Тройной аксель

– С Камилой мы вечером поговорили по душам, все обсудили… – Ты ее поддержала? – Хочется все–таки оставить это между нами, – Аня не сдерживает улыбку.

Поздно вечером Аня Щербакова медленно идет по коридору. Мышцы, которые были натянуты как струна весь день, сейчас бесконечно ноют, а каждый шаг отзывается усталостью за все ее тренировки и прокаты. Ее мечты – только о горячем душе и массаже. Она не знала, пришла ли вообще ее рыжеволосая соседка по комнате, уснула она или жаждет с ней расправиться этой ночью. «У всех есть медаль, а у меня нет!» – вспоминает Щербакова отчаянный крик Трусовой, и на глаза наворачиваются слезы, которые она тут же поспешно вытирает. Не хватало ещё тут зареветь. И ей было жалко совсем не себя. «Ты слабачка с золотой медалью», – усмехнулся внутренний голос, который грыз ее изнутри примерно с 15 лет. Что она недостойна первого места, недостойна выступать вместе с чемпионкой Европы Аленой Косторной, что низко прыгает, что ее оценки незаслуженные… Наверное, то же самое испытывала Алина Загитова после ОИ–2018, и Щербакова тогда не понимала, почему многие ополчились против нее и выступили в поддержку соперницы. «Поняла?..» – все тот же едкий голос внутри. Аня внезапно очень захотела ударить кулаком стену, но рука замерла на полпути. За углом послышался очень знакомые и тихие голоса. – У них будут вопросы… – Евге… Женя. Неужели ты думаешь… – дальше слова было не разобрать, но они точно принадлежали Этери Георгиевне. Щербакова чертыхнулась про себя и оценила невыгодность своего положения. Перспектива оказаться в одной комнате с Трусовой казалась теперь не такой уж страшной, нежели чем предстать перед глазами ее тренера, когда она давно должна была отдыхать. За ее спиной был отход к внутренней лестнице между этажами. Если аккуратно и бесшумно пройти мимо диванов, расположенных в холле, то встречи с Медведевой и Тутберидзе можно было избежать. Аня решила рискнуть, и мелкими шажками отступить назад. Как назло, Этери говорит что–то очень резкое, и из–за угла буквально вылетает Женька. Анна буквально впечатывает себя в стену, молясь всем богам, чтобы ее не заметили. Но бывшая серебряная чемпионка слишком была увлечена разговором, чтобы видеть кого–то ещё. Судя по звукам, тренер развернулась и ушла вперед по коридору, отдаляясь от лестницы. Щербакова чувствует, как ее тело покидает дикое напряжение, плечи подпирают холодный бетон стены, и хочется сползти вниз, и сесть на пол. Что она и делает, прикрыв глаза. Спустя пару минут ее кто–то хлопает по плечу, и даже уже все равно, будь это Этери Георгиевна или Даниил Маркович. Однако Анна видит обеспокоенную Валиеву и сильно удивляется ее появлению. – Камила… – Все хорошо, Ань? Может, тебя проводить? – девушка явно обеспокоена ее состоянием. – Не надо, – Щербакова встает с пола и отряхивает ветровку. – Все хорошо. Просто решила передохнуть по пути к номеру. Камила улыбается так, что Аня понимает – она ей ни капли не поверила. – Если ты уже все равно не торопишься, – Ками специально выделяет последнее слово, – давай поговорим. – Может, завтра? – неуверенно протянула Аня. – Ты же… – Я нормально, – махнула рукой Валиева. – Всё уже закончилось. Так у тебя есть минутка поговорить? Щербакова тоскливо осмотрела коридор, где до ее комнаты оставалось буквально пять минут ходьбы. Трусова наверняка бесится сейчас и от того, что ее соседка не возвращается, и наверняка где–то празднует свою золотую медаль и гуляет с другими спортсменами. Домыслы Саши всегда были невероятными. Невероятно глупыми. – Для тебя всегда будет, Ками. Но момент, конечно, не совсем подходящий. – Сейчас нет более подходящего момента, Ань. ***

около полугода назад

– Щер–ба–ко–ва! – доносится через всю площадку задорный голос Саши Трусовой. – Щербакова, ты там уснула, что ли? Давай двигай сюда, пока Хрустальный не закрыли вместе с тобой. Аня улыбается и подъезжает к калитке, притормозив и специально обдав снегом Сашу, дразняще перевесившуюся через борт своим телом. – Тьфу, Щербакова, черт бы тебя побрал! – Трусова наспех вытерла лицо. – Ты даже не представляешь, какая месть тебя ждет в раздевалке. Она подмигивает Ане и хочет сказать что–то ещё, но ее прерывает нервный голос за спиной. – И какая же, Александра? – прямо за ней скрестила руки Алена Косторная, метая молнии то в спину Трусовой, то в глаза Щербаковой, которая сразу же смутилась и отвела взгляд. Саша закатывает глаза и неслышно матерится, но при этом улыбается. «Вы безумная пара, Бонни и Клайд», – подкалывала ее Щербакова на какой–то совместной вечеринке. «Причем Косторная – и Бонни, и Клайд», – отшучивалась Трусова. Неудивительно, что они вернулись в Хрустальный вдвоем. Резкая, активная Саша и «сложная, но классная», по словам Этери Георгиевны, Алена. Не в первый раз Косторная ревностно следит за разговорами Трусовой, но все это заканчивается только милыми перебранками. – Ща, Алена Сергеевна, только квады обсудим с Анной Станиславовной, которые у вас, между прочим, не … – договорить Саша не успевает, потому что Алена берет чехлы от коньков и делает резкий взмах рукой. Вся троица смеется, расслабляется даже Косторная, и наконец все уходят со льда. В раздевалке все заканчивают переодеваться, обсуждая последние новости и сплетни, и только Валиева молча возится с забинтовыванием колена после неудачного падения с акселя. Синяк угрожающе расплывался по суставу, на что обратила внимание стоящая рядом Аня. – Ты хотя бы обработала и помазала его? – тихо спрашивает Щербакова, присаживая на корточки рядом с Камилой. Та кивает головой, но выходит совсем неубедительно – Аня знала, что бывшая юниорка в жизни не покажет боль и слабость. – Снимай бинт. Я принесу специальный гель. Через пару минут охлаждающий гель аккуратно втирается в колено, и фигуристка облегченно вздыхает. Да, с ее отношением к здоровью без помощника не обойтись, у которого всегда с собой половина аптеки в сумке. Вторая половина у Косторной, которая раздербанила эту аптечку у самой Ани. Длинные пальцы Щербаковой нежно массируют ногу Камилы, и последняя чуть заметно улыбается. – Полегчало? – Да, спасибо, – Ками улыбается в ответ и сразу же отводит взгляд. Было неловко принимать помощь от другого человека, пусть даже это твой напарник на льду. Щербакова выпрямляется, что–то шутит, ободряюще хлопая по плечу Камилу, а поодаль Трусова шепчет Алене: – Смотри, что–то затевается в правом углу ринга. – Перестань, Саш, не все такие озабоченные, как ты, – Алена скидывает с себя полотенце, чем вызывает восхищенный взгляд девушки. – Ты идешь сегодня к Жене? – С тобой – всегда иду, – промурлыкивает Трусова на ухо Косторной, от чего та расплывается в улыбке.