Простые сложности

Саске всегда предпочитал разговоры в конфликтах.

Наруто, раздражая себя же этим, просто сбегал.

      Несмотря на то, что апрель подходил к концу, а на улице становилось всё теплее, день сегодня выдался на удивление прохладным. Идти, как планировалось, в футболке могло стать роковым решением для здоровья девушки и удачной сдачи сессии. За две минуты до выхода пришлось перерыть весь шкаф в надежде найти светло-розовую толстовку, которую она туда закинула ещё в последних числах марта, когда на улице было двадцать пять градусов, так что отыскать её было достаточно непросто. И всё же фортуна оказалась на стороне Харуно, так что сейчас она шла по улице в только что найденной кофте и думала о том, каким же хорошим решением это было. Лежала она в самом низу, запрятавшись под все виды штанов и футболок, сложенных там, не сложенная и смятая так сильно, будто кто-то специально постарался привести вещь в непригодный для носки вид. Гладить было уже поздно, ведь пришлось бы задержаться минут на пять и опоздать, а этого Сакура не любила, поэтому какая-то уж слишком опрятно одетая женщина, идущая навстречу, кинула неодобрительный взгляд в сторону девушки, идущей в толстовке «как из жопы». Ну, это её особо не заботило, в отличие от возможности обморожения.       Встретиться договорились на основном входе торгового центра, находящегося неподалёку. В буднее утро людей на улице было мало, ибо большинство было на учёбе или работе, а они решили устроить себе один день отдыха — для никогда не пропускающей занятия Харуно это было необходимо, — и провести его просто гуляя по магазинам и пустым улицам, чтобы расслабиться. Вновь подул прохладный ветер и девушка съёжилась, пытаясь укутаться в толстовку полностью. До назначенного времени оставалось ровно две минуты, за которые она как раз подойдёт ко входу. Сай, скорее всего, опоздает на одну минуту.       Парень, в отличие от своей девушки, не считал опоздания чем-то плохим или безответственным, несмотря на то, что сам опаздывал не часто. Только вот количество не оправдало качество, ибо один раз — он же и последний, — брюнет опоздал на двадцать минут, не предупредив розоволосую заранее. В тот день ему пришлось гулять одному — та ушла через десять минут ожидания. Теперь опаздывать он боялся, обычно приходя либо ровно в назначенное время, либо на одну минуту позже. Сакура всегда засекала.       Она натянула капюшон, мысленно оплакивая сделанную утром укладку, и собиралась уже достать телефон, когда услышала звонкий знакомый голос, принадлежащий отнюдь не её парню. Не то чтобы она была не рада встретить друга, но не сейчас же. Не в день, который они с Саем должны были провести наедине и в спокойствии. Наруто и спокойствие просто несовместимы. Саске, как-то раз услышав это, вдруг начал недоверчиво на неё коситься, а потом долго и муторно доказывать подруге обратное, потому что: «Большинство времени мы просто валяемся в тишине, обсуждая что-то местами», но только вот Сакура ему не поверила. Может, конечно, с Учихой он так и лежит — у них всё было по-другому, но вот при общении с ней блондин не затыкался ни на секунду. Причём темой половины его монологов как раз таки являлся упёртый музыкант, который не соглашался на очередную авантюру. — Сакура-чан! — почему-то он всегда любил добавлять приставку в шутку. — Мы тут! — мы?       Поворачиваться было страшно, но вдруг появилась крупинка надежды на то, что сейчас рядом с ним будет стоять тот самый Саске, который быстро уведёт непробиваемого парня, и свидание пойдёт по плану. Девушка сделала глубокий вдох и, откинув капюшон с лица, посмотрела в сторону, откуда доносился чересчур громкий для тихого утра крик. Учихи там не было. Нет, там стоял чёртов Сай со своей любимой притворной улыбкой, которая всегда появлялась на его лице, когда парень делал что-то не так и знал об этом. Зелёные глаза попытались прожечь в нём аккуратную, еле заметную дыру, но, к сожалению, не получилось. Вместо этого она просто увидела, как тот пожимает плечами, утверждая, что это случайность. — Сакура-чан, как дела? — вновь заговорил голубоглазый, когда подруга наконец оказалась рядом. — Я вот утром Саю мем скинул, он что-то ответил, разговорились. А потом он сказал, что вы сегодня хотите погулять по магазинам и я вспомнил, что давно уже собирался купить себе серую рубашку, но никак руки не доходили. Вот я и пошёл с вами. — Привет, Наруто, — как можно спокойнее ответила Харуно, посылая брюнету взгляд «какого хера?», и вновь посмотрела на Узумаки. — Ну, мы хотели зайти в один-два магазина, а дальше просто погулять в тишине, — обижать друга не хотелось. Ей действительно нравилось общение с ним, но только не в этот момент. — Да не бойся, вам не придётся меня ждать, — победа, — я быстро возьму и пойдём, — поражение. — А с каких пор ты носишь серые рубашки? — вдруг опомнилась розоволосая, успокоившись. — Да не знаю, — как-то рассеянно ответил блондин, сбитый с толку. — Просто захотелось ещё месяц назад, вот и решил купить. — С тех пор, когда Саске сделал комплимент моей серой рубашке около месяца назад. Мы тогда встретились на улице случайно, — голубые глаза расширились и пара поняла, что это было новостью для самого Наруто. Не удивительно.       Так они и гуляли втроём по полупустым скверам, пока скейтер, увидев целующуюся на одной из скамеек парочку, не начал говорить что-то про воспитание и общественные места. Он никогда не любил такие показушные жесты, нацеленные на показ своих чувств публике, идущей рядом. Сам блондин всегда предпочитал более уединённые места или, как минимум, пустые. Ну, был, правда, один раз, но тогда что-то в голове помутнело и парни просто не могли контролировать действия, зажимаясь в каком-то тёмном повороте на ярмарке. Саске тогда пошёл на неё лишь из-за того, что голубоглазый очень хотел туда отправиться, а одному было бы скучно. Площадь появившегося за день рынка была огромной, поэтому ходили кругами, пока инициатор старательно рассматривал каждый магнитик, обсуждая его со своим партнёром. Спустя часа полтора он наткнулся на два брелока: Луну и Солнце, после чего мигом купил их ещё до того, как спутник обратил внимание. Потом оттащил чуть дальше от потока людей к зданию рядом и радостно вручил «Солнце», а себе на рюкзак прицепил «Луну».       Либо у пианиста был какой-то пунктик на брелоки, либо ему до одури нравились такие жесты со стороны Узумаки, но отвлечённый минуту назад брюнет резко впился в губы дарящего своими. Наруто склонялся ко второму варианту, потому что это был далеко не первый раз, когда парень сходил с ума от таких, казалось бы, неважных подарков со смыслом, известным только им. И, наверное, Наруто был прав, потому что ещё через секунду он был прижат к грязной серой стене, а на животе почувствовал мягкое касание холодной руки, которая по памяти обводила рисунок, изображённый у него вокруг пупка. Несмотря на то, что многочисленным посетителям ярмарки было плевать на какие-то движения в темноте, пришлось еле-как оторваться от Учихи и увести его за соседний поворот, всё так же граничащий с рынком, но находящийся уже в кромешной темноте. Где-то там, в пяти метрах от них, проходили десятки людей, но блондин чувствовал только тонкие губы, кусающие его шею, и холодные пальцы, пытающиеся расстегнуть ремень. Саске, слава богу, всё же одумался тогда, но лишь после того, как смог всё-таки проникнуть под ткань, так что ничего незаконного они в тот вечер не совершили. Ярмарку, правда, пришлось покинуть пораньше.       И вот, разглагольствуя друзьям на тему парочек, гуляющих по паркам, до «третьего лишнего звена» наконец дошло, что друзья вышли вовсе не для прогулки по магазинам и разговоров о подростках, занимающих скейт-площадку чисто для того, чтобы показать, насколько они крутые. Сакура с Саем планировали свидание. Вот оно что. И тут он резко вспомнил про свои неотложные дела, по которым нужно бежать ну вот именно сейчас и не секундой позже! Что, кажется, он не отрепетировал пьесу, которую сегодня должен сыграть на уроке по пианино, да ещё и нужно закончить проект до четырёх часов. Ох, какая жалость, но ему срочно нужно бежать. Бежать с испорченного им же свидания.       Парень надеялся на то, что смог придумать достаточно правдоподобные оправдания, пока размышлял о произошедшем по дороге домой. Когда он прошёл пару перекрёстков, на телефон пришло уведомление и блондин с ужасом прочитал высветившееся сообщение от Харуно: «Спасибо за понимание, Наруто. Люблю тебя, но погуляем по-дружески в следующий раз^^» Ну уж нет, он теперь не сможет смотреть им в глаза ещё месяц. Зато рубашку по скидке в честь наступающего лета купил!       Про пьесу он, кстати, не шутил, рассказывая об этом Сакуре с Саем. В прошлый раз Саске вручил ему ноты и дал две недели на то, чтобы выучить их самостоятельно, дабы затем проверить, как ученик сможет справиться сам. Первую неделю Наруто потратил на всё кроме занятий, поэтому теперь был вынужден тратить по два часа в день на репетиции произведения. На учиховском электронном пианино ему, правда, играть нравилось куда больше, чем на простом синтезаторе, у которого не было даже педали, но для повторения хватало и его. Да и смысла тратить кругленькую сумму на это, когда в любой момент можно прийти к парню, он тоже не видел.       Урок назначили на вечер, так что блондину удалось повторить произведение достаточное количество раз, чтобы звучало сносно. Учиха всё равно будет бурчать из-за темпа и метронома, но хотя бы ноты он теперь знал наизусть. Несмотря на прохладную погоду, парень не потрудился накинуть даже какую-нибудь олимпийку или накидку, и сейчас шёл в лонгсливе, который, по теории, должен был хоть немного согревать руки. Не согревал.       Дверь в квартиру была уже открыта — его ждали, и ждали уже пятнадцать минут, но в магазине на кассе была слишком долгая очередь, а пить хотелось сильно. И всё равно, что до дома брюнета можно было дойти примерно за это же время. Капитан прошёл внутрь, закрывая за собой дверь, и начал стягивать свои высокие красные кеды, на снятие которых вечно уходило слишком много времени. В проходе тенью появилась фигура, которую он сам не видел, но почувствовал, хотя и не услышал ни единого звука. Поднимать глаза не хотелось, потому что обещал не опаздывать в этот раз и снова опоздал, зато рядом стояла литровая бутылка холодного чая. Тихий вздох где-то в метре от него и — он уверен, — осуждающее покачивание головы. — Осуждай не меня, а работников магазина, которые пять лет один штрих-код пробивают, — неудачная попытка защититься. — Они не виноваты в том что ты не умеешь распоряжаться своим временем, — спокойных голос, а значит, пианист не злится. — Выучил? — Да, но в метроном, скорее всего, не попаду. — Кто бы сомневался. Я перестал мечтать об этом ещё к концу осени. — Эй! Может, сейчас и не получается, но потом же научусь всё-таки. К тому же, мне в любом случае надо будет освоить это, — обувь осталась на полу и скейтер выпрямился, наконец смотря на своего парня. — Так что переставай мечтать и ставь цели. — Зачем? Я и так не до конца понял, почему ты вдруг захотел играть на пианино, потому что ты так и не сказал нормальную причину, говоря, что просто стало интересно. У тебя такого не бывает. Ты же не собираешься серьёзно в музыку уходить, особого смысла в идеальном ритме нет, ты же не сильно лажаешь с ним. — Во-первых, — Узумаки чмокнул парня в щёку, подходя ближе и получил такое же в ответ, — я хотел понять тебя и твою любовь к пианино, поэтому и захотел научиться, — он прошёл в зал и разлёгся на диване, оставляя инструмент без внимания. — Во-вторых, мне нужно нормально играть, чтобы выучить твои ноты. — Эти? — Саске недоверчиво покосился на партитуру, которую держал в руках. — Что-то ты себя совсем недооцениваешь. — Те, которые ты подарил на день рождения. Интересно же! — Ах, точно, — опомнился вокалист. — Я уже и забыл про них на самом деле. Слишком долго придумывал, чтобы, подарив, продолжать играть в тишине. А тебе сыграть нельзя. — Ну, скоро можно будет. Мне уже немного осталось до нужного уровня, — блондин уверенно улыбнулся. — Ага, как же, — засмеялся учитель, садясь на один из стульев, стоящих рядом с пианино. — Пошли играть, музыкальный ты гений.       Учиха, кажется, пропустил момент, когда чужая игра начала завораживать так же сильно, как и своя. Он всегда обожал концерты и с упоением наблюдал за движением пальцев, рук и рта артиста, но никогда не чувствовал то же, что затуманивало голову во время собственного исполнения. Именно поэтому он играл намного реже, чем было положено — пытаться сделать это сквозь призму нежелания было бы невыносимо и он бы просто-напросто выгорел. К счастью, раньше его никто особо не подгонял, а теперь уровень владения инструментами был достаточным для того, чтобы не заставлять себя репетировать каждый день.       Иногда он ложился спать, доделав все дела, но вскакивал через двадцать минут неудачных попыток заснуть, потому что в голове играет навязчивая мелодия, которую нужно запомнить. Запомнить, сыграть, дополнить, записать, и вот в шесть утра он наконец отходит от пианино. Иногда парень забывал важные для него произведения, и приходилось сидеть по два часа, вспоминая, что именно игралось в определённом отрывке, потому что взгляд в партитуру означал бы проигрыш. Бывало, что резко появлялось сильное желание сесть за инструмент, а после пары разминочных этюдов хотелось больше никогда к нему не прикасаться. Много всего было. Он играл в разных местах, на разных инструментах, в разных жанрах, но не менялось лишь одно: отношение к музыке. Конечно, брюнет любил все её аспекты, но пианино всегда оставалось особенным. На любом концерте глаза всегда цеплялись за него, а пальцы старались пробежаться по клавишам при первой возможности. Всё вокруг пропадало, а люди, пытающиеся разорвать эту связь во время игры какого-то произведения, становились злейшими врагами. Обычно пианист просто их игнорировал вплоть до завершения, но особо настойчивые удостаивались тяжёлого взгляда, который не сулил ничего хорошего, и понимали, что стоит прекратить. Один раз такой взгляд достался даже Узумаки.       Саске замер, впервые слыша выбранную пьесу в исполнении Наруто, чьи пальцы уже наловчились и были на совершенно ином уровне, нежели тем летом. Мышцы на спине были напряжены, а брови сведены к переносице. Это радикально отличалось от вида самого музыканта во время исполнения: расслабленные мышцы, спокойное — местами надменное, — лицо и тонкие длинные пальцы, способные взять полторы октавы. Несколько раз блондин даже говорил, что музыкант во время игры был похож на психопата, потому что так слиться с инструментом нормальному человеку просто не получится. И вокалист не спорил — был согласен. Сам терялся во время игры и иногда даже этого боялся. Но вот сейчас он стоит за спиной играющего пьесу Наруто, а чувства те же. Глаза видят лишь инструмент, знакомые руки и пустоту вокруг. Он не знает, сколько времени прошло, не знает, сколько процентов произведения сыграно и сколько ошибок совершил исполнитель. Саске теряет связь с миром, неосознанно повторяя руками движения чужих, но в воздухе. И всё становится нормально, потому что он играет музыку и чувствует связь с ней, только вот подушечки пальцев ничего не касаются, а Капитан встряхивает головой, чтобы откинуть лезущую в глаза чёлку. Кажется, Учиха потерялся.       Когда они заканчивают занятие, мозг всё ещё не в порядке, но скейтеру этого знать не стоит — как-то слишком… слишком? Врать вокалист не любит, поэтому говорит, что чувствует себя нехорошо и идёт за стаканом воды на кухню. После умывания мысли немного приходят в порядок, поэтому можно вернуться к гостю и предложить то, о чём думал уже давно. Парень начал аккуратно, спрашивая о удобстве квартиры друга и не стоит ли ему сменить обстановку, но после шутки о том, что тот, кажется, зовёт переехать к себе, сдался: — Почти? — слишком нервно и натянуто. — Что значит «почти»? Я переезжаю в другую квартиру. — Ого, — услышанное вдруг озадачило блондина. — Далеко? — В двадцати минутах езды от твоей, — достаточно. — В новостройке. — А почему переехать решил-то? И даже не сказал раньше! Опиши хоть. — Есть одна деталь, из-за которой и решил, и не сказал, — глубокий вдох для уверенности. — Господи, почему это всё выглядит так по-ублюдски? — Теме? — Узумаки окончательно потерял нить разговора. — Я понимаю, что это звучит глупо и… да просто глупо. Но ты не хочешь съехаться? — последнее слово почти шёпотом, будто для того, чтобы собеседник не услышал. — Съехаться? — словно назло переспрашивает удивлённый Наруто и получает кивок в ответ. — Ты хочешь? — Поэтому и предлагаю, идиот, — пришёл в себя наконец. — Эта квартира слишком мала для двоих, твоя тоже. Мы могли бы жить вместе, но в разных комнатах, чтобы у каждого было личное пространство. По факту ничего бы особо и не изменилось, но мы были бы всегда рядом. — Звучит хорошо, — в пустоту расплывчато ответил Капитан. — Я, честно говоря, тоже об этом думал пару раз. — И к какому выводу пришёл? — Что идея хорошая. — Значит, ты согласен? — Саске отказывался верить в то, что действительно сейчас обсуждает совместную жизнь с кем-то по своей же инициативе. — Я не уверен, что смогу потянуть расходы на большую квартиру сейчас. Может, позже, но недавно у меня слетел большой проект, из-за которого я отказался от большинства предлагаемых, и теперь приходится брать мелкие, оплаты за которые хватает не на много удовольствий. — Я сам буду платить, — на деньги было плевать, он до этого них и не думал даже. — Ты же знаешь, что после туров я стал зарабатывать больше. Я вполне смогу потянуть трёшку в центре. — Тогда нет, — парень резко стал серьёзным. — Что? — Я не буду жить за твой счёт. — Ты не будешь жить за мой счёт. Я просто буду платить за саму квартиру, пока ты не найдёшь хороший проект. В чём проблема, добе? — Учиха уже начал раздражаться. — В том, что я буду как беспомощный ребёнок. Я буду рад жить с тобой, но только когда мы сможем делить оплату поровну. — Да что ты придумываешь? Я не понимаю, что за бред ты сейчас несёшь. Какой ребёнок? Наруто, это называется проявлением любви. Я просто хочу жить с тобой, и то, что я буду платить, никак не будет менять что-то в наших отношениях, — брюнет, видимо, не заметил, что именно сказал, только вот у Узумаки в горле встал ком, который с каждой секундой нарастал всё больше. — Блять, Саске. Я всё детство сидел на шее у родителей, пока Сай рисовал портреты на улице, а Киба работал официантом летом с девятого класса. Я только поэтому съехал, хотя по факту даже не был уверен в том, что смогу дальше снимать квартиру за свой счёт. Тогда начал подрабатывать параллельно с учёбой и хоть как-то вывез. Сейчас всё лучше, и ты видишь, что в деньгах я не нуждаюсь, но снимать квартиру пополам сейчас не смогу. Я не отрицаю то, что тебе это неважно, и ты просто хочешь стать ближе, но я не могу. Понимаешь? Я просто не могу повиснуть на чьей-то шее даже во имя любви. Даже если человек будет рад этому. Саске, я понимаю, что для тебя это не является чем-то таким, и ты даже не заморачиваешься об этом, но я — да. И сейчас мне нужно остыть, чтобы не сказать чего лишнего, — блондин накрыл лицо руками и встал, направляясь к выходу из квартиры. — Добе, стой. Я просто… — Нет, Саске, — резко перебил парень. — Может, я и слишком драматизирую, но лучше помолчи сейчас. Я разозлился, хотя и понимаю, что ты в этом практически не виноват. Но ты не мог так быстро переосмыслить ситуацию, поэтому продолжишь пытаться строить со мной диалог, основываясь на своём мнении, а я просто загорюсь. Ты же этого не хочешь? — он быстро всунул ноги в кеды, не завязывая шнурки. — Я люблю тебя, Саске. Но нам обоим надо подумать и понять друг друга, ладно? — Проявление, сука, любви, — пробормотал Капитан, пиная попавшуюся под ноги шишку. — Почему я услышал это именно в такой ситуации и контексте? Несмотря на злость, бурлящую в венах, мозг зациклился лишь на одной фразе, кинутой невзначай, и отказывался переключиться на что-то другое. Да Учиха и сам не заметил, что сказал, с чего бы теперь акцентировать внимание на этом? Проявление любви. А какой любви? Той, что существовала в глазах Саске или Наруто? Он сдался, идя на поводу слов музыканта, начиная верить в то, что раньше казалось неверной дефиницией, и что теперь? А теперь он ходит по пустому скверу в два часа ночи, пинает бедные шишки и злится на то, что сам себе и придумал. Любовь не должна быть такой — это не любовь. Если бы это была она, его бы не выпустили из дома, не разозлили бы и не отпустили. Но Учиха сейчас, наверное, сидит за пианино и пишет новую песню, тоже злясь. А то, что он злился, блондин мог сказать с уверенностью, ибо последние фразы тот цедил сквозь зубы, хоть и старался держать спокойствие.       Сейчас Саске напишет новую песню, выпьет успокоительное и ляжет спать. Утром напишет сообщение с извинениями и предложением всё обсудить, а потом извинится в живую, стараясь предложить всё заново, но под другим ракурсом, где Наруто не будет нахлебником. Он сам говорил, что даже когда люди любят, они ругаются, и в этом тоже есть своя красота. Но только вот прошёл год, Узумаки полюбил, стараясь совместить их взгляды, а музыкант так и молчит. И он говорил, что ему понадобится больше времени, обещал и, конечно, не врал. Но Наруто уже устаёт. Он устаёт постоянно сглаживать углы и не спорить, несмотря на то, что они кардинально разные люди. Несмотря на то, что, хоть и не должно, но сердце рвётся от того, что его любовь всё ещё не разделяют.       Парень взвыл, падая всем весом на скамейку. Он снова напридумывал себе чего-то нереального, снова воспринял всё в штыки и снова обидел Саске. А в чём здесь его вина? Ни в чём. Теме хотел сделать как лучше, не зная о подводных камнях в голове партнёра, а потом не понял с первого слова. Да скейтер бы и сам не понял. Нужно было нормально поговорить и обсудить это, а не убегать как неуравновешенный подросток. Он ведь и сам уже давно думал о сожительстве, а когда ему предложили, устроил скандал. Наверное, Учиха, в силу обстоятельств, в которых рос, и не понял, в чём заключалась причина отказа. Стоило поговорить. Блондин достал из заднего кармана джинсов телефон, чтобы написать сообщение, когда увидел на экране вызов, который тут же пропал. Видимо, время ожидания закончилось. Оказывается, звук был выключен всё это время. «Прости.» «Пожалуйста, Наруто, возьми трубку» — впервые в конце сообщения нет точки. «Я не хочу бездействовать и ждать до завтра, как сделал бы это раньше. Прошу. Давай поговорим» «Я понял, почему ты отказался, честно. Я не знал, что всё так. Я не буду настаивать, пока ты сам не захочешь» «Только возьми трубку или скажи, где ты» «Добе» «Ты хотя бы в порядке? Какого хера тебя нет дома и ты не отвечаешь на звонки? Напиши хоть точку, чтобы я знал»       Сообщения шли вперемешку с пропущенными, а последнее было доставлено минуту назад. Что-то определённо шло не так. В какой момент у них всё пошло не так? Но Саске сейчас сидит где-то около его дома или ищет по району, а первое сообщение было отправлено два часа назад. Значит, парень пытается отыскать его всё это время. Значит… значит теме выбежал за ним, чтобы не отпускать. Значит, сделал всё не так, как обычно. Значит, Наруто ошибся. На лице появилась слишком счастливая для такого момента улыбка, а руки дрогнули. Кажется, всё-таки любовь. Они оба были правы, но каждый по-своему. Как и сказал Учиха, люди продолжают ругаться, но лишь сначала. А потом, забывая об этом, идут и делают что-то странное, необычное для них, забывая про это. Уже, кажется, и не ругались. Здесь правда была на стороне голубоглазого.       Пианист хочет с ним жить, а деньги его просто не волнуют — он об этом забыл. А Наруто может отдать свою долю чуть позже, потому что просто не в лучшей форме сейчас. Саске ничего не скажет и даже не подумает о том, что у него кто-то висит на шее, а парень и не будет. Так выглядит проявление заботы… и любви. Вдруг вспомнилось последнее полученное сообщение, и скейтер, спохватившись, посмотрел в телефон, собираясь позвонить, но замер: — Нашёлся, — Учиха стоял в одной лишь футболке, в которой был дома пару часов назад. Он, кажется, сильно замёрз, и, наверное, завтра сляжет с температурой. — Забыл включить звук? — смотря в экран сотового, уже более расслабленно спросил тот. Ответа он так и не услышал, будучи мгновенно затянутым в поцелуй, разливающий по замёрзшему телу теплом. Добе обхватил талию руками, покрытыми мурашками от холода, а потом, наконец отстраняясь, уткнулся лбом в угол между шеей и плечом. Так и стояли в тишине, пока пианист не вспомнил о погоде впервые за два часа: — Заболеем, если не уже. Пошли домой. — К нам? — с широкой улыбкой прошептал Узумаки, продолжая утыкаться лицом в парня. — Пока что ко мне, ещё не переехали, — брюнет на минуту замер, осознавая смысл сказанного добе, после чего наконец ответил, тоже начиная улыбаться.       Наверное, можно было бы снять квартиру, но всё-таки пришли к выводу, что лучше будет сразу купить, взяв небольшой кредит, чтобы хватило. Потому что жить в тех вариантах, что им предлагали, не хотелось совсем: то всё слишком серое – для Наруто, то всё слишком аляпистое – для Саске. Так и решили спустя две недели обходов, что лучше будет купить пустую квартирку, чтобы потом обставить нормально. Конечно, доход у вокалиста в последнее время вырос, но не настолько, чтобы хватило ещё и на полный ремонт с новой мебелью, поэтому настала минута славы программиста, который всё детство смотрел телешоу с ремонтом и рукоделием. — Ты ведь не собираешься… — с надеждой в глазах спросил брюнет, заглядывая в пакет, только что принесённый вторым. — Ох, Саске, мы ещё как собираемся, — надежда умерла.       Так и началась новая ветвь карьерного роста в их жизни, ведь теперь, полностью закончив ремонт стен, потолка и пола, парни могли идти зарабатывать этим делом на жизнь: пришлось научиться делать это так хорошо, что они теперь, кажется, мастера. Заходя в первую от входной двери комнату, теперь нужно было надевать очки, чтобы ярко-оранжевые стены, на одной из который даже было нарисовано подобие рамена, не ослепили глаза. Во второй же, наоборот, нужно было использовать фонарь потому что тёмно-серые стены съедали весь свет, исходящий от четырёх лампочек и одной светодиодной ленты, которую Наруто приклеил к потолку, пока хозяин комнаты был на репетиции. Пианист тогда пару раз повякал что-то, но отклеивать не стал, потому что красный свет очень даже понравился.       Следующим этапом стала купленная в мебельном магазине, собственно, мебель, которую тоже решили собирать сами. — Что-то мы давно не практиковали итальянский, не считаешь? — затягивая гайку, заговорил блондин. — Сука, опять! — а та слетела с болта уже в пятый раз. — Не считаю, — всё же подыгрывая, ответил вокалист, поднимая бедную железку. — Дай я сам закручу. — Нет, я и сам смогу, — парень выдернул её из рук второго, после чего грустно взглянул на болт. — Ладно, удачи с этим, — а он лучше займётся более полезным делом. — Есть хочешь? — Да, стоит заказать что-нибудь, потому что за последние три недели я наелся твоей лапши быстрого приготовления на всю жизнь вперёд. — Ну уж нет, я вчера нашёл один рецепт, который как нельзя лучше подойдёт сейчас. Болоньезе! — Когда ты успел научиться готовить? — Никогда, но надо же с чего-то начинать.       После того, как доделали, наконец, первый рабочий стол, Учиху отправили в магазин, а скейтер пошёл в душ, чтобы затем начать свои кулинарные похождения будучи чистым. В холодильнике из необходимых ингредиентов нашёлся лишь лук, так что начал с него. Ну и, конечно, повторного просмотра рецепта. Там, к огромному сожалению, решили умолчать о пропорциях, так что брать, видимо, придётся на глаз. А глаза у Саске видят лучше, так что за это пусть отвечает он. Через полчаса на столе наконец появился пакет с продуктами, а сам покупатель скрылся в душе, даже не зная о своей участи. Но уйти от судьбы не удалось: — Ты у нас отвечаешь за размер порций и то, сколько продуктов мне надо будет перевести. — Значит, мы ещё не закончили играть в итальянцев? — опять переходя на итальянский в противовес словам, спросил музыкант. — С какого перепугу? Сам нашёл, сам и делай. Я здесь не при чём, — отвечая уже на слова друга, возмутился тот. — Нет, ты будешь это есть, так что при чём. Давай, я в тебя верю. А потом его заставили ещё и нарезать всё это. — Ты можешь хотя бы попытаться объяснить мне, в чем заключается твоя работа? В том плане, что я знаю лишь общую информацию, но мне интересно узнать хоть немного побольше, — накручивая на вилку спагетти, заговорил наконец Саске. — Ты постоянно говоришь слово «проект», будто это вся её суть. Я уже несколько раз спрашивал, но ты каждый раз отмахиваешься, — непонятно, как, но в итоге разговор свернул в сторону оплаты квартиры и расходов на неё. В последнее время разговоры слишком часто сворачивали к этой теме. — Ну, по факту, так и есть. Меня находит компания, она даёт мне проект, а я выполняю его. Если говорить простыми словами, то я должен проанализировать все стороны их бизнеса или проекта. Такие как аудитория, цель, направление и дальше по списку. На этой основе мне нужно придумать модель действий, которой они будут следовать. — Подожди. Хочешь сказать, что ты решаешь судьбу компании? — Ну это ты слишком громко сказал. В судьбе компании есть моя доля, но только если они последуют моим советам. — И многие следуют? — Сейчас — да. Из всех проектов меня послушали около восьмидесяти процентов. Большинство отказов было в начале, когда у меня не было нормального стажа и диплома. Да и советы тогда, конечно, были хуже, — парень проглотил несколько спагетти. — Да мне нужно в повара! — Как же, спалишь кафе. — Сделаю ресторан у нас дома. — У нас дома, — тихо повторил Учиха. — Мне нравится, как это звучит, — и мягко улыбнулся. — Кажется, у тебя какой-то пунктик на совместное проживание, — Наруто засмеялся. — Но мне тоже нравится, — честно сказал тот после смеха. — Знаешь, я пока никому не говорил, да и не уверен в этой идее. Но раз начали обсуждать эту тему, наверное, будет к месту. Да я и давно уже собирался обсудить это с тобой, — после небольшой паузы выпалил парень. — Звучит страшно, — обычно так начинают монологи о паузе в отношениях. Ещё и после сказанной им фразы. — Нет, нет, нет, — блондин понял мысли собеседника по его лицу, — даже не думай! Ты от меня не отвяжешься. — Больно ты мне нужен, — уже спокойно ответил музыкант, продолжая есть. — Ой, видел бы ты своё лицо минуту назад, — вновь засмеялся Узумаки. — Ладно, теперь серьёзно, — вдох. — Меня бесит эта работа. — Что? — Не то чтобы очень сильно. Она не приносит каких-то неудобств – наоборот, свободный график, удалённо, да и деньги можно хорошие получить, зависит от проекта. Но я не могу делать это на постоянке. Уже голова болит от мысли о тех программах, которые чаще всего использую. Я думаю пойти учиться осенью. Работу бросать окончательно не буду, но так будет вариант заниматься ей не так часто. — И на кого? — Не знаю. Театральный? — По тебе только театр и плачет, — брюнет шутил, но на самом деле был настроен серьёзно. Если Наруто говорит такое – это серьёзно. — Теме, хватит выпендриваться. Не отвлекай от мысли. Я ещё не решил, потому что поступать буду на творческое, а это очень рисково. Надо выбрать что-то, где у меня будет шанс выйти на нормальный заработок. Можно было бы написать книгу, но я не выдержу. Сцена? Люблю сцену. Выступал в школе во всяких сценках и мероприятиях часто. Выходит, музыкалка или театр. Но в консерваторию меня не возьмут. Значит, остаётся только один вариант. — Напиши песню. Ты умеешь играть на двух музыкальных инструментах, включая всеми любимую гитару. Слух есть, внешность тоже. Что ещё нужно для хорошей карьеры певца? — Музыкальное образование? — Не смеши. Харизма вытащит на сцене любого. А она у тебя, определённо, есть. О чём говорить, если из всех моих знакомых я назвал живым лишь тебя? Обойдёшь нашу группу за пять минут. — Мне не нужно вас обходить, — надулся скейтер. — Ты же у нас за музыку отвечаешь. Да я и песни писать не умею. — И что с того, что я выступаю? Почему ты теперь не можешь? Я же сам тебе предлагаю, да и мы не делим что-то на «твоё-моё» уже давно. Я помогу с песней. Есть небольшой опыт, — парень засмеялся. — Ты сам-то хочешь? — Наверное, — как-то неуверенно. — Я просто не знаю, что из этого выйдет. — Никто не знает. Запишешь песню. Зайдёт – вторую, не зайдёт – всё равно вторую, ну, или театралка. Здесь уже выбор за тобой. — Точно поможешь? — уже живее спросил Капитан. — Да. Я помогу тебе написать песню. — Про нас? — Как захочешь, — после небольшой паузы сказал ошарашенный пианист. Он всё ещё не привык к таким внезапным выпадам романтики. — Тогда про нас. Скажи вместе. — Я помогу написать тебе песню про нас, — пообещал вокалист. — Идиот.