Девочка со спичками💧

      Время неумолимо приближало тяжелую ночь к полуночи, а вместе с тем постепенно и размеренно успокаивало адреналиновый прилив в теле уставшей предвестницы.       Первая леди Фонтейна тихонько посапывала в постели Арлекино, очаровательно прижимая перьевую подушку к животику, укрытому несколькими слоями эластичных, пропитанных целебными растворами бинтов.       По прежнему подрагивающая ладонь предвестницы нежно стёрла полупрозрачные дорожки застывших слез с щечек Архонта, поднимаясь выше, к ее шелковой макушке, вынуждая девочку вымученно улыбнуться сквозь сон.       — Отец… Что мы будем делать…?       Женщина не заинтересованно перевела взгляд на осмелившегося подать голос воспитанника, стреляя убийственным, не терпящим пререканий взглядом. Лини же от сего хищного взора невольно сжался в своем кресле, судорожно сглотнув и приобняв себя за плечи.       — Мы должны зафиксировать доказательства. На слово в суде не поверят даже мне. -деловитая предвестница продолжила сминать светленькие прядки Фурины, ласково массируя кожу головы когтями. Эта бедняжка буквально пару часов назад пережила по истине ужасающий стресс, возможно, даже посильнее, чем при действиях супруга Слуги.       Взбудораженный криком Отца подросток содрогнулся и подскочил с дивана в гостиной, вбегая вверх по лестнице за считанную секунду. Никогда прежде, по крайней мере на его памяти, Арлекино не повышала голос настолько яростно.       — Отец, я зде… Мх! -забежавшего в спальню мальчишку в одночасье пригвоздило к стене огненной, когтистой, кроваво-красной клешней, за считанное мгновение материализовавшейся из-за широкой спины директора Очага.       Платиновые волосы, чудом не опаляемые огнем, опасно развивались и переплетались, пока черная челка наполовину прикрыла искаженное ненавистью лицо.       Алые, длинные лапы пронзили одежду Лини в плечах, тогда когда третья, до чертиков перепугав парнишу резким приближением к лицу, грубо прибила к обоям его излюбленный цилиндр.       — Отвечай… -озлобленный, шипящий тембр, приближающиеся глухие шаги, все это вынуждало тело воспитанника испуганно дернуться в сторону стены, будто бы с нею можно было слиться воедино. — Отвечай, что случилось в мое отсутствие?!       — О-отец, я… Ах! -четвёртая клешня появилась столь же внезапно, сколь и предыдущие, выстраивая раскаленное жало в паре сантиметрах от глаза парнишки. — П-прошу, я не…       — Арлекино, нет! -вскрикнувшая Фурина подорвалась с постели на ватных от ужаса ногах, крепко обхватывая женщину со спины за талию. Не ожидавшая такого напора Арлекино случайно дернулась и развернулась в ее объятиях, ударяя одной из алых копий по бедру их недавней гостьи.       — Фурина, отойди! -прорычала та сквозь стиснутые зубы, ни на секунду не расслабляясь и не отпуская парня на землю. Юное божество продолжало всхлипывать позади, крепко вцепившись в одежду Арлекино. — Я приказала следить за всем, что происходит в моем доме, в частности за тобою!       — Нет, не надо! Пожалуйста! Он спас меня…       Перекрещенные очи, доселе искрящиеся чистой, животной агрессией, словно по щелчку померкли, потускнели до прежнего мрачного оттенка, яростные черты лица Слуги разгладились в тот же момент, в который до ее охваченного пламенем сознания добрались слова светловолосой девушки.       Острые клешни, распустившиеся из-за ее спины, медленно заползли восвояси, отпуская фокусника в болезненное падение на пятую точку.       Продырявленный цилиндр отлетел в далекий другой конец комнаты, оставляя своего хозяина трястись в страхе, точно напуганного котёнка.       — Пожалуйста, успокойся… -неформальное обращение Фурины и вовсе вогнало Арлекино в привычное самообладание. Женщина громко выдохнула и сжала бледные ручки гостьи своими, окончательно обернувшись к ней лицом и заключая в теплые объятия.       — Спас от чего? -вполголоса уточнила Слуга, жестоко покосившись на ухватившегося за сердце воспитанника.       — Я… прости, мне очень стыдно…- голубые глаза вовсю истекали слезами, окропляющими ткань светлого жакета предвестницы. — Ваш… я…       — Фурина. -голос стал куда требовательнее. Черные руки женщины крепче стиснули плечи Архонта, не позволяя отстраниться ни на сантиметр.       — Отец, я искренне не хотел, чтобы ваши отношения с сэром Германом испортились… -сбивчиво шепнул фокусник, утирая соленые дорожки с щек.       — Но сегодня он… ваш супруг предпринял попытку надругаться над леди Фуриной. И, как мне стало известно, последние несколько дней сэр регулярно избивал ее…       Вновь появившаяся из ниоткуда красная клешня с чудовищной скоростью вонзилась в расписную стену, буквально в нескольких сантиметрах от вскрикнувшего парнишки. Казалось, ещё одно его неосторожное слово, и женщина заметает молнии по комнате, подобно Сëгуну Райден, и не оставит от ученика ни капли мокрого места.       — Это правда? -теперь уже шипящее рычание перешло в сторону сжавшейся в комочек богини, крепко прижавшей сжатые кулачки к груди.       — Я… да… Да, Лини говорит правду…       — И как же нам добиться от Германа признания? Он скользкий как… -Лини неловко замялся, когда Слуга тактично кашлянула в кулак. — Прошу прощения…       — Твоя задача проста — не делать ничего. -женщина нежно улыбнулась спящей девочке, хотя и бурлил в недрах ее сознания настоящий вулкан ненависти и жажды расправы. — Нельзя дать ему понять, что я знаю о этой ситуации. Я вынуждена использовать Фурину как приманку для того, чтобы поймать его с поличным.       — Отец, а если…       — Ты смеешь оспаривать мои решение? -грубо бросила Арлекино, понижая тембр холодного голоса, дабы не разбудить зашуршавшую под одеялком Фурину. — Я установлю камеру в замочной скважине шкафа, она выходит точно на постель. Сама же буду неподалёку, леди более не пострадает.       — Так точно, Отец, прошу меня простить. -послушно склонив голову, Лини исподлобья наблюдал за ласковыми действиями директора Очага, толком не в силах осознать, как эта женщина может быть настолько разносторонней одновременно, да и с каких вообще пор ее отношение к лжеАрхонту так существенно изменилось?       Успокоившись в тот злополучный момент, Арлекино намешала для девушки успокоительный коктейль, в который добавила и несколько капель крепкого алкоголя. Возможно, с утра у их гостьи самую малость будет побаливать голова.       И только после того, как Фурина смогла заснуть беспробудным сном, Слуга не без помощи Лини смочила бинты в горячем растворе полыни, осторожно укладывая на повреждённые участки, закрепляя пластырями, и после укрывая полуобнаженную девушку теплым одеялом.       Светловолосую отключило от реальности настолько сильно, что во время всех этих непростых манипуляций на ее личике не дрогнул ни единый мускул, а тело так и не сменило позы за эти несколько часов.       — Вы хотите предупредить леди о вашем плане? -тактично уточнил фокусник, осматривая разорванные клешнями женщины плечи одеяния.       — Все должно быть как можно естественнее. -тихо отвечала Слуга, перелистывая страничку бархатной книги, мельком поглядывая за тихо посапывающей девочкой в постели. — Для Фурины это будет серьезный стресс, но она не должна знать о том, что ей могут прийти на помощь. Герман вернётся через три часа максимум, после этого я скроюсь в тени, а ты показательно покинешь особняк.       — Я все понял, Отец, я вас не под… -парниша замялся. Точно, он ведь уже обещал, что не подведёт достопочтенного директора, когда та поручила ему присмотр за ситуацией дома, и ничтожно обманул ее доверие. — Кхм, я все сделаю, как нужно.       — Сэр. -почтительно склонился воспитанник, спускаясь к лестницы к гостиной. — Прекрасная нынче погода, не считаете?       — Погода блестяща. -хмыкнул рыжеволосый, повесив рабочую сумку на стенд в прихожей. — Куда-то собираешься?       — Мх, да, мы с Линетт собирались отработать номер с исчезновением, ну, знаете, чтобы подобные прошлые инциденты с разбитым кубом более не повторя…       — Лини, я из вежливости спросил. -осадил его аристократ, подливая в свою кружку кипятка и устало усаживаясь на излюбленный диван. — Я не ожидал, что мой банальный вопрос проделает в твоей голове отверстие для словесной диареи. Ступай с Богом.       — Хорошего вам дня, сэр! -мальчишка добродушно махнул рукой рыжему, очень усердно состряпав подобие улыбки и впечатления о том, что та ситуация ничего между ними не поменяла.       Герман мысленно усмехнулся. Парнишка согласился на хранение его маленькой тайны, это уж точно было на руку всем. Когда это юное недоразумение, водившее за нос Фонтейн на протяжении пяти веков все-таки покинет его дом, можно будет смело избавиться от неё.       Для чего? Да просто так, исходя из его собственного самодурства и немного садистской натуры, уж больно эта «леди» мозолила глаза, а после ухода того и гляди подаст иск. Банкиру это определенно ни к чему.       — Скука смертная, хоть мини-бар доставай. -шумно выдохнул Герман, откидывая в сторону уже десяток раз читанную газетёнку. — Нда, не сезон скандальных новостей нынче. Вот весна начнётся, и разверзнутся врата: там тебе и яркие измены, и грязное бельишко знаменитостей, все что угодно, что может знатно повеселить в нудные вечера.       Размяв хорошенько спину, мужчина задумчиво потер щетину, невзначай устремляя взгляд к вершине винтовой лестницы. Есть одно маленькое занятие, способное избавить его Светлость от докучливой скукоты, и располагалось это средство в покоях его названой Госпожи, его драгоценной супруги. На губах банкира блеснула предвкушающая ухмылка.       А вот первая леди Фонтейна только-только продрала глаза, потирая покрасневший от легкого похмелья носик. Вчерашний день, а точнее его завершение, Фурина помнит слабенько, отдаленно, скорее всего из-за чудодейственного средства Арлекино, позволившего ей как следует вздремнуть без сновидений и внезапных пробуждений. Солнышко, пробивающееся сквозь занавески, было уже высоко, приблизительно в зените. Да, она неплохо поспала, почти двенадцать часов подряд. Леди осторожно прижала руку к покрывающей гематому повязке, осторожно оглаживая и прислушиваясь к собственным ощущениям. Эта платиноволосая женщина без преувеличения волшебница. Все раны, коих она касается со своими лекарствами, заживают буквально на глазах. Так и этот ушиб почти не ощущался девушкой, если, конечно, сильно его не касаться. К большой досаде, рядом Арлекино не оказалось.       К сожалению, ее отвлёк пронзительный скрип застарелых дверных петлей, открывающих ее взору отвратительно улыбающегося главу семьи Снежных, рыжеволосого аристократа.       — Так-так, позвольте пожелать вам доброго утра, леди Фурина. -низкий тон мужчины настолько пропитан издёвкой и стёбом, что опытная актриса от такого обилия фальши невольно скрипнула зубами.       Ее кулачки цепко сжались на ткани одеяла, разноцветные очи взмокли моментально, а тельце затряслось в ужасе запуганного удавкой зверька.       — Что же вы молчите? В нашей песочнице принято здороваться с хозяевами дома. -грубая ладонь мужчины едва ли коснулась девичьей груди сквозь одеяло, как светловолосая в миг отстранилась, отодвинувшись к изголовью постели плотнее. — До чего приятно видеть страх в ваших глазах…       — П-пожалуйста, не трогайте меня снова… -глаза Архонта расширились в неком истеричном припадке, ноги, на которые грубо уселся сэр Герман, постепенно немели от тяжести, пошевелить ими и хоть как-то столкнуть рослого мужчину — невыполнимая задача.       — Я ведь говорил, не будешь сопротивляться — не будет больно. -серебристые очи Германа блистали чистой похотью, он облизнул губы, отдаваясь собственным представлениям о развитии событий, грубо обхватывая Фурину за шею. — Но пока мне хочется действовать только жестко! Теперь нам не помешает никто...       Фурина в панике силилась сделать вдох. Ее слабые ладошки со своей ее смехотворной силой обхватили кисть банкира, царапая короткими ноготками и вибрируя от острой нехватки кислорода. Голубые глаза в агонии закатились ровно в тот момент, в который свободная ладонь мужчины резко проникла под белоснежную ткань трусиков девчонки.       Адский кошмар закончился столь же внезапно, сколь и начался. Девушку резко отшвырнули к изголовью, провоцируя жесткое соприкосновение ее макушки с деревом постели.       Доселе уверенный в себе мужчина неустанно кряхтел, но Фурина не в состоянии привстать, дабы проверить и оценить обстановку. Ее помутневшие от стремительно нашедшей гипоксии глаза застелило слезной пеленой, и Архонт едва ли могла увидеть перед собою хоть что-то.       — Сэр, вы имеете право хранить молчание…       — Все что вы скажете будет использовано…       — Руки за голову, и без шуток, сэр…       — Фурина…       — Моя леди, все хорошо, ты в порядке.       — Арле…       — Тшш, все закончилось.       Фурина с трудом заставила веки подняться, вернее, не она, а бархатный, монотонный голос предвестницы, мерно укачивающей ее на руках.       Оторвав тяжёлую голову от горячей грудины женщины, лжеАрхонт скромно приподняла взгляд выше, встречаясь с… встревоженными перекрещенными омутами. Омутами, более не внушающими страха и первобытной опаски.       — Фурина, не двигайся, ты сильно ударилась головой. -столь же тихо проворковала Слуга, откладывая на тумбу доселе прижимаемый к макушке Фурины ледяной мешочек. — Прости, я не думала, что его реакция самозащиты сработает таким образом, и он отбросит тебя в сторону.       — О-он…? -язычок предательски заплетался, не желая слушаться богиню. Тело от пяток до головки пробивал отвратительный озноб, вынудивший леди инстинктивно прижаться к приятному теплу предвестницы.       Арлекино оставалась погруженной явно в свою, глубокую мысленную пучину, только неотрывно поглаживая расположенную на ее коленях девушку по спине. Она признаёт, что порывалась разорвать мерзавца на куски теми алыми, раскалённым нитями, коими всего-лишь охватила его громадное тело, до тех пор, пока в дом не вбежали согнанные фокусником жандармы.       — Отныне все станет куда сложнее, моя маленькая леди.