Когда сады цветут

Морозы наступили лютые, но девушка отказалась от идеи надевать чужой свитер. Надев брюки и голубую рубашку, она не стала собирать волосы и, выпив на ходу чашку чая, отправилась в школу. День уже с утра не задался: по географии она получила двойку. Женя заходила в класс, пока Герда была в туалете и увидела, как Майя положила какой-то листок в книгу по литературе. Сдвинув брови, она прошла на своё место и глубоко о чём-то задумалась. Со звонком, пришла и Герда и потому Женя не успела ей ни о чём рассказать. Подперев щеку, она смотрела перед собой и мечтала, чтобы этот день как можно скорее закончился. — Женя, скажешь что-то? — вдруг обратилась к ней Паулина Алексеевна. — Что? – удивилась она, протерев слезившиеся глаза. Учительница подошла к её парте и прикоснулась ладонью к её лбу. Кивнув, будто бы себе в подтверждение, она сказала: «Ты можешь идти домой, Женя», на что девушка отрицательно помотала головой. Тогда Паулина Алексеевна сняла с крючка её сумку и начала укладывать внутрь все вещи с парты. "Правда я могу идти?" – с нескрываемым удивлением уставилась Женя на учительницу, и та кивнула. Женя казалась растерянной. Взяв сумку, она попрощалась с подругами и ушла. Паулина Алексеевна, недолго думая, отпустила и Герду со словами: «Не оставляй подругу. Она нехорошо выглядит, сопроводи её» Женя несколько удивилась, увидев перед собой Герду. — Ты тоже нехорошо себя чувствуешь? Это из-за меня. — Нет, меня Паулина Алексеевна отпустила, чтобы я шла с тобой. У Жени сильно болела голова, но она никак не могла отпустить мысли, которые посещали её. — Что это за забота вдруг? – сказала Женя, положив на голову мокрое полотенце. — Женя, ты слишком предвзято к ней относишься. Она же как пришла, ничего плохого тебе не сделала, это ты оголила свои клыки. Женя задумалась: а ведь и правда, так оно и было. Но что это тогда? Как бы она не старалась, двойки и тройки, как драже, сыпались в её дневник. Но стоило её отнестись ко всему спустя рукава — там красовались пятёрки и четвёрки. Когда Герда принесла чай с имбирём и лимоном, Женя тут же вспомнила, что хотела ей рассказать, но что-то останавливало её. — Пей же, пока горячий. К сожалению, я не смогу сегодня долго оставаться сидеть с тобой, я тогда позвоню Майе, когда кончатся уроки. Я даже не поняла, как Майя стала одной из нас? – улыбнулась Герда, поправляя одеяло. — Вот, как бывает… Мы думали, что раз она сестра Влада, то обязательно такая же. — А как она сегодня уделала Калтыгину, тебе даже не пришлось с ней возиться! — Я и не собиралась. Глупая. Что она ещё может мне сделать? — Не знаю… Но думать, что не сделает — ещё глупее. Ах да, забыла сказать, сегодня я снова нашла записку! Там было написано, что любовь – настолько сильное чувство, что просто так оно не проходит, и что даже вода камень точит. Согласись, загадочное послание! Женя кивнула и сделала глоток горячего напитка. — У меня складывается такое чувство, что тайный аноним научился таким выражением у нашей Паулины Алексеевны! – засмеялась Герда, отчего Женя чуть не подавилась. — Ладно, пей чай, а я позвоню Майе. Дождавшись прихода Майи, Герда попрощалась с подругами и отправилась домой. — Ну, привет. Давно не виделись! – усмехнулась Майя и опустилась в кресло. — Как дела в школе? — Ничего нового. Калтыгиной нужна ты, мы ей неинтересны. — А Паулина Алексеевна… Она ничего про меня не говорила? — Сказала лишь, чтобы я передавала своей подруге слова скорейшего выздоровления. — Понятно... – Женя поднялась с постели. — Клише. Всё клише. Нет ничего настоящего в этом мире.. — Эй, ты чего приуныла? Если хочешь знать моё мнение на этот счёт, то она относится к тебе, как не относится ни к кому другому. — Она ко всем относится одинаково. — У тебя такое большое сердце, Женька, ты даже Симу побежала вплавь спасать! Ты не можешь ничего не чувствовать! Если это ненависть, пусть и она будет настоящей, а не призрачной, ведь ты сама отталкиваешь от себя людей, которые тебя любят. Как же хорошо, что в тот день пришла Майя. Её слова так прочно врезались в мою память, что я всё для себя решила. Жаль лишь только то, что я так и не нашла смелости напрямую спросить её о записке, которую она подкладывала Герде. Передо мной стоял очень сложный выбор — они обе мои подруги. Как я могу рассказать что-то одной, тем самым, настроив против другую? И как не сказать? Когда-то я призналась Герде, что она моя лучшая подруга, так какое право я имею молчать? — Говори же, Евгеш. — Что сказать? — Я же вижу, что ты хотела что-то сказать. — Верно… — собрав в себе смелость, я выпалила: - В общем, я как-то видела, как Майя положила ту записку тебе в книгу. — Майя? — Да... — я молилась про себя, чтобы реакция была адекватной. — Ну, возможно, её кто-то попросил об этом. Ты не думала? «И не думаю!» - хотела было ответить я, но тут же одёрнула себя. — Возможно…