qu’est-ce que c’est?

Новый год — время чудес, прекрасных воспоминаний, посиделок в тёплой компании и просто хорошего времяпровождения. В коридорах школы сновали ученики и учителя с пакетами для тайного санты, с пледами, подушками, всякой едой, колонками и другой мелочью для рождественской свечки. Уроков почти не было, потому что никому просто не хотелось ни ходить на них, ни вести их. Так что в классах сидели и разговаривали на разные темы, пили чай, кто-то тусовался в столовой, но в основном все были по классам. У десятого «А» шёл урок географии и они сидели в кабинете одни, потому что учительница, сказав «вы же все понимаете, праздник», ушла. Это был предпоследний урок, а энергии у ребят хоть отбавляй, потому что следующий последний и можно будет бежать домой за всем необходимым, в случае отсутствия чего-то, к свечке. Антон сидел за своей партой и болтал с Димой и Серёжей. Его до сих пор мучил вопрос того, не является ли его соулмейт кем-то другим. Так хотелось этим поделиться. Он сидел и перебирал кольца на пальцах, кривясь от боли. Подушечки безумно болели от игры на гитаре, зато он полноценно научился играть «Вахтёрам» и уже выучил ещё пару песен. — Мальчики, — Шастуна из своих раздумий вырвал голос Алины Кондратьевой, раздавшийся над головой, — тут такое дело, — она сложила руки вместе, — мы случайно нашли в каморке актового зала надувные матрасы, — к Алине подлетела Полина Кривова, одноклассница ребят, и вцепилась в плечо подруги. — Вы про матрасы? — спросила она, а Алина ей кивнула, — ага, короче, их нужно быстро скоммуниздить, чтобы никто не заметил, — Сережа хихикнул. Его всегда смешило это слово «скоммуниздить» в исполнении Полины. — Это сейчас нужно сделать? — Антон аж оживился. Звучит как какая-то афера, тем более это будет увлекательно. — Ага, только быстро, — Алина заправила волосы за ухо и посмотрела на Шастуна. — А сколько… — начал спрашивать Дима, но Полина его перебила. — Около десяти штук, — Кривову так распирало от предстоящей «операцией», что было видно. Она так суетилась и подскакивала на месте, — поможете нам? — Конечно, погнали! — парни переглянулись и встали. — Только не шумим и делаем все очень быстро. Нам нельзя попасться, — Антон, Дима и Серёжа кивнули и своим квинтетом вышли из класса. В коридорах было тихо, но, проходя мимо классов, были слышны голоса, смех и где-то даже крики. Ребята повернули за угол в арку, ведущую в другую рекреацию, но Антон, идущий впереди с Алиной, резко дернул ту за локоть и жестом показал всем «тише». По коридору шла учительница географии, так что пятерка развернулась и на цыпочках побежала обратно. Благо географичка шла медленно, видимо наслаждалась тишиной. Как только стук каблуков был слышен где-то у арки, десятиклассники шмыгнули в туалет. От такого «адреналина» девчонки хихикали в кулак, а парни стояли и из щели смотрели за учительницей. Она зашла в соседний класс, поэтому все выбежали из туалета и пошли по тому же маршруту. До актового зала было недалеко. Он был на том же этаже, только в рекреации напротив лестницы. Там нигде не спрячешься, так что нужно действовать оперативно. — Пс, — Антон снова дернул Алину за локоть, — а зал точно открыт? — Конечно, там сегодня свечка у девятого класса, тем более, как ты думаешь, нашли бы мы матрасы, если бы он был закрыт? — она разговаривала шепотом. Если до конца урока было бы минут пять, то можно было бы разговаривать в полный голос, но урок начался минут пятнадцать назад. Так что сейчас главное — не наделать шуму. Дима, Серёжа и Полина топали позади Шастуна и Кондратьевой. — Мы пойдём сегодня гулять? — снова задал вопрос Антон, на что Алина даже немного покраснела и заправила прядь волос за ухо. — Если позовёшь, то конечно, — Антон ей улыбнулся и они продолжили путь. Сзади послышался какой-то грохот. Антон и Алина резко повернулись. Увиденное заставило их согнуться пополам и закрыть рот руками, чтобы не засмеяться в голос. На полу валялся Серёжа, который тоже тихо смеялся. Хотя, было непонятно, смеётся он или плачет, но вряд ли второе, потому что он поднял покрасневшее лицо и закрыл рот рукой. — Господи, Серый, — Антон подошёл к другу, протягивая ему руку, — что ж ты как Чебурашка! — Чебурахнулся, — Полина уже еле сдерживалась, а у Серёжи случился новый приступ смеха. — Емаё, Полежайкин, вставай, — Дима тоже присоединился и теперь они вместе с Антоном поднимали ржущего Матвиенко. — Ты нормально вообще? — Серёжа сквозь смех кивнул и они пошли дальше. Удивительно, что на такой грохот никто не вышел, хотя, в классах очень шумно, так что вряд ли кто услышал. Они дошли до актового и зашли внутрь. На полу уже лежали всякие пледы, подушки, пакеты с едой и другая атрибутика. Каморка у сцены была открыта настежь, так что пятерка зашла туда. — Вот они! — теперь можно было говорить в полный голос. — Давайте, хватаем и тикаем, — скомандовал Антон, подхватывая один матрас. За ним повторили остальные. На часть Антона и Димы выпало тащить три матраса, из-за которых они вообще ничего не видели перед собой. Тем более, они были не очень-то легкие. Девчонки взяли по одному, а Серёжа два. Под тихий гогот и мат Шастуна ребята вышли из каморки, предусмотрительно толкнув дверь ногой. — Ебись перевернись, я нихуя не вижу, — Антон шипел от невозможности следить за дорогой. Он хоть и нормально ориентировался в школе, но не очень то хотелось растянуться по полу как Серёжа пару минут назад. Ему казалось, что они, как какая-то крутая преступная группировка, ограбили банк и теперь тащат миллионы, но нет, это всего лишь школа и надувные матрасы. — Да тихо ты, тащи давай, — Дима, шествовавший за Антоном, подбадривал друга. Девочки почему-то шли сзади и трындели с Серёжей. Могли бы и впереди идти, а то и так ничего не видно. — Да блять, — Антон обо что-то запнулся, вполне вероятно, что о свои же ноги и чуть не повалился вперёд, но удержал равновесие. Он уже мысленно проклинал эту идею, матрасы и веселую троицу, которая налегке шла позади и не указывала дорогу. Они уже дошли до арки, ведущей в их рекреацию, но Шастун остановился и повернулся в сторону мирно идущей троицы. — А мы их куда тащим-то? — он взглядом показал на матрасы. — Так в наш класс, — ответила Алина. — Ну так нам же в другую сторону, — Антон поморщился от боли в пальцах и перехватил матрасы. Алина ойкнула. — Блин, правда ведь, ну сейчас через рекреацию пройдём и на лестницу, там дойдём до нашего кабинета, — Антон выдохнул и кивнул, перехватывая матрасы. Они двинулись дальше. — Сука, я нихуя не вижу, долго там ещё идти? — Антон матерился себе под нос, но это он так думал, потому что его было слышно как минимум на половину коридора. Он, как бурлак, волок эти матрасы. Ладно это ему так плохо, а как тогда Диме, который ниже как минимум головы на две? Вот Антон не знал, но подозревал, так что быстро заткнулся и топал дальше. Он снова перехватил матрасы и выглянул из-за них, чтобы посмотреть, сколько осталось до лестницы. Антон шёл и шёл, как тут, на повороте на лестницу он в кого-то не врезался. Шастун подскочил и заматерился. — Сука, ну кто не смотрит на дорогу то, ебаная кочерыжка! — он выглянул из-за матрасов, но увидел не какого-то ученика, а самого Арсения Сергеевича, который поднимался с пола, потому что уронил телефон от такого столкновения. — Во-первых, это ты на дорогу не смотришь, потому что тебе её не видно, — Антону хотелось провалиться под землю. Ему точно попадёт. Но он же не знал, кто идёт, потому что если бы девочки шли впереди, то такого бы не случилось! — а во-вторых, почему ты материшься? — Ой, Арсений Сергеевич, я не знал, что это вы, — Антон обернулся назад, где за ним стояли друзья и со страхом в глазах смотрели на классного. Вот же удача: из всех шухеров, которых можно было встретить, они встретили своего классного. — Вы вообще откуда? У вас не урок разве? — он посмотрел на наручные часы, — да, верно, ещё двадцать минут до конца. Так что вопрос назревает сам по себе. Что вы тут шляетесь? — он перевёл взгляд на матрасы в руках Шастуна и нахмурился, — А это что? — А это, Арсений Сергеевич, матрасики! — Алина подошла к Антон ближе, обращая на себя внимание Попова, — На свечку. — Матрасики значит, — Арсений проговорил это с такой загадочностью, смотря на половину Антонова лица, — и откуда же вы их украли? — Не украли, а позаимствовали, — вперёд вышел Дима, который тоже ничего не видел, так что шёл он явно вслепую. — О господи, зачем они вам? — Арсений потянулся к матрасам Антона, — давай сюда один хотя бы, и ты, Дима, тоже давай, — он стащил два матраса с рук парней. Антону аж полегчало. В этот момент он был готов боготворить Попова, потому что эти матрасы, блин, оказались гораздо тяжелее, чем Антон предполагал. Нет бы хранить в каморке обычные детские разноцветные матрасы, их существованию так хотя бы можно найти оправдание, но не огромные темно-синие матрасы, которые по размерам как полноценная двуспальная кровать. Кошмар, а надувать их как? — Молюсь на вас, Арсений Сергеевич, — Шастун даже не понял, что это сказал, если бы не лицо преподавателя, который от удивления раскрыл рот. — Не льсти мне, Шастун, — он посмотрел на него и, перехватив матрасы в одну руку, показал пальцем на Антона. Ему почему-то стало так приятно. Хотя он ничего такого не сделал, а Антон, видимо, сказал это в порыве, так скажем, облегчения, — ну, мы идём или нет? — все активно закивали головами и начали спускаться вниз. Арсений поравнялся с Антоном. — Ответь мне только на один вопрос, это ты устроил? — Антон повернулся на него. — Нет, вы чего? С чего вообще такой вывод? — он шёл с ним рядом, пока все остальные шли сзади. — Ну так некому больше, — Арсений хмыкнул. — И чего теперь, я во всех бедах виноват? — Антон внимательно следил за учителем. Почему-то даже показалось, что Арсений Сергеевич очень красивый. Сегодня он был в каком-то темно-синем свитере и чёрных джинсах. Шастун даже подметил, что он всегда, блять, выглядит идеально. Как так вообще можно? Ну, если ты манерный граф, то вполне можно. — Ну если не ты, то кто? — Арсений посмотрел на Шастуна и заметил, что тот с таким интересом изучает лицо преподавателя. — А вот это уже второй вопрос, — Антон подмигнул и вырвался вперёд. — А мы тут вроде не играем в застольные игры, — парировал Арсений улыбаясь. — А мы вроде с вами ещё и не пили, — в тон Попову ответил Шастун и пожал плечами. — А мы не настолько близко знакомы, чтобы пить вместе, — Антон обернулся назад на преподавателя и ехидно улыбнулся. — А вы что, не прочь со мною выпить? — Арсений поглядел по сторонам и прибавил шагу. — Конечно, за твоими проебами в трезвом виде очень интересно наблюдать, а вот в пьяном состоянии это уже грех не поржать, — Антон выпучил глаза, десятиклассника волновало не то, что, по сути, его только что обосрали, а что их классный матерится, да ещё и в присутствии учеников, да и к тому же, в обращении к этому ученику. — А что вы так материтесь, Арсений Сергеевич? — Попов ухмыльнулся и подошёл к парню, укладывая свой подбородок ему на плечо. — Так с кем поведёшься, того и наберешься, это из твоих переписок и речи я научился такой гадости, — на последних двух словах он растянул гласные и отошёл от Шастуна, которому почему-то стало так плохо. Ноги не слушались, дышал он так, будто выплыл из воды, а сердце стучало как бешеное. В носу ощущался легкий аромат чего-то терпкого, но приятного. Антону вернулось сознание, когда он прокручивал в голове ответ классного. «В переписках», стоп. В каких это переписках он научился материться, если они ни разу в жизни не общались. Очень странно. Что-то тут нечисто, но с этим Антон разберётся попозже, а пока они подошли к классу, значит, самое время скинуть нахуй эти матрасы со своих рук. — Всех поздравляю с облегчением! — Шастун, сбросив матрасы с рук, размял конечности, которые ой как сильно успели затечь. — Так, — Арсений Сергеевич облокотился на последнюю парту и обратился к десятиклассникам, — у меня один вопрос, зачем вы поперлись за этими матрасами посреди урока? А если бы вам встретился не я, а какая-нибудь грымза-географичка? — он сложил руки в замок и положил их на колени. — Так мы ее и встретили, — начала Алина, видя в глазах классного руководителя раздражение, — но она нас нет, мы прошли незаметно. — Ну, а если бы заметила, то влетело бы сначала мне, а потом и вам, — он перевёл взгляд на Антона, который не слушал Попова, а просто пялил в окно, — Шастун, тебя это тоже касается, — парень обернулся. — Всё, что меня касается, — он начал петь на манер «Зверей», на что Арсений растянулся в улыбке, — всё, что тебя касается, — Арсений видел какой-то странно яркий огонёк в глазах ученика. Он ведь такой симпатяга, удивительно, что на него не вешаются толпами девчонки, потому что если бы Арсений был девчонкой, то был бы первым среди вешавшихся. Ну да, пора признать, что Антон ему нравился. Это было сложно, но оно того стоило. Понимание всей ситуации настигло его, когда он получал кольцо — подарок на тайного Санту. Арсений был так воодушевлен, что сам уже запутался в своих же мыслях и мнениях. Как самый занудный человек, он вырвал лист из первой попавшейся тетради, даже не смотря, чья это, но точно какого-то ученика, и стал писать карандашом плюсы и минусы Шастуна. — Так, ну из минусов мы имеем надоедливость, — он с важным видом выписывал каждое качество, размышляя, а бесит ли его это на самом деле? — так, теперь задирство, — господи, такое слово вообще есть? Наверно нет, но оно прямо подходило Антону: такое же нелепое. Ладно, Шастун не нелепый, он очень даже хорошенький, — ну, и, пожалуй… — он так и не смог ничего придумать. Зато плюсов было уж очень много. Арсений, как восьмиклассница, вспоминал их перепалки на уроках, смешные истории и переписки. Сейчас Арсений погрузился в эти мысли и даже не заметил, как вместе с ребятами подпевал уже наизусть выученную песню «Зверей». Да уж, этот чудик его куда-нибудь сведёт. Арсений надеялся, что на свиданку. — Арсений Сергеевич, вы живой вообще? — знакомый голос снова вырвал мужчину из прострации. Он перевёл взгляд на собеседника. На него своими зелёными глазами смотрел Антон. О боже, Арсений точно когда-нибудь умрет от их красоты. Так, он мужик или кто вообще? — Да, всё отлично, идите бегом на урок, — он якобы злобно посмотрел на остальных, — я прикрывать вас не буду, как хотите, — все кивнули и выбежали из кабинета. До свечки оставалось совсем ничего, подарок он передал, оставалось только ждать. Антон же, в отличие от своей родственной души, не мог понять, с кем ему передать подарок. Почему-то это стало гораздо сложнее, чем выбирать. Он пролистал всех своих друзей и все-таки решил остановиться на ком-то из одноклассников. Желательно, чтобы они не общались. О, Ваня Прохоров. Через него можно. Антон быстро написал парню в ВК и, получив согласие, передал подарок. До свечки было полтора часа. Последний урок прозвенел, став спасением для всех подгорающих от нетерпения жоп учеников и учителей. Абсолютно все в школе любили Новый год и ждали его с нетерпением. Такая традиция была по душе Шастуну и он быстро влился в эту праздничную суету, так что вместе со всеми лавировал по коридорам, на удивление ни в кого не врезаясь. Ему нужно было собраться с друзьями в фойе и сходить в магазин за едой к фильму. Коллектив десятого «А», как оказалось, делил между собой обязанности. Каждый год ребята делились на группы, которые стабильно не менялись уже года три точно, но на этот раз Сережа, Дима, Алина, Полина и Антон приняли «суверенитет» и отделились от «государства». Им было поручено купить разного печенья в размере двадцати пачек. Шастун даже прифигел, потому что в магазинах столько видов даже не продают, а они должны найти. Ну ладно, зато весело и организованно. После уроков, как и планировалось, все группы десятого «А» собрались внизу и ещё раз провели перекличку, сверяясь со списком покупок. Когда все было проверено, огромная толпа из тридцати человек вылетела из школы и разбежалась в разные стороны. Алина и Полина несли пока пустые сумки для продуктов, а парни шли впереди, обсуждая, какое печенье лучше взять. Вся шайка-лейка была в предвкушении рождественской свечки. Тем более, сегодня им должны были объявить точную дату отъезда в лагерь и огласить списки. Ребята собрались все вместе. Во-первых, потому что это точно будет весело, во-вторых, это не в школе, а в пансионате, ну и в-третьих, это просто шикарный способ отдохнуть и круто провести время. Друзья дошли до «Магнита» и шмыгнули внутрь. К счастью, прилавок с печеньем был очень большой и полон разнообразия, так что они просто сваливали в сумки по одной пачке каждого вида сладости. Наконец, справившись с этой задачей, они потопали к кассе, за которой сидела какая-то полненькая женщина в обвязанной вокруг шеи мишуре. Она улыбнулась ребятам. — Вы, случайно, не из триста сорок второй школы? — она пробивала огромное количество упаковок печенья и внимательно смотрела на ребят. В её глазах был такой восторг, так что Антон уже даже начал задумываться: это она радуется тому, что они из триста сорок второй, или тому, что тут такое количество печений. — Да, оттуда, а что такое? — женщина улыбнулась. — Я там тоже училась в своё время, — она мечтательно закатила глаза, — видимо, традициям школа не изменяет до сих пор. У вас сейчас рождественская свечка? — она с интересом спросила ребят, на что все закивали и заулыбались, — это здорово, моя любимая традиция. — Да, наша тоже, — женщина закончила пробивать товар, ребята, оплатив покупку, пожелали кассирше хорошего дня и поздравили с наступающим. — Ну что, топаем обратно? — спросил Антон, оборачиваясь на ребят. — А вы не хотите бахнуть? — Сережа поднял брови и поджал губы, выжидая ответа друзей. Алина и Полина сразу отказались, решив, что этот день нужно запомнить на трезвую голову. Антон и Дима, немного подумав, тоже отказались. Шастун, потому что это была его первая свечка и он полностью поддерживал мнение девочек, а Позов, потому что просто не хотел. Сережа махнул на них рукой, — Эх вы, трезвенники, — он громко выдохнул и подошёл к друзьям, обнимая их за плечи, — Пойдёмте тогда, а то опоздаем, а нам матрасы надувать ещё, — Алина с ужасом в глазах поглядела на Матвиенко. — Блин, — она встала посреди дороги, тем самым привлекая внимание остальных и останавливая движение, — у нас насоса-то нет, — она закусила губу и заметалась глазами по всем стоящим. — Он точно должен быть в каморке, — предположил Антон, — и даже если его там нет, то я недалеко живу и у нас дома есть насос, так что все ок, не переживай, — он подошёл и подхватил подругу под руку. Какая-то Алинина влюбленность угасла и это очень радовало Шастуна, как минимум потому, что он просто не хотел заводить отношений. Не конкретно с ней, а вообще, хотя, кое с кем он бы пообщался поближе, но там вообще нихера не светит, потому что Антон не гей, блин, и точно не втюхался в своего учителя по французскому. Ну иначе он не может объяснить какое-то маниакальное влечение к личности Арсения Сергеевича, хотя они даже толком и не знакомы. Антон тут же вспомнил все свои теории по поводу причастности Попова к Ире, и начал уже это снова развивать, как ему кто-то двинул в бок локтем, от чего Шаст дернулся и потёр место удара. — Ты че, Серый, сдурел что ли? — он злобно посмотрел на друга, на что тот только улыбнулся и спародировал выражение лица Антона. — Шаст, ты чего в своих мыслях все летаешь, поделись хоть, — Дима подошёл с другой стороны, — подружку нашёл что ли? Или думаешь, как замутить с Кондратьевой? — Антон скептически посмотрел на друга. — О боже, нет. Просто меня тут волнует один вопросик, но я пока не разберусь, вам, наверное, не скажу, — Поз и Матвиенко остановились и развели руки в стороны, — да блин, не надо вот такое страдальческое лицо делать, просто я считаю, что мой соулмейт меня наебывает, причём конкретно. — Че, всё-таки никакая это не Ира, а Иван? — Сережа с таким отчаянием посмотрел на друга, будто ему и правда было обидно и досадно. — Давай без этих шуток, — Антон умоляюще посмотрел на друга, ему так не хотелось сейчас слушать высеры Серёжи, — Да, походу все-таки Иван, — и вот тут Матвиенко взорвался. Непонятно, на что, у него, видимо, шизофрения. Ибо он постоянно смеётся со всего, что происходит вокруг. Слишком много позитива в этом человеке, хотя это и делает его тем, кого Антон очень ценит и кем дорожит. — Да харе ржать, Серый, — Дима, как благородный друг, вступился за Шастуна, — пусть даже и Иван, какая разница, если это хороший человек. У нас в обществе не принято вешать ориентационные ярлыки на человека, если ты забыл, — он поднял брови и покачал головой, — тем более, что вообще плохого в том, что твой соулмейт того же пола или я тогда не понимаю, чего ты угараешь. — Да просто так получается, что Тохин соул трус какой-то, раз не смог признаться, что он никакая не Ира, а Иван, — вдруг он повернулся на Антона, — слушай, а с чего ты вообще взял, что это он, а не она? — Да не знаю, просто слишком много версий ведут к одному и тому же человеку, так что я даже не знаю, — он почесал голову, — может совпадение просто, — он шёл и думал, на самом ли деле это может быть совпадением, потому что мама всегда учила, что их не бывает. — А на кого указывают эти версии? — откуда ни возьмись вылезли Алина и Полина, которые, видимо, подслушивали разговор, — Если не секрет, конечно. — По сути, не секрет, но я пока просто не хочу говорить, потому что сам не понял, ошибаюсь или нет, — Алина погладила друга по плечу. — Даже если это и парень, то ты же знаешь, что мы всегда тебя поддержим, — тут и Полина влезла, — И даже если он стремный и прыщавый, тоже поддержим, — Антон им улыбнулся и легонько толкнул Кривову в бок. — Он точно не страшный и не прыщавый, уж поверь, я точно знаю, — он подмигнул девушке и заметил, что они уже дошли до здания школы. Двери главного входа, казалось, не закрывались, потому что с перерывом буквально в десять секунд они открывались, впуская в помещение окоченевших учеников с пакетами и пледами. Десятиклассники вернулись в класс, когда три группы из шести были уже тут. Подготовка шла полным ходом. Надо было надуть матрасы, поэтому Полина с Алиной ушли в каморку, а парни остались настраивать компьютер и проектор на просмотр фильма. Остальные девчонки из других групп раскладывали разные гирлянды, протягивали удлинители с розетками и расставляли принесенную еду. — Антох, ты прям загруженный какой-то, — настраивающий колонки Дима привлёк внимание Антона, который уже пару минут сидел за компьютером и просто пялил в экран. — Да не, все норм. — Ты уверен? — Антон кивнул, — Это насчёт соулмейта? , — Антон снова кивнул и Дима покачал головой, громко выдохнул и подсел к другу, — Ну если ты так переживаешь, то попроси прислать фотографию, — Шаст пожал плечами, — или знаешь что, нарисуй что-нибудь на руке, и если это Арсений Сергеевич, то ты сразу поймёшь, — Антон резко обернулся на Диму. — Погоди, а с чего ты взял, что это Арсений Сергеевич? — Дима ухмыльнулся и Антон совсем не понял такой реакции. — Ну, во-первых, лично я не слепой и не дурак, — он загнул указательный палец, — во-вторых, ты слишком часто зависаешь, когда на него смотришь, — он загнул второй палец. Антон вздохнул. — Чего, все настолько ужасно? — он смотрел в глаза Димки и понимал, что не осудит. — Да успокойся ты наконец, — он потрепал парня по макушке, — просто я сложил дважды два и вот. Так что попробуй проверь, — Антон слушал и обдумывал. То, что предлагал Дима — рациональное решение, но они с Ирой (или Арсением Сергеевичем) давно не общались. — Давай написать попробую, — Димка улыбнулся и подал Антону ручку. Тот начал писать, в голове прокручивая варианты событий. А что, если это не Арсений Сергеевич? Ну что, что — все отлично! А если все-таки он? Тогда мы, Антон, в полной жопе, да мы и так уже там, ты помнишь, что он тебе нравится? Он просто приятный человек, не более того. Да правда что ли? А что ты тогда слюни на него пускаешь? Ничего я не пускаю и, походу, схожу с ума, иначе как объяснить то, что я сейчас сам с собой разговариваю? — Эу, Шаст, ты чего завис? — Дима тряс друга, который что-то бормотал себе под нос и смотрел в пустоту, за плечо. — А, сейчас, — Антон взял ручку и, немного поразмыслив, что написать, повёл холодным кончиком стержня по руке. — Мы нашли насос! — дверь в класс с грохотом распахнулась и в кабинет влетели девочки, которые тащили этот насос. Дима сразу побежал им помогать, а Антон продолжил. Через пару мгновений на его руке красовалась длиннющая надпись. «Я ебанутый» Арсений был в учительской, разговаривал с коллегами, которые в предвкушении рассказывали о свечках прошлых лет, забирали чайники, сладости, пледы, переданные детьми подарки на тайного санту (к слову, учителя иногда тоже были «доставщиками»). В учительской было очень жарко, так что пришлось снять свитер и открыть миру сюрприз от соулмейта, о котором Попов, конечно, не знал. — Ой, Арсений Сергеевич, — Марина Николаевна, одна за учительниц младших классов, подошла к Арсению и провела пальцем по надписи, — вам тут, кажется, послание, — Арсений нахмурился и перевел взгляд на писанину Шастуна. Ну этого, блять, ещё не хватало. Он быстро вылетел из учительской, нет ходу доставая телефон за заднего кармана джинс. Попов быстро нашел диалог с Антоном и быстро написал. Ира: Антон, привет, прошу тебя, сотри немедленно Антон вздрогнул от звука своего телефона, потому что все время сидел и гипнотизировал взглядом надпись, которая, по всей видимости, должна была поменяться на «нет, Антон, ты чудесный!», но ничего ещё произошло. Парень достал телефон из кармана толстовки. Оперативно…

Антон:

Привет, мне нужно кое-что проверить. Извини, но я просто не верю, что ты именно Ира.

Ира: Антон, пожалуйста!!! У меня важный показ сейчас и мне надо, чтобы этой надписи не было. Ира: Умоляю, если не веришь, я пришлю тебе фото и голосовое сообщение, только сотри, мне очень важно Ну короче, Арсений чуть не умер, но выпутался, хоть и снова наврал с вагон и маленькую тележку. Нут хоть сотрёт, уже хорошо.

Антон:

Хорошо, извини, буду ждать

Ира: Спасибо, Антош :) Арсений быстро добежал до Марины Николаевны и вытащил ту в пустой коридор. — Арсений Сергеевич, вы чего? — она стояла напротив мужчины и хлопала своими голубыми заинтересованными глазами. — Мне нужна ваша помощь, — он взял её за руку и повел дальше. Девушка крепче обхватила его ладонь. Казалось, что сердце сейчас выскочит наружу. Неужели он её заметил! — Ну мы пришли, мне надо, чтобы… — не успел он договорить, как его губы мусолились в чужом рту. Они быстро отпихнул девушку, что вызвало у неё явное удивление и непонимание. — Арсений, ну я же женщина, всё прекрасно вижу, — она снова приблизилась к учителю, на что тот выставил руку вперед, останавливая движение Марины Николаевны в его сторону. — Вы все не так поняли, — он судорожно сглотнул и полными растерянности глазами посмотрел на девушку, — я хотел, чтобы вы помогли записать мне голосовое сообщение, — тут учительница уже сама остановилась и удивленно глядела на Арсения. — Что-что? Мне не послышалось? Голосовое? — Арсений покачал головой и пожал плечами, — о боже, можно было бы и сразу сказать, а не поступать по-свински! — Простите, пожалуйста, я же не знал, что вы вот так, — он замахал руками, пытаясь объяснить, но Марина Николаевна подошла ближе и опустила руки учителя. — Да ладно тебе, я помогу, только с условием, что мы пойдём поужинать, — она кокетливо посмотрела на Арсения и приторно-сладко улыбнулась. — Хорошо, спасибо большое, вы меня прямо выручите! — он пожал ей руку и полез в телефон, — Надо сказать, «ну вот, как и обещала — голосовое сообщение», — Марина кивнула и Попов открыл диалог с Антоном. Они зажал значок записи и кивнул коллеге. — Ну вот, как и обещала, голосовое сообщение, — Арсений нажал на иконку «отправить». — Спасибо вам, Марина Николаевна, это был очень важно, — он снова её поблагодарил и она, ответив легким кивком, отправилась восвояси. — И перестань мне «выкать», я все-таки на год младше, — и она скрылась за аркой. Арсений же не терял времени даром, так быстро отыскал среди своих знакомых девушку модель и сохранил пару её селфи, затем вставил их в сообщение и отправил Шастуну. Все, слава богу! Антон несколько раз прослушал голосовое, а затем увидел и фото. Да, все-таки он ошибся, причём крупно