Призрачный Ампалланг

VØJ, NARVENT—MEMORY REBOOT

В замочной скважине сработал механизм. Щёлкнул выключатель рядом с дверью. На полку у входа звонко упали ключи. Послышался тяжёлый вздох. С плеч рухнули мотоциклетные доспехи, следом по полу покатился шлем, и один за другим были скинуты жёсткие ботинки. Косолапо ступая, он прошёл к дивану и, как подкошенный, свалился на него, раскинув руки по спинке. Пять часов утра. Если он хотел бы успеть на работу, ему следовало прямо сейчас встать, но он не мог этого сделать. Нужно было принять душ, смыть с волос и кожи едкий запах выхлопных газов, дорожную пыль, собрать отглаженные рубашки, стопки документов – последние сделки корпорации, с которыми он работал по ночам… Лу Чэнмэй устало накрыл лицо ладонью. За окном послышалось редкое для такого шумного района курлыканье голубей. Тунчжоу совсем недавно стал частью Пекина, буквально в начале 70-х годов. Раньше это была довольно большая деревня, окружённая более современной территорией Чаояна. Впоследствии этот район расширили до Шестой кольцевой дороги, и старенькие деревеньки, словно кто кистью провёл по бумаге, исчезли. Людей переселили, местность застроили. Вся центральная часть Тунчжоу была снесена, чтобы освободить место для нового, современного, с жилыми домами, частными и правительственными офисами. И, в конечном итоге, история была погребена под слоем бетона и асфальта. Рассветные лучи солнца медленно ползли по деревянному полу, выхватывая из темноты стройные ряды коробок. Молодой аристократ, растерявший последние крупицы чести, поднял руку, преграждая путь свету. В этой старой, необычной по планировке квартире, которая некогда принадлежала чете художников, не было штор. На противоположной стене появилась изящная длинная тень его пальцев. Лу Чэнмэй сложил их «пистолетом», поднёс «дуло» к горлу и «выстрелил». Рой золотых пылинок тут же закружился вверх, будто покинувшая тело душа. Опираясь о колени, молодой человек медленно поднялся с дивана. Он подошёл к огромному окну и уткнулся в него лбом. Рассвет медленно окрашивал проспект Тысячи Галерей, теряясь в узких улочках, и на мгновение стало страшно. После того, как дорожная полиция составила соответствующие протоколы, все тут же стали возносить хвалу небесам, ведь произошло настоящее чудо. Будь на месте Audi какой-нибудь другой автомобиль, Цзян Чэна бы попросту раздавило. А будь на месте Цзян Чэна какой-нибудь неопытный водитель, его бы просто снесло с верхнего яруса автомагистрали. В процессе мужчина заблокировал тормозные колодки ручником, что увеличило сцепление с дорогой и позволило удержать грузовик. — Цзян Ваньинь,— горько усмехнулся байкер и прикрыл глаза. — Вы поистине… Второй молодой господин семьи Лу влюбился в этого мужчину давно. С тех пор как впервые увидел его в кабинете директора по персоналу. То была случайная встреча, но стажёр финансового отдела берёг в душе каждый момент. Лу Чэнмэй помнил, что в тот день шёл дождь. Небо было низким, тяжёлым и затянутым грозовыми тучами, но оно было прекрасным, потому что в точности повторяло оттенок глаз генерального директора корпорации, который лишь мельком обратил на него своё внимание. Цзян Чэн был полностью поглощён беседой с Шу Язэем, совершенно не замечая ничего вокруг. Но Лу Чэнмэй знал, что это была настоящая любовь. Глубокая и верная. Чистая и наивная. Это был тот самый вид любви, когда и взаимности-то не нужно – просто светлый образ среди беспросветной жизни. Он восхищался Цзян Ваньинем, его стойкостью и силой. Знал, что ему пришлось пережить, через что пройти, и прекрасно понимал мотивы своего руководителя, будучи внуком магната. Саньду Шэншоу, как его называли в узких деловых кругах, возглавил корпорацию в довольно юном возрасте. Ему буквально пришлось сражаться за своё дело, пробиваясь через тернии. Разумеется, это не могло не наложить отпечаток на его характер – для директора корпорации не существовало людей. Были лишь шестерёнки в его сложном механизме. Да и сам он был огромным кораблём, что плыл в этом подлом море алчности и деловых сделок. В море, где человеческая жизнь ценилась меньше, чем сорванная транзакция… Лу Чэнмэй стиснул ладони в кулак. Лживые лицемерные ублюдки! Когда их семья сияла в лучах успеха, они всегда кружили рядом, скалились белозубыми улыбками, пресмыкались, боготворили. Но стоило ложным заключениям пробиться в свет, и всё, что осталось от прежнего блеска – тусклый свет настольной лампы в кабинете отца, за столом которого теперь сидел Лу Ханьвэй. — Я не справлюсь… Не могу… Я не… — молодой дипломат в чёрном костюме глотал воздух, глубоко дышал, пытаясь справиться с эмоциями. — Дядя Шу, я … — Ханьвэй, послушай меня, — Шу Язэй стоял рядом, опустив руку ему на плечо. — Отныне ты глава семьи Лу и только от тебя зависит, что будет дальше. Твой отец, твой дедушка, они буквально создали эту отрасль, которая имеет огромное политическое влияние. — Ты поможешь мне? — в светлых глазах молодого главы сталелитейной промышленности была такая надежда, что мужчина не выдержал. Он опустил голову. — Боюсь, единственное, что я могу сделать для «Железной Пагоды» – это разобраться с активами компании. — В каком смысле? — Лу Ханьвэй опешил, от такой беспечности. — Отец ведь доверял тебе! Ты был с ним рядом до самой смерти. Шу Язэй, я прошу твоей помощи! — Лу Ханьвэй встал из-за стола и почти вцепился в финансиста. — Ты был ему названым братом! Не смей оставлять нас сейчас! — Извини… Лу Чэнмэй сморгнул наваждение, навеянное воспоминанием. Он подслушал разговор на третий день после похорон, когда Шу Язэй вернулся из Японии. С тех пор прошло семь лет. Его отношения с братом почти сошли на нет, «Железная Пагода», претерпев суровые испытания, выбралась, он, вроде бы, тоже. Яркая звезда мира финансов так великодушно протянула ему руку помощи и возвысила падшего мальчишку, даровав должность пажа в своем королевстве аналитики и денег. Лу Чэнмэй оттолкнулся от оконной рамы, скинул куртку, наколенники и побрёл в ванную. Тёплая вода мягко смывала с его тела усталость. Намыливая длинные волосы, он вдруг улыбнулся. Как возможно, что среди многомиллионного населения столицы они вот так пересеклись с Цзян Чэном? Лу Чэнмэй знал, что его генеральный директор жил в Шуньи, но каков был шанс, что он окажется на Четвёртой кольцевой, да ещё и попадёт в аварию? — А ведь мы в командировку должны вместе ехать, — вдруг сообщил своему отражению мокрый и странно взволнованный молодой человек. — А ты едва не погиб… Обязательно схожу в Храм и сожгу несколько палочек благовоний. Запотевшее зеркало ему не ответило. Сквозь пар в нём показалось уставшее, осунувшееся, но безумно красивое лицо. Немного подумав, Лу Чэнмэй вынул из пирсинга украшения. Кольцо на губе, штанга в брови, многочисленные серёжки… титановые аксессуары с лёгким звоном падали в футляр. Потянувшись, он достал с верхней полки запас одноразовых цветных линз. Покрутил упаковку в руке, распечатал и спрятал свои редкие янтарные глаза за тёмным, оттенка спелого фундука, слоем гидрогеля. Обернув одно полотенце вокруг узких бёдер, а вторым усиленно просушивая волосы, он вернулся в гостиную, оставляя мокрые следы на полу. На диване валялся брошенный телефон, который вспыхнул новым уведомлением от контакта «дед». Лу Чэнмэй проигнорировал сообщение, присел и перевернул низкий журнальный столик. Поддев основание одной из ножек, он открутил её и вынул небольшой внешний диск.    Телефон, выставленный на бесшумный режим, завибрировал: «Сяо Лу, я видел репортаж. Ответь.» Закатив глаза, Лу Чэнмэй перезвонил. — Ты цел? — в глубоком голосе чувствовалась тревога. — Порядок, — растирая лоб пальцами, хрипло отозвался молодой человек. — Хорошо. Как Цзян Чэн? — Порядок. Я могу не приходить сегодня? — Нет, Чэнмэй. Важное совещание с представителями партии, ты ведь знаешь. — Меня это вообще не касается, — вернув стол на место, господин Лу закинул на него свои длинные ноги, скрестив их в лодыжках. — Ты можешь мне понадобиться, — на том конце послышался щелчок электронной сигареты. — Рейс Чжо Лея из Шанхая задержали. Я не уверен, что он успеет к началу заседания. Подменишь его. Мне нужны файлы по корпоративному слиянию за 20-й год. — Язэй, ты время видел? Пять утра! Какое, чёрт тебя дери, слияние? Я мечтаю слиться с кроватью! — Ты свою зарплату видел? Хоть пять, хоть три. Отрабатывай! — Ну, хорошо-о-о, — прорычал финансовый аналитик. — Хорошо, господин Важный Хуй! Я принесу тебе в зубах все слияния, только дайте рожу умыть и покушать. — Тут поешь,— безапелляционно распорядился руководитель, выдыхая дым. — Я закажу тебе кашу с гребешками. Поезжай в офис. — Чёрт… ладно! Я тебе сто раз говорил, найми уже себе девку на побегушках и не дёргай меня по таким мелочам. — Зачем мне девка, когда ты чудесно дёргаешься, — было слышно, как Шу Язэй улыбнулся. — Отключись, у меня заняты руки. — Жду тебя с документами, и Сяо Лу? — М? — Мы договорились, что ты не будешь светиться, помнишь? — А ты видел, чтобы я снял подшлемник или что? — Лу Чэнмэя безумно рассердил этот намёк на его нынешнее положение. — Напоминаю о мерах предосторожности. — Я и так предельно осторожен. За собой смотри! — Жду тебя. Лу Чэнмэй скинул звонок. Откинувшись на спинку дивана, он ещё долгое время сидел, уставившись в потолок, будто тот мог дать ему разгадку на все вопросы. Падение «Железной Пагоды», крот, Чёрный Финансист, программа-шпион на сервере «Пристани Лотоса», провинция Чжэцзян, верфь… Все эти события были между собой связаны, Лу Чэнмэй был в этом уверен. И прежде всего они были помечены ярким именем мужчины по фамилии Шу. Сжав в руке внешний диск, он перебрался на кухню и, взгромоздившись на высокий стул, включил ноутбук. Лу Чэнмэй будто видел конец этой единой нити, её сосредоточие, но никак не мог распутать и схватиться за истину. — Зачем тебе эта рухлядь? — закурив, он вышел через защищенный IP-адрес в сеть. Но какого было его удивление, когда по судоходным предприятиям Чжэцзяни не нашлось ничего. Закусив губу, он попробовал поднять архивы муниципальных служб, и тоже пусто. Это было так бездарно и явно вычищено, что он невольно рассмеялся. Молодой человек вернулся в ванную, порылся в кармане своих брюк и вынул скан документа с названием предприятий. Казалось, это была абсолютно случайная экономическая сводка пятнадцатилетней давности по городам, на первый взгляд никак не связанных между собой. Но призрачная кисть ржавого грузовика уже оставила исчезающий след, по которому шёл молодой финансовый аналитик. — Нанкин, — зачитывал вслух Лу Чэнмэй. — Бывшая столица Китая, порт в низовьях Янцзы. Люйся, в городе Нантунг, провинции Цзянсу. Порт расположен в дельте реки. Важный узел для внутренней и международной логистики. Наньян, естественный внутренний речной порт, расположен в префектуре Чжэнцзян. Один из крупных судоходных узлов вдоль устья реки… Наньян! Так вот как ты называешься… Лу Чэнмэй схватил телефон, не глядя набрал номер. — Ты бездомный?! — сонная ругань пронзила его ухо. — Мои слова для тебя пыль?! — Тише-тише, А-Шо, у меня было невероятное приключение, по итогу которого я едва не вышел замуж, — пропечатывая очередной поисковой код в строке задачи, улыбнулся Лу Чэнмэй. — В качестве подарка на свадьбу я хочу, чтобы ты пробил старую верфь в провинции Чжэцзян. — … — Алло? — У меня горло свело от твоей наглости. — Со мной всё в порядке, — улыбаясь, ответил Лу Чэнмэй. — Извини. Я действительно не мог тебе написать. — И без тебя знаю, — в трубке послышалось шуршание, а затем беглый стрекот клавиатуры. — Я подключился к камерам дорожной полиции и видел весь твой фарс. — Я был хорош, — Лу Чэнмэй закурил и лениво выдохнул дым. — Надеюсь сердце самого завидного холостяка Пекина теперь моё. — Обязательно, — ответил Фань Юшо, зевая. — Было бы неплохо, узнай он о твоём существовании для начала. — Мы не торопимся, у нас очень медленные отношения. — Угу. Как у этой несуществующей верфи. — … Сигарета, что тлела между пальцев, была резко затушена о дно пустой чашки: — Повтори. — Нет никакой верфи в Чжэцзяне. Те координаты, которые ты мне отправил – там просто здание. Бывший химический завод. — … завод? — Лу Чэнмэй задумчиво потер нижнюю губу и нахмурился. — А-Шо, верфь старая, она функционировала в 80-х. Ты уверен? — Уверен. По экономическому коду в реестре проверь. Это завод. — Странный выбор места для вредного производства, не находишь? В каком году он появился? — Был выкуплен пятнадцать лет назад. Лу Чэнмэй задумался. Он откинулся на спинку стула, покусывая костяшку указательного пальца. — Быть может, верфь была до завода, — продолжал Фань Юшо, что-то проверяя. — Если так, то это пришлось на годы внедрения электронного документооборота в госструктуры. Скорее всего, материалы были оцифрованы, а оригиналы находятся в управлении ведомственных архивов. — Пороешь? — Уже, — а спустя несколько минут в трубке послышался нервный смешок. — Ха! Прикинь, а тут пусто. — Сделаю вид, что я удивлён, — Лу Чэнмэй нахмурился и открыл спутниковую карту местности. — Останки здания даже по форме напоминают типичное строение, предназначенное для ремонта судов. Это верфь. — Значит, только архив в Чжэцзяне. — У меня как раз намечается свадебное путешествие. — Умоляю, оставь человека в покое. Ему и так живётся несладко с постоянными кибератаками на сервер корпорации. — Как я могу? — усмехнулся Лу Чэнмэй, зажимая телефон плечом. — Нашим несуществующим отношениям уже три года. Это нужно отметить. — Я помог тебе? Я пойду? — Разумеется, помог, мой дорогой. Целую крепко, — финансовый аналитик бегло открыл реестр собственности по провинции, изучая код деятельности. — Ужас. — Отключись. С улицы доносился тихий шум просыпающегося города. Люди медленно заполняли улицы, спешили на службу, на работу, шуршали колеса машин об асфальт, немного в стороне слышался мерный шелест метлы работника санитарной службы... Лу Чэнмэй снова закурил. Растрепал влажные чёрные как смоль волосы, перекинул их на одну сторону и низко склонился к экрану: — Сельскохозяйственная, сельскохозяйственная, коммерческая, транспортная, сельскохозяйственная, сельскохозяйственная… Чёрт! Если ты всё спрятал, значит, засветился. В этом нет смысла. Нужно искать новости! Ход мыслей прервало уведомление, вспыхнувшее на экране телефона: «Ты уже в пути?» — Угу, — проворчал молодой человек. — Трижды. Вот зачем тебе эта верфь? Почему ты так настаиваешь на сделке, Язэй? Почему её никто не выкупил раньше? Что ты там прячешь? — спрашивал у разбитого телефона Лу Чэнмэй, закачивая в свой телефон сеть водных маршрутов по реке Янцзы. «На Шестой объездной большая авария. Выбери другой маршрут.» Тяжело вздохнув, финансовый аналитик выдернул жесткий диск, спрятал его в тайник и пошёл одеваться. ***

DPR IAN — DON'T GO INSANE

— Дядя,не валяй дурака! Какое совещание, у тебя сотряс! — отбирая у пострадавшего главы корпорации кожаную папку с документами, громко возмущался Цзинь Лин. — Я не лезу в твои дела, ты не лезешь в мои, понял? — выхватив папку обратно, мужчина пошатнулся. Прижимая портфель к груди, он начал стаскивать ботинок, сердито глядя на юношу. Цзинь Лин с усилием выдохнул, смирившись с этим непробиваемым упрямством: — Ладно! Хорошо! Как скажешь! Я отвезу тебя на работу, а потом заберу. А ещё лучше останусь в офисе на случай, если тебе плохо станет. — Я сказал, что мне не нужна нянька? Отвали! — Я сказал, что тебе нужна нянька! — вдруг хлопнул ладонью по стене Цзинь Лин. — Хватит! Ты ведёшь себя безответственно! Ты подумал обо мне, а? Ты единственный… — горло перехватило, он наконец-то показал свои настоящие эмоции, которые душили всё это время. — Ты… мог… — Мог что, умереть? Так никто от этого не застрахован! А если ты переживаешь за наследство… Цзян Чэн повернулся к резко замолчавшему племяннику и остолбенел. «Слёзы? Цзинь Лин, этот нахальный, бесчувственный мальчишка, вдруг заплакал? Мужчина растерялся. Он совсем не умел утешать, не знал как. Проявление любви для него было дикостью, да и сама любовь не более, чем помешательством. Когда у него было время задуматься над этим вопросом, он всегда вставал в ступор. Между родителями не было нежности, лишь долг и обязательства. Сестра любила, но судьба была столь жестока, что эти чувства отдавали железным привкусом крови и боли. Про Вэй Ина сознание тактично умалчивало. Но если быть до конца откровенным, Цзян Чэн попросту боялся. Оставшись с младенцем на руках, которому едва исполнилось полгода, оплакивая его мать, потерю семьи, ему пришлось быть строгим, запечатав в сердце те крупицы нежности, что выпали на его долю. Он видел в жалости и сострадании безграничную слабость. А потому не допускал ошибок и всё просчитывал наперёд. Ведь однажды опустив руки, он мог вовсе их не поднять. Но сейчас Цзинь Лин плакал так жалобно, так отчаянно, почти как в детстве, что Цзян Чэн потерял дар речи. Каким бы угрюмым ни было его сердце, оно, всё-таки, билось. Ему не чужды сожаления. И сейчас, едва не потеряв друг друга, этот стеклянный панцирь отчуждённости дал трещину. У мужчины перехватило дыхание. Он тут же подался вперёд и сгреб племянника в объятия. — Ты… ты… я думал, что ты погиб. Я… я Хуами позвонил… она сказала, что свяжется с полицией, дядя-а-а-а, прости-и-и… — Тише-тише, — поглаживая юношу по спине, Цзян Чэн подбородком уткнулся ему в макушку, успокаивая и баюкая. — Всё обошлось. Машина хорошая, это и спасло. А-Лин, я тебя никогда не оставлю, слышишь? Мужчина взял в ладони его мокрое лицо, утирая большими пальцами крупные, точно жемчужины, слёзы. — Успокойся. Ты всё правильно сделал. В непредвиденных ситуациях звони Хуами и моему юристу. — Дядя, прости меня, я… я так много тебе наговорил… я… — Я знаю. Я тоже люблю тебя, глупый детёныш. А сейчас мне нужно посидеть. Адреналин, что долгое время держал мужчину в тонусе, схлынул, уступив место слабости и головокружению. — Тебе плохо? Блевать будешь? — Да что вы со своим блевать ко мне прицепились? При сотрясении это не обязательно, — удерживая себя в вертикальном положении исключительно благодаря племяннику, возмущался Цзян Чэн. — Блин, ну я погуглил, — дотащив мужчину в одном ботинке до дивана, Цзинь Лин аккуратненько сгрузил его на подушки. — Погугли лучше, как восстановиться в университете и как не трепать дяде нервы. Юноша громко цокнул языком, пристроившись рядом. — Ещё можешь погуглить, как не транжирить бабло или как прекратить задротить в гачи. — Слушай, кажется, ты в порядке. Отвезти тебя на работу? — не выдержал Цзинь Лин и встал. Цзян Чэн, который опирался на него, тут же стал заваливаться в бок. — Я пошутил! Я пошутил, дядя! Вызвать скорую? Позвать Хуами? Священника? — Не суетись, — мужчина не торопясь встал и, покачиваясь, пошёл в сторону ванной комнаты. — Я в душ. — Какой тебе душ? Врач сказал… — Принеси мне халат. — Дядя-я-я, — простонал Цзинь Лин и быстренько побежал на второй этаж за полотенцами и тёплым банным халатом. Но, спускаясь обратно, он услышал жуткий грохот. — Дядя!!! — с лица юноши сошла вся краска. Он пулей рванул в ванную, перескакивая через несколько ступенек. — Ты в порядке?! — Шампунь упал, — послышался раздражённый голос. Цзинь Лин, схватившись за перила, шумно выдохнул: — Сука… Чуть не поседел… Он пытался унять выпрыгивающее из груди сердце, когда раздался ещё один треск. — А теперь гель для душа. Кто, блять, так ставит банки?! — Действительно, — закатил глаза Цзинь Лин и распахнул незапертую дверь. — Стой! Не двигайся, прошу. Цзинь Лин повесил на крючок халат и посмотрел на мужчину, который, усевшись прямо на дно ванной, включил душ в режиме дождя и просто сидел под струями, уставившись в одну точку. — Тебе помочь? — Чем ты мне поможешь? — Цзян Чэн прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Ну не знаю. Включу тебе грустную музыку, например. — Проваливай отсюда, — мужчина взял лейку душа и направил поток воды прямо себе в лицо. — … боженька, помоги мне, боженька, — сокрушаясь, возвел очи горе Цзинь Лин и поднял с пола гель для душа. — Давай я тебя помою. — Я тебе старый дед, что ли? — разозлился бодрый раненый дядя и, опираясь о бортик ванной, встал. — Напиши Хуами, пусть подготовит техническую документацию по последнему проекту. — И закажет тебе костный бульон в офис, — бегло допечатывая сообщение, юноша уселся на закрытую крышку унитаза. — Что ты тут расселся? Проваливай. — Пф… — фырнул юноша, закинув лодыжку правой ноги на колено левой. — И не подумаю. Ты щас тут свалишься, сломаешь себе что-нибудь. Мне потом что делать? — Действительно, проблема, — сплёвывая воду, Цзян Чэн вновь подставил лицо прохладному душу. — С твоими навыками ведения дел корпорации придет конец раньше, чем до неё доберётся Финансист. Цзинь Лин замер. Он чуть подался вперёд и вкрадчиво спросил: — Чёрный Финансист, дядя? Хакер, который сносит данные так чисто, будто их и вовсе не существовало? Цзян Чэн посмотрел на племянника, слегка улыбаясь: — Усянь проболтался? Юноша кивнул, и мужчина тяжело вздохнул: — Я закончу, и поговорим. Идёт? — Давно пора, — закатил глаза Цзинь Лин и уткнулся в экран своего телефона. — А то считаешь меня каким-то иждивенцем. — Ты и есть иждивенец. IPhone мальчишки громко щёлкнул. Цзинь Лин улыбнулся и тут же стал печатать ответ. — Кому ты там строчишь? — отстранённо поинтересовался мужчина, сражаясь с бутылкой шампуня. Иждивенец покачал головой, наблюдая за этим заведомо проигрышным боем. Он встал, отобрал бутылку и ловко открутил крышку: — Мэй-гэ. — Это ещё кто? Стримерши твои? Ты должен перестать с ними общаться, Цзинь Лин. Во-первых, это чревато скандалом в СМИ, а я устал подчищать за тобой дерьмо. Во-вторых, ты же видишь, что они насквозь лицемерные, жадные… — Дядя, Мэй Чэн! — юноша повернул к нему экран и показал аватарку человека в мотоциклетном шлеме. — Парень, который тебя вытащил. Цзян Чэн тут же схватил руку племянника, внимательно разглядывая фотографию, на которой не было видно абсолютно ничего: — Так он байкер? —Ага, — улыбнулся Цзинь Лин и вытер мокрый экран телефона об штаны. — Круто, правда? — Нет, не круто. Он уже дома? — как бы отстранённо поинтересовался мужчина, свирепо намыливая волосы. Пена тут же окрашивалась в розовый, смывая запекшуюся кровь. — Да какой там, — отправляя новому другу мем, разочарованно протянул юноша. — Ещё торчит на мосту. Экспертная комиссия дорожной полиции, видимо, до утра будет ковыряться. — Чёрт, надо с ним рассчитаться, — яростнее втирая шампунь, произнёс Цзян Чэн. — Ненавижу быть кому-либо обязанным. Спроси, что ему надо. Я оплачу. — Да с чего ты решил, что являешься его должником? — спрятав телефон, юноша обиженно уставился на Цзян Чэна. — Разве ты просил его о помощи? Нет. Он сделал это потому, что добрый человек. — Цзинь Лин, не будь наивным. Люди всегда ищут выгоды. А те, которые делают вид, что не ищут – в два раза больше. — Дядя, кто будет искать выгоду там, где может умереть? Он ринулся вперёд, даже не будучи уверенным, что там всё не взорвётся к чертям собачьим. — Да откуда тебе знать, ты его первый раз в жизни видел! — разозлился мужчина, ударив ладонью по крану. — С таким простодушием, как оставлять на тебя «Пристань Лотоса»?! Убедившись, что к дяде вернулся стандартный уровень гнева и нетерпимости, юноша вышел из ванной. Но увидев по пути грязный окровавленный костюм, он тяжело вздохнул, подобрал его и бросил в корзину для белья. На кухне закипал чайник. Массивные дизайнерские часы показывали три часа утра. В керамической кастрюле на плите грелся густой говяжий бульон, который повар заготовил заблаговременно. Цзинь Лин быстренько прогрел в глубокой сковородке кунжутное масло, щедро заправленное специями провинции Хубэй, мелко нарезанным чесноком с острым перцем и щепоткой аниса. Тонкая яичная лапша гладкими полосками лежала в чаше, присыпанная рублеными перьями молодого зеленого лука. В тарелку дяди юноша выложил четыре половинки вареного яйца с мягким солнечным центром и, обжигая пальцы, быстро перенес блюдо на высокий стол, который разделял кухонную зону и гостиную. Цзян Чэн накинул полотенце на голову, просушивая тёмные волосы, с концов которых капала вода, тяжело взгромоздился на высокий стул. — Может в гостиную отнести? Поешь на диване, — Цзинь Лин замер со своей тарелкой, но мужчина махнул рукой, и выдвинул соседний стул для него. — Порядок. — Дядя, ты ищешь Чёрного Финансиста? — сразу начал юноша, набивая рот едой. — Нет, А-Лин, — перекладывая ему в тарелку половину яиц, мирно ответил Цзян Чэн. — Я лишь пытаюсь предотвратить вторую «Железную Пагоду», активы которой слили в сеть конкурентам. А Финансиста не нашло даже МГБ. Это бессмысленно. — Но ведь Вэй Усянь пытался, — юноша закусил палочки, рассматривая родной дядин профиль. Мужчина лишь горько усмехнулся: — Вэй Ин просчитался. Эта ошибка мне дорого обошлась. Я едва его не лишился. Но если его поймают снова, Цзинь Лин, я уже не смогу его спасти, ты понимаешь? Юноша уткнулся в свою чашу с лапшой. Цзян Чэн терпеливо ждал. — Не ответишь? Цзинь Лину жутко хотелось ударить себя по лицу за то, что он так бездарно прокололся. Но отступать было глупо. Набравшись смелости, он отложил палочки и поднял взгляд светлых глаз на дядю. — Усянь сказал, что площадка «Пристани Лотоса» стала местом столкновения нескольких точек доступа. — Другими словами, два хакера? — Три стороны. Если учесть Усяня с Ланями, — кивнул Цзинь Лин. — Он предполагает, что это Чёрный Финансист. — А кто третий? — Цзян Чэн подтянул к себе пепельницу, где лежала начатая пачка сигарет. — О, это настоящий мастер. Его сигнал совершенно невозможно запеленговать. Он словно призрак, постоянно меняет точки выхода. — Усянь пробовал «растяжку»? — затянувшись, спросил Цзян Чэн. — Если поставить точку у предполагаемого входа, он наверняка попадётся. — Да. Так он его и вычислил, но… — юноша замялся. — Дядя, он будто бы просто наблюдает. — Бред какой-то, — нахмурился мужчина. — Я им поле битвы что ли? Пусть идут выёбываются в другое место. Цзинь Лин усмехнулся и поднял палочки: — Ты в курсе, что они во вторник возвращаются из Малайзии? — Блять, об этом, по-моему, только по телевизору не объявили, — мужчина сердито затушил окурок о дно хрустальной пепельницы. — Ешь! Юноша пожал плечами и беззаботно стал жевать. Цзян Чэн, сжав переносицу, задумчиво уставился в панорамное окно гостиной, откуда открывался великолепный вид на ночной город. Шуньи, который расположился между Пятым и Шестым кольцом объездной, состоял в основном из богатых пригородов. Иметь дом в этом районе считалось мерилом успеха: международные школы, стильные торговые центры, роскошные раскидистые парки с искусственными прудами и высокими садами. Дуплекс Цзян Чэна выходил окнами на юг, к новому Международному выставочному центру, откуда было рукой подать до самого красивого парка Шуньи. Бэйхай – бывший императорский сад, который разбили на единственном природном озере. Цзян Ваньинь всей душой любил это место. В его центре удивительным образом сохранилась красивейшая белая пагода, которая на закате полностью утопала в золоте лучей, а на рассвете часто отливала едва уловимым розовым сиянием. Но по другую сторону озера уже виднелись гигантские здания Министерства обороны и Генерального штаба КНР, которые, откровенно говоря, портили всю поэтичность картины западного берега. Цзян Чэн потёр лицо ладонями и спросил у племянника: — А этот Призрак, он чего ждёт? — Усянь говорит, что он выслеживает Финансиста, как и мы. Дядя, ты не бойся, он безобиден. В плане, ну если бы он хотел, он бы давно уже всё снёс. — Мне надо переговорить с Ванцзы, — тяжело вздохнул мужчина и встал. — Сичэнь не должен в это вмешиваться ни под каким предлогом, понял? Ври, недоговаривай, обманывай, но его в эту историю не приплетай. — Лань Сичэнь и не вмешивается, — пробубнил Цзинь Лин. — Он себе спокойно преподает в Цинхуа. Это же у Ханьгуан-цзюня бюро информационной безопасности. — Молодец, — Цзян Чэн потрепал юношу по макушке и перебрался на диван. — Как только Мэй Чэн пришлёт тебе протоколы, сразу перешли мне. — А ты спать не собираешься? — Если честно, — усмехнулся мужчина. — Я уже вырубаюсь. Будь добр, заряди мой телефон и иди, поспи. Утром отвезешь меня в офис. Часы на кухонной стене показали четыре утра.