Да не в этом дело

—Мальчик мой,—вкрадчиво отчеканил Артур, зайдя в комнату мужчины и закрыв дверь,—я же говорил, за чем я пришёл.~ —Я знаю,—рыкнул брюнет, который уже собирался ложиться спать, однако неожиданный гость помешал ему.—И к чему ты это сейчас говоришь? Ты сейчас серьёзно хочешь заняться сексом? Там наши сыновья! —Не кричи, малыш. Да, они там, за дверью, но им не до нас. Мой сынишка.. Ну, они уже делают то, что сейчас будем делать мы.~ Блондин, увидев беспокойство в глазах мужчины, прищурился и, предсказав его действия, поймал его запястье, которое потянулось к шкафчику. Он даже спустя 20 лет не забыл, что внутри этой маленькой тумбочки находится электрошокер. Уже тогда Алекс изучил эту штуку вдоль и поперёк для собственной безопасности. —Нет, мальчик мой, ты сегодня обойдёшься без этого. Лучше сам разденься, если не хочешь, чтобы я порвал на тебе одежду,~—прошептал Артур ему на ушко, проведя по нему языком. Алекс отстранился, прикрыв ладонью ухо. Он оскалился, но принял верное решение и неспеша стал снимать одежду, складывая её и кладя на тумбочку, надеясь достать электрошокер быстрее, чем среагирует светловолосый. Но он словно читал мысли и, подвинув плечом мужчину, выудил из ящика электрошокер. Проверив, работает ли он, прикусил губу и воздух вокруг завибрировал. —Мальчик мой... Ты когда-нибудь пробовал его в действии?..—вкрадчиво шепнул он, сглотнув нетерпеливо, смотря на шокер. Алекс уставился на него в немом шоке. Он понял, что тот хочет с ним сделать, и не мог этого допустить. —Давай... Давай не будем проверять... Я сделаю всё, что ты захочешь, только не трогай его..—сквозь стиснутые зубы проговорил он, взглядом следя за предметом самообороны. —Я и не сомневался, что тебе понравится, малыш. Но сегодня, так уж и быть, оставим эту игрушку. У меня других полно. Ложись.~ Алекс покорно лёг на кровать другом вниз, приподняв ягодицы. Мужчина недовольно рыкнул и ударил по заду брюнета, вызвав болезненное шипение. —Ты знаешь, что я не люблю эту позу. Как шлюха стоишь. Повернись, я хочу видеть твоё лицо. Хотя Алекс и сказал, что выполнит всё, смотреть в глаза своему кошмару, пока тот будет развлекаться с его телом, он не мог, так что предпочитал уткнуться в простынь носом. —Бунт. Вот как. Ну хорошо, немного вольности тоже можно допустить. Однако не забывай, чей ты любовник. Если посмеешь в следующий раз поднять свою чёртову задницу, я сделаю так, что ты в плохом смысле не сможешь ходить. А ты знаешь, я могу,—произнёс он строгим голосом, пальцами сжав полушарие. Брюнет действительно знал, как поступает Артур, когда ему что-то не нравится. Он может доставить боль и унижение тем, что должно приносить удовольствие и желание повторить. Он не раз так попадал и лил слёзы из-за того, что зад неделю потом болел. Тогда блондин ещё заботился о нём, так что потом всю неделю извинялся, подкладывал подушку и мазал анус и ягодицы мазью, чтобы быстрее зажило. Мужчина скинул с себя халат, в котором пришёл, а следом за ним полетели и трусы. Из кармана халата он достал смазку и кляп. Он хотел преподать урок своему возлюбленному, чтобы он запомнил его навсегда и больше не пытался разочаровать старшего. Артур взял в руки кляп и навис над брюнетом. Тот часто задышал, боясь того, что может прийти на ум этому человеку. —Открой рот,—приказал властный голос, а в губы Алекса со всей силы ткнулся большой палец, в то время как остальные пытались разжать челюсть. Мужчина поддался и приоткрыл в рот. Едва он это сделал, пальцы заменились кляпом с упругим шариком, который можно кусать, чтобы челюсть не болела после его использования. Блондин провёл ладонями по поджарому телу своего бывшего парня. Он не мог поверить, что прошло уже столько же, что тело, которому он дарил ласку, сейчас будет гореть в агонии удовольствия, но не былой нежности. Цыкнув на самого себя, он убрал руки, чтобы не поддаться искушению обнять мужчину. Выдавив немного смазки, он размазал её по пальцам и резко вставил сразу два, тараня ими дырочку Алекса. Тот закряхтел, но не мог сказать и слова. —Что, больно? Неприятно? Вот именно так мне было, когда ты бросил меня,—прорычал он, свободной рукой сжав щёки мужчины и приподняв его над кроватью, напрягая мышцы.—Год. Целый год после той злополучной свадьбы мы были вместе. Даже когда у меня был ребёнок, ты всё равно был со мной. А потом исчез. Испарился, словно и не было. Я столько лет тебя искал, а ты, сука, всё это время здесь был. Знал бы ты, как я сейчас сдерживаюсь, чтобы не свернуть тебе шею. Ты навеки мой, малыш. И ты всегда это знал. Всегда. Но всё равно сбежал. Но не в этот раз. Больше не получится у тебя уйти вот так. И я, наконец-то, заполучу твоё сердце обратно, поскольку моё всё время принадлежало тебе. Сегодня я заклеймлю тебя, так что готовься. Неважно, сколько членов побывало здесь после, я был первым, и я буду последним. Артур понимал, что его слова не возымеют никакого эффекта, однако не мог терпеть. Он всю жизнь терпел. Сначала терпел, чтобы не кричать о своей любви всем, после—чтобы не разрушить единственную надежду на поиски человека, которого он любил, притворяясь идеальным сыном. Однако он не робот, и его чувства тоже имеют ценность, и держать их вечность внутри себя невозможно.