Зависимость

До позднего вечера Феликс не покидал комнаты, опасаясь, что где-то в квартире до сих пор находится Дашков. Когда часы пробили десять вечера, князь всё-таки решился выйти. В столовой Зинаида Николаевна разложила карты, но тут же оторвалась от своего занятия, когда услышала шаги сына. - Феликс! Наконец-то ты вышел, - она встала с места, коснулась его плеча, от чего князь дёрнулся. – Будешь ужинать? Ты сегодня ничего не ел. - Конечно. Чем вы занимались весь день? - Утром ко мне приходили гости, потом отправилась немного прогуляться в парке, а вечер я провела дома. Не уж то ты весь день спал? - Да, матушка, вчерашний день меня сильно вымотал. - Ох, а раньше ты любил такие мероприятия, - мужчина промолчал. – Давай завтра прогуляемся? - С удовольствием. Дашков вернулся в поместье. На душе скребли кошки. Что же случилось с Феликсом? Как бы граф того не хотел, но Юсупов всё равно остался для него самым важным человеком в этой жизни, и видеть его уставшим и истощённым было больно. Ночью Александр проснулся в холодном поту и понял, что ему жизненно необходимо поговорить с Феликсом. Он зажег лампу, взял в руки карандаш и маленький кусок бумаги, написал Зинаиде Николаевне созревший в голове план. Рано по утру граф отправил эту записку в квартиру Юсуповых. Зинаида Николаевна едва успела прочитать послание графа перед выходом, и всю дорогу её мысли были заняты планом. Прибыв на место, княгиня обратила всё своё внимание сыну. Они приехали в место, которое раньше бы Феликсу точно понравилось. Всё вокруг было украшено яркими цветами, речка приятно журчала неподалёку, а впереди белым пятном выделялся фонтан, окружённый скамейками. - Зинаида Николаевна, - послышалось у фонтана. На одной из скамеек сидела Елизавета Фёдоровна. - Елизавета Федоровна, - женщины поздоровались, а Феликс просто поклонился. - Я вас оставлю, - не желая слушать их диалог, князь отправился в тихую глубину парка. - Что-то он совсем мрачен… - После праздника ходит мрачнее тучи. Надеюсь, граф Дашков нам поможет. Как Вы, Елизавета Фёдоровна? В парке было просто замечательно: тихо и очень красиво. Юсупов остановился около речки, глядя в отражение. Всё было прекрасно: и место, и погода, но почему-то его это совершенно не радовало. Было ощущение, что внутри существует либо боль, либо пустота. После встречи с Дашковым, душа постоянно немного болела как открывшаяся рана. Феликс видел только один способ унять эту боль, но даже он был временным. Вечером за ужином Зинаида Николаевна сообщила сыну, что завтра они идут в гости. Феликс рад не было, но возражать не стал. Когда он увидел среди гостей Дашкова, захотел немедленно вернуться домой, а лучше в Россию. - Феликс, составите компанию графу? Мы хотим обсудить кое-что, что вам будет не интересно. - Конечно, - он сглотнул. Мужчины вышли на улицу. Солнце ярко светило, дул прохладный ветер. - Давно не виделись, Феликс Феликсович. - Рад встречи, Александр Илларионович, - князь сцепил дрожащие руки в замок. - Вы бледны. Что с вами? - Ничего серьёзного, не волнуйтесь. - Не желаете завтра составить мне компанию за обедом? - Не желаю. - Тогда может выпьем как-нибудь в баре? - Нет, спасибо, граф, не люблю спиртное. Дашкову захотелось рассмеяться. А ведь раньше князь пил везде и всегда, а сейчас не желает провести время со старым знакомым. - Не могли бы вы оставить меня, граф? Я хочу прогуляться в одиночестве. Он ничего не ответил, глядя в удаляющуюся спину Феликса. Осознание того, что он тут бессилен, свалилось на плечи неподъемным грузом. Казалось, Юсупов был наиболее холоден именно с ним. Как же теперь сказать об этом Зинаиде Николаевне? Говорить княгине ничего не пришлось, она подошла к Дашкову и с грустью в голосе поблагодарила за помощь. Феликс шёл в тиши маленького парка, наблюдая за игрой света в кроне деревьев. Разговор с графом отдавался внутри нестерпимой болью. Найдя укромное место, князь достал из кармана конвертик, приподнял край брюк, отогнул носки и сделал несколько глубоких надрезов, но этого было мало. Лезвие рассекло кожу на груди, плече, внизу живота. Только после этого он смогу успокоиться, чтобы не заплакать, но руки не переставали дрожать. Официально этот день можно считать самым худшим днём его жизни. Только спустя час Юсупов смог найти силы, чтобы вернутся. Дашков к тому времени уже уехал. После граф встречал Юсуповых до их отъезда всего пару раз, но с каждым разом всё сильнее понимал, что не в силах подойти и заговорить.