qu’est-ce que c’est?

— Здоров, — Дима протянул свободную руку, опуская другую с сигаретой. В том месте, где они встретились было довольно темно, только фонари собачьего парка освещали какую-то часть улицы, да и один полудохлый фонарь, стоявший метрах в двухстах от «Магнита» — Ну что там у тебя? — Антон глядел по сторонам. Ему казалось, что Дима был не Дима, но услышав голос понял, что он. Ужасно холодно, хочется замотаться в какое-нибудь одеяло или хотя бы плед. Руки настолько окоченели, что скорее всего, когда Шастун вернётся домой, он будет готов от боли лезть на стену. Ноги тоже замёрзли, так что парень собрал целый букет обморожений. Даже карманы и шевеление конечностями не помогало. Так что десятиклассник решил перейти на тяжелую артиллерию и начать дышать на руки. — Привет, — он ответно пожал руку Диме и бросил взгляд на медленно тлеющую в руках сигарету. Да, Антон никогда не курил и не пробовал, но сейчас так резко захотелось, что аж челюсти свело, — Можно? — Дима отвлёкся от своей сигареты и посмотрел на Шастуна. — Да, конечно, — Антон потянулся к сигарете, но Позов, заметив его непонятные действия, отодвинул руку, — ты чего? — Ну ты же сказал, что можно, вот, — Антон кивнул на сигарету, — покурить хочу. — Я имел в виду, что можешь рассказывать. Ты же не куришь, — Дима нахмурился и переводил взгляд то на сигарету, то на Шастуна. — Ну когда-то надо начинать, — Антон снова потянулся за желаемым, но его остановили, на что парень закатил глаза и громко выдохнул, — Дим, мне от одной затяжки ничего не будет, успокойся, тем более, ты мне не мать, — он наконец забрал из рук друга то, что хотел. — В том-то и дело, что не мать, а друг, который за тебя переживает, — он выпустил сигарету из пальцев и потряс Шастуна за плечо, — Ладно, пойдём хоть присядем, — и они пошли к лавочке, которая стояла недалеко от магазина. — Рассказывай давай, что случилось, — Дима начал растирать руки, чтобы окончательно не замерзнуть. Антон в это время попробовал затянуться. Конечно, так красиво, как это показано в фильмах, у него не получилось. Почему-то казалось, что это легко. Шастун почувствовал горечь и неприятный вкус сигареты на языке, едкий дым заставил закашляться, а никакого наслаждения он не получил. — Хуйня какая-то, что приятного в этом? Где тот а-ля расслабляющий эффект? — Дима усмехнулся и посмотрел на Антона, который со сморщенным лицом крутил сигарету между пальцами. — Так ты курить-то не умеешь, чего жалуешься? — Шастун повернулся на друга. — Ну так научи, блин, — и Дима рассказал ему, как стоит попробовать, чтобы, как сказал Шастун, «расслабиться». — В смысле пропустить дым в легкие? — откашливаясь спросил Антон, — Плохой из тебя, блять, учитель, — Шастун загреб окоченевшей рукой горсть снега и запихал себе в рот. — Ты дебил? А если на него собаки нассали? — это заставило Антона перестать жевать снег, но через пару секунд его действе продолжилось. — Пить хочу, а то, что собаки нассали — я не чувствую. — Мда, ну ладно, жри чью-то ссанину, твоё дело, — Антон уже все прожевал и успешно проглотил. — Ты вместо того, чтобы ворчать, научил бы лучше, — он потянулся рукой к Диме с просящим жестом, на что Позов вытащил из кармана пачку и дал ещё одну сигарету. — Ты пока учишься, скотиняка такая, — на это Антон ткнул друга в бок с возмущённым «эй», — ау, на «эй» зовут блядей, а ты, пока учишься, скуришь мне всю пачку. — Так объяснять надо понятнее, — и Шастун забрал из рук Димы подожженную сигарету, посмотрел на неё, собрал всю волю в кулак и со словами «была не была» затянулся снова. — Ого, не закашлялся, — лицо Антона скривилось в довольно смешную гримасу, и парень выпустил дым, — Ну как? — Гадость какая, — быстро проговорил Шастун и повернулся на Диму. Язык онемел, пальцы начало колоть, челюсть не держалась и в глазах раздваивалось, — ой, в глазах двоится. — Поздравляю, тебя въебало, — Антон начал что-то говорить, но из-за скорости и невнятности речи Дима ничего не понял и только посмеялся. — Прикольно, — Шастун сделал ещё одну затяжку. — Ну рассказывай, что там с Кондратьевой? — Дима перехватил сигарету из рук друга. — Ну пиздец какой-то, — парень шумно выдохнул и поежился от холода, — короче, я провожал её до дома без всяких там, ну ты знаешь, — он посмотрел на Диму и тот в ответ кивнул, — Не знаю, я думал, что она уже пережила эту влюбленность, когда она старалась быть там поближе и так далее, потому что в последнее время я за ней такого не замечал, но все оказалось не так, я жесть как ошибся, — он поправил рукой капюшон и провел ей по лицу, — мы приходим, прощаемся, и я хотел её обнять, ну как всегда мы делаем, а она извернулась так, что поцеловала. Ладно, я бы особо не зацикливался на этом, если в щечку, но в губы, в губы, Дима, — он снова развернулся на друга, который в это время внимательно слушал и пытался придумать, как вообще Антону можно помочь. — Мда, ну дела, — выдохнул парень, — не знаю, на самом деле, что делать, но мне кажется, что тебе нужно объясниться, — Антон вопросительно посмотрел на друга. — Ага, то есть сказать, что извини, но я походу по мальчикам? Да конечно, уже побежал, — на Димином лице было написано «ты че, еблан?», но несмотря на это, он постарался корректно объяснить, что надо сказать, якобы Антону нравится другой человек и он не воспринимает Алину больше, чем друга. — Понял? — Антон кивнул. — Ладно, Дим, спасибо, полечу я домой, а то надо к новому году готовиться, а у нас ещё ничего не украшено, да и с собакой идти гулять, — Шастун встал со скамейки, — да и надо сумку в лагерь собрать что ли. — Ты гитару-то возьмёшь? — Думаю да, что я, зря что ли пальцы себе все стёр? — и Антон показал Диме свою руку. — Хорошо, тогда до послезавтра, — парень протянул другу руку и они разошлись по домам. Вот почему в жизни всё так сложно? Вопросов куча — ответов на них нет. Домой Антон пришёл поздно, потому что пришлось ещё погулять с Гарденом, про которого все благополучно забыли. Шастун поужинал вместе с семьей: такие события приобретают какое-то другое ощущение сплоченности. Предпраздничное настроение даёт о себе знать, кухня и вся квартира в принципе украшены к празднику, только ёлка ещё разобрана, да и у самого десятиклассника в комнате ещё не выставлены любимые атрибуты. Удивительно, но Антону нравились гирлянды на шторе, домашние тёплые тапочки в виде эльфовых ботинок и тёмно-зеленое постельное белье, лежащее в отдельном комоде, где всегда был ароматический пакетик с корицей и имбирём. Поэтому у Шастуна новогоднее постельное белье всегда пахло вкусно, правда запах сохранялся всего пару дней, но парню больше и не надо было. Всё равно уедет в лагерь второго числа. Антон внезапно вспомнил про значимое для него событие, про которое он благополучно забыл. Он вдруг понял, что вещи у него не собраны, песни не разучены, подарки не приготовлены. — Ёмае, дел-то сколько, — завтра в школу было не надо, так что парень принялся запаковывать подарки для друзей, — Господи, как хоть это делается? — Антон сидел весь в скотче, клее и упаковочной бумаге. Сорок минут он старался заклеить красиво, но это явно не мужская работа, — Мама-а-а, — крикнул Антон, ещё было не совсем поздно для сна, но и не слишком рано, чтобы орать. Район хоть и хороший, а стены, однако, не очень толстые. Ибо как объяснить то, что частенько в семь часов вечера Шастун слышит, как соседская дочка играет на своём фортепиано? Ну хоть играет красиво и не одно и то же, на этом спасибо. Шагов мамы не было слышно, — Мам, — Шастун вышел из своей комнаты и побрел со своим ахалаем махалаем (читай подарок) в руках. Мама сидела за столом, пила чай и болтала либо с кем-то из подруг, либо с бабушкой. — Мама, — прошептал Антон, привлекая её внимания, однако та даже ухом не повела. Тогда парень сел напротив неё. — Да, Тош? — мама посмотрела на сидящего в каком-то мусоре сына, — Тань, подожди пару минут, — бросила она в трубку и кивнула Антону, — Ты чего такой? — Я пытался упаковать подарки, но не могу, — он выдохнул и руками показал на себя, — ты можешь мне помочь? — Антон отодрал от рукава домашней толстовки кусок обёрточной бумаги, оставляя след от этой самой бумаги, — пожалуйста. — Сейчас, Тань, тут Антон обмотался бумагой, — Шастун вылупился, будто говоря «ну круто, теперь все твои подруги знают, что я рукожоп», — Да, конечно, показывай, что там у тебя, — она поставила звонок на громкую связь и покрутила перед собой то, из чего Антон хотел сделать подарок, — Привет, Антош, — из динамика послышался голос поддатой тёти Тани. — Здравствуйте, тёть Тань, — парень отошёл к шкафу с посудой, достал себе чашку и налил чаю, холодного, правда, но всё же. — Что хоть ты там делаешь? — женщина снова подала голос, видимо ей надо чем-то занять рот. Ну поела бы, в крайнем случае. — Он подарки готовит друзьям на Новый год, — вмешалась мама и Антон был ей премного благодарен, однако тётя Таня всё никак не унималась. — Ну как у тебя дела? Как школа? Как на личном? — фразу «на личном» она произнесла с какой-то пафосной интонацией. — Дела хорошо, в школе тоже, в принципе, все относительно неплохо, — про личное он решил не упоминать, потому что ну, сказать, что там непонятки в отношении классного руководителя или то, что там что-то с Алиной и обнадежить и эту женщину, и маму заодно, а потом и отца, потому что мама будет распространять эту информацию как ходячее орало. — А девочка-то у тебя есть? — Шастун подумал, надо что-то делать, так что единственное, что пришло ему в голову — это ответить тупой фразой из пафосных цитатников. — Личное — не публичное, тёть Тань, — женщина на том конце провода посмеялась. — Всё-таки, кто-то есть! — радостно воскликнула она и мама заинтересованно посмотрела на Антона, — Какая она? Расскажи хоть? А то я уже стара для подростковой любви. — Ну, эм, она, ну, — парень пытался судорожно придумать отговорки, чтобы не запускать ситуацию в русло, которого нет, — ну, блин, я не хочу об этом говорить, — мамин взгляд с заинтересованного стал непонимающим. Антон заметил, что дело плохо и подарок завернут — схватил коробку и, бросив на прощание «мне идти нужно, до свидания», ушёл в свою комнату. Господи, что ж все так прикопались то? Хотя, кто все-то? Никто. Антон завалился на кровать и стал думать, что же делать в сложившейся ситуации. Так, что мы имеем: а) втюрившуюся Кондратьеву, с которой хер знает, что вообще делать; б) непонятный Арсений Сергеевич, который очень сильно бесит и одновременно, мимолётом так, каким-то раком притягивает. Первым делом Шастун решил написать Алине, чтобы разобраться в этой ситуации. Он открыл диалог с подругой, отмечая, что та в сети, а в условиях сегодняшнего события должна ответить сразу.

Антон:

Алин, привет ещё раз

Я по поводу сегодняшнего случая

Как и ожидалось, иконка «непрочитанно» сразу сменилась на «прочитано». Она там в диалоге прямо сидела, или что? Алина: Ой, привет! Да, я тоже хотела поговорить Так, ну вроде пока всё хорошо. Есть два варианта, о чём она хочет поговорить, и Антон надеется, что о том же, о чем и он.

Антон:

В общем

Антон не успел начать писать следующее сообщение, как приходит то, чего он боялся. Алина: Ты мне нравишься Девушка сразу пропала из сети. Ох уж эти девочки.

Антон:

Вот я по этому поводу и пишу.

В общем, Алин, ты очень классная, красивая, умная, чудесная, но блин, мне нравится другой человек

Сообщения так и висят не прочитанными Кондратьевой.

Не думай, что дело в тебе, я не имел в виду, что ты плохая. Просто вот так получилось

Я надеюсь, что мы сможем и дальше общаться, потому что ты мне очень дорога, но если нет, то я, наверно, пойму

Хотя, что тут понимать-то, Антон вот нихуя не понимает в чём может быть проблема в дальнейшем общении. Девушка появилась в сети. Ответ не приходил очень долго, в это время Антон молился, чтобы она не начала на него злиться. Алина: Я понимаю. Просто мне казалось, что я тоже тебе, вроде как, нравлюсь

Антон:

Извини, нет

Разве это то, что должно быть? Почему правда — это всегда тяжело и невыносимо? Антону максимально неловко и тяжело вести этот разговор, но надо, потому что кто знает, как далеко вся история могла бы зайти, не напиши бы он. Алина: Хорошо, я поняла. Надеюсь, что у вас всё взаимно и ты счастлив Насчёт общения, почему нет? Наверно будем Шастуну сразу стало легче, потому что он действительно боялся потерять её. Не как возлюбленную, как друга, потому что ну, это же Алинка, она милая, смешная, интересная и безбашенная. Её невозможно не любить, однако, Антон не смог полюбить её так, как ей бы этого хотелось. Он готов её оберегать, помогать и быть рядом, но не как партнёр.

Антон:

Спасибо, что поняла

Ты и так знаешь, что я рядом, но я напомню ещё раз.

Я всегда готов прийти к тебе на помощь, если она понадобится. Я от тебя никогда не отвернусь, что бы в нашей жизни не произошло

Алина: Да, конечно, тебе спасибо, что ты рядом, я это очень ценю

Антон:

Спокойной ночи

Алина: Спокойной Антон заблокировал телефон и положил его на грудь. Да уж, вот это разговорчик. Он раздумывал о том, как там сейчас подруга, но его мысли прервал звук пианино, на котором играла соседка. Так что парень просто лежал и слушал тихую музыку, которая заглушалась под звуками громких маминых разговоров с тётей Таней. Да уж, в жизни никогда не бывает легко. Антон снова взял в руки телефон и открыл один диалог, который довольно долго был «неживым». Он всё же был не уверен в том, что было там написано, хотя слышал всё своими ушами и видел своими глазами, но всё равно, какое-то сомнение его никак не оставляло.

Антон:

Привет, Ир, как дела?

Ира: Привет, всё хорошо, ты как? Арсений сидел на диване и смотрел какую-то передачу, где все друг на друга орут так, что ни слова не разберёшь, когда на телефон пришло новое сообщение. Антон. О нет.

Антон:

Все хорошо

На этом общение закончилось. Арсений не знал, что можно написать, а Антон просто не стал навязываться, потому что после случившегося он не хотел докучать своему соулмейту. Поэтому, отложив затею пообщаться, он открыл приложение с аккордами, достал гитару из чехла и начал пролистывать песни, которые хотелось бы выучить до лагеря. Играл он тихо, потому что все уже спят. За окном темнота, на его этаже не видно ни света фонарей, ни тихих и пустых дорог. Как бы хотелось сейчас в май месяц, когда заканчивается школа, на улице тепло… — Май… — Антон вспомнил песню и начал вбивать в поисковик песню. Аккорды легкие, бой несложный, вперёд и с песней. Занятия вокалом в начальной школе не прошли даром. — За то, что только раз, в году бывает май, — тихо напевал Антон, чтобы не сбиваться с ритма, и вспоминал счастливое время, когда не было ни соулмейта, ни Алины, ни французского.