя надевая вещь. Второй в ту же минуту оказался надет поверх футболки Узумаки и тот потащил гостя делать совместное фото в зеркале, а по дороге ещё и нашёл шапку Санты, натягивая её на золотистые пряди. Времени оставалось много и они просто сидели, обсуждая всё, что взбредёт в голову, изредка поглядывая на часы. Пианист, наконец, вспомнил утреннее происшествие и напомнил парню, что стоит обсудить это с родителями, но сначала нужно придумать, как. Он также переспросил, точно ли Наруто хочет признаться и, получив утвердительный ответ, предложил план действий. Всё стало намного проще, когда собеседник упомянул, что у родителей есть несколько друзей, состоящих в однополых отношениях. Намного проще.       На разговор вызвали сначала Кушину, ибо та была более эмпатична и часто замечала то, чего не замечали остальные. Саске молча сидел рядом с ней диване, а скейтер аккуратно начинал с того, насколько они близкие друзья и насколько ему важен брюнет. Тот даже удивлённо приподнял брови, ибо никогда не слышал такого напрямую, но искренне улыбнулся. — Значит, вы наконец начали встречаться? — оборвала сентиментальную и нудную речь сына женщина. — Что? — Я ждала этого ещё с нашего знакомства. Господи, вы будто слепые. — Возможно, так и есть, — усмехнулся гость, расслабившись. — Ну что я могу сказать? Счастья вам, — засмеялась женщина и, вставая с дивана, поцеловала обоих парней в щёки по очереди. Всё прошло намного быстрее и легче, чем ожидалось. Минато же просто улыбнулся, говоря, что жена уже все мозги проела ему за последние месяцы, поэтому их отношения для него были вполне ожидаемы.       После застолья и тоста ровно в полночь пошли смотреть салюты всей семьёй, частью которой уже стал Саске. Потом пошли смотреть какой-то старый фильм, полный клише и несмешных шуток, но никто особо не жаловался, стараясь просто расслабиться после насыщенного дня. Родители отправились спать ближе к двум, оставляя пару за просмотром только начавшегося нового фильма, а те, не выдержав его глупости, нашли в прихожей заготовленные фейерверки и вышли во двор, дабы их наконец запустить. Наруто вызвался быть поджигателем, а Саске особо и не возражал, предпочитая просто наблюдать за искрами за компанию, но, как только первый салют взорвался в небе, освещая его лицо цветными огнями, парень был затянут в долгий и нежный поцелуй. Сегодня Узумаки исполнил все свои планы на день. — С Новым годом, Наруто, — на итальянском. — Спасибо, — улыбаясь, прошептал брюнет. — Я люблю тебя.