Спаситель поневоле

Проснулся я, судя по всему, на следующее утро. От вчерашней боли и повреждений не осталось и следа. Интересно… В воздухе витал аромат еды и я понял, что ужас как голоден. А, да, точно, судя по воспоминаниям, «меня» уже дня два как морили голодом за черт знает что, рыться в памяти и выяснять не хотелось, потому что я был точно уверен, что это окажется какая-нибудь ерунда, от которой я разозлюсь еще больше и точно случайно прибью этих недолюдей. А они мне, к сожалению, пока еще нужны, все же, я пока что был всего лишь десятилетним ребенком здесь. Но все же, оставлять ситуацию как есть я не намерен. «Хочешь интересный факт?» О, Шиза проснулась. «Сам шиза!» Так что за факт? «Вчерашняя сонливость была вызвана внешним воздействием.» О как. Любопытно. Определила, что это было? «Не-а, но точно не наркотик или снотворное.» Вот как… Ладно, об этом будем думать позже. Сейчас надо бы поговорить с «родственничками» и установить пару правил. Я разлепил глаза и сел. Все вокруг все еще было ужасно мутным — у моего нового тела зрение было еще хуже чем у меня когда-то. К счастью, на полочке около кровати обнаружились очки, круглые, кстати. Я их надел и ощутил приступ ностальгии. При жизни… ладно, в прошлой жизни у меня тоже были почти такие же очки. Ладно, надо что-то делать с семейкой. «Женщина на кухне, готовит что-то, мужчина в гостиной, телевизор смотрит, мелкий на втором этаже.» Хорошо, надо выждать подходящий момент. Момент вскоре предоставился, женщина (тетя Петунья — всплыло из памяти) унесла блюдо в гостиную и стала накрывать на стол. Я незаметно вышел из чулана, прошел на кухню и взял самый большой нож. Внезапно накатила волна воспоминаний еще из моей прошлой жизни. По началу тоже кухонные ножи использовал, затем уже приобрел более подходящие инструменты… Так, не сейчас! Отмахнулся от воспоминаний и быстро вернулся в чулан. Как же раздражает отсутствие сил! Так бы просто притащил их всех в гостиную, запугал бы хорошенько без малейшего затруднения. «Зато весело!» Угу. Тебе может быть. А еще бесит, что одежды нормальной нет, только это растянутое уродство, размером на мамонта. В этом рубище и в теле ребенка очень сложно будет выглядеть угрожающе. Ладно, прорвемся. Пока ждал, опробовал своей тенью воздействовать на тени предметов — сработало, я легко мог поднять или передвинуть любой предмет, касаясь лишь его тени. Чудесно. Тем временем Петунья позвала Дадли к столу. Ага, вот и мой шанс. Когда «кузен» проходил мимо двери в чулан, я вышел и схватил его за локоть, одновременно приставляя нож к его горлу. — Заорешь — и я тебя убью, — произнес я тихо. — Понял? Несмотря на то, что я был мельче, Дадли не попытался сопротивляться, вместо этого он ощутимо задрожал и кивнул. Видимо, тон моего голоса убедил его, что шутки со мной плохи. Ну и еще нож у горла, разумеется. — Шагай, — я подтолкнул его в сторону гостиной. Когда мы появились на пороге, Петунья вскрикнула и прижала руки ко рту, а вот моржеподобный глава семейства (дядя Вернон — снова всплыло в памяти) побагровел и начал подниматься. — Мальчишка, ты что творишь?! — рявкнул он. — Не рекомендую подходить ближе, — сказал я и прижал лезвие ножа к коже Дадли. Тот громко шмыгнул носом. Вернон застыл, а его лицо сравнялось по цвету со спелым помидором. — Уважаемые «родственники», — я влил побольше сарказма в последнее слово, выражая свое отношение к этому наименованию. — Присаживайтесь, — я кивнул в сторону дивана, который с помощью тени развернул и пододвинул к нам. Взрослые подчинились. — Ты тоже сядь, — я надавил на плечо Дадли и тот сел около моих ног. Так лучше, а то за этой тушей меня было не видно. — Итак, — я улыбнулся шире, оглядев картину перед собой. Петунья сидела бледная как мел, а Вернон то багровел, то бледнел, то зеленел. Ну прямо неоновая вывеска. — С этого дня наше с вами привычное положение дел слегка изменится. Проще говоря, я бы хотел установить несколько простых правил… — Да что ты о себе возомнил, дрянь эдакая?! — прорычал Вернон и снова попытался встать. — Сидеть, — приказал я ледяным тоном, и приставил кончик ножа к шее Дадли. — За ваше непослушание будет расплачиваться он. — Вернон, сядь, — чуть ли не плача, взмолилась Петунья. Тот смерил меня яростным взглядом, но сел. Я улыбнулся еще шире, даже скорее оскалился, и продолжил: — Итак, о чем я?.. ах, да, правила! Правило первое: НИКТО не смеет меня тронуть даже пальцем без моего на то разрешение. И нет, — я ухмыльнулся. — Ремнем тоже нельзя. И скалкой нельзя. И лопатой нельзя. И книжками кидаться в меня тоже нельзя. Никакого. Физического. Воздействия. Это ясно? Кивните, если поняли и принимаете правило. Петунья кивнула моментально. Вернон злобно позыркал по сторонам, но в конце концов, тоже кивнул. — Чудно. Правило второе: Вы перестанете лишать меня еды по ЛЮБОЙ причине и будете кормить нормально, а не объедками с вашего стола! Знаете, я поверить не могу, что мне приходится устанавливать ТАКОЕ правило. Ей богу, мы же не в средневековье! Кивните, если поняли. Синхронный кивок от взрослых. Я улыбнулся и установил нож кончиком на своем пальце. Сложный трюк, я долго ему учился еще в прошлой жизни. Сколько раз я руки обрезал от этого — не сосчитать. Зато выглядит эффектно. Дадли все еще сидел у моих ног и я буквально присел ему на плечо, использовав его голову как подлокотник. — Великолепно. И последнее правило: не лезть в мои дела. Очень просто. Кивните если поняли. Снова кивок. — Превосходно. И еще пара мелочей! Первое: сегодня же я переезжаю из чулана в нормальную комнату. Возражения не принимаются, — я пяткой пнул Дадли, который уже набирал воздух чтобы возмутиться — отсутствие ножа у шеи, видимо, вернуло ему храбрость. — И еще кое-что, обеспечьте меня нормальной одеждой, а не этим рубищем. Новой одеждой! Так и быть, не настаиваю на каких-то дорогих брендах или чем-то подобном, но нормальная качественная одежда из нормального магазина, — из памяти я вытащил, что одежду мне если и покупали, то лишь самую дешевую, в магазинах ношенной одежды. — Все ясно? Кивните. Снова кивок. — Отлично. А теперь можем приступить к завтраку… — А что если мы не послушаемся? Пока ты будешь спать мы отберем нож и свяжем тебя например? — рыкнул Вернон. — Что ты нам сделаешь тогда? О, я ждал этот вопрос. Дорогая? «Насколько сильно пугать?» До прединфарктного состояния, будь добра. «Легко!» Я ощутил, как тени за спиной задвигались и сгустились, а лица родственничков снова начали изображать сигнальные огни. Я оскалился (как жаль что зубы не острые, было бы эффектнее). — О, я не советую вам даже думать о том, чтобы это проверить. Своей тенью я схватил тень Вернона за горло (ну или за то место, где оно находится у обычных людей) и стал сжимать. Тот начал дергаться, заскреб пальцами по жировой складке, изображавшей шею, глаза выпучились, а лицо, не сумев определиться с расцветкой, пошло пятнами. Петунья взвизгнула и зарыдала, Дадли застыл от ужаса. Когда Вернон был на грани потери сознания, я отпустил его, позволив ему вздохнуть. — Если вы попытаетесь нарушить мои правила, — я перехватил нож за рукоять и направил его в сторону семейки, — я вас убью. Вам все ясно? Взрослые снова кивнули. — А тебе все ясно? — я нагнулся и заглянул Дадли в лицо. Тот был бледный, весь в слезах и соплях, губы дрожали. Ну и уродство. Поймав мой взгляд, он тоже кивнул. — Отлично! А теперь я бы хотел позавтракать. Если помните, я голоден ужасно!