Лунный дракон и Речная волчица

Санса II Когда Кригана принесли в палатку лекарей, она не отходила от него ни на мгновение, молясь за его здоровье всем богам, каких могла вспомнить. На ее челе по-прежнему красовалась цветочная корона Королевы любви и красоты. Многие цветы уже слегка завяли, многие были смяты руками или телом Кригана, несколько гвоздик были испачканы засохшей кровью, превратившей синие цветы в пурпурные, а красные в коричневые. Ей было все равно. Мама пришла к ней, когда она смотрела, как мейстер вытаскивает из его плоти обломки копья. И рассказала все, что видела тогда. О Кригане и Мии Аррен. Об их поцелуе. Об уговоре сбежать в Эссос. И Санса не знала, что ей об этом и думать. Криган сражался до последнего, превозмогая боль, чтобы короновать ее. Чтобы доказать ей свою преданность, как и обещал. О каком побеге она вообще говорит? Поздно ночью Криган, так и не пришедший в себя, провалился в глубокий сон без сновидений после того, как в него влили хорошую дозу обезболивающих зелий. И именно тогда в палатку зашла леди Аррен, которая застыла от удивления, видимо, не ожидая встретить здесь Сансу. Повисла холодная неловкая тишина, прежде чем Мия шагнула вперед и села на стул, на котором сегодня сидел принц Эйгон, тоже приходивший навестить брата. — Я… Я хотела убедиться, что с ним все в порядке. Мейстер сказал… Но я сама хотела увидеть. — С ним все будет в порядке, — сказала Санса. Она и сама не могла сказать, что чувствует по отношению к этой девушке, зная о ее чувствах к победителю турнира, лежавшему перед ними. То, что она хотела навестить его и узнать о его состоянии, было совершенно естественным, даже несмотря на то, что их роман прошел много лет назад. Но она все равно не могла избавиться от чувства ревности. Было в ней что-то собственническое, что заставило взять Кригана за руку прямо к нее на глазах. «Пришла, чтобы узнать, когда он встанет на ноги, чтобы сбежать с тобой в Эссос? Сначала забери его у меня. Посмотришь, что бывает, когда пытаешь отобрать что-то у волчицы…» — Мейстер сказал, что он должен очнуться уже завтра. Но он не сможет ездить верхом как минимум месяц и сражаться примерно столько же. Может, чуть меньше. Зато его жизнь вне опасности, — добавила она. — Рада слышать. Крэгг всегда любил сражаться. Я рада, что он сможет продолжать это делать… Пусть и не сразу, — ответила Мия, стараясь сохранять небрежный тон, чтобы скрыть неловкость. И тогда Санса решила разрубить, наконец, этот узел. Она собралась с духом… — Я знаю, что вы двое хотели уехать в Эссос. Первой реакцией Мии был шок, но потом она быстро взяла себя в руке. — Не мы. Я этого хотела. А он нет. Но я знала, что он победит. И я знала, что какая-то его часть любит меня. «Любит… или любила?» — Вернее, любила, — прекрасная Мия Баратеон сама поправилась, словно услышав ее мысли. — И я предложила ему выбрать самому. Если бы он вручил корону мне, мы бы уехали… И он сделал свой выбор. Она перевела взгляд от Кригана на корону на голове Сансы. Ее голос стал горьким и жестким, вся легкость в общении, что они пытались поддерживать между собой, моментально исчезла. Санса посмотрела на Кригана, думая о том, что ее мать сильно в нем ошибалась. Кейтилин уверяла ее, что вручение ей короны было с его стороны лишь утешительным жестом, чтобы она не чувствовала себя обесчещенной после того, как он сбежит с чужой женой. И она сама почти в это поверила. почти. И Мия окончательно убедила ее в том, что она была права. И даже если сам Криган еще не готов был сделать окончательный выбор между ними, ее соперница уже сделала этот выбор за него. — Я поняла, — сказала она, стараясь сохранять ровное выражение лица и не выпустить рвущуюся наружу радость. — Мне очень жаль… Что судьба иногда бывает так жестока к нам. — Я… — Мия осеклась, будто сама удивилась своему голосу, а потом встала. — Я надеюсь, вы будете счастливы вместе. Но он был бы счастлив и со мной. Помни об этом и будь благодарна ему за все, через что он прошел ради тебя. Позаботься о нем, Санса Старк. Если же ты причинишь ему боль… — она остановилась у выхода из палатки и отчетливо произнесла: — Нам — ярость. И Мия ушла, оставив Сансу одну над слабо похрапывавшем во сне Криганом. Она прекрасно представляла, что чувствует сейчас леди Аррен: если бы они поменялись местами — а такое запросто могло бы быть — ей бы сейчас было горько и одиноко. Она знала, что сердце Мии Аррен будет болеть еще долго и в этой боли запросто может пустить корни ненависть ко всей ее семье. Но ее это ничуть не волновало. Потому что он сделал свой выбор. И он выбрал ее. --- Прошло еще несколько часов, прежде чем Криган очнулся, слабо постанывая и ворочаясь. Медленно повернулся набок и… — Санса? — выдохнул он, увидев ее сидящей рядом. — Все в порядке, — ответила она. — Ты потерял много крови, но твои раны заживут. Ты успел отдать мне корону и тут же потерял сознание, — добавила Санса, решив, что он, возможно, и сам не помнит, что сделал. — Понятно, — он посмотрел на цветочный венок на ее голове и устало улыбнулся. — Значит, я победил Гору. А я уж подумал было, что это прекрасный сон… — И это все, что тебя сейчас волнует? — улыбнулась она. — Что ты победил этого монстра? — А зрелище было отменное, согласись, — слабо хмыкнул он. — Победа над таким противником многого стоит… Но, клянусь, я очень рад, что все-таки дошел до тебя… потом. «Он ни о чем не может думать, кроме сражений…» — подумала она, качая головой, но спросила другое. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально… Только устал сильно… Я бы сейчас поспал подольше… Она кивнула — и с размаху отвесила ему звонкий удар по лицу. — Эй! — воскликнул он, удивленно вытаращив на нее глаза. — Это тебе за то, что целовался с Мией Аррен. Ее слова ударили Кригана, кажется, еще больнее, чем ее рука. — Откуда… Понятно. Ты видела? Или как? — Пусть это останется моим секретом, — отрезала она. Втягивать маму в свои дела она не собиралась. — Главное, что я знаю о поцелуе. Как и о том, что вы собирались бежать вдвоем. Криган поник еще больше, но отрицать ее слова не пытался. Что ж, по крайней мере, он не был лжецом. — Она пришла проведать тебя, пока ты был без сознания. И рассказала мне все, что я не знала к тому времени сама. — Я понимаю… Она просила короновать ее, если я согласен уйти с ней… — сказал он. — А ты этого не сделал. Что ж, спасибо тебе хотя бы за то, что не опозорил меня у всех на глазах, — голос ее был сухим и даже холодным, после чего она сделала вид, что собирается уходить, и Криган, как она и ожидала, схватил ее за руку, пытаясь удержать на месте. Какая-то ее часть ругала себя за то, что она испытывает его таким жестоким способом. Но она должна была получить уверенность в его чувствах. Должна была убедиться, что ее предположения и надежды были истинными. — Санса, — хрипло произнес он. — Я короновал тебя не затем, чтобы спасти от позора. Я не уйду с Ми… с леди Аррен. И я не делал выбора между ней и тобой. Я сделал свой выбор еще до того, как мы приехали сюда. Я пообещал, что докажу тебе, что… что… — Что ты действительно хочешь быть со мной, — закончила она, присаживаясь обратно. — Да, — ответил он. — Получается, все, что ты делал, от решения участвовать в турнире до поединка с братом, удара копьем в грудь от Рыцаря Костей и боя с Горой… Это все было только ради меня? — Да! Санса улыбнулась… А затем стукнула его кулачком по раненой груди. — ААРГХ! ТВОЮ… Боги, женщина, ты что творишь? За что? — За то, что ты дурак! Букета цветов, маленького украшения, красивой поэмы было бы достаточно! Зачем ты полез жизнью рисковать? Она почувствовала, как Криган сжал ее руку. — Да, Санса. Я, наверное, и правда дурак, — сказал он. — Я не ювелир, не садовник и не поэт. Я воин. Единственное, что я умею хорошо делать — это сражаться. И я сражался для тебя и за тебя. — Лучше бы я за одичалого замуж вышла, — тихо сказала она, но улыбка на ее лице говорила совсем о другом. — Да, вы с ними определенно родственные души, — Криган рассмеялся и тут же сморщился от боли в груди. — Они тоже любят издеваться над ранеными врагами… — Ну ты и сволочь… — сказала она. — Надеюсь, мой удар хоть немного тебя исправит… — Подумать только… А я-то думал, что моя невеста — нежная и робкая девочка с Севера, ждущая принца на белом коне… Да даже леди Аррен не была такой смелой и прямой, как ты. — Можешь называть ее по имени, Криган, я не против. — Могу. Но она по-прежнему леди Аррен. И отныне будет для меня только ею. Она мое прошлое. Это бесполезно отрицать. Но прошлое надо оставлять в прошлом. А ты мое настоящее и мое… эм… Как там называется прошлое, только наоборот, что-то слово из головы вылетело… — «Прошлое, только наоборот»? — рассмеялась она. — Ты сколько макового молока себе влил? — Я не вливал… Но, кажется, его и правда слишком много, — грустно улыбнулся он. — Ты же простишь меня? За то, что я не рассказал тебе раньше о ней? И за то, что рисковал своей жизнью, как дурак? — Все позади, — она крепко сжала его руку. — Мы уже достаточно наоткровенничались друг перед другом. И ты был более чем убедителен. Я прощаю тебя. И мое сердце в твоих руках, Криган Таргариен. А когда сможешь встать, я добавлю к нему и свою руку. — Поскорее бы… Хотя признаюсь, я почти не чувствую своего тела… Ох… Лунный дракон и речная волчица — оказывается, прекрасная пара. — Речная волчица? — Ну… — Криган покраснел бы от смущения, если бы в его теле оставалось достаточно крови. — Я еще в Винтерфелле это придумал… Просто подумалось, кем могла бы стать дочь рыбы и лютоволка. Вот это на ум и пришло. А Эгг придумал еще более глупые имена, например… — Например «главное трепло Красного Замка», — услышали они знакомый голос. Санса и Криган вместе повернулись ко входу в шатер, где стоял принц Эйгон с факелом в руке. — Эгг! — довольно улыбнулся Криган. — Ты чего не спишь в такое время? Сейчас Час волка или около того. Ты обычно в такое время милуешься с Лорасом… «Он хотел сказать — с Маргери?» — удивленно подумала Санса. Наверное, это какая-то шутка, которую понимают только они двое. Как Джон иногда обменивается тайными фразами с Домериком Болтоном или Артосом Касселем — и это понимают только они. — Ты и правда трепло, — вздохнул Эйгон. — Я знал, что ты быстро поправишься, Крэгг. И я рад, что вы снова поладили. — За что тебе отдельное спасибо, — усмехнулся Криган. — За то, что позволил мне выиграть бой. Санса очень удивилась. Она помнила, что Эйгон не сдавался и не делал ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало подыгрывание сопернику. Эйгон тоже выглядел удивленным, но она хорошо знала этот взгляд — именно его она видела в глазах младшей сестры, когда ту ловили на очередной шалости. Взгляд маленького ребенка, пойманного на лжи, которую он считал идеальной. — С чего ты… — С того, что твое копье дернулось в сторону перед самым столкновением. Ты не поправлял прицел. Он и так был идеальным, ты отодвинул его и позволил мне нанести удар. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты никогда бы не сделал такую «ошибку» случайно. — Значит, это правда, — сказала Санса. — Ты помог «лунному дракону» сойтись с «речной волчицей»? — Да нужны вы мне… — отмахнулся Эйгон. — Я всего лишь не хотел сходиться в бою с Горой, будь он проклят. И… — он обвел рукой замотанного бинтами Кригана, — …я снова оказался умнее своего брата. — Зато я красивее, — возразил Криган. — Да, мейстер Юстас умеет наводить красоту… «Ох уж эти мужчины и их гордость…» — подумала Санса. — Так все-таки, Эгг, зачем ты явился ко мне так поздно? — спросил Криган. — Ты сидел рядом со мной полночи, а теперь снова… — Вообще-то, у нас лагерь по тревоге подняли, — ответил его брат. — И я решил заглянуть к тебе и предупредить, если ты вдруг очнулся. — Тревога? — переспросила Санса. — Дозорные заметили приближающееся войско. И довольно внушительное. — Войско? — хором спросила Криган и Санса. — Кто осмелится напасть на такое количество рыцарей, собравшихся со всех Семи Королевств? — Только те, кто не сеет… --- Они остановились на небольшом расстоянии, обменялись посыльными — и сразу успокоились. То, что Железнорожденные пришли сражаться, не означало, что они пришли воевать. Они всего лишь хотели поучаствовать в празднестве. Разумеется, король отправил приглашение и им, но ответа так и не получил, поэтому организаторы турнира решили, что они не придут. Они и не стали участвовать в одиночных поединках, зато в общей схватке и в борьбе врукопашную с удовольствием поучаствовали, несмотря на по-прежнему натянутые отношения с континентальной частью Вестероса. Из-за тяжелого ранения победителя турнира программу пришлось несколько изменить, их бракосочетание было отложено и в этот день вместо свадьбы прошло состязание лучников. А общая схватка перенеслась на следующий день, чтобы все стрелки королевства успели выяснить, кто среди них лучший. Тем не менее, после прибытия Железнорожденных Криган настоял на том, чтобы встретить их лично, несмотря на то, что ему пока не рекомендовали вставать. Одна его рука была на привязи, чтобы не беспокоить рану, второй он опирался на палку. Санса осторожно придерживала его, готовая прийти на помощь, если он вдруг потеряет равновесие. Она не отходила от него даже тогда, когда он вместе с остальными членами королевской семьи встречал новых участников. Но она была не одна. Рядом с принцессой Дейнерис стоял ее дядя Эдмар, а руку Эйгона держала юная Маргери Тирелл, старавшаяся держаться как можно спокойнее. Здесь же была и Рейнис со своим отцом, и королева Лианна, держащая за руку младшую дочь, и даже Дейнис с Шейрой. И два новых лица — прекрасная Арианна Мартелл и ее супруг принц Визерис, стройный молодой мужчина, выглядевший помолодевшей копией своего брата-короля. Это был настоящий гобелен всех народов Семи Королевств, собравшихся под знаменем одного правящего дома. Именно сейчас она сполна оценила мудрость и красоту плана короля Рейгара и была рада, что стала его частью. Рядом с королевской семьей собрались гвардейцы в белых доспехах, готовые защитить их от любой угрозы. Железнорожденные остановились на поле и некоторые из них уже ставили шатры. А потом вперед выехало несколько всадников — лорды и оруженосцы. Одни шли под знаменем с рукой скелета, другие под черным многоголовым змеем, третьи под кровавым полумесяцем. Но самым внушительным был герб дома Грейджоев в слегка измененном виде. Восемь щупалец кракена были дополнены еще четырьмя более длинными, которые опутывали почти всю площадь черного знамени. И они же оплетали ухмыляющийся череп, сшитый из какой-то неизвестной и чужеродной ткани. Он то казался серебряным, то переливался всеми оттенками радуги. Они остановились и их предводитель, чьим гербом был кракен и череп, спешился и пошел вперед. Сансе показалось, что он был довольно молод, немногим старше Кригана. И красив, несмотря на горбатый нос. Чисто выбритое лицо, коротко остриженные темные волосы. Стеклянный глаз с двумя золотыми рунами. Кожаный плащ, выглядевший изношенным и рваным, но под ним дорогие доспехи с угольно-черной рябью на сером металле. Бесчисленное множество колец с драгоценными камнями на всех пальцах. И, конечно, широкая, самодовольная улыбка, которая, кажется не сходила с его лица никогда. И именно эта улыбка позволила ей его узнать. Теон Грейджой. Смеющийся Кракен. Кто-то называл его новым Корлисом Морским Змеем. После Западной войны, в которой погибли его отец, дядя и старший брат, было решено забрать его вместе с сестрой на воспитание на материк. Аша Грейджой выросла в Староместе под опекой Хайтауэров, а Теона, говорят, хотели отдать воспитанником на Север. Она вспомнила, когда отец лет десять назад говорил что-то об этом… Но потом вмешался лорд Монтерис Веларион, который, говорят, собственноручно убил Бейлона Грейджоя в битве в Серой бухте. Вы что, совсем с ума сошли? — сказал он. — Забрать мальчишку, который всю жизнь жил рядом с морем, в северную глухомань? Нет, давайте его возьму я и воспитаю из него настоящего моряка… И младший сын Бейлона уехал в Дрифтмарк. В день, когда Теону исполнилось шестнадцать, в гавани Дрифтмарка бросила якорь большая галея с кракеном на парусе. Ничего странного, мальчик повзрослел, формально его воспитание подошло к концу, так что можно и вернуть его обратно на родину. Но он не вернулся. Дядя Теона повез его в Эссос, а потом еще дальше… Путешествие продолжалось месяцы, потом годы, а потом Теона Грейджоя и вовсе объявили пропавшим без вести вместе с Эуроном и Эйроном, которые ходили по морям вместе с ним. Пока он не вернулся на Пайк чуть больше года назад с огромными богатствами, собственноручно составленными картами кое-каких неизученных ранее земель (довольно топорно нарисованными, но все-таки) и торговыми соглашениями со всеми подряд, вплоть до И-Ти. Его слава разошлась довольно быстро и далеко. Санса и сама была очарована некоторыми из них, хотя многие казались просто сказками, о которых будут петь барды, но верить в которые было очень трудно. Говорили, что он побывал в легендарном Лабиринте под Лэнгом, что охотился на левиафанов у берегов Иббена, что совершал набеги аж на сам Стигай, что побывал на развалинах Древней Валирии и вернулся оттуда невредимым… Все это казалось абсолютно нереальным. Особенно в таком возрасте. И все же Теон держался так, что никто не сомневался в том, что этот человек повидал очень многое. И который в любой опасности видел всего лишь игру, которую должен был выиграть. Он подошел к королевской процессии развязной морской походкой, а затем опустился на одно колено, как и все остальные Жезенорожденные. Король, надо сказать, выдержал очень долгую паузу, прежде чем начать разговор, но Теон, в этом она была готова поклясться, все это время не прекращал улыбаться. — Встаньте, — Рейгар, наконец, заговорил. — И представьтесь. Грейджой легко вскочил на ноги. — Для меня большая честь увидеться с вами снова, добрый король. Я Теон из дома Грейджоев. Я привел с собой немало крепких и горячих парней, которым не терпится помериться силами с другими мужчинами и найти хорошеньких девиц, которых можно будет взять в жены и забрать в наши суровые края. Со мной сейчас лорд Доннор Солтклифф, сир Доннел Драмм и сир Аладейл Винч. Парни, поздоровайтесь. — Приветствую вас, ваша милость, — сказал Винч. — Пвиветфтвую ваф, вафа мивофть, — прошепелявил Драмм изуродованной шрамами челюстью. — Для нас огромная честь увидеть самого короля драконов, — пророкотал Солтклифф. Все это казалось каким-то сном. — Вы не предупредили нас о своем визите, — сказал король. — Мы еще год назад разослали приглашения, Грейджой. — Если я скажу, что ваше письмо потерялось в пути, вы поверите? — поинтересовался Теон, приближаясь к шеренге рыцарей в белых плащах. — Иногда вороны умнее людей, а иногда тупы, как пробка. Но как только я узнал об этом грандиозном турнире, я сразу собрал людей, которые просто горели от желания в нем поучаствовать. К сожалению, мы немного опоздали, но общая схватка ведь еще впереди, правильно? Напряжение в воздухе нарастало. Развязный тон Теона только подогревал его. — Думаю, ваше присутствие на празднике не сделает его хуже, — наконец, решил Рейгар. — Если, конечно, вы не будете причинять беспокойство другим гостям. — Да разве Железнодорожные хоть когда-то причиняли кому-то беспокойство? — картинно обиделся Теон. — Ваша милость… Да мы никогда… От его слов рассмеялись не только слышавшие этот диалог гости из других земель, но и кое-то из островитян тоже. А потом Смеющийся Кракен щелкнул пальцами. — Того! — крикнул он и рядом из ниоткуда возник мальчик с самой темной кожей, которую Санса когда-либо видела. — Мой оруженосец, — пояснил Теон, принимая из его рук небольшой сундук. — Мой король, Я хочу порадовать вас не только своим присутствием, но и ценным сокровищем, что я привез с собой. Что-то, что некогда принадлежало дому Таргариенов, и что я готов ему вернуть. Он кивнул оруженосцу и мальчик открыл сундук. Там были три предмета овальной формы. Черный, кремовый и зеленый. Нет, это же не могут быть… — Драконьи яйца… — еле слышно произнес Криган, пока все остальные Таргариены взирали на них с молчаливым благоговением. Рейгар шагнул вперед, королевские гвардейцы тут же расступились в стороны, пока дрожащая рука короля потянулась вперед, чтобы дотронуться до этого бесценного сокровища. — Откуда… — Это те самые яйца, которые украла печально знаменитая Элисса Фарман. Они были куплены морским лордом Браавоса, чьи преемники хранили их до тех пор, пока не решили, что они окаменели и больше не принесут им пользы. Затем один из них отдал их в качестве выкупа пирату, который увез их на Острова Василиска, после чего они сменили еще нескольких хозяев, прежде чем не оказались заперты в одной сокровищнице в Асшае. Там я, собственно, их и нашел. И привез обратно в Вестерос. — Так они окаменевшие… — разочарованно произнес король. — Может, да… А может, и нет. Я изучил немало трудов о драконах, но никто точно не может сказать, как долго хранятся их яйца. Рейгар помолчал мгновение. — Как бы то ни было… Дом Таргариенов безмерно благодарен вам за возвращение этих яиц. Это великодушный дар… — А с чего вы решили, что это дар? — перебил Теон и захлопнул сундук. — Я еще не назвал цену за эти вещи. — Как ты смеешь торговаться со своим королем? — зарычала Рейнис и шагнула вперед. — Мне стоило многих трудов найти и добыть эти яйца. И, думаю, я заслужил небольшую компенсацию, — Грейджой с ухмылкой скрестил руки на груди. — Назовите свою цену, — нахмурился Рейгар. — Полноте, ваша милость… «Цена», которую я назову, может стать благом для вас самих. Мой брат Родрик недавно снова овдовел. Его третья жена умерла при родах и он остается без наследника. После его смерти Железные острова достанутся мне. И я все еще не женат. Моя цена — рука вашей дочери. Она и эти яйца крепко свяжут дома Таргариенов и Грейджоев. — Что? — Рейнис отшатнулась назад. — Я согласен, — не раздумывая, ответил король. — Отец! — закричал Эйгон, который выглядел таким же растерянным и разгневанным, как и его сестра. Санса хорошо понимала, что он сейчас чувствует — как и то, что чувствовал сейчас король. Он не мог отказаться от предложения Грейджоя, которое было выгодно по всем статьям. Еще один брачный союз с великим домом, да еще и драконьи яйца в приданое? Каким глупцом надо быть, чтобы отказаться от такого? Даже если эти яйца давно превратились в камни, сам факт обладания ими вознес бы репутацию дома Таргариенов на новую высоту. Ее размышления прервал веселый громкий смех. И все взгляды скрестились на хохочущем Теоне. — О, Господь Утонувший… Ох… Видели бы вы себя сейчас… Буду вспоминать об этом всю свою жизнь… Ох… — он откашлялся и сказал уже спокойнее. — Простите, ваша милость, но я не хочу жениться на принцессе Рейнис. «Нет? А на ком еще?» — задумалась Санса. — Простите, принцесса, вы очень прекрасны, но я бы предпочел любоваться вашей красотой издалека. А в жены я бы взял… Эм… Принцесса Рейнис, не будете ли вы так добры отойти чуть-чуть в сторону? — на какой-то момент ей показалось, что этот человек сошел с ума. Рейнис не двигалась, поэтому Грейджой картинно закатил глаза и сам сделал шаг влево. И только потом договорил. — Я хочу… ее. Санса проследила за его пальцем и поняла, что он указал на Дейнис и Шейру. Толпа удивленно ахнула и даже сами близняшки, как всегда, вышедшие под толстой вуалью, хором выдохнули: «ЧТО?» — Ты шутишь, Грейджой? — угрожающе прищурился король. — Ты смеешь смеяться над нами? — Нет, ваша милость, я не шучу и не смеюсь. Я совершенно серьезен. Я прошу у вас руки принцессы Дейнис. Пусть она еще не расцвела, но когда она станет женщиной, я женюсь на ней. Вот это и есть цена моих драконьих яиц. Рейгар молчал. Санса взволнованно смотрела на ток, как близняшки осторожно вышли вперед. И чувствовала, как рядом с ней напрягся Криган. Он готов был драться и убивать ради того, чтобы защитить своих сестер. Будь Криган псом, он бы рычал, ощетинив шерсть на загривке. И она сжала его руку: «Ты сейчас не в том состоянии, чтобы вмешиваться…» — прошептала она еле слышно. — Вы хотите… жениться… на нас? — робко спросила Дейнис. — Конечно, хочу! — лорд-моряк улыбнулся еще шире. — Мне нравится все уникальное, редкое, странное и даже гротескное. Теперь Санса почти повисла на руке Кригана, чтобы удержать его на месте. А Дейнис с Шейрой, не говоря ни слова, стянули вуаль с лиц. Дейнис его слова, похоже, обидели, а ее сестру разозлили. — Странное и гротескное? — угрюмо переспросила Шейра. — Мы, значит, такие? — «Мы…» — обескураженно повторил Теон, который впервые за время встречи выглядел действительно растерянным. — Надо же… Такого я… Гхм… Н-да. Нет, я не хочу сказать, что ты… вы гротескные… девочки. Конечно, нет. Знаете, на самом деле, так даже лучше, чем я думал. Я могу получить сразу двух таких разных женщин, каждая из которых красива по-своему. А насчет странности… Не надо обижаться. Заурядность — вот самый страшный грех в этой жизни. — Я слышал, ты уже был женат, Кракен, — внезапно подал голос Криган и Санса снова сжала его руку, призывая успокоиться. — Причем, как минимум, четыре раза… Теон повернулся, смерил взглядом Кригана и ее. Ей хотелось уйти от его единственного глаза, но второй, с рунами, вплавленными в черное стекло, казалось, пронзал ее насквозь. — Четыре раза женат? Да, боюсь, вы совсем незнакомы с обычаями нашего народа. Это мои морские жены, ни одна из которых не заменит настоящей, каменной жены. И их дети никогда не будут ровней каменным детям. Пусть они и намного выше ваших бастардов… Но я говорю сейчас не об этом. Я хочу взять своей каменной женой Дейнис и… Девочка, а как тебя зовут? А то мне забыли тебя представить, вот беда… — Я Шейра, — сурово процедила темноволосая голова. — Ха-ха! Отличное имя! Гордое и сильное. Так вот. Я бы хотел, чтобы Дейнис и Шейра стали моими каменными женами, которые родят мне наследников и породнят меня с самым великим из правящих домов. — Я согласен, — снова сказал король. — Не вижу ни одной причины для отказа. Даже меньше, чем с Рейнис. До вас никто не просил руки моей младшей дочери, да и выкуп за невесту поистине бесценен. Да будет отныне известно, что моя дочь Дейнис отныне обручена с Теоном Грейджоем. После этого сундук с драконьими яйцами был вручен королю Рейгару, а Санса чуть ли не силой утащила Кригана обратно в шатер. Она чувствовала, с каким гневом он опирается на палку и на нее, и понимала, что пылающий гнев явно не способствует заживлению ран. — Он не мог так поступить! — прошипел он. — Я знаю, Криган, — она старалась его успокоить, пока они шли. — Но у Рейгара есть на это право, ведь он… — Ведь он их отец? Да он даже не видит в них двух разных людей! Он никогда не был их отцом и был рад продать их этому полоумному за три камня! — Ведь он их король, — договорила она. — Послушай, Криган. Ты можешь найти им хорошего жениха? Того, кто сможет предложить больший выкуп или победить в поединке Смеющегося Кракена? Не надо рвать себе душу. Ты ничего не изменишь. Она слишком хорошо знала это чувство. — Она права, — к ним подошла Рейнис, а вместе с ней и Эйгон. Остальные члены семьи Таргариенов, видимо, остались с королем, пытаясь убедить его изменить свое решение. Они вчетвером вошли в шатер, где Криган приходил в себя после турнира. Санса помогла ему лечь. — Права она или нет… Этот Грейджой такой же безумец и пьяница, как и его брат! — добавил принц Эйгон. — Вы видели его сумку? Там гремело что-то стеклянное… Санса молчала, дававя возможность братьям и сестре выговориться. — Я… я не думаю, что он будет обращаться с ними плохо, — в конце концов сказала она. — Что? — переспросил Эйгон. — Грейджой… Он был первым, кто спросил имя Шейры. Он сразу… увидел в них двух разных человек. Даже если он кажется безумным, это безумие дурака, которое пройдет с годами, а не чудовища, что становится только сильнее… Возможно, об этом еще рано говорить, но женитьба со Смеющимся Кракеном — это лучшее, что их может ждать… Вы ведь все знаете, во что он превратил Железные острова за год с небольшим после своего возвращения. Теперь это один из главных центров торговли. Корабли со всех стран постоянно швартуются в Железной Роще, а на Пайке можно купить товары, которых мы даже представить себе не можем. А лорд Родрик тяжело болен и бездетен. Скоро Теон станет лордом Пайка. Для дома Таргариенов это очень ценный союз. «Это уже традиция какая-то, что младший брат правит вместо старшего. Что у Баратеонов так, что у Ланнистеров, что у островитян…» Криган и Эйгон смотрели на нее с недоумением и, кажется, даже со страхом. Рейнис хотела возразить, потом подумала немного и уступила. — Знаешь, Крэйгон, твоя невеста права. — Ты так говоришь только потому, что не тебе приходится выходить замуж за этого ублюдка! — прорычал Криган. — Хватит! — отрубил его брат. — У нас еще есть несколько лет на то, чтобы во всем разобраться, пока Дейни не повзрослеет… А теперь прошу простить меня, но мне надо готовиться к бою. А тебе, Крэгг, отдохнуть как следует. А ты, октимана, лучше вернись в свой шатер, пока отец тебя не хватился… До сих пор Санса видела в Эйгоне великовозрастного мальчишку. Сейчас же перед ней предстал будущий король, способный осадить любого и заставить покраснеть даже Рейнис. Санса не знала, кем был ее таинственный любовник, но явно не тем, кого она хотела представлять королю. Не говоря ни слова, они ушли, оставив ее с Криганом наедине. — Прости, — сказал он тихо. — За что? — Наверное, ты и в самом деле права. Насчет близняшек и… Грейджоя, — это имя он почти выплюнул. — Но я никак не могу с этим смириться. Я не верю, что он не причинит им вреда, но… Наверное, это действительно их единственный шанс найти себе мужа, достойного их положения. — Твой брат тоже прав, — сказала она. — У нас есть еще несколько лет, прежде чем их брак состоится. И кто знает, может, для них найдется кто-то лучше. Мы сами сможем найти им новую партию. Вместе. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь. — Я больше ждать не могу… — произнес Криган после еще одной паузы. — Ты о чем? — О нашей свадьбе. Я не могу ждать. Больше не могу. Я должен любой ценой встать на ноги завтра и простоять достаточно долго, пока септоны не закончат свою болтовню. И надеть на тебя плащ. Завтра. Скажем всем, что завтра мы станем мужем и женой. — Ты уверен? Если тебе нужно еще время, чтобы окрепнуть… — Все будет хорошо. — И все же, почему ты так спешишь? — Потому что пока ты не станешь моей леди-женой, каждый раз, когда ты рядом, мне приходится сдерживать свои желания изо всех сил… Санса закатила глаза. — Ты и в самом деле чудовище, — сказала она. --- Криган был верен своему слову. И на следующее утро был готов провести свадебную церемонию. Лекари и мейстеры заверили, что принц достаточно окреп и вскоре все было готово. Септа Редфлетчей раньше была небольшой и довольно невзрачной, она была построена, кажется, даже раньше самого замка. Но за последний год каменщики перестроили ее, расширили, а художники и скульпторы богато разукрасили святилище внутри и снаружи. Все внутреннее помещение старой септы теперь было центральным павильоном, вокруг которого были надстроены внешние стены, а промежутки между ними и старой крышей были перекрыты гобеленами. Когда-нибудь здесь будет нормальный потолок, но до турнира его доделать не успели, так что пусть пока будет так. Перед Сансой оставался последний вызов. Его звали Кейтилин Старк. Мама до сих пор была недовольна тем, что Криган отдал корону Сансе. Она все еще считала его изменщиком. Последнее, чего хотела Санса, уходя в новую жизнь, так это получить в спину материнское проклятие. — Он целовался с ней, — настаивала Кейтилин, заплетая волосы Сансы в сложную прическу. — Мы все уже обсудили. Он сказал, что это получилось само, когда он вспомнил прошлое, и тут же раскаялся в этом, — ответила Санса. — Он снова может вспомнить. — Он сделал свой выбор. И она об этом знает. И если она не уедет на Север и не спрячется в Зимнем городке, этого никогда не повторится. Чем дольше они врозь, тем дальше они становятся… — продолжая убеждать маму, Санса не могла не признаться самой себе, что она по-прежнему боится, что Криган никогда до конца не отпустит и не забудет Мию. И убеждала она сейчас не только Кейтилин. — Он сговорился с ней. — Это был только ее план. И Криган, и сама леди Аррен это подтвердили. Он возражал, когда она предложила ему сбежать. — А с чего она вообще додумалась ему такое предложить? — спросила Кейтилин. — И как она узнала, что он тоже участвует в турнире? — Я не говорила с королевой, но Криган сказал, что это было ее идеей — выиграть турнир, чтобы вручить мне корону. Он записался и уже потом впервые встретил леди Аррен. — Ну… — мама не знала, верить этому или нет. — Я обязательно спрошу об этом королеву Лианну. Хотя она может начать выгораживать сына и подтверждать его ложь. Санса вздохнула и больше ничего не говорила. Когда ее прическа была закончена, она посмотрела на себя в зеркале и увиденное ей понравилось. Две заплетенные косички, ниспадающие на каждое плечо, вплетенные в прическу цветы, заколки с камнями цвета индиго и белого, привезенные с севера. Белое кружевное платье, украшенное серебром. Когда-то ее мать выходила замуж в этом платье, которое потом было перешито под ее фигуру и дополнено красными и синими лентами. Белый считался цветом чистоты, который носили почти все невесты Семи Королевств, дополняя его цветами своих домов. Некоторые предпочитали желтые платья в честь Девы. На Севере иногда надевали традиционный светло-серый. — Эшара Дейн, — сказала Санса, продолжая разглядывать себя в зеркало. И попала в точку. Она видела, как напряглось лицо мамы. — Что? — переспросила она, не ожидавшая такого. — Эшара Дейн. Я недавно узнала ее имя. Женщина, которую отец любил и на которой хотел жениться. Лорд Рикард Старк искал союза с южанами. А брак его второго сына с домом Дейнов был для него хорошей партией. И они поженились бы… если бы не война. — Я… — А ты была без ума от покойного дяди Брандона. И ваши родители уже договорились о вашем браке. Ты уже собиралась на свадьбу, когда все началось. И тебе пришлось выйти замуж за Эддарда Старка. Но вы полюбили друг друга, — она медленно повернулась к матери, глядя на нее с сочувствием и печалью. — Так почему ты считаешь, что мы с Криганом на это неспособны? Кейтилин молчала, избегая взгляда Сансы. — Мы с твоим отцом… — наконец, начала она, — …Мы с твоим отцом… Нам очень долго пришлось создавать то, что у нас сейчас есть. Это было нелегко. Я уже тогда знала о них… И была готова к тому, что он вернется с войны с бастардом на руках. Тем более, он вырос вместе с Робертом… Но оказалось, что я плохо знала Неда, раз поверила в такое. Мы вместе построили нашу любовь, Санса… Но очень многим этого так и не удалось. Это очень тяжелое бремя. И я хочу избавить тебя от него. Неужели я не права? Санса подошла к матери и обняла ее. — Ты права… Но я прошу тебя просто поверить в меня. В нас. Криган — хороший человек. Он тоже хочет, чтобы наш брак состоялся. Как и я. Сегодняшний день будет счастливым. И я хочу, чтобы наша семья тоже стала счастливой. Кейтилин обняла дочь в ответ и вздохнула. — Хорошо. Я… Я постараюсь поверить, — она осторожно отстранилась и погладила дочь по щеке. — Думаю, если кто и сможет укротить лунного дракона и украсть его сердце… то только ты, доченька. А теперь давай наведем еще немного красоты. Потом она помогла Сансе нанести макияж и они говорили о других вещах, более простых и приятных. О Бране и о его мечте стать легендарным рыцарем. О капризах Рикона. Об Арье, которая краснела и заикалась каждый раз, когда юный Морс Амбер обращался к ней или когда Брант Гловер будто невзначай оказывался рядом. Она накрасила щеки Сансы румянами, выкрасила губы в розовый цвет с тонкой золотой полосочкой по новой моде, а глаза подвела длинными штрихами, расходящимися на концах подобно рыбьему хвосту. Кейтилин сказала, что так красились девушки в Речных землях в годы ее юности. Маму она успокоила, но появления отца Санса ожидала с замиранием сердца. И вот он, наконец, появился с горько-сладкой улыбкой. — Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, держа в руках плащ из тонкого белого лисьего меха с изображенным на спине лютоволком. Когда он застегивал его на ее плечах, девушка увидела в его глазах одинокую слезинку. — О, отец, не говори, что ты расстроен, — грустно улыбнулась она, надевая на голову свою уже увядшую, покрытую засохшей кровью цветочную корону. — Нет, все хорошо… Но я не стану тебя обнадеживать. Таргариены очень опасны. Если бы они предложили тебе стать королевой, я бы отказал им. Если они когда-нибудь предложат выдать Брана или Рикона за их дочь, я им откажу. Я согласился на этот брак лишь потому, что он сын Лианны. В нем ее кровь. Ее доброта. И я могу спать спокойно, пока ты с ним. Но… Я все равно… Отдавая тебя… Я чувствую, что должен просто отпустить тебя. Сделать тебя женой другого мужчины, а не своей дочерью. — Это не так. Даже когда я стану Сансой Таргариен, я всегда буду дочерью Старка. К тому же мы с Криганом будем жить в Винтерфелле… Пока будем. Но даже если мы потом уедем на юг, я все равно буду возвращаться к вам. Нед улыбнулся еще шире и он кивнул. Эмоции переполняли его слишком сильно, чтобы он мог что-то сказать. Она и сама с трудом верила в то, что это не сон… Но он предложил ей руку, и она взяла ее. Он вывел ее из шатра, приподняв перед ней полог. Сотни людей образовали живой коридор по пути в септу. Кто-то смотрел на нее с благоговением и радостью. Кто-то с ревностью и завистью. Она шла мимо каждого из них, пока не оказалась под крышей перестроенной септы, где ее уже ждал Криган. Он был одет в черный дублет, вышитый серебром и украшенный красными и золотыми изображениями драконов. Повязку с руки он снял и на трость не опирался, хотя выглядел все еще не окрепшим до конца. И он улыбался. Мягко и сдержанно, но она видела совсем другую улыбку, которая скрывалась за ней, яркую и радостную. Санса глянула было на гостей, стараясь отыскать среди них чету Арренов, но потом поймала себя на том, что ей абсолютно все равно, видит она их или нет. Она просто шла рядом с отцом. И смотрела только на Кригана. Отец сделал последний шаг — и после секундного колебания отпустил ее. Верховный септон, которого все прозвали «тощим» за высокий рост и изможденные черты лица, начал читать молитву. Ей казалось, что хрустальная тиара вот-вот сползет на его тонкую шею. Они опустились на одно колено, пока хор пел, септон читал молитвы, служители мазали их освященными маслами. И, наконец, они встали и оказались лицом к лицу. Отец шагнул вперед, снимая с ее плеч плащ девицы, а король протянул Кригану другой плащ. Это был самый черный бархат из всех, что она когда-либо видела, на котором был изображен ярко-красный дракон, извергающий пламя, вышитое множеством крошечных рубинов и гранатов. Криган надел его ей на плечи, закрепив серебряной застежкой. Потом они взялись за руки, пока верховный септон связывал их семью лентами, по одной каждого цвета радуги. — Этим поцелуем я клянусь в своей любви, — сказали они хором. И тогда их губы, наконец, встретились. Поначалу поцелуй был совсем целомудренным, но они, прижавшись друг к другу, быстро наполнились страстью… Голос верховного септона доносился словно из потустороннего мира. — И пусть будет известно в глазах богов и людей, что Крэйгон и Санса Таргариены отныне муж и жена, одна плоть, одно сердце, одна душа, отныне и навсегда! Они неохотно оторвались друг от друга и посмотрели друг на друга. Затем повернулись к ликующей толпе, держась связанными руками. Она видела, как улыбается ее мать, несмотря на все волнение, как отец, украдкой вытирает глаза, как Теон Грейджой что-то шепчет сидящей рядом Дейнис, отчего она краснела, как радостно аплодирует Арья и как улыбаются Бран с Джоном. Даже Гора со своим Чудовищем хлопали им, хотя и без особой радости. Она видела, как плакала королева Лианна и как радостно подпрыгивала рядом принцесса Алисанна. И она видела Мию Аррен, которая выглядела так, словно присутствовала на похоронах любимого мужа, а не на свадьбе. Она не плакала, нет. Ее глаза были полны гнева. Видела она и ликовавших Эйгона и Маргери. Даже Рейнис улыбалась и хлопала. И Визерис хлопал, он был, как всегда, невозмутим и не обращал никакого внимания на подозрительные взгляды, которыми обменивались между собой Тиреллы и Мартеллы. Она все это видела. Радость друзей и родных. Пренебрежение врагов. Свадьба еще не окончилась, предстояло еще разрезать пирог, потом вытерпеть обряд провожания — и то, что должно было последовать за ним… Потом еще несколько состязаний на турнире. Потом долгий путь домой, в Винтерфелл. Она видела радости и невзгоды, которые ожидали их впереди. Но совсем не думала о них, пока спускалась по ступеням септы. Санса знала, что они с Криганом переживут их все. Потому что они были вместе. Отныне и навсегда.