day the world ended

«что нам делать?» — кейт так и не решается озвучить вопрос вслух. они обе обессилены. даниэль и эмили лишь недавно уснули у них на руках и теперь, когда у них появляется возможность говорить о происходящем не опасаясь за то, что они могут расстроить старшего сына, все мысли и слова теряют значение. кейт нечего сказать, она опустошена. — нам нельзя оставаться на улице, — озвучивает елена очевидную мысль. её голос строгий, расчётливый и холодный резко контрастирует с её ласковыми убаюкивающими движениями. у неё на руках спит годовалая малютка. она должна видеть десятый сон в кроватке или будить мам ночными капризами, но чёртова вселенная решает иначе. её уже готовили ко сну, поэтому сейчас на ней однотонный комбинезон совсем не предназначенный для поездок за город. даже сквозь ночную мглу на приглушённой розовой ткани можно легко заметить большое алое пятно рядом с пухлыми щёчками. елена старается не отрывать взгляд от дочери, будто она знает, что делать в случае, если что-то пойдёт не так. они стоят посреди пустого поля, вдали от дома, цивилизации и больниц. они обе без понятия, что происходит и как им нужно себя вести. город превратился в обитель хаоса. на улицах творится полнейшая неразбериха, нарастающая паника, крики, звуки выстрелов и автомобильных сирен. их власти теряют контроль над ситуацией спустя час после начала этого ада. никто не может сказать наверняка, что за чертовщина творится на улицах. но елена и кейт не успевают толком обсудить происходящее хоть с кем-то. события в их городе (и как окажется потом во всём мире) застают их в тот момент, когда они меньше всего этого ждут. стремление кейт оставаться на посту юных мстителей, в то время как она давно уже не юна и воспитывает двоих детей, становится для неё настоящим испытанием, с которым она справляется не без труда. порой у них с еленой случаются мелкие ссоры из-за того, что кейт продолжает подвергать свою жизнь опасности несмотря на просьбы жены оставить пост мстителя по-настоящему юным супергероям, но пока эти споры ни дают результатов. тем более они давно признались себе в том, что их редкие безобидные скандалы поддерживают пламя в их отношениях и их обеих это устраивает. вот и сегодня их примирение заканчивается спонтанным свиданием, ради которого им приходится в срочном порядке вызвать няню, что живёт в паре кварталов от их дома. грейс — молодая мед сестра, которой как и всем работницам госучреждений с большой семьёй приходится брать дополнительные часы или неофициальные подработки. впрочем даниэль влюбившийся в няню с первой их встречи, на седьмом небе от счастья, когда узнаёт, что проведёт вечер с грейс. каждый раз она приносит ему новые наборы паззлов. стена в его спальне уже ломится от склеенных изображений с красочными пейзажами, мультяшными героями и космическими кораблями. эмили ещё слишком мала, чтобы оценить няню, но по её забавному пыхтению, все понимают, что подход найден даже к настырной зеленоглазке. молодые мамы решают провести вечер в парке развлечений и обкатывают все самые экстремальные горки и карусели. кейт не понимает, как это работает, но даже со всем её багажом погонь и перестрелок она умудряется завизжать как девчонка, когда вагонетка крутит их по спирали с высоты птичьего полёта. елену это забавляет, но она пытается сделать вид, что ей тоже становится страшно. в парке не так много пар без детей, и они чувствуют себя настоящими победительницами, которые могут себе позволить такую роскошь как вечер вдвоём. на пути домой им приходится съехать на обочину, потому что кто-то не может удержать при себе руки и дождаться, когда они окажутся в спальне. кейт шепчет, что она вряд ли сможет ждать так долго и она совсем не против того, чтобы повторить это, когда они будут дома. грейс получит двойную оплату за лишние пол часа, но у них никогда не получается уложиться в назначенное время, так что они уже привыкли не переживать за это. их дом находится в паре километров от города. к их везению единственная дорога ведущая к их пригородному райончику бывает крайне редко переполнена машинами, и в субботний вечер здесь не оказывается ни единой души, поэтому кейт без зазрения совести стягивает хлопковую футболку с елены и бросает на заднее сидение их внедорожника. их поцелуи становятся прерывистыми и кейт слышит тяжёлое дыхание елены, которое заводит её ещё сильнее. когда она отодвигает пассажирское кресло назад, чтобы елена могла без стеснения в движениях сесть на её колени, она благодарит бога, что когда-то давно она послушала жену и они купили просторный внедорожник, а не изысканный ягуар с крошечным двухместным кузовом, как того хотела кейт. — быстрее, — шепчет елена. её голос всегда опускается на несколько октав во время секса и это до сих пор сносит кейт голову. движения её руки становятся интенсивнее. желая доставить удовольствие супруге, она уделяет особое внимание её шее и ключицам. елена отталкивается назад облокачиваясь локтями о кожаную поверхность бардачка. её голова упирается боком в крышу и кажется будто она нашла то самое положение, чтобы начать двигаться в такт рукам кейт поддаваясь желанию, но она не успевает достичь оргазма, так как их прерывают громкие звуки мчащихся на огромных скоростях машин, они сигналят на всю улицу и занимают обе полосы. обе девушки недовольны и сбиты с толку, но решают, что это должно быть подростки, угнавшие у родителей машину на вечер, и не придают им большого значения. но когда мимо них проносится ещё несколько авто, они решают, что закончат начатое дома, а пока им лучше вернуться к детям, ведь машины направляются за город — в сторону их дома. — если бы что-то произошло, мы бы увидели полицейских или пожарных, — говорит вслух кейт, успокаивая себя и жену одновременно. она ловит ладонь елены в свою и крепко её сжимает. елена нервно постукивает большим пальцем свободной руки по рулю, кивая, но всё же стараясь внимательнее всматриваться в ночную дорогу. она не видит дыма на горизонте и вычёркивает пожар из списка возможных происшествий. мимо них начинает проноситься больше машин и тогда елена решает прибавить газу. она ловит краем глаза нервно дёргающееся вверх-вниз колено кейт и понимает, что теперь они обе на взводе. это не хорошо — елена волнуется всегда, все знают о её борьбе с гиперопекой, но кейт живёт по принципу «волноваться — значит страдать дважды». и к сожалению, чутьё кейт редко её подводит. — всё будет хорошо, — наперекор самой себе произносит девушка. елена небрежно паркуется у их двухэтажного дома с уютной верандой и французским балкончиком на втором этаже. только из окна детской горит свет. в доме всё тихо. когда они не замечают видимых причин для волнения, беспочвенная паника отходит на второй план. осторожно разуваясь, чтобы не разбудить детей, они поднимаются наверх и уже на лестнице слышат хнычущий голос даниэля. — хватит, я больше не хочу играть. мне не нравится. елена срывается с места первая и в мгновение ока оказывается напротив их детской. — грейс, что ты делаешь? — елена обводит комнату быстрым взглядом. даниэль вцепившись в ногу няни, в своей детской манере просит отпустить его маленькую сестрёнку. елена не понимает, что именно не нравится её сыну в поведении их няни, но она выяснит это позже, когда её дети перестанут плакать. — даниэль, иди к маме, — мягко просит кейт, появляясь перед еленой и закрывая ей обзор на происходящее в комнате. мальчик с каштановыми волосами спешит к маме. она ласково гладит его по голове и одним движением направляет за спину к жене. она не понимает, что происходит. эмили громко плачет на руках грейс, которая стоит к ним спиной. её движения не похожи на привычные убаюкивания ребёнка. её сгорбленная спина тяжело поднимается вверх и с напряжением опускается вниз. — просто отпусти эмили, — кейт говорит вкрадчиво и дотрагивается до спины няни, чтобы привлечь её внимание. то что она видит затем навсегда запечатлеется в её памяти. грейс так и не откликается на своё имя и тогда кейт сама оборачивает её к себе и видит, как та впивается зубами в румяную щёку эмили. ей хватает доли секунды, чтобы выхватить дочь из рук сумасшедшей няни и отвернуться от неё закрывая эмили своей спиной. когда она борется со злом, она готова рваться в бой без задней мысли, но когда речь заходит о её семье, в её голове что-то переключается и она переходит в безопасный режим. она становится безумно осторожной и бережной. сейчас она так крепко держит эмили на своих руках, что уверена — она беспомощна. единственное на что она способна — схватить даниэля и эмили в охапку и ринуться с ними в безопасное место, но они в небольшой детской и бежать им некуда, так что ей остаётся рассчитывать лишь на елену. за эти короткие мгновения елена успевает отвернуть сына от сцены разворачивающейся в детской и безотлагательным голосом наказать ему стоять у стены их узкого коридора и ждать её или маму. даниэль всегда был сверхчувствительным ребёнком, так что новая волна плача не удивляет елену. она вспоминает о том, как пару мгновений назад он отважно спасал сестрёнку и будь у неё чуть больше времени, она бы похвалила его и сказала, как она им гордится. она это сделает, но не сейчас. — даниэль, посмотри на меня. даниэль! помнишь, что мы с тобой говорим, когда нам не нравится наше настроение? — она демонстративно набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы её сын сделал также. — я — хороший. я — сильный. я — молодец. мальчик повторяет за матерью и затем начинает произносить давно заученные слова вслух самостоятельно. она хочет сказать ему, что мигом вернётся, что она не хочет оставлять его одного, но по суматохе в детской она понимает, что у неё нет на это времени, и воспользовавшись тем, что даниэль зажмуривается, она возвращается в спальню и видит, как кейт сгорбившись над малышкой защищает её от резко поменявшейся в лице и теле няни. её затуманенный взгляд, впалые щёки и провалившиеся глазницы говорит сами за себя, и она всё понимает. она никогда не думала, что это может случиться по-настоящему. они с наташей считали, что документы обнаруженные в том, что осталось от красной комнаты были лишь фантазией дрейкова и его больных дружков, любивших побаловаться экспериментами над живимы людьми. она отдаёт себе отчёт в том, что перед ней больше не стоит няня грейс, это не та жизнерадостная девушка, что научила елену быстро и без лишних нервов пеленать малышей. как когда-то давно она была безвольной чёрной вдовой, так теперь грейс превратилась в нечеловеческое существо, не отдающее себе отчёт о своих действиях. елена быстро избавляется от образа милой няни в голове и без колебаний опрокидывает тело на пол и переворачивает её на живот. оказавшись у неё на спине, она сворачивает ей шею, держа её за челюсть, которая так и норовит вцепиться в её запястье. теперь ей становится понятна причина суматохи в поздний час на дороге. в оглушающей тишине детской они слышат, как в соседних домах поднимается суета. елена всё ещё отказывается верить в то, что случилось массовое заражение. когда они были в парке аттракционов то не заметили ничего странного, разве что парочка людей со скрученными животами, но такое случается всегда в местах с американскими горками. к счастью, даниэль проявляет терпение как впрочем и всегда. он такой послушный ребёнок, что мамы зачастую гадают от кого он получил эту черту характера — уж точно не от кейт, которая разрушила старую колокольню на первых курсах университета ради эксперимента. — нам нужно в больницу, — сообщает кейт, когда они все вчетвером оказываются в коридоре перед детской. только сейчас елена может видеть глубокое ранение на теле дочери. её челюсти сжимаются а ноздри раздуваются в стороны. это плохо. это очень плохо. кейт понимает это по выражению лица елены. — эй, дорогая, в чём дело? — да это странно, но за всю свою жизнь она повидала столько странностей, что эта уже не кажется ей сверхъестественной. она не знает всех подробностей о красной комнате и о дрейкове, к счастью. и елена колеблется, не желая супруге ощутить тоже горе, что она переживает сейчас. пока ничего не известно наверняка, хотя бы одна из них может жить без леденящего душу страха. с нечитаемым выражением лица она смотрит в карие глаза несколько мгновений и резко отводит взгляд. — ни в чём. нам надо в больницу, — повторяет она, не зная, куда ещё они могут податься. она хочет кричать, рыдать, биться в истерике, разнести их дом к чертям лишь от одной мысли о том, что формулы и чертежи дрейкова могут оказаться чем-то большим чем глупые фантазии психопатов. её разум сумбурно начинает анализировать информацию, но её перебивает кейт. — елена, если есть что-то, о чём я должна знать, тебе лучше рассказать мне об этом прямо сейчас, — её тон становится суровым. — я не… я не знаю. я не могу сейчас… — ей становится тяжело дышать. она замолкает, набирает в лёгкие побольше воздуха и берёт себя в руки. — я не знаю. я не могу пока тебе ничего сказать. нам надо срочно уезжать. возьми даниэля и эмили и ждите меня в машине, хорошо? — она старается говорить мягко и оставляет лёгкий поцелуй на щеке девушки. кейт всё равно выглядит недовольной, и тогда она добавляет, — я расскажу тебе всё, что знаю по дороге. кейт, у нас очень мало времени. — почему грейс сделала мне больно? зачем она укусила эмили? и что мамочка сделала с ней? они сидят на заднем сидении внедорожника, дожидаясь, пока елена соберёт всё необходимое в дорогу. они не обсуждали, куда могут поехать, но у них есть несколько вариантов. на пейджер кейт приходит сразу несколько сообщений от мстителей и, кажется, трагедия охватывает ещё несколько близлежащих штатов. кейт нервно оглядывается по сторонам из широких окон машины. она думает о том, как объяснить пятилетнему сыну, что его мамочка только что убила человека всего в паре метров от него. он не должен был слышать хруст шейных позвонков из-за плача эмили и это уже хотя бы что-то. думая над ответом она возвращается к первому озвученному сыном вопросу. — как именно грейс сделала тебе больно? — она старается говорить не громко, но эмили всё ещё хнычет и вопрос звучит слишком резко. мальчик отводит взгляд в сторону, не решаясь заговорить. — эй, дружок, в чём дело? — кейт вкладывает в голос всю нежность, на которую она способна. иногда ей кажется, что их сын слишком ласковый и чувствительный для этого мира. ради него она каждый день продолжает бороться со злом. — ты можешь рассказать мне, что случилось с нашей грейс. — я не хочу, — он надувает щёки продолжая наблюдать за необычным потоком машин на их узенькой дороге. — она обидела тебя? — да, — с чувством соглашается мальчик. — но я не хочу говорить об этом не из-за этого. кейт теперь держит эмили одной рукой, прижимая её к плечу. девочка почти успокоилась в машине. она любит кататься в ней, точнее кейт и елена любят катать их дочку на заднем сидении — так как проказница засыпает спустя считанные минуты от начала поездки даже без звуков белого шума, к которому они часто прибегают во время дневного сна. — дэнни, — первым её желанием становится надавить на сына, но зная даниэля она сразу признаётся себе, что этот план не увенчается успехом. она решает дождаться елену — у неё получается лучше находить с ним общий язык. она гладит сына по каштановой макушке, надеясь немного приободрить его, — ты помнишь самый-самый главный наш секрет? мальчик хмурится, но кивает. — мы с мамой вас очень-очень любим. — да, но больше вы не будете любить меня также, — от этого заявления сердце кейт уходит в пятки. то что она сегодня испытала на американских горках не кажется ей больше пугающим. — мы всегда будем любить тебя, дэнни, сильнее всего на свете. краем глаза кейт замечает движение со стороны подвала. она видит силуэт елены и ей становится спокойнее. вдвоём они смогут привести их сынишку в чувство. но вместо того, чтобы направиться прямиком к внедорожнику, елена следует к соседнему дому. не делая резких движений, чтобы не встревожить дэна, кейт пытается уловить боковым зрением силуэт за спиной. — нет, не будете, — стоит на своём мальчик, поглощённый переживаниями и не замечающий переполоха со стороны багажного отделения. кейт продолжает успокаивать ребёнка, уверяя его в обратном, пока на переднем сидении не оказывается елена в армейской форме и с собранными в высокий конский хвост волосами. — тебе тоже нужно будет переодеться, — без лишних церемоний заявляет она, указывая на несколько брошенных на пассажирское кресло спортивных сумок. — в городе введён военный режим. теперь всем заправляют солдаты. так будет безопаснее, — наконец она поясняет оборачиваясь назад. она улыбается даниэлю и вздёргивает его нос указательным пальцем. она более чем уверена, что её сыну страшно, но в его лице читается какая-то другая эмоция и это её настораживает. она переводит взгляд на кейт и та пожимает плечами давая понять, что сама ещё не разобралась в случившемся. — расскажешь мамам, как прошёл ваш с эмили вечер? — елена смотрит на сына через зеркало заднего вида. она намеренно избегает разговора о грейс, не зная, что именно он успел увидеть. — мы строили корабль из кубиков. эмили сломала две моих мащты. — мачты, — поправляют его машинально обе мамы. — мачты, — в такт им повторяет мальчик, увлечённый своим рассказам. — я сказал ей, что больше не хочу, чтобы она с нами играла и отобрал у неё весь конструктор. — в сердцах говорит мальчик, — грейс сказала мне не ругаться и тогда я забрал конструктор и ушёл в свою комнату. грейс сказала, что не будет мне помогать. она сказала, что я плохо себя веду и что я жадина. и я обиделся и не выходил из комнаты весь вечер. елена заводит мотор и аккуратно выезжает на дорогу, внимательно слушая рассказ. проезжая мимо того места, куда недавно отходила елена, кейт замечает два бездыханных тела на тротуаре и сильнее приживает к себе детей. это какой-то кошмар. так не должно быть. — а потом я доделал корабль, — по-деловому продолжает дэнни, жестикулируя маленькими ладошками, — и я пошёл к эмили, чтобы показать ей свой корабль, а потом на меня прыгнула грейс. она упала на пол и схватила меня за ногу, — он цепляется за собственную лодыжку, изображая поведение няни. кейт включает лампочку на потолке машины и наклоняется, чтобы приглядеться к месту, на которое указал дэнни. её сердце в очередной раз за вечер ухает вниз. она приподнимает забрызганную пятнышками крови штанину детских джинсов и не может сдержать вздох. — она укусила меня и мне стало больно при больно. и я убежал, — на глаза ребёнка наворачиваются слёзы. — я испугался и убежал и оставил эмили, — он начинает гундосить. — я захотел сказать грейс, что мне не понравилась эта игра и чтобы она так не делала, потому что мне было больно. и я вернулся к эмили. а грейс начала играть в эту игру с эм. эм плакала, ей тоже она не понравилась. и я просил грейс перестать играть с нами в эту игру, но она, — он всхлипывает и проглатывает слёзы, вытирая сопли рукавом джинсовой курточки. кейт гладит его по спине. она не может это больше слушать. ей не хочется верить, что их пятилетний сын пережил это в одиночку. — она укусила эм. и я не смог помочь ей. и теперь мы оба будем вести себя, как грейс. и вы больше никогда не будете любить меня. кейт прижимает содрогающееся от всхлипов тело ребёнка к себе, осыпая его темя множеством коротких поцелуев. — дэнни, солнышко, — елена не может оторваться от дороги, но она должна дать понять сыну, что любит его, и что ничего не может этого изменить. её голос надломлен, и кейт замечает на её лице низко опущенные уголки губ и надутую нижнюю губу. — наша няня грейс, она всего лишь немного приболела. помнишь, она сказала, что у неё кружилась голова, когда она пришла? она просто не понимала, что она делает. помнишь, когда мама болела и бормотала во сне смешные слова? — он кивает, усиливая хватку на животе кейт, которая когда-то говорила на испанском во сне во время тяжёлой простуды. елена, конечно, не видит происходящего на заднем сидении, но всё равно продолжает, — так же и было с грейс. она поедет в больницу, в ту самую где она работает, и там ей помогут врачи. они вылечат её и она больше не будет так себя вести. и мы сейчас приедем к доктору и он посмотрит ваши ранки и всё вылечит. — обещаешь? по ноткам отчаяния в голосе елены кейт понимает, что она сама не верит в своё обещание. — конечно, обещаю. как бы сильно елена не старалась стереть этот день из воспоминаний, он навсегда остался для неё таким же чётким и болезненным, словно это было вчера. её лицо было красным и опухшим от слёз. она не знала, сколько времени провела лёжа на стёганом одеяле пропахшем пылью и затхлостью, но на улице ещё не успело стемнеть до конца. у неё была возможность добраться до временного лагеря, но это было свыше её сил. её голова гудела от воспоминаний и нескольких часов плача. она считала, что выплакала все слёзы в первые дни после начала эпидемии, но это было слишком самонадеянно с её стороны. она была в считанных минутах от того, чтобы заснуть в обнимку с фото-рамкой и ей уже было всё равно на свою безопасность, заражённых или мародёров. она устала бесцельно бороться за выживание. услышав хорошо знакомые шаркающие звуки на первом этаже, она решила не предпринимать никаких действий. кажется, там был всего один заражённый. но это не имело никакого значения. елене вряд ли хватило бы сил, чтобы прикончить мертвяка подручными средствами. возможно, она воспользуется пистолетом и оттянет свою участь ещё на несколько часов. но тогда на звук выстрела соберётся целое стадо и избавиться от него можно будет только бегством, а елена устала убегать. прошло несколько мучительных минут прежде чем елена услышала мерзкое хриплое дыхание. она смотрела на горизонтальную фотографию, игнорируя приближающуюся опасность. она старалась сконцентрироваться на счастливых воспоминаниях, на днях рождениях, поездках к родителям, первом свидании с кейт, днях усыновления дэна и эм, но всё что она видела перед собой — два серых, холодных, осунувшихся лица со стеклянно-мутными глазами и непроизвольно двигающейся челюстью. если бы она обернулась к дверному проёму, то увидела в нём те же черты. — нам стоило остановиться и помочь тому парню, — тихо комментирует кейт, когда они на большой скорости пролетают мимо голосующего на обочине незнакомца. образ двух окровавленных тел на тротуаре перед их соседским домом до сих пор стоит у кейт перед глазами. она уверена — эта была вынужденная мера, но она отвыкла от елены в роли чёрноё воды, линчивательницы с руками по локоть в крови. — первым делом мы разберёмся с тем, что происходит с нашими детьми, а потом подумаем о том, чтобы подбирать попутчиков, — резко отвечает елена, не отрывая взгляд от дороги. их полоса пустует, так как все стремятся вырваться из города. но им нужно попасть в центральную больницу, им нужен доктор, который промоет раны их детям, наложит швы, наклеит яркий лейкопластырь, выпишет антибиотики и скажет, что через неделю от укусов не останется ни следа. — ты права. через несколько минут молчания елена начинает копошиться в одной из спортивных сумок. она достаёт оттуда пачку документов и протягивает кейт. — что это? — руки кейт заняты детьми, но она решает усадить дочь на детское кресло разрисованное звёздами и планетами, чтобы они обе могли отдохнуть. эмили засыпает, но её сон кажется тревожным. кейт никогда не видела, чтобы её дочка так крутилась и елозила во сне. она хмурится сильнее обычного не открывая глазок и дёргает пухлыми ножками и ручками в разные стороны. кейт ненавидит себя за это, но признаёт, что ничем сейчас не может ей помочь. — найденные в красной комнате разработки — планы, концепции, сценарии — называй как хочешь. мы с наташей не нашли ни одной чёткой записи, связанных между друг другом страниц, но все они показались нам подозрительными. мы не знали, что с этим делать. оставили у меня, пока я и соня искали вдов. мы боялись, что это были новые схемы для контроля над разумом вдов. кейт пролистывает папку. буквы плывут у неё перед глазами, она не знает точно от того ли это, что елене приходится тормозить каждые несколько секунд из-за хаоса на улицах города или, что в бумагах она видит такие слова как «массовое заражение», «потеря воли», «сепсис» и «необратимость». — но мы так никогда и не нашли следов того, что кто-то воспользовался этими записями. — почему ты тогда показываешь это мне? — кейт уже знает ответ на вопрос, но она надеется, что не права. — потому что это, — елена обводит рукой вокруг себя, указывая на разбитые машины и носящихся по улице людей, — похоже на то, что описано на последней странице. кейт находит последний скреплённый лист с изображением ксерокопии. помятая страница из записной книжки в линию. это не похоже на связанный текст, односложные фразы, каракули на полях и схематичные рисунки сгорбленных человеческих силуэтов. «реанимация мёртвых»

«эволюция вирусов»

«ослабление иммунной системы»

«отсутствие антидота???»

«биологическое оружие»

«агрессивное поведение»

«стремление к распространению вируса»

«отсутствие мутации»

«деэскалация правительства»

«вывод из строя средств связи и навигации»

«заражение через укус»

на последней фразе желудок кейт делает сальто в её животе, и она машет головой из стороны в сторону, отказываясь верить в то, что с ними происходят описанные выше события. — что это за хрень? — я не знаю, кейт. это всё, что у меня есть. я знаю столько же, сколько ты узнала из этих записулек. — почему ты никогда не показывала это мне? — её охватывает гнев. елена заранее знала, что это может случиться и скрывала это от неё? — мы считали, что эти разработки были связаны с вдовами. что это были неудавшиеся сценарии, или сценарии, которые дрейкову так и не удалось осуществить. — ты всё равно должна была показать это мне. в конце концов я — мститель. я должна была об этом знать! елена раздражённо цокает. их разговор переходит на повышенные тона. — простите, мисс соколиный глаз. я не вспоминала об этом барахле лет десять! сколько мне ещё раз надо повторить, что я думала, что это было связанно только с чёрными вдовами? даниэль бормочет во сне и разряжает напряжённую обстановку между девушками. кейт закусывает нижнюю губу, чтобы больше не сболтнуть лишнего. она касается плеча елены и чувствует напряжение в её теле. — прости, я не хотела. елена ничего не отвечает, но её плечи слегка опускаются и она возвращает внимание к дороге. они уже близко. гигантских размеров центральная педиатрическая больница нью-йорка несмотря на расположение в самом центре большого яблока, отделена от городской суеты широкой лесополосой. никто из них не обращает внимания на завораживающий вид проложенной сквозь густой лес дороги на фоне звёздного неба. кейт боится, что больница будет переполнена такими же пострадавшими детьми, но елена думает уже совсем о другом. хоть она и отказывается верить в массовую эпидемию, ей страшно подумать, что может происходить на территории учреждения, куда кинулись такие же как и они родители с их заражёнными детьми. «они не заражены, мы ещё не знаем этого наверняка», — одёргивает саму себя елена. стоит им выехать из лесополосы, как до них доносится странное гудение. этот звук похож на жужжание роя плёл, но приглушённее. они подъезжают к воротам. фары освещают территорию за широкой калиткой и елена наконец понимает, что странное жужжание принадлежит не насекомым, это человеческое бормотание. десятки, если не сотни людей бродят по газонам и дорожкам больницы. елена впадает в ужас. вся ограждённая территория простирающаяся на десятки метров заполнена медленно слоняющимися взад и вперёд людьми. их головы опущены вниз, позвонки неестественно сильно выпирают из-под кожи. они все выглядят также как грейс. без промедления, елена вдавливает педаль газа в пол и увозит их прочь из обители живых мертвецов. скрип колёс действует на сонную толпу отрезвляюще и они все как по команде оборачиваютсы в сторону их машины и ускоряются в своих действиях, желая поймать заветную добычу. — что за чёрт? — кейт наблюдает в окно багажного отделения, как они отрываются от организованной толпы людей, которая пытается пробраться через высокое ограждение. — видимо, очагом эпидемии стали больницы и госпитали. — поэтому грейс… — мысль кейт повисает в воздухе, она не находит подходящих слов, чтобы описать эпизод с их няней. елена кивает. выбраться из города оказывается сложнее, чем попасть в его центр. люди на улицах сходят с ума, все куда-то бегут, кричат и то тут то там на земле встречаются окровавленные трупы. некоторые из них замерли в неестественной позе, а некоторые собирают вокруг себя толпы других людей, тех что теперь больше похожи на зомби. девушки не сразу понимают в чём дело, но проехав мимо нескольких таких скоплений, у них не остаётся сомнений в том, что люди на корточках с изогнутыми шеями как коршуны обгладывают человеческую плоть. они далеко не одни хотят оказаться за чертой города, но как и многие нью-йоркцы елена не обделена наглостью. поэтому она ловко лавирует между машинами на встречной полосе, и они оказываются у выезда из города уже через четверть часа. на контрольно пропускном пункте образовывается пробка из машин следующих только в одном направлении и она занимает все шесть полос. не проходит и десяти минут, когда дэнни начинает метаться во сне, также как это делала до него эмили. елена не может позволить себе бездействовать, поэтому она с трудом и побитыми бамперами их внедорожника выбирается из пробки, съезжая на поросшее сухой травой поле. как только шум автотрассы смолкает где-то далеко позади их спин, елена останавливается. они делают небольшой перерыв, проверяя себя и детей. ночной прохладный воздух не приводит их в должное чувство как это обычно бывает. они стоят в объятиях друг друга, какое-то время, хватаясь за их невидимую связь как за спасательный круг, будто это единственный способ справиться с этим бесконечным днём. — всё будет хорошо, — шепчет кейт, поглаживая спину елены. она не знает, что будет дальше, не знает даже того, что будет с ними через полчаса, но они должны быть сильными и верить друг в друга. — если то что написано в бумагах из красной комнаты правда… — кейт слышит голос елены настолько напуганным, впервые. этот страх передаётся и ей, но она отмахивается от него. — нет, мы не знаем наверняка. люди не могут превращаться в безвольные куклы просто из-за укуса. это ненормально. такого не бывает. нам надо для начала всё выяснить. — ты видела, что случилось с грейс? мы обе видели всех этих… людей в больнице. — нам нужно сначала во всём разобраться, — стоит на своём кейт и елена без энтузиазма соглашается, потому что она тоже хочет верить в то, что она ошибается. — мы можем поехать к бартонам, — предлагает неожиданный для кейт вариант девушка. у неё так и не получается наладить отношения с лучшим другом её погибшей на вормире сестры, но сейчас перед ними стоит вопрос безопасности их детей, а это значит, что любые их разногласия отходят на второй план. — они находятся далеко от города, у них безопасно, и они с наташей работали вместе. возможно, она что-то не рассказала мне, возможно, он знает больше, — обессилено поясняет елена. они обе соглашаются с этим планом. им нужен отдых, но они не могут себе этого позволить. кейт уговаривает елену сменить её в водительском кресле, чтобы она хотя бы немного отдохнула. для этого ей нужно переодеться в военную форму, чтобы на пропускном пункте у них было меньше трудностей. в это время просыпается даниэль. он хнычет и говорит и том, что чувствует себя «необычно». у них всё меньше времени. елена лезет в сумку за мобильным телефон. дорога до ранчо бартонов не близкая. возможно, клинт сможет как-то им помочь через телефонный разговор. где-то за их спинами со стороны трасы слышатся грохот и нарастающие звуки автомобильных клаксонов. — что это такое? — даниэль указывает пальцем в сторону источника шума. — я не знаю, солнышко. должно быть на дороге случилась авария, — елена смотрит вглубь леса, поднося телефон к уху. она возлагает все свои надежды на этот звонок, поэтому когда из динамиков раздаётся женский скрипучий голос, оповещающий об отсутствии связи, она не может сдержать порыв ярости. дэни, сидящий у неё на руках, подскакивает и начинает плакать, когда видит, как мама швыряет телефон в траву. — что случилось? — кейт в это же мгновение появляется из-за кузова автомобиля и забирает сына, чтобы утешить его, так как очевидно, что елена сейчас не в состоянии это сделать. девушка шумно втягивает воздух и прикрывает глаза. ей жаль, что она вспылила и это произошло на глазах и без того взволнованного даниэля, но они в самом настоящем дерьме. — связь пропала. кейт проверяет свой телефон и только сейчас вспоминает о матери и джеке. вот почему они не связываются с ней — видимо, во всём городе вышли из строя вышки сотовой связи. этого следовало ожидать. в голове вновь всплывает строчка из ксерокопии — «вывод из строя средств связи и навигации». всего лишь совпадение. она надеется, что на тенерифе, где её родители проводят отпуск, сейчас спокойно. да, и как такое возможно, чтобы неизвестный вирус вспыхнул по всему миру в один и тот же день? бред. им нужно связаться с бартоном или мстителями, кто-то должен быть в курсе происходящего. они в силах всё исправить и навести порядок. только для начала ей нужно разобраться с дэном и эмили. оба их ребёнка по очереди капризничают и их раны выглядят только хуже. область вокруг укусов набухает и становится серой. среди высоких деревьев кейт замечает движение. две фигуры медленно направляются в их сторону. их шаги тяжёлые, а головы опущены вниз, также как и у людей из больницы. придерживая сына за макушку так чтобы он не мог обернуться назад, она поворачивается в сторону незнакомцев и обращает на них внимание елены. инстинкты чёрной вдовы тут же просыпаются в женщине. она отточенным движением достаёт из подсумка пистолет и направляет его в сторону леса. оказавшись перед автомобилем и прикрывая собой семью, она решается заговорить, хоть в глубине души понимает, что это бессмысленно. — что вам нужно? — её вопрос остаётся без ответа. — мы не хотим неприятностей! лучше просто уходите и все останутся целы и невредимы. — фигуры никак не реагируют на предупреждение и продолжают ковылять в их сторону. елена искренне не хочет никого убивать. она не знает, живы они или нет, присутствует ли у этих людей сознание или они потеряли его навсегда. возможно, их можно излечить. руководствуясь этими домыслами она делает один предупредительный выстрел в воздух и совершает смертельную ошибку. шум пистолета не только не отпугивает незваных гостей, наоборот они ускоряются. елена слышит за спиной детский плач — она разбудила эмили. когда между ней и двумя незнакомцами с впалыми щеками и вытянутыми руками остаётся меньше десяти метров, она совершает два выстрела. первый попадает точно в цель — мужчина с отверстием во лбу падает на землю и после нескольких подёргиваний перестаёт подавать признаки жизни. но вторая женщина с огромным куском оторванной плоти на шее продолжает идти в их сторону как ни в чём не бывало даже после двух выстрелов в область груди. она немного заваливается назад, но продолжает двигаться к елене притягиваемая к ней как магнит. елена приподнимает пистолет и совершает последний выстрел в лоб. «я не хотела, простите, я не хотела, мне так жаль», — повторяет в мыслях она, представляя, что у этих людей также как и у неё может быть семья, люди которые в них нуждаются. может быть дома их ждут дети или их пожилые родители. но она не имеет права думать об этом и сомневаться в своих решениях. — я хочу домой, — плачет даниэль, повторяя одно и тоже. к сожалению, они ограничены во времени и у них нет возможности успокоить его или эмили. они замечают движение вокруг себя и теперь люди двигаются к ним с нескольких сторон одновременно. дерьмо. скорее всего их привлёк выстрел пистолета, понимает елена, вспоминая, как те двое ускорились после предупредительного выстрела. без лишних слов они возвращаются во внедорожник. и за рулём вновь оказывается елена. — мы не успеем к бартонам. — что? о чём ты говоришь? нет, мы можем объехать. у нас есть документы и форма — нас пропустят на кпп. — мы не успеем к бартонам, — с нажимом повторяет елена, не отрываясь от дороги. — нам ехать всего лишь час. — у нас нет столько времени, — наконец елена смотрит в зеркало заднего вида и встречается взглядом с женой. кейт всё понимает. — нет. этого не может быть. мы не знаем наверняка. елена вспоминает укус на шее женщины такой же как у эмили и даниэля. скорее всего эти двое из леса были вместе. она не знает, как заразился мужчина. она могла не заметить отметку на его теле, но из-за его окровавленного рта елена уверена, что именно он укусил свою спутницу и сделал её такой же как он. вряд ли в этом месте вирус сработал раньше, а это значит, что они обратились в течении нескольких часов. — мы едем к клинту, — настойчиво говорит кейт. в салоне повисает напряжённая тишина. они смотрят друг другу в глаза через зеркало заднего вида. у них нет других вариантов. они без понятия, что можно предпринять в окружении заражённых. их машина кажется елене сейчас самым безопасным местом, если они будут продолжать двигаться хотя бы в каком-нибудь направлении. вот только это не спасёт их детей. но может ли их спасти хоть что-то? елена ненавидела себя за то, что её инстинкты сработали быстрее неё. увидев гниющее тело заражённого она отпрянула назад и выхватила из футляра длинный тонкий нож. она не собиралась с ним драться даже несмотря на свой инстинктивный порыв защититься. если этот мертвяк хотел сожрать её, то так тому и быть. она должна была быть сильной и смелой. она это заслужила. — давай. вопреки ожиданиям ей стало страшно. она хотела встретить этот момент достойно, но её тело сковало от страха, пока зараженный приближался к ней. впервые она сожалела о том, что мёртвые волочили свои дряхлые ноги так медленно. ещё три шага. она зажмурилась, сжимая руки в кулаки в ожидании своей участи. ей стало жаль, что она так и не попрощалась по-настоящему. кейт, как никто другой этого заслуживала, и ей оставалось лишь надеяться на то, что она знала о её чувствах без слов. однако вместо того, чтобы ощутить хриплое дыхание у себя над ухом и почувствовать запах разложения, она услышала свист молниеносно пролетающего мимо её лица тонкого предмета. когда она открыла глаза, то увидела как полуразложившееся тело заражённого упало в метре перед ней. в комнате и коридоре было пусто и темно. значит выстрел пришёл из-за её спины. она и так знала имя своего спасителя, можно сказать ангела хранителя. она одновременно была благодарна ей и хотела её задушить за это. вытащив арбалетную стрелу из глазницы мертвеца, она направилась к выходу из их дома. на короткое мгновение, которое длилось меньше секунды, ей показалось, что она всего-навсего шла встречать супругу после очередной затянувшейся миссии по спасению мира. сейчас она крепко её обнимет, почувствует запах пота, адреналина и пороха, скривится от него, но всё равно с чувством поцелует жену. каждый раз она боится отпускать её на эти их чёртовы миссии. она же обычный человек, её раны затягиваются также как и у всех, а она лезет под пули, словно под её латексным костюмом титановая броня. они начнут спорить из-за этого, но елена окажется безоружна перед обаянием кейт и её подвешенным языком. за закрытой дверью их спальни они позабудут об этом до следующего инопланетного вторжения или эксперимента со смертоносными мутантами. видимо, наваждение действует на неё чересчур сильно, так как у выхода из дома её уже подстерегает знакомый вытянутый силуэт в чистеньком с иголочки арбалетном костюме. елена чувствует себя загнанным в клетку зверем. только что она жалела о том, что не сказала слова любви жене в последний раз, а теперь она стояла перед ней и ненавидела её за то, что та не дала ей раз и навсегда покончить с этим. ей было невыносимо смотреть ей в глаза. кейт стала свидетелем её слабости, того, как елена сама лично подалась в объятия смерти, поэтому она попыталась сделать вид, что до сих пор находилась тут одна. без слов она протянула лучнице арбалетную стрелу и вышла из их дома. — я не рассчитывала на благодарность, но можно было хотя бы сказать привет после двух месяцев разлуки. — привет, — последовал безэмоциональный ответ. елена уверенно шла вперёд, не до конца осознавая свою конечную цель. всё, что ей было нужно, осталось там в их детской с продырявленной головой валяться на деревянном полу. кейт не чувствуя дискомфорта от неловкого молчания, следовала за женщиной по пятам. она больше не собиралась отпускать её и оставлять одну. она видела, чем это могло закончиться, понимала, что елена целенаправленно не защищалась, и от этого её сердце разрывалось, но она до сих пор верила, что это было поправимо — она могла ей помочь. — мне не нужна твоя защита или помощь, — в конце концов, заявила елена. — хорошо, — пожала плечами её спутница, готовая к подобному разговору. — и не надо за мной таскаться, я не маленькая. могу о себе позаботиться сама. кейт не стала комментировать случай в их детской. она сощурилась прикидывая варианты ответов и приняла решение не ходить вокруг да около. — я знаю, но я здесь не за тем, чтобы за тобой «таскаться». я здесь, чтобы забрать тебя домой. они едут по безлюдной тропинке проложенной через лес и скорее предназначенной для людей, а не для широкогабаритного транспорта, но это единственный способ добраться до бартонов на автомобиле. их попытка вернуться на трассу оборачивается почти трагически. между машин, застрявших в одной большой пробке блуждают толпы заражённых, а среди них носятся оставшиеся в сознании люди. наблюдать за этой картиной невозможно, но и объехать этот затор у них не получается, и им приходится добираться до междугородней магистрали в объезд через город, где ситуация становится хуже прежнего. десятки брошенных на дорогах машин преграждают им путь и им вновь приходится сменить маршрут. елена вспоминает об экотропе, по которой она когда-то гуляла с крохотным даниэлем во время его дневного сна в коляске. они теряют слишком много времени на дорогу. дети засыпают, но елене кажется это плохим знаком. она предлагает кейт их разбудить из-за чего у них завязывается спор. кейт уверена, что детям нужен покой и отдых, они не теряли сознание или большого количество крови, с ними всё будет хорошо. «просто им нужен отдых и хорошие антибиотики», — заключает она. оставшийся путь они едут молча. амортизация внедорожника смягчает покачивания на кочках, камнях и ветках. несколько раз елене приходится в ручную расчищать им путь от брёвен заботливо выкопанных строителями или местными смотрителями. видимо, в парке велись восстановительные работы после зимних заморозков. кейт предлагает свою помощь, но елена просит приглядывать её за детьми и отдыхать. — пришло время напомнить о том, что я выносливее тебя, кейт бишоп, — подмигивает елена, стараясь разрядить обстановку. — пф, не верю, — закатывает глаза кейт, но всё равно остаётся в салоне. она переписывается с питером и камалой через пейджер, но её коллеги знают не больше неё. на самом деле, кейт понимает, что единственным источником информации могут служить документы дрейкова. она пролистывает их несколько раз, но не находит никакой логической связи во всех этих записях. на некоторых листах почерк еле различим, где-то слова написаны на другом языке. к тому же она вымоталась и у неё заканчиваются не только физические, но и моральные силы. выживать в одиночку оказывается куда проще. не будь у неё под боком эмили и даниэля, она была бы готова идти и сворачивать горы, но волнение за детей выжимает из неё все соки. помимо того что она должна не падать духом, ей приходится бороться с пессимизмом елены. она спасла так много людей, не может же быть такого, чтобы у неё не получилось спасти собственных детей? — путь свободен, — елена возвращается за водительское сидение. она не пристёгивается и старается ехать быстрее, от чего ухабы на дороге становятся ощутимее в салоне. несколько раз они подпрыгивают на месте. такая сильная встряска будит даниэля на руках кейт. и так как у неё успевают онеметь ноги под тяжестью тела пятилетнего ребёнка она даже этому рада. поправляя слипшуюся каштановую чёлку, она улыбается и целует сына в лоб. — как ты себя чувствуешь, дэнни? но дэнни молчит. он никогда не был разговорчивым ребёнком, но он любит болтать о снах, которые только что видел. елена выпрямляется и поглядывает в зеркало заднего вида. — что тебе снилось, солнышко? опять летал в космос? — елена сама не узнаёт свой сиплый голос. мальчик не отвечает. он кое-как пытается разлепить глаза, но у него это не получается и он начинает тереть веки кулачками. — мама, — наконец, говорит он неестественно тихо. — что такое? — кейт убирает с его лица пряди волос и касается ладонями его щёк, проверяя температуру. он холодный будто только что вынырнул из ледяной проруби. холодок парализующего страха пробегает в груди кейт, когда она дотрагивается до щечки эмили и чувствует такую же ледяную детскую кожу. она больше не кажется нежной и бархатистой, словно за несколько часов она успела огрубеть и превратиться в кожу взрослого человека переболевшего хворью. это так неправильно. — я хочу… — дэнни говорит так медленно и тихо, что кейт приходится наклониться к его уху вплотную, чтобы расслышать его слова, — пить. — елена, подай воду. когда в руках кейт оказывается бутылка с питьевой водой, она без промедления протягивает её к губам даниэля. он неуклюже наклоняет бутылку и обливая себя по бокам глотает воду как будто только что вышел из знойной пустыни. бутылка выпадает из его рук на резиновый коврик и обливает часть салона. кейт хочет проигнорировать упавшую бутылку, но затем думает о том, что им стоит относиться бережнее к запасам чистой питьевой воды. она наклоняется вбок, держа на коленях сына и тянется к коврику, но бутылка катается по полу взад и вперёд из-за чего у неё не сразу получается её поймать. когда она приходит в прежнее положение, то видит, что всё содержимое уже оказалось на полу. — так как твое самочувствие, дорогой? — ещё раз повторяет свой вопрос кейт и вновь не получает на него ответ. мальчик протягивает руки к лицу мамы сжимая и разжимая ладошки. кейт думает, что он хочет её обнять и прижимает ребёнка к себе крепче, но затем она слышит повторяющееся клацанье зубов и отталкивает от себя ребёнка на расстояние вытянутых рук. — что… что ты делаешь? он продолжает тянуться к маме руками и двигать челюстью. привыкшие к темноте глаза кейт наконец видят лицо сына и его затуманенные глаза. в памяти тут же всплывает лицо грейс. нет, этого не может быть. — даниэль, перестань, — просит кейт, стараясь сохранять дистанцию с ребёнком, но он начинает вырываться из её рук и чаще клацать зубами. — успокойся! что ты делаешь? — она пытается оттеснить от себя лицо ребёнка, но с каждой секундой это становится сложнее. — дэнни! в салоне раздаётся оглушительный грохот и дэнни перестаёт двигаться. на его голову обрушиваются осколки разбитого стекла, а его голова безжизненно падает вперёд на его грудь. елена глубоко дышит держа в согнутых руках пистолет. она смотрит пустым взглядом перед собой, не понимая, что она только что натворила. раздаётся плачь эмили, но никто не обращает на него внимание. — даниэль! — повторяет кейт дрожащим голосом. она снова касается его ледяного окровавленного лица. открытые мутные глаза выглядят неестественно и она прикрывает ему веки. она открывает пассажирскую дверь с разбитым стеклом и аккуратно отодвигает тело сына. елена до сих пор не двигается. она не меняется в лице, но на её щеках появляются влажные дорожки от слёз. она ненавидит себя за то, что её инстинкты срабатывают быстрее неё. услышав клацанье зубов она тут же поняла в чём дело. у неё не было времени разбираться. её рука схватилась за пистолет быстрее, чем она успела подумать о том, что её сын обратился в безвольное существо. она не успела подумать о том, что его можно будет вылечить. она знала лишь то, что она должна была защитить любимого человека. из пулевого ранения во лбу даниэля всё ещё сочится густая кровь. кейт держит его так словно он всё ещё спит у неё на руках. она гладит его по затылку и шепчет ласковые слова, в надежде, что это разбудит его от странного сна. вдруг на улице становится болезненно холодно. её тело пробирает озноб и она начинает качаться, убаюкивая тело ребёнка, прижимая его к себе ближе, чтобы согреть его ледяные ручки и ножки, чтобы согреться самой. нет, этого не может быть. так не бывает. так нельзя. она спасла так много незнакомых людей и не смогла спасти сына? она начинает двигаться быстрее, жмурясь от подступающих к глазам слёз. как такое возможно? её дыхание учащается, она всё ещё чувствует его запах. может быть его ещё можно спасти? если они продолжат путь до бартанов, возможно они ещё успеют. возможно, не всё ещё потеряно. стряхнув осколки с пассажирского сидения, кейт усаживает дэнни обратно в машину. его тело больше не может держать форму или находиться в сидячем положении, оно заваливается набок в сторону детского кресла, к которому пристёгнута эмили. елена слышит за спиной движение, но не оборачивается. она крепко сжимает в руках руль автомобиля, смотря вперёд на дорогу. кейт открывает дверь водительского сидения, не поднимая глаз на жену. — я поведу, — она говорит тихо, но настойчиво. стараясь не оборачиваться назад, елена выходит из автомобиля и направляется к переднему пассажирскому сидению, её взгляд непроизвольно поднимается вверх, когда она собирается потянуть ручку и теперь она видит его. видит его мраморную белую кожу, неестественную позу тела, умиротворённое лицо с прикрытыми глазами и разинутым ртом и огромное пулевое отверстие во лбу. она понимает, что пуля прошла его череп насквозь. это её сын. её мальчик лежит сейчас набекрень не подавая признаков жизни. только сегодня с утра он смеялся над очередной глупостью его непоседливой мамы, а теперь лежит как неживой с застывшим лицом. кто посмел с ним это сотворить? она падает перед дверью на колени и из её рта разносится гортанный крик. она зажимает рот рукой, не в силах остановить этот звук. и в унисон ей усиливается плач эмили. от этого короткого взгляда на тело сына у неё сводит живот и земля едет из-под ног. её тошнит прямо себе на колени и она не может заставить себя встать. она лежит свернувшись калачиком на влажной земле, вцепившись пальцами в собственные волосы. в какой-то момент она чувствует чужие руки вокруг своего тела и начинает отбиваться. — нам нужно уезжать, — слышит она знакомый из какого-то далёкого прошлого голос. она чувствует несколько сильных пощёчин по лицу и от боли резко открывает глаза. кейт силой запихивает её в машину и захлопывает с чувством дверь. елена ничего не ответила. она только что была в своём доме, другого у неё не было. она отказывалась называть место, в котором они жили после начала эпидемии, домом. — скоро стемнеет. тебе лучше вернуться в безопасное место. в лагерь или укрытие. — елена продолжала бесцельно идти в противоположенную от города сторону. под их ногами шумел гравий и она пыталась сосредоточиться на окружающих их соседских домах, лишь бы не встречаться с карими глазами. в некоторых из них она бывала до эпидемии. в зелёном жили смиты, а в бежевом с когда-то неприлично богатым газоном миллеры. ещё дальше жила её лучшая подруга соня. но все они скорее всего были уже мертвы или в других штатах. — мы пойдём с тобой вместе. — мы никуда не пойдём. они остановились. елена развернулась корпусом к лучнице, но так и не подняла голову. — где твой лагерь? — у меня нет лагеря. — а где ты ночевала? — там, — елене пришлось оторваться от созерцания мелкой гальки. кейт показала большим пальцем за спину в сторону их дома. это было совсем не безопасное место, и елена разозлилась ещё сильнее. как она могла так рисковать своей жизнью, помня цену, которую им пришлось за неё заплатить? — переночуешь у меня, а завтра на рассвете отправишься домой. она ненавидела себя за то, что она не умела вовремя заткнуться. — я не уйду никуда без тебя, — настойчиво повторила кейт свою мысль. — что же. плохие новости — я не вернусь в вашу грёбаную эйфелеву башню. — хорошо, — опять согласилась кейт. елена шумно выдохнула, но ей было нечего ответить. они молча добрались до крошечного лагеря елены в центре густого леса. ей удалось найти небольшое углубление под одним из разросшихся корней дерева. она установила плотный ряд корявых но толстых веток вдоль отверстия между окаменевшим фрагментом оторвавшегося с корневой системой участка земли и провалившейся почвой. тут было холодно и сыро, но место напоминало небольшую пещеру и имело доступ лишь с одной стороны, что сильно упрощало елене жизнь. несколько дней назад она проснулась от хриплого дыхания мертвяка, который застрял между длинными прутьями и всё равно пытался добраться до елены, ей же оставалось проткнуть его размякший череп заострённым концом длинной ветки и продолжить спать. елена развела маленьких размеров костёр. они поужинали каждая из своих запасов и продолжая соблюдать обет молчания, легли спать на сложенных неаккуратной стопкой ковриках из вспененной резины. кейт думала, что ей будет тяжело держать язык за зубами при встрече с женой, с которой она не разговаривала больше трёх месяцев, и так оно и было. прежде чем елена сбежала из их разбитого в башне старке лагеря, они не общались несколько недель. они не ссорились, не выясняли отношения, они просто перестали общаться. и елена ненавидела себя за то, что не могла больше быть той же эксцентричной девушкой, в которую когда-то влюбилась кейт. она превратилась в серое незаметное пятно, ведущее бессмысленное существование и расходующее такие жизненно необходимые ресурсы. её тошнило от самой себя, каждый раз когда она видела перед собой пронизывающие карие глаза. — тебе идёт твоя новая причёска. когда елена только покинула лагерь, у неё появилось ещё больше времени на самобичевание и гнетущие мысли. в приступе гнева она срезала свою косу. она решила, что так будет безопаснее и никто не сможет схватить её за длинные волосы. это было мерой предосторожности, а не изменением имиджа. скорее всего она выглядела дерьмово. она уже несколько дней не встречала зеркал, но когда она видела своё отражение в последний раз, оно ей не понравилось. — спасибо. она лежала спиной к кейт, пытаясь уснуть, но у неё это не получалось из-за обдающего её спину тепла. она почувствовала осторожное прикосновение к своим волосам и непроизвольно вздрогнул. она ненавидела себя за то, что её рефлексы срабатывали быстрее неё. — прости, — кейт хотела отдёрнуть руку, но елена поймала её за запястье и притянула к себе. она затаила дыхание впервые за долгое время ощущая чужое прикосновение. теперь кейт лежала плотно прижавшись к ней и тепло её тела казалось обжигающим. её жилистые пальцы опустились на живот елены. они лежали в таком положении неподвижно, пока елена не решила развернуться лицом к кейт. она впервые решилась взглянуть ей в глаза, но девушка напротив неё лежала с закрытыми веками. — я знаю, что ты не спишь. — я знаю, что ты знаешь, — кейт постаралась выдавить из себя улыбку, но у неё получилось это очень плохо. — кейт, — под требовательным голосом ей пришлось открыть глаза, но она тут же опустила взгляд вниз мимо лица елены на грязную импровизированную подушку. елена нахмурилась, изучая напряжённое лицо перед собой. — у эмджей и питера родился ребёнок. мальчик, — кейт делала вид, что она просто делилась новостями, которые елена успела пропустить в своё отсутствие, но это было не так. для них это событие имело совершенно другое значение. — его назвали дрю, — на этом её голос надломился и она замолчала, шмыгая носом и прерывисто дыша через рот. ей было сложно дышать от подступающих слёз. как было такое возможно, что даниэль, который никогда не видел слёз кейт и не был её биологическим ребёнком, плакал также как она? елена крепко обняла её за плечи, пытаясь спрятать в своих объятиях. ей тоже было больно, поэтому она ушла из их лагеря спустя несколько недель после того, как парочка объявила громкую новость. она заранее знала, что не справится с этим, не сейчас. — я так скучаю по ним, — призналась сквозь всхлипы кейт. они никогда не говорили о них. словного с того самого дня у них возникла негласная договорённость больше никогда не поднимать эту тему и делать вид будто в их жизни никогда не было даниэля и эмили. — каждый раз когда я вижу его… я вспоминаю их… я думала, что у меня получится. я думала, что это не будет настолько тяжело. — я знаю, — елена водила ладонью по спине кейт, стараясь передать ей свои силы через эти движения, потому что у неё не было слов поддержки. час назад она чуть не лишилась собственной жизни. — что нам делать? — всё это время кейт забивала свою жизни неотложными делами и очередными планами по спасению человечества, старательно избегая любой свободной минутки. она винила себя и свой режим за то, что они перестали разговаривать с еленой. чаще всего она уходила из их крохотной комнаты рано утром и возвращалась поздней ночью, заваливаясь спать без сил. в мире постапокалипсиса всегда было чем заняться, и кейт этим бессовестно пользовалась. — я не видела их лица с тех самых пор как… — у неё не получилось сказать это вслух, — я была так зла на себя и на них. мне было так больно. я не могла видеть их лица… и я сожгла их фотографии, которые у меня были. елена разорвала их объятия и потянулась к рюкзаку. она вытащила из него несколько карточек и протянула их кейт. с поверхности фотографии на них смотрели четыре счастливые пары глаз. они лежали все вчетвером на траве, им в лицо светило солнце, а они улыбались и махали в объектив камеры. даниэлю исполнилось пять в день, когда был сделан этот снимок. прошло чуть больше полугода с тех пор как они удочерили эмили. и у них оставалось ещё несколько месяцев до трагедии изменившей их жизнь. на следующей фотографии были алексей и мелина с маленьким дэнни на руках, алексей дразнил его и смешил жену. ещё одна карточка с кейт и элеонор после школьного выпускного. эти фотографии навеяли ещё больше воспоминаний и добили кейт. в конце концов, она дала волю чувствам и эмоциям. — сегодня ровно год. кейт кивнула не отрывая взгляд от фотографий. — мы справимся. мы точно с этим справимся, — уверяла её елена, поглаживая по плечу. — обещаешь? — конечно, обещаю, — и кейт ей поверила.