Ангел

Хёнджин кое-как отцепляет Феликса от Чанбина, обнимая его со спины. Он кладёт голову ему на плечо и берёт руки младшего в свои, чтобы тот больше не цеплялся на Со. Бин смеётся и всё же уходит, захлопнув за собой дверь. Закрыв её на ключ, Хван идёт на кухню, всё так же находясь в объятьях младшего. Он ставит чайник и ищет в холодильнике нужные ингредиенты, выслушивая возмущения от Ли. Всё же отпустив его, Хёнджин продолжает рыться в холодильнике в поисках нужного. Облазив все ящики, Хван матерится под нос и идёт одеваться, чтобы сходить в магазин за недостающей едой. Феликс удивлённо наблюдает за всем этим, медленно поедая принесённые Бином шоколадные печеньки. Хёнджин возвращается через пять минут, по дороге надевая на себя шапку и перчатки. — Буду минут через десять, может больше. Мы куриную грудку купить забыли и соевый соус, — блондин целует младшего в щёчку и убегает, захлопнув за собой дверь. Феликс вздыхает и, найдя перчатки, надевает их, начиная готовить. Через два часа возвращается отец Хёнджина, а ещё через час они начнут праздновать, поэтому смысл откладывать готовку на потом нет. А зная Хёнджина, они обязательно задержаться на минут десять точно, если не больше. Время проходит незаметно. Хёнджин давно вернулся домой с покупками и они вместе накрывают на стол. Вскоре возвращается и Сону, сразу же начиная помогать мальчикам. В доме царит настрой предстоящего праздника, который наступит уже через несколько часов. Шампанское, салаты, жареная курочка и столовые приборы спокойно лежат на столе. Хван старший уже несколько раз предложил выпить, но Хёнджин просит ещё немного подождать, так как они не покупали много алкоголя и планируют не напиваться сильно. Сону соглашается и уходит к себе в спальню за подарками для парней, чтобы переодеться в более праздничную одежду. Парни делают вид, будто ничего не понимают, но как только мужчина скрывается за дверью, тихо хихикают. Звон бокалов, смех всей семьи и радостные голоса. Идеальный праздник, который все так ждали. За окном кто-то пускает фейерверки, которые так хорошо видно в окнах. Феликс завороженно смотрит на это, чувствуя сзади крепкие руки, которые обвили его талию. Он поворачивается, встречаясь с лицом Хвана, который так же завороженно смотрит за окно. Время близится к двум часам ночи и Сону отправляет парней в их спальню, решив убрать всё завтра. Всё равно выходной и они почти весь день будут дома. Единственное, Феликс и Хёнджин в обед на пару часов уйдут гулять с Чанбином, а Хван старший съездит на работу за какими-то документами и всё. Дальше они будут сидеть, доедать недоеденные салаты и смотреть новогодние фильмы. Всё уже давно продуманно. Зайдя в спальню, Ли сразу залазит под одеяло. Он всё это время был в пижаме, поэтому сейчас ему легче, в отличии от Хёнждина, который ради фотографий решил нарядиться. Ликс смеётся с возмущений старшего, который проклинает свой костюм и лишь больше натягивает одеяло, прячась под ним с головой. Пожелав друг другу сладких снов, парни быстро засыпают, всё так же находясь в объятьях друг друга.

***

Феликс просыпается от того, что кто-то целует его, при этом что-то шепча на ухо. Ли пытается оттолкнуть нарушителя его покоя, но Хван лишь сильнее прижимает его к кровати, нависая сверху. Ликс распахивает от удивления глаза и легонько бьёт смеющегося старшего в грудь. Оставив короткий поцелуй на губах младшего, Хёнджин всё же слазит с него. Достав со шкафа полотенце, парень быстро уходит из комнаты, кинув младшему, чтобы тот долго не лежал. Передразнив старшего, Феликс натягивает одеяло обратно, укутываясь в нём с головой. Вот только хватает его не на долго. Буквально через пять минут бедное одеяло летит на пол. Поправив упавшую на лоб чёлку, Ли встаёт с кровати, направляясь в ванную. С ванной комнаты доносится шум воды, но, не обратив на это никакого внимание, Ликс толкает дверь, проходя внутрь. Выдавив немного пасты на зубную щётку и прикрыв глаза, Ли спокойно чистит зубы, чуть ли не засыпая. И даже когда на его плечи опускаются холодные мокрые руки, он просто продолжает своё дело. — Тебя стучаться не учили? — Хёнджин наклоняется к лицу младшего. Тот недовольно смотрит через отражение на голого Хёнджина, который удобно устроился сзади. — А если бы тут был мой отец, а не я? — Твой отец часа два назад уехал, — сплюнув зубную пасту и прополоскав рот, Феликс разворачивается к Хвану, которотко целуя в нос. — У нас остался час. А ещё нужно собраться и доехать до парка. Так что не задерживайся. Улыбнувшись, Ли уворачивается от поцелуя и, выбравшись из крепких объятий, уходит из ванной, оставив недовольного старшего одного заканчивать свои дела. Проходит пол часа перед тем, как они наконец-то выходят из дома. Хёнджин пытается уговорить младшего поехать на машине, но Ли отказывается от это идеи, аргументируя это тем, что они будут много ходить по разным местам, а с машиной это будет неудобно. После недолгого времени Хван всё же сдаётся и теперь идёт вместе с Феликсом на нужную остановку. Погода сегодня просто замечательная. Солнце приятно пригревает, а снега на дороге не так уж и много. Многие люди гуляют, пока это позволяют праздничные выходные и погода. С магазинчиков доносится приятная новогодняя музыка, а каждый второй дом украшен гирляндами и различными узорчатыми росписями. Детишки бегают со сладостями в руках, пока родители пытаются поймать их и забрать угощение. Всё слишком прекрасно. Но не смотря на это, в груди какое-то странное чувство. Будто вот-вот произойдёт что-то ужасное. Что-то, что заставит сильно испугаться как минимум. От этого улыбка с лица пропадает, как и настроение. Хёнджин оборачивается и, заметив погрустневшего младшего, целует его в щёчку и тянет в автобус, который наконец-то подъехал. Ли как-то устало улыбается и занимает места, пока старший расплачивается за проезд. Дорога до парка получается какой-то слишком долгой. Будто бы как на зло автобус попадает лишь на красный свет светофора, задерживаясь на ещё дольше. Ли начинает немного психовать, так как хочет уже встретиться с Чанбином и повеселиться. Просто это ужасное чувство никак не покидает его, а с Бином можно хоть забыться. Вернуться в реальность парня заставляет Хёнджин, который легонько толкает его в бок. Ли оглядывается по сторонам и наконец замечает, что они почти приехали. Улыбнувшись и поблагодарив старшего, парень направляется к выходу и просит водителя остановиться на остановке. Он не любит этот рейс исключительно из-за того, что нужно предупреждать о том, что ты выходишь, так как не автобус останавливается каждый раз. Покинув душный транспорт, Феликс не глядя по сторонам идёт к парку, где уже по логике должен быть заждавшийся их Чанбин. — Феликс! — следующее, что ощущает Ликс, это твёрдую землю под собой и боль. Зрачки моментально расширились, а сердце отдавало бешенный ритм, в то время как сам Феликс не понимал происходящего. Он просто сидел и вслушивался в голоса окруживших его людей, чтобы хоть немного разобраться в случившемся только что. Перед глазами пролетела вся его жизнь, начиная с того, как он был и ребёнком и заканчивая этим моментом. Сознание начинает медленно возвращаться и в ту же секунду перед ним оказывается взволнованный Хёнджин. Он берёт лицо младшего в руки и начинает осматривать, чтобы убедиться в том, что он цел. Ли пару раз моргает и хватается за любезно протянутую Хёнджином руку. И только встав на ноги, Феликс всем телом чувствует невыносимую боль. Раздаётся болезненный стон, и если бы невовремя подхвативший его Хван, то Феликс вновь лежал бы в сугробе. Вот только старший не помогает, а наоборот, усугубляет ситуацию. Кожа, где он прикасается, горит адским огнём, а боль от этого разливает по всему телу, будто он сломал все свои косточки. Резкий звон в ушах и сильное головокружение. Руки и ноги моментально онемели, в то время как в глазах начало медленно темнеть. Феликс делает буквально шаг перед тем, как упасть в объятья Хёнджина, словно безвольная кукла. Недалеко кричит какая-то девушка.

***

Ослепляюще яркий свет, белые стены и ужасный писк холтера. К этому писку добавляется ещё и раздражающие звуки капельницы, из-за которой чувствуется слабая боль в руке от иглы. Хотя, сейчас любое движение отдаётся болью, а особенно головной. Привстав на локтях, Феликс шипит от неприятных ощущений, но не смотря на это, оглядывается вокруг. Стандартная больничная палата в Корее, ничего особенного. Около стены на стульях спят Хёнджин и Сону. В голове сразу возникает вопрос, сколько же он проспал? Хёнджин засыпает далеко не за две секунды, а это значить лишь то, что прошло не мало времени. — О, Вы очнулись, — в палату заходит приятный на вид мужчина. Ярко улыбнувшись, он быстро проверяет показания на приборах, и удостоверившись в том, что с парнем всё в порядке, присаживается рядом с ним. — Ну рассказывайте. Как Вы себя чувствуете, что болит, тревожит ли вас что-то? Мне нужно знать всё. — В целом всё в порядке, вот только голова болит и рука. А ещё немного спина, — Феликс пытается нормально сфокусировать взгляд на мужчине перед ним, но у него это получается с большим трудом. Вокруг всё плывёт и такое чувство, будто ещё секунда и он вновь отключится, оставив Хёнджина и Сону дальше спать в палате. — А ещё всё кружится. — Голова болит из-за того, что Вы только что очнулись. Это вполне нормально. Боль в руке из-за ушиба, — Ким, судя по бейджику, переводит взгляд с парня на ренген и коротко кивает, убирая снимок обратно в какую-то папку. — А головокружение из-за лекарств. Это один из побочных эффектов препаратов, которые мы Вам вводили. Всё? Пару секунд неловкой тишины и Феликс кивает. Вновь мило улыбнувшись, Ким просит звать его, в случае сего, и тихонько выходит. И вновь Ли остался один. Сейчас, когда ему никто не мешает, он старается вспомнить, что вообще произошло и почему он лежит тут, но перед глазами только лишь обеспокоенный Хёнджин и чьи-то крики. Почему он упал? Кто кричал? Почему этот кто-то кричал? Почему Хёнджин был обеспокоен? От всех этих вопросов голова только больше начинает болеть. Вдох-выдох. Взглянув на часы, Феликс понимает, что он спал примерно сутки. Но не смотря на это, он чувствует жуткую усталость. Хочется прикрыть глаза и ещё немного полежать, но замечает копошение рядом. — Ёнбок-и? — сон будто рукой сняло. Хёнджин и Сону подбегают к кровати, на которой лежит младший, и обеспокоенно смотрят на него. Вот только если Хван старший лишь с волнением, то во взгляде Джина можно увидеть такую любовью и заботу, что просто невозможно описать словами. Ликс коротко улыбается и привстаёт, занимая сидячее положение. Игла в руке всё ещё неприятно отдавала болью в теле, но парень старался не обращать на это внимание. — Ты хоть представляешь, как я за тебя испугался? Хотя в этом есть и плюс. Я узнал, что тебя не только стучать не учили, но ещё и смотреть по сторонам, когда дорогу переходишь. — Я в порядке, — Феликс безумно нравится то, что старший пытается хоть как-то разрядить обстановку. Он улыбается и уже хочет потрепать его по волосам, но ушибленная рука мигом даёт о себе знать. Ли болезненно стонет и убирает руку обратно на кровать. — Что вообще произошло? Дверь в палату резко захлопывается и в неё заходит недовольный Чанбин. Заметив уже очнувшегося младшего, Со меняется в лице и с улыбкой подходит к нему, присаживаясь рядом. Не смотря на новости, которые ему очень сильно испортили настроение, он всё же безумно рад видеть Феликса, с которым всё в порядке. — Случилось то, что какая-то женщина не умеет водить. Её пока ещё не опознали, но она лежит на этаже выше в коме. Говорят, что будут делать всё возможное для того, чтобы спасти её, но прогнозы не лучшие, — наступает гробовая тишина. Никто не знает, что и как сказать в этой ситуации. И о женщине ничего ни плохого, ни хорошего сказать нельзя, и Феликса утешать смысла пока нет. — Знаешь, я не удивлюсь, если это твоя мамаша. Она всегда была ненормальной. И мне будет очень не жаль, если это окажется она и прогнозы оправдают себя. Феликс слабо улыбается, умиляясь такому Чанбину. Он никогда не высказывался плохо в сторону его матери, не смотря на всё то, что она творила. Хотя, может они с Хёнджином и обсуждали её, но никогда при нём. Время проходит так незаметно. На улице уже стемнело, а юная медсестра уже целых пол часа пытается вытолкать Хвана младшего в коридор. Чанбин смеётся с него и просит наконец-то уйти, но блондин их не слушает. Особенно когда Феликс просит девушку оставить его и никому не говорить. Они обещают не создавать проблем, но она «не хочет лишаться зарплаты». Проходит более сорока минут перед тем, как Хёнджин всё же сдаётся. Его убедило то, что младшего выпишут через несколько дней, и тогда он сможет быть с ним хоть целые сутки. Удивительно, что последнюю фразу сказал Чанбин. Чанбин, который фукает на такое и вообще против их отношений, а тут такое. Это странно. Когда все уходят, тоска приходит с новой волной. День за днём в больнице проходят просто тоскливо. К нему иногда заходят Чанбин с Хёнджином, пару раз зашёл Сону, но на этом всё. Они не могут находится с ним всё время, даже половину дня, а значит, бо́льшую часть времени ему приходится развлекать себя играми на телефоне и фильмами, которые ему любезно скачал Хёнджин. Наверное, всё не так уж и плохо. Так проходит неделя. Медсестра миленько смотрит то на радостного Хёнджина, то на улыбающегося из-за свободы Феликса. Закатив глаза, Чанбин берёт этих двоих за руки и уводит как можно скорее с больницы, не забыв попрощаться с девушкой. — Давайте куда-нибудь сходим, раз в тот раз не получилось, — Феликс запутывается в шарф и быстренько становится между парнями. На улице резко похолодало, и Ли, привыкший к теплу больницы, этому очень не рад. Спасибо Хёнджину, который захватил с собой более теплые вещи, чем у него были. — Не, сегодня без меня, — Бин оглядывается по сторонам, но так и не найдя что-то или кого-то, возвращается обратно в телефон. — Прости, Ликси, но сегодня я договорился погулять с Амандой. Они уезжают завтра и мы хотим провести сегодняшний день вместе. — Так вы всё-таки встречаетесь, — младший коварно улыбается, поглядывая на Со. То ли из-за холода, то ли из-за смущени, щёки старшего приобретают розовый оттенок. Ли улыбается ещё шире и уже хочет накинуться на друга с объятьями и поздравлениями, но его останавливает Хван. Он напоминает парню про больную руку и слова врача о том, чтобы он не смел напрягать её в ближайший месяц точно. Феликс хмурится но всё равно легонько приобнимает Чанбина. — Поздравляю вас. Ей так повезло с тобой. Чанбин заливается смехом, заражая и своих друзей. Но веселье их длится не долго. Через несколько минут подъезжает автобус и, крепко обняв на прощание парней, Со запрыгивает внутрь. Взяв за руку старшего, Ли переплетает их пальцы между собой, и тянет в сторону дома. На улице не май месяц, а вспомнив ещё и про то, что Феликс не в самой тёплой одежде, Хёнджин быстро подхватывает его темп и бежит домой. Редкие снежинки падают на землю, моментально тая. Грязная вода неприятно хлюпает под ногами, что только больше портит настроение. Почему нельзя, чтобы всю зиму был снег и множество сугробов, в которых можно зарыться. Снежные ангелы, снеговики, снежки. Сколько всего можно сделать со снегом. Но погода этого не понимает, поэтому подсовывает лишь слякоть, которая всех так сильно раздражает. Захлопнув дверь, Хёнджин проворачивает пару раз ключ и наконец-то спокойно выдыхает. Сняв шапку, он кидает её на скамейку, но словив на себе грозный взгляд младшего, нервно улыбается и поднимает её, занося в квартиру. Два шарфа, шапки и перчатки. Вся батарея мигом оказывается занятой мокрыми вещами. — Я так замёрз. А ещё хочу есть. В больнице ужасная еда, — Феликс открывает холодильник, пробегая взглядом по содержимому. Так и ничего не найдя, он достаёт телефон, не обращая внимание на остальное. — Предлагаю заказать доставку. Какую кухню? — Я не голоден, поэтому выбирай ты, — Хван обнимает младшего со спины, кладя голову тому на плечо. Ли на это никак не реагирует, продолжая листать ленту с едой. — Но я бы посоветовал японскую. Она у них очень вкусная. — Спасибо, — Ликс морщится и пытается выбраться из объятий, когда чувствует на своей шее короткие поцелуи. Он чувствует улыбку старшего, когда очередной раз у Ли не получается отодвинуть его. — Хёнджин, я знаю тебя и знаю, чем это закончится. Так что отстань. — Ну. Я просто соскучился по тебе и по обнимашкам, — Хёнджин дуется и поднимается выше, оставляя поцелуи уже на линии челюсти и на скулах. — Джинни, — Феликс разворачивается к нему лицом и хочет продолжить возмущаться, но Хван быстро затыкает его, припав к его губам. Поцелуй выходит нежным и медленным. Ли сдаётся и обнимает старшего за шею, прижимаясь чуть ближе. Он готов вечность стоять с Хёнджином и просто целоваться. И желательно, чтобы ничто не могло прервать их. — Зараза красивая. — Иди прими горячий душ, а я пока закажу еду, — оставив короткий поцелуй на губах младшего, Хёнджин несильно шлёпает его, поторапливая в ванную. — Так, японская? Что я хочу? Что он хочет? Выбрав несколько блюд, которые нравятся Феликсу и ему, Хван блокирует телефон и поднимается в спальню. Тёплая кровать, на которой практически не осталось свободного места из-за плюшевых игрушек. Хёнджин заваливается на оставшееся место и счастливо выдыхает, прикрывая глаза. Курьер приедет через пол часа, Феликс из ванной выйдет тоже не через меньшее время, а это значит, что можно просто полежать и наконец-то расслабиться. Всю неделю парень был как на иголках. Он сумел за это время заметно так скатиться по учёбе. Учителям он твердил, что просто ещё не отошёл от новогодних праздников, а затем ныл отцу о том, как сильно он переживает за Ликса. Сону на это лишь мило улыбался и гладил сына по голове, твердя, что с ним всё будет хорошо, ведь через неделю он уже выпишется. Хёнджин понимает, что уснул, когда слышит уж больно знакомую мелодию звонка. Прошло около сорока минут и курьер наконец-то стоит под дверью с их едой. Решив не задерживать больше бедолагу, который и так уже минуты три мёрзнет на улице, Хван быстренько спускается вниз, прихватив с собой кофту. Забрав долгожданную еду, парень благодарит курьера и, закрыв дверь, уходит на кухню. Запах просто божественный, и осознание того, что он ничего не ел с самого утра доходит до него только сейчас. Слава небесам об этом не знает Феликс, а то ему бы сейчас влетело. — Ёнбок-и, еду доставили, — Хёнджин красивенько расставляет всё на столе. Суши, роллы, темпура и сукияки. Идеальный набор. — Ёнбок-и? — Иди сюда, — закатив глаза, Хван откладывает палочки на стол и идёт обратно в спальню. — Что такое? — если бы он не держался за дверь, то в эту же секунду упал на пол. На кровати сидит Феликс в любимой футболке Хёнджина, которая отлично прикрывает его задницу, и блядских кружевных чулках. И всё это идеально завершают мило потрёпанные волосы и невинная улыбка. Как он может так улыбаться, и при этом так выглядеть? — Я просто вспомнил, что отдал тебе на Новый год не весь подарок, — Феликс пододвигается к изголовью кровати, полностью ложась на неё. — Ты как-то в шутку говорил, что не против увидеть меня в чулках. Вот я и решил их купить. — Ты самый развратный ангел в этом чёртовом мире, ты знаешь об этом? — Ликс ухмыляется невинно хлопает глазками. — Как в тебе может быть столько личностей одновременно? — Не знаю. Лучше иди уже сюда и поцелуй меня наконец-то, — Хёнджин улыбается и нависает над младшим. Медленно проведя носом по шее, Хван утыкается носом в макушку, вдыхая аромат клубничного шампуня, который так сильно любит Феликс. Наверное, Джин теперь тоже. Феликс рвано выдыхает, сжимая плечи старшего. Заметив это, Хёнджин спускается обратно, покрывая шею мелкими поцелуями. Ли под им шипит и льстится ближе, слегка царапая ногтями спину. Усмехнувшись, Хёнджин несильно кусает кожу на ключице, сразу проведя языком по месту укуса. Феликс хнычет, стараясь немного опуститься и получить наконец-то долгожданный поцелуй, но старший хватает его за руки, заламывая над головой. Ли разочарованно стонет и дует губки, но Хван лишь улыбается, целуя в уголок губ, в щёку, дразня. — Мой ангелочек хочет поцелуй? — младший положительно кивает. — Тогда если будешь хорошим, то получишь поцелуй. Феликс ухмыляется и одним рывком меняется со старшим места, садясь на его бёдра. Хван удивлённо охает, не ожидая такого порыва со стороны брюнета. Ли снимает с себя футболку, кидая её куда-то на пол и довольно улыбается, замечая на себе оценивающий взгляд. — А теперь слушай сюда, — Ликс наклоняется ниже, пальцами ведя по груди старшего ниже и обратно. Хёнджин легко вздрагивает, когда чувствует горячие губы у себя на шее, оставляющие мелкие поцелуи-укусы, которые сразу же исчезают. — Я хочу целоваться с тобой, значит я буду целоваться с тобой. И Феликс целует. Горячо, грязно, быстро. Укусив старшего за нижнюю губу, Ли сразу слизывает выступившие капельки крови, чувствуя металлический вкус во рту. Он быстро проталкивается языком в чужой рот, сталкиваясь с чужим. Каждый борется за право лидерства, беря верх, но так же быстро уступая другому. Хёнджин удивлённо распахивает глаза, слегка отодвигая от себя младшего. Ликс усмехается и проводит языком по шее, слизывая выступившие капельки пота. Хван довольно улыбается, откидываясь на подушки, предоставляя брюнету ещё больше места для поцелуев. И Ли пользуется этим, оставляя засосы буквально везде. Шея становится красной, а следы от зубов отдают лёгкой болью. — Удивительно, что ты так подготовился. Обычно ты посылаешь меня, и только в конце сдаёшься, — опустив глаза, Хёнджин умиляется с недовольного лица Феликса. — Прости, но непривычно видеть тебя сверху. Так ты ещё и растянул себя. Как же мне это нравится. — Сейчас я тебя ещё и трахну, — Ли угрожающе сжимает в руках задницу старшего, наклоняясь ещё ближе. Хёнджин, кажется, слишком громко сглатывает, потому что брюнет хищно облизывает губы. В глазах, в которых раннее был лишь свет, теперь сплошная темнота, в которой можно запросто утонуть. И Хван тонет. — Но не сегодня. Я же не зря провёл столько времени в ванной. Остатки одежды падают на пол, а комната наполняется стонами парней. Оперевшись руками о грудь старшего одной рукой, Феликс второй раскатывает презерватив по члену старшего и садится, стараясь привыкнуть к размеру. Хван сжимает бёдра Ли, оставляя следы. Неожиданно раздаётся телефонный звонок, который заставляет обоих парней испуганно вздрогнуть. Хёнджин громко матерится и сбрасывает. Ли улыбается и, чмокнув его, начинает медленно двигаться. Джин усиливает хватку на бёдрах, помогая младшему, насаживаться глубже. Феликс останавливается, когда его телефон снова звонит. Он слегка привстаёт и отключает его, откладывая обратно на тумбочку. Пять пропущенных от неизвестного номера и его матери. Это раздражает. Почему каждый раз, когда они уединяются с Хёнджином, то кому-то обязательно что-то нужно? Тем более, что сейчас нужно ему от этой женщины? Прошло уже столько времени и она реально решила позвонить? А главное, зачем? Что ей сейчас нужно от него? Хёнджин переворачивает младшего на спину, нависая сверху и входя полностью под новым углом, попадая по простате. Ли вскрикивает и поддаётся вперёд, пытаясь насадиться самостоятельно. Ему мало. Ему всегда мало Хёнджина. Он хочет больше. Больше объятий, больше поцелуев, больше Хёнджина. Старший наклоняется и оставляет множество укусов на внутренней стороне бедра. Он проводит руками по сетке, слегка оттягивая её вниз, открывая себе больше места. — Ты такой прекрасный, — громкий стон отталкивается от стенок комнаты эхом, стоит старшему провести рукой по розовой голове вниз, распределяя предэякулят по всей длине. Ли сжимает простынь руками, когда Хван в очередной раз попадает по комочку нервов. — Что такое, ангелочек? Ты уже близко? Феликс закусывает нижнюю губу и кивает, тихо всхлипывая. Хёнджин ускоряет движения, понимая, что и сам близок к разрядке. Он готов кончить только от одного вида младшего. Чёлка прилипла ко лбу, сам парень весь красный, тонкие дорожки от слёз на щеках. И эти блядские чёрные чулки, которые так идеально обтягивают его прекрасные ноги. — Хёнджин! — Феликс кончает в кулак старшего под довольный взгляд. Старший не заставляет себя ждать, сделав ещё пару толчков и кончив в презерватив. Выйдя с младшего, Джин кидает его в урну около стола и ложится рядом с засыпающим Ликсом. — Нужно будет потом вынести мусор, а то мне опять будет стыдно перед твоим отцом. — Давай сначала в душ. Я весь потный, — Хёнджин устало улыбается и легонько толкает Ли в плечо. но тот лишь отрицательно мычит, натягивая на себя одеяло. — Ну же, Ёнбок-и, пошли. — Иди первый, я за тобой, — Ли толкает старшего и укладывается поудобнее, закутываясь в одеяло полностью. Хёнджин умиляется с этого, но всё же уходит, прикрывая за собой дверь. Ему нравится все те личности, которые живут в младшем. И тот развратный парень, и тот милашка, и тот злюка. Он любит любого Феликса и это факт. Тёплый душ смывает усталость, которая накатилась на него. Хван смывает клубничный шампунь и, заметив, что он клубничный, начинает молиться, чтобы Феликс не заметил это. Младший прибьёт его за то, что он не пользуется средствами, которые ему выдали в парикмахерской. Твои волосы и так в последнее время как солома. Если я узнаю, что ты не следишь за ними или ещё раз покрасишься до восстановления, я лично побрею тебя налысо, понял? Вытерев остатки влаги с уже отросших волос, Хёнджин идёт обратно, чтобы пару раз шлёпнуть младшего по его мягкой попе и отправить в душ. Вот только его застаёт весьма интересная картина. Феликс сидел на кровати в пижаме с телефоном в руках и смотрел в одну точку. Он даже не обратил внимание на то, что кто-то зашёл? — Чанбин был прав, — старший садится край кровати и обнимает подползшего к нему Ликса. — Это была она. — А если по-подробнее? — Хёнджин забирает телефон и откладывает его. — За рулём той машины была моя мать, — Хёнджин слишком резко поворачивается к младшему, чуть не столкнувшись с ним носом. — Мне позвонили с больницы и сказали, что ей нужно сделать срочное переливание крови. У них нет донорской крови, а моя идеально подходит, так как у меня первая отрицательная, а у неё четвёртая отрицательная. Я сказал, что не буду ничего для неё делать. Они ответили, что она может умереть, и я сказал, что пускай делает, что хочет и что мне на это плевать. Я плохой, раз ничего не чувствую? Моя мать может умереть, а мне на это плевать. — Она сделала слишком много всего плохого для тебя, — Хёнджин прижимает младшего ещё ближе, утыкаясь носом куда-то в макушку. Ли обнимает его в ответ, сжимая в кулаках лёгкую ткань футболки. — Не удивительно, что ты ничего к ней не чувствуешь. Это нормально, Феликс. Ты очень хороший человек. Ты всегда всем помогаешь, всегда стараешься быть ко всем добрым, поддерживаешь. Ты словно ангел, Феликс. — Спасибо, Хёнджин. Мне этого действительно нужно, — Феликс улыбается и заваливается на подушки, утягивая с собой старшего. Он накрывает их обоих одеялом и укладывает голову на грудь Хёнджина, обнимая его за талию. — А теперь давай спать. В душ я завтра утром схожу. Да, я грязнуля, поэтому просто молчи и спи. Блондин улыбается и зарывается рукой в волосы младшего, делая лёгкий массаж. Он чувствует, как Ли улыбается и расслабляется. Младший не нервничает сильно по этому поводу, а значит повода для переживания нет. Это женщина действительно слишком много сделала плохого для Феликса, поэтому не удивительно, что парень ничего к ней не чувствует. Дверь тихонько приоткрывается и с щели виднеется Сону. Хёнджин прикладывает указательный палец к губам и кивает на уснувшего Ликса. Мужчина ласково улыбается и уходит, шёпотом желая спокойной ночи.

***

Тёмные тучи затянули небо, не оставив даже намёка на тёплую погоду. Большие капли дождя начинают падать на землю, заставляя всех достать зонты, чтобы не намокнуть и не заболеть. На кладбище практически никого нет. Лишь пять человек стоят у свежей могилы, оставляя там цветы. Одиночество ощущается по-разному. Ты можешь быть всегда наслуху, при этом никто тебя не поддержит, никто не поможет в трудную минуту. Ты можешь сидеть один в комнате плакаться своим плюшевым игрушкам о том, насколько сильно ты ненавидишь жизнь. Ты можешь иметь большую и крепкую семью, при этом не будешь счастливым, так как не можешь рассказать им обо всё и чувство пустоты будет медленно съедать изнутри, пока не доведёт до пика. А можешь иметь всего одного друга, но при этом быть самым счастливым человеком, который никогда не чувствовал себя одиноким. Можешь иметь лишь множество знакомых, но при этом чувство пустоты никогда даже близко не подойдёт к тебе. Ты можешь быть лишь с любимым человеком, с которым потом построишь ту же самую семью, и одиночество никогда не будет душить тебя своими холодными руками. Люди боятся его. Для многих одиночество страшное слово, которого стоит бояться. Многие сходят с ума, оставаясь наедине с собой. И только лишь сойдя с ума они понимают, что одиночество не такое уж и страшное. Страшнее быть ненавистным всеми. Ненависть и одиночество — страшная смесь. «Ли Джиу. 23.08.1976 — 20.01.2022» — Я действительно искренне любил твою маму, Феликс, — Джун подходит к сыну со спины, смотря на могилу своей бывшей жены. — Когда я только влюбился в неё, то мечтал, что у нас будет крепкая семья, двое детей и мы доживём до глубокой старости. Но она сошла с ума раньше, чем состарилась. Это так печально. Но я рад, что ты другой. — Она сошла с ума в тот день, когда я пошёл в школу, — Феликс ставит белые розы в вазу и отходит подальше. — Но жаль. что этого никто не заметил. — Я буду в Корее месяц, потом улетаю в Японию. Если хочешь, то мы можем погулять как-нибудь, — мужчина отдаёт парню визитку со своим номером телефона. Закинув её в карман, Ли младший улыбается и обнимает отца. — Сейчас мне пора уходить. До скорого, Феликс. Поцеловав сына в макушку, мужчина треплет его фиолетовые волосы и уходит к машине. Но Ликс не остаётся один. Как только Джун уходит, его место занимает Хёнджин. Он обнимает младшего со спины, кладя подбородок ему на плечо. — У каждого есть свой ангел. Но к каждому он приходит в разных обличиях, — откинув голову на грудь старшего, Ли улыбается, чувствуя поцелуй в щеку. — Хван Хёнджин, ты стал моим ангелом, который спас меня от смерти. Я не представляю своей жизни без тебя. — Я тоже тебя люблю, Ёнбок-и.