Мы точно (не) туда пришли

Пластиковый стаканчик с водой дрожит в руках. Он полупустой, Арсений расплескал почти весь, но не сделал и глотка. Вокруг суетятся менеджеры и стафф, а он в руки себя взять никак не может. Слёзы текут без остановки, взгляд плывёт, голова пустая. Только внутри тихий замученный голос омеги зовёт своего альфу. Арсений не видел Антона уже две недели. Оказалось сложнее, чем обещал омега альфе. Силы на исходе, из-за непрекращающихся слёз скоро будет обезвоживание, но безутешную сущность Арсений не в силах успокоить. Ему нужен его альфа. Приведите его и просто дайте обнять. Все проблемы исчезнут. — Арсений, перестань, — Серёжа даже не считает, который раз за эти две недели он это сказал. Сначала Арсений не показывал своего состояния. Проводил Антона на самолёт, собрался на съёмки, доехал до площадки и даже отработал семнадцатичасовую смену. Но когда он переступил порог их пустой квартиры, то слёз сдержать не смог. И не сдерживает их вот уже две недели. Он не видит его. Не чувствует запах. Не обнимает. Арсений будто и не живёт без него. Омега внутри воет и Арсений воет вместе с ней. — Арс, ты доведёшь себя, — Попов даже и не думает ни о какой работе, отработал на съёмочной площадке чисто на автомате. Он и живёт последние две недели на автопилоте. Не ест и не спит, только смотрит в огромное панорамное окно в их спальне. Огромный город живой даже глубокой ночью, а Арсений и не живой вовсе. И перестал жить, как только за альфой захлопнулась их входная дверь. — Арсений, Антон даст нам всем пиздюлей, — Дима садится на корточки перед омегой и забирает из ледяных рук уже пустой стаканчик. — Не даст. Он ничего не знает, думает всё хорошо, — тихо отзывается Попов и переводит пустой взгляд на Серёжу, — я не довожу себя, просто не контролирую это состояние. — Он ведь не дурак. Я уверен, он чувствует и слышит, как ты его зовёшь, — Арсений удивлённо опускает взгляд на альфу, — у нас с Катей было так же, — легко пожимает плечами Позов. — Да он только взгляд на тебя кинет, нас уже в порошок побежит стирать, — фыркает Серёжа и пихает в руки Арсения новый стаканчик, только теперь заставляет силой выпить содержимое. Попов даже не чувствует вкуса успокоительных. Арсений молчит. И когда это будет? Он обещал улететь на три дня, но прошло две недели и Стас с Антоном всё откладывают билет обратно. В Сочи у них были съёмки для рекламы и несколько встреч для будущих проектов. Но Стас сказал, что есть возможность подготовить несколько макетов и заготовок, чтобы потом легче было и поэтому они с Антоном пашут в офисе партнёров в Сочи, а все остальные напрягаются в Москве. Дима вызывает такси, отбирает ключи от машины Арсения и говорит, что они с Катей приедут к нему вечером. Омеге настолько на все плевать, что его даже не волнует, почему он едет домой вместо съёмок в собственной передаче. Водитель заезжает на подземную парковку и оставляет Арсения у нужного лифта. Парень ищет пластиковую карточку в кармане и подходит ближе к железным створкам. — Арсений, — слышится за спиной самый родной голос и Омега сначала даже боится повернуться. Он не верит. Думает, что уставшее сознание просто издевается над Арсением, как сам омега издевался две эти недели над ним. Его голос эхом раздаётся на пустой парковке и колокольным звоном отдаёт в арсовой голове. Омега медленно разворачивается и сразу же натыкается на взгляд тёмных изумрудных глаз. Это он. Его альфа. Стоит с чемоданом в одной руке и своим длинным чёрным пуховиком в другой. Шастун подходит к нему и вешает свой пуховик на ручку чемодана. — Маленький мой, — обнимает крепко за плечи и целует в лоб. Всё видит. Опухшие и красные глаза, голубые озёра, в которые он как в омут с головой, посветлевшие и потускневшие. Видит, как висит на Арсе белый свитер, который пару недель назад был приталенным. Всё слышит. Слышит, как воет омежья сущность и как поднимает голову его замученная. Слышит, как омега зарывается носом в его шею и дышит его запахом. Слышит, как Арсений всхлипывает и как шоркают по бетонному полу кроссовки омеги, когда он подходит ближе. — Я так сильно по тебе скучал, — поднимает взгляд на Антона, — я так ждал… — Я знаю, маленький мой, — Антон прижимает его голову к груди и целует в макушку. Антон вызывает лифт, сажает Арсения на свой торс, прижимая к себе за поясницу, хмурится, хватаясь за ручку чемодана прямо поверх пуховика. Они едут до своего двадцатого этажа молча, и в квартиру заходят молча. Антон Арсения не отпускает, отставляет чемодан в сторону, стягивает с себя кроссовки, носками за пятки, снимает их с Арсения и идёт в их спальню. Арсений, уткнувшийся в шею Антона ещё при входе в лифт, носа из-за воротника антоновской толстовки ещё не показывал. Альфа идёт к креслу в углу комнаты, и садится, усаживая на себе омегу. — Арсений, — зовёт его. Омега поднимает голову и берёт в свои ледяные ладошки горячие пальцы Антона. Альфа прячет омежьи пальчики в своих кулаках. — Почему ты так долго? — такой детский и наивный вопрос. — Глупо будет отвечать твоему ноющему сердцу, что так получилось, — омега улыбается. Впервые за две недели, — прости меня, маленький мой, — шепчет и убирает со лба прядки густой чёрной чёлки. Арсений срывается. Целует жадно до покрасневших губ до тихих стонов, обнимает крепко до хрустящих костей и прижимается близко, касаясь своим животом антоновского. Целует и тянет толстовку от чёрного флисового костюма вверх. Лапает своего альфу, следы свои оставляет. Антон снимает тёплое пальто и кидает его на пол. Арсений снимает чёрную толстовку, откидывая её куда-то за спину. Омега приближается к вкусно пахнущей шее, облизывает вену языком, вызывая дрожь во всём альфьем теле. Антон тяжело дышит, задирает мягкий белый свитер к груди и рывком садится в кресле ровно, Арсений встаёт на колени. Альфа держит омегу за спину, кусает ребра, сразу зализывая маленькие ранки. Арсений громко стонет, зарывается пальцами в светлые волосы, когда альфа кусает за соски. Откидывает голову назад и стонет громче, когда поцелуями Антон спускается к животу и целует прямо на границе пояса брюк. Шастун расстёгивает ширинку и стягивает прямо с бельём вниз, кусая тазобедренные косточки. Сажает хнычущего омегу голой задницей на свои колени и стягивает штаны, бельё и носки. Приподнимается, прямо с Арсением на своих коленях, и чуть спускает тёплые костюмные штаны с бельём. — У меня руки трясутся от того как я тебя хочу, — шепчет на ухо омега и кусает за мочку альфу. Одной рукой сжимает член альфы, второй держится за его плечо. Слышит, как рычит Антон и улыбается, тянется к красивым красным губам, вовлекая в очередной сладкий поцелуй. Антон сжимает в руках две половинки, тянет на себя, двигая Арса ближе. — Достань из моей тумбочки презервативы, — просит омега и выгибается в сильных руках от головокружительных ощущений. — Ты не был в больнице? — смотрит на Попова, вопросительно подняв бровь. — Был. Всё хорошо. Но я не очень уверен в своих гормонах сейчас, поэтому нужно перестраховаться. Альфа протягивает руку и открывает дверцу прикроватной тумбочки. Скидывает на пол салфетки, кремы и даже находит шоколадки. Всё летит на пол. Найдя нужную коробочку, Антон вытягивает из неё квадратик фольги и рвёт зубами, второй рукой продолжая поглаживать и мять ягодицы и бёдра омеги. Арсений отбирает колечко латекса и сам раскатывает его по стоящему члену альфы. Оба тяжело дышат, задыхаются почти. Арсений двигается ближе и упирается коленками в кресло, проводит пару раз по стволу кулаком и приставляет к своей дырочке. Антон убирает руки Арса, сам перехватывает свой член и пару раз хлопает по влажному входу головкой. Арсений захлёбывается воздухом, выгибается словно кошка, попку выпячивает, трётся своей грудью об антонову и роняет голову на плечо альфы, когда он входит в него наполовину. Арсений стонет и зарывается носом в шею Антона, лижет пахучую железу. Альфу трясёт. Он еле сдерживает себя, чтобы не насадить омегу резко до упора и не начать долбиться в него на космической скорости. Он так скучал по нему. Зверя в себе глушил, чтобы не выл, потому что и сам был готов взвыть ещё на стойке регистрации в Домодедово. А сейчас Арсений в его объятиях, сладко стонет ему на ушко и послушно двигает попкой, насаживаясь до конца. — Ты такой большой, — шепчет, — я отвык, — покрывает шею поцелуями. — А ты такой маленький, такой узкий, — целует бровь, — у меня крышу конкретно сносит, — рычит на ухо и кусает хрящик. Арсений дрожит. Антон поднимает и опускает омегу за мягкую попку, массирует ягодицы и пальцами давит на расширяющийся под напором вход. — Давай сам, — целует его в щёку и поднимает руки выше. Омега поднимает голову с плеча и выравнивается, перенося вес на колени. Двигается, упираясь в плечи и громко стонет, потому что альфа творит что-то невероятное с его телом. Антон кусает его за соски, тянет бриллианты зубами и зализывает саднящие места. Гладит по спине, по рёбрам и оставляет на выпирающих косточках засосы. Арсений буквально кричит, когда Антон вдруг резко насаживает его до упора и одновременно кусает за пахучую железу. Альфа откидывается назад и даёт волю омеге. Попов упирается в широко расставленные ноги альфы и начинает двигаться, вскидывая бёдра вверх. Свитер, постоянно придерживаемый руками омеги, падает. Антон ведёт ладонями по бёдрам, животу, груди, поднимая за собой дизайнерскую вещь, стягивает его с омеги и бросает на кровать. Арсений снова упирается руками в ноги альфы и продолжает двигаться, а он заворожённо смотрит на плоский живот омеги. — Арсений, ты был плохим мальчиком всё это время. Совсем не следил за своим здоровьем, — омега смотрит на него своими голубыми глазами и Антон пьянеет будто. — Я был хорошим, — Антон не понимает, стонет или хнычет омега. — Не-ет, — издевательски тянет, — смотри, как ты похудел, — и нажимает на появившийся бугорок на животе. У Попова темнеет перед глазами, и он стонет от ощущений, — твой животик такой плоский, что я могу увидеть и почувствовать, как в тебе двигается мой член, — альфа давит ладонью на живот и теперь они вместе сходят с ума, — как ты дошёл до такого? — понизив голос спрашивает. — Я не знаю. О-ох… эти две недели а-ах… как в тумане, — Арсений устало стирает пот со лба, но двигаться продолжает. Антон руку не убирает, — я просто ждал тебя. Антон обнимает омегу за талию и притягивает к себе, целуя в щёку. У Арсения всё плывёт перед глазами, голову кружит, а тело бьёт мелкая дрожь. Альфа, аккуратно придерживая свою ношу, встаёт с кресла и, сделав всего один шаг, опускает его на пушистый серый плед на их кровати. Альфа больше себя не держит, втрахивает кричащего омегу в матрас, кусает ножку на своём плече и реально ловит омегу, потому что он вертится словно уж на сковородке. Альфа снимает со своего плеча стройную ножку и перекидывает обе на одну сторону, прижимая их к груди омеги. Оттягивает одну ягодицу и наблюдает, как его член исчезает в горячем проходе. Он давит на растянутую мышцу и слышит нетерпеливое хныканье. Набирает скорость и уже через пару минут Арсений верещит, сжимает его в себе так, что у Антона чёрные пятна перед глазами. — Узел твой хочу, — капризно хнычет. — А ты был послушным? — издевательски тянет. — Анто-он, — хнычет Арсений и почти плачет, когда альфа выходит. Шастун улыбается и входит обратно. Несколько резких толчков и он кончает, придавив своим телом Попова. Омега кончает ярко, до звёздочек перед глазами, сжимает в себе Шастуна и не позволяет ему выйти, а альфа и не может. Узел завязывается моментально и Антон сделать ничего не смеет. Ложиться на бок рядом с отключившимся Арсением и перекатывает омегу на спину, перекидывая его ноги через свои бёдра. Натягивает на них сбившееся одеяло, утыкается носом во вкусно пахнущие волосы и засыпает, обнимая омегу поперёк живота.

***

*** — О! Стас, привет, — Дима стоит уже на пороге и обувает свои кроссовки, как в кармане вибрирует телефон. — Привет. Дим, ты не занят? В офис сможешь подъехать на пару часиков? — спрашивает Шеминов. — Я хотел отогнать Арсюхе его машину, но подожди, — он замолкает на минуту, складывая в голове пазл, — ты в Москве? — Да, прилетели четыре часа назад. Как освободились, сразу же в аэропорт, — отвечает Стас. — Получается Антон сейчас дома? — Ага, как реактивная ракета унёсся, — ухмыляется мужчина. — Тогда я свободен, — смеётся Позов, — им явно сейчас не до машины.

***

*** — Анто-он, дви… двигайся, — стонет Арсений и пытается двинуться сам, но Антон так давит на его бедра рукой, что Арсений боится, его косточки не выдержат. Попов лежит в какой-то немыслимой позе. Туловище его на боку, а таз лежит прямо на постели, ноги так же перекинуты через ноги Антона. Альфа спустился чуть ниже, и сейчас буквально издевается над омегой, вылизывая его соски. Арсений бы даже сказал, высасывая, как младенец. Так груднички сосут молоко, что сосёт Антон омеге так и не понятно, но тому это похоже доставляет удовольствие. Его узел всё ещё крепкий и давит на мягкие стенки, у Попова голова кружится. — Неа, — бурчит Шастун и оттягивает серёжку зубами, после вновь продолжает сосать. — Ты что ребёночек? — Попов поднимает голову и подпирает её рукой, пальцами второй водит по лицу и волосам альфы. — Она так вкусно пахнет, я не могу оторваться, — рычит и стонет Антон потираясь носом о грудь омеги. — Ты хотя бы двига-айся во мне, — Арсений сжимает его волосы из-за тянущего чувства в животе. — Неа, — ну точно ребёночек, — я посадил тебя на узел, а потом ещё и трахнул мягким. Ты совсем обленился. Если хочешь кончить, кончай так, — невозмутимо говорит он глядя в глаза омеге, а потом опять начинает сосать. На самом деле омега уже почти на грани, потому что соски очень чувствительные и узел от ёрзаний Арсения всё же немного продвинулся и теперь давит на простату. Ему хочется острее и быстрее, но вредный альфа, вдруг заделывавшийся младенцем, словно непрошибаемая стена. Волна оргазма нарастает постепенно, заставляя дрожать всем телом. Попов стонет протяжно и тянет голову альфы ближе к груди, щипая себя за другой сосок и оттягивая серёжку. Шастун сжимает тонкую талию и целует метку. Оба тяжело дышат. Арсений водит по влажному животу, а Антон уткнулся в шею и дышит им. Они целуются мягко и улыбаются сквозь поцелуй, обнимаются и мысленно просят у своих зверей прощение за такой стресс. — Я тебя в следующий раз в кармашек к себе положу и буду с собой возить, — оторвавшись на секунду от любимых сладких губ, шепчет Антон. — Я без тебя один больше не останусь, — шепчет ему в ответ.