Убереги меня на рубеже моих дней

missio – zombie

(the cranbererries cover)

********

Водная гладь была смиренной. Тихо-тихо окутывала заблудшие души. По берегу бегло журчали беспокойные волны. Сейчас море успокоилось. Штиль. Пару дней назад, когда они заселились, вода струилась и шкворчала, словно разговаривала. И в разговорах пыталась напугать и одолеть тревогой. Но Минги боле тревоги не боялся. Он рассеянно смотрел куда-то далеко за горизонт, наслаждаясь тишиной водных глубин, покуда спутница его беседовала с хозяйкой мотеля. Свободную серую футболку его обдувал лёгкий ветерок, а особенно ловкие порывы нарочито пробирались в штанины. Лёгкая ткань раздувалась и стрекотала мурашками по ногам. Голые ступни были во власти песка, руки, расположенные свободно в карманах абсолютно расслабленно и своевольно болтались вдоль тела, будто балласт. Вдохнув поглубже снова свежего, отрезвляющего воздуха, нутром своим Минги почувствовал, что она смотрит на него. Но поворачиваться не стал. Ему не хотелось обрывать своеобразный контакт его спины и её глаз. И она глядела. На его выточенную в её глазах фигуру. И глаз не могла оторвать. Она любовалась. И насмотреться не могла и надышаться. Разглядывая его образ, ей захотелось подойти и обнять со спины, сжимая крепко-крепко, никому не отдавать. И не отдавать ей. Забрать себе самой всего без остатка. Не делиться им с Миром. — Вы такие молодые оба. И видно, что крепко любите. – Улыбнулась старушка, глядя на девушку. — Правда так считаете? — Конечно. И дураку станет ясно, что ты его любишь больше, чем собственную жизнь. И она умолкла. Минги она действительно любила. Не той любовью, что в большинстве своём встречалась меж людьми так часто. Она любила его иначе. Сила внутреннего притяжения к нему росла с каждым днём и, взращивая её день за днём всё больше и больше, к ней всё чаще приходило осознание, что живёт она лишь только для того, чтобы в конце концов у него была возможность достойно умереть. — А что он? – Тихо спросила, всё лелея взором его широкую спину, его изрешеченный временем образ. — А что он? – Так же тихо вторила старушка. – Он-то тебя любит ни меньше, раз в твоих руках его сосуд. Она лишь только кротко кивнула старушке, всё продолжая глядеть на него, пока Минги не повернулся и не посмотрел ей прямо в глаза. Даже с такого расстояния можно было понять, что взгляды их встретились и по телу прошёл тихий гул трепета, смешенного с печалью и болью. Аккуратно подойдя к нему, слегка взъерошенному от влажности, рука её нежно коснулась лба Минги и убрала мирно прядки волос. — Куда поедем теперь, Минги? — Если честно, мне бы хотелось исполнить одну...мм... мечту. И глаза её засияли. Исполнить его мечту было тем, что по итогу оказалось ей так нужно. Отчего-то всегда хрупкому образу её казалось, словно Минги был немного закрыт и далёк. Он редко делился чем-то открыто, выказывая свои желания. — Я исполню все твои мечты, Минги. – Она заглянула в его омут глаз и улыбнулась так спешно. — Но сначала поесть. – И после фразы этой живот его протяжно заурчал, провозглашая голод. — В город? — Нет, я покажу тебе, куда поедем. Он кивнул, смотря в её глаза. Сегодня она выглядела особенно красивой: глаза сияли яркими огоньками, лицо было словно подсвечено изнутри. Минги позволил себе несколько минут простого любования и, сделав шаг назад, бессовестно склонил голову вбок, рассматривая её хрупкий образ. Она так же стояла босая, пальцы проваливались в зыбучий, чуть тёплый песок, по телу её застенчиво струилось длинное летящее платье молочного цвета на тоненьких бретельках, на плечах же лёгким веянием расстилалось и далее вниз по телу нежное, зелёное кимоно. Она не повязала пояса, потому и образ её выглядел расслабленным. Немного небрежно и несобранно, но так привлекательно и красиво. Ткани платья и кимоно легко струились, открытые ключицы приманили его взгляд. Какой хрупкой она была... Подняв взгляд с ключиц на её лицо, он не смог сдержать таинственной полуулыбки. Так красива, так невинная, чиста, любима она была. Лисий прищур её глаз глядел на него и она вся, не без удовольствия, так же в ответ глядела на Минги. Их немой диалог продолжался бы вечность. Но выдержать его боле ей не было возможности. — Ты просто разглядывал меня только что, да, Минги? – Улыбнулась и глянула, вздёрнув тонкий нос. Словно бросила вызов, но самой было мило и смешно. — Да. – Вот так просто, спокойно, с серьёзным видом глядел. — Да? – Зачем-то переспросила. — Ты выглядишь самой желанной и любимой в моих глазах, почему я не могу рассмотреть тебя получше? — Будто я куда-то убегу! – Легонько посмеялась и переступила с ноги на ногу. — Будто есть время убегать. – Минги поднял руку к шее и потёр затвердевшие мышцы. Выпрямился и сократил в один шаг имевшееся между ними дотоле расстояние. Она же не ступила назад. Вжалась, казалось, ступнями в песок и чуть приподняла голову. На него взглянула. Минги аккуратно очертил ладонями чуть выше её плеч по воздуху мнимый жест. Сложил руки на её резные плечи, аккуратно сжал и, запуская их за спину, приближаясь весь сам к её нутру, обнял, обвивая крепко собой. Ветер трепетал вокруг, покуда они двое сливались вместе в тёплые объятья. Она чувствовала его запах, смешанный теперь с морской водой, можжевеловый... И запах костра. Запах заката.. и в конце. Она точно знала, что чувствует свежесть от дождя. Она укрыла лицо своё в его шее, томно дышала, чуть касаясь губами его кожи. Он был прохладный, весь какой-то едва ли тёплый. Она – горячая. Кожа её подняла температуру вверх. Минги будто обнимал раскалённые камни за её пазухой, обжигаясь о спину. Он крепко держал её и легко выдыхал, когда чувствовал очередное невесомое прикосновение её губ о свою шею. Этот момент был один из многих любимых моментов их тихого слияния, за которое Минги бы отдал всё, чтобы только вновь и вновь повторять. Любить. Чувствовать. Утопать. — Нам пора ехать. – С хрипотцой в голосе нарушил лёгкую их феерию. — Далеко? — Далече, но тебе понравится... А далече его было высоко в лесных горных чащобах. На протяжении всего пути они поднимались всё выше и выше, словно их вело к небу. Ей не удавалось ещё бывать в таких отдалённых от людей местах, хотя нутро её было достаточно нелюдимо. Всю дорогу Минги смотрел на неё. На то, как серьёзна она ведёт машину, как внимательно смотрит вперёд, не отвлекаясь ни на секунду. Внутри у него разрасталось тёплое чувство. Вот-вот и он будет снова дома. Минуя множество извилин горных дорог, которые в конце концов привели двоих на лесную опушку, спрятанную глубоко за деревьями, она не сразу разглядела небольшое здание в уголках зелёных ветвей и плющей. Рядом со зданием стоял небольшой внедорожник, а в окошке виднелись фигуры людей. Выбравшись из машины, она осмотрелась вокруг: посреди далёкого, забытого Богами леса, стояло небольшое пристанище его души. Именно это место звало его, именно здесь он хотел отужинать. Минги взял её за руку и повел в домик. Внутри действительно был ресторан, ароматы которого заставили желудок скрутиться в желании попробовать что-то съестное. Минимум персонала. Лишь только мужчина в летах, который принял заказ и любезно проводил на террасу позади дома. Они устроились за деревянным столиком. Зелень поглотила собой всю округу. Свежий запах деревьев, травы и коры смешался и дарил чувство надёжности. Чувство благодарности. Они сидели друг напротив друга и она отметила, каким Минги здесь стал спокойным. Он был особенно смиренным и в дороге, однако добравшись сюда волны тишины окутали его. Он слился с природой. — Откуда ты знаешь об этом месте? – Спросила тихо, чтобы не нарушить образовавшуюся магию тишины. — Однажды заблудившись, я набрёл на него. С тех самых пор я был здесь лишь раз. Сейчас второй. – Спокойно сказал и посмотрел в её лицо. В глазах напротив было смирение. — А как же твоя мечта? — Здесь она и осуществится. Мужчина подоспел скоро, поставил большие деревянные плошки с супом, рис, закуски и запеченную рыбу. После принёс небольшой чайник и разлил по чарочкам ароматный чай. Пахло мелиссой и мятой. Минги принялся трапезничать. Изголодавшейся желудок боле терпеть не мог. Он щедро жевал предоставленную еду, но не торопился. Наслаждался каждым мгновением, что пред ним представал, ведь это место действительно было важным для его души. Ноги сами привели его сюда однажды, когда было и страшно и больно и не по себе. Но только лишь ему удалось ступить на эти земли, всё было отступило. И пришло спокойствие. Умиротворение. Вокруг только лишь шумели лесные обитатели: было слышно, как с ветки на ветку перепрыгивает белка; как журчит в полустанке ветвей голосистая птица. Казалось, если особенно сильно прислушаться, то можно было утянуть разумом шелест муравьиных лапок. Так хорошо там было. И время кажется остановилось. У пространства здесь словно и не было времени. Вот только Минги всё мог отмечать. Каждую ушедшую секунду. — Вечереет. – Кивнул сам себе. — Да, но прохладнее не становится... так хорошо. Свежо, но в меру. — Нам пора. — На путь к мечте? — Да. Минги встал и взял два стула: один, на котором сидел, второй, что стоял поодаль. Она слегка смутилась. — Хочешь забрать их с собой? В машине много места, но.. — Нам здесь недалеко. Пойдём. Минги отправился туда, где зелёный цвет был особенно глубоким. Ловко поддерживая стулья он шёл впереди, вышагивая так трепетно каждый свой шаг. Она шла, поспевая следом, слабо понимая куда именно идут. Но сокровенность момента было для неё куда важнее собственного разумения. Ей казалось сейчас, словно нет человека счастливее, чем Минги. А это, пожалуй, было её самой главной задачей. Вот уже немало времени они ездят по префектуре и Минги редко был таким. В глазах его отдавало печалью. Но сейчас в облике его её нет. И у неё самой на сердце стало спокойнее. Гадать долго куда именно они идут не пришлось. Минги вывел её из леса. И взорам их представился невероятно ослепительный вид. Вокруг простирались свободные горы. Их скалистые оттиски смешивались с небом, уводя разум куда-то в небытие. И если внизу горы, да леса, то у самого края горизонта продолжалась морская гладь. Две стихии сплетались в одну, смешивая свои краски и феерия цвета блистала в глазах. Минги поставил два стула у края скалы и, поворачиваясь на неё, жестом пригласил присесть. Сердце замерло, а на лице появилась улыбка. Он уже сел на свой стул, и ей оставалось сесть рядом. Как только оба они оказались сидящими рядом, глаза её вспыхли. Нутро провалилось. Минги же улыбнулся. Спокойно, тепло, откровенно. Он глядел на непередаваемо красивый закат и по телу его расходились толпами миллион искр. Солнечное полотно растянулось по глубинным широтам в оранжево-красных оттенках. Огромнейший пласт от солнца медленно уходил за горизонт, будто тонул в воде. В уходе его было что-то невероятное. Солнечные лучи искрами расходились по морю и встречались на лесной глади могущественных деревьев. Треск леса смешивался с морской пучиной, солнце обнимало их своей пеленой и Минги казалось, словно он стал с природой единым целым. — Моя мечта была поглядеть на закат, как смотрел на него Маленький Принц. Вот так, сидя на стуле. – Он всё всматривался в тёплый, таящий на их глазах горизонт. А она... душа её по нему изнемогла. Вся без остатка. Что за удивительный человек он был... — Какая волшебная, какая необыкновенная мечта, Минги… – сказала тихо, чуть слышно самой для себя. — Красиво... – прошептал Минги. — Да... – она глядела в небо не в силах оторваться. Тишина. Кроме далёкого шума волн не было слышно боле ничего. Закат багровел, темнел по краям и кое-где можно было углядеть первые маленькие звёзды. В далёком небесном рубеже уже повис тонкий полумесяц. Скоро вечер сменится ночью, и вместо солнца ласкать это место будут лучи одинокой, холодной и печальной луны. — Минги, дай мне свою руку. – Она потянула к нему ладонь, не отрываясь от созерцания небесного чуда. Он протянул ей свою руку. Она посмотрела на него, желая ухватиться пальцами о пальцы. В глазах Минги блеснуло что-то прозрачное, а его улыбка. Боже, теперь она точно знала, что его улыбка – это самое невероятное, на что ей удавалось посмотреть. Их пальцы только лишь коснулись друг друга. — Ты уберегла меня... — Минги.. И едва ли только он хотел схватиться за её руку, на лицо его опустился мрак. Грудь тяжело вздохнула последним вдохом, с губ сорвался тихий, чуть слышный стон, а глаза. Прежде чем сомкнулись его глаза она успела ухватить его ладонь вместо него, цепляясь крепко и жадно в полушёпоте сказать: — Спи спокойно, Минги… И тело его рассыпалось на стуле спокойным валуном. Безжизненным, прохладным и неподъемным. Она долго держала его за руку. Её длинные прозрачные волосы, которые в дороге она заплела в косу, теперь распластались и нежно касались его умерщвлённого лица, гонимые лёгким дуновением ветра. Сердце её билось в тот вечер за двоих. Но смотря на закат теперь первое, что она будет видеть – не солнце и не ослепительный блеск, а рубеж его дней, что ей удалось уберечь.

******

Тот закат наблюдала и Ёкито-сан. Стоя на обрыве позади дома, глаза старушки устремились в далёкий горизонт. Её ослабшее тело мирно покачивалось. А руки были отягощены. Чонхо появился позади, шурша кроссовками. — Такой красивый закат сегодня, Госпожа. — Да, вечереет уж, а солнце всё ещё играет с небом в догонялки. Чонхо посмотрел на хозяйку и не сразу осознал. Но когда понял, поверить в увиденное едва ли мог. — Ёкито-сан... — Мм? — Где Ваша коса? Старушка грустно улыбнулась и подняла тонкую руку, в которой красовалась толстая седовласая коса. Пряди седых волос лежали смиренно в её руке. Во второй руке она держала маленькие изящные ножницы. Солнце уходило за горизонт, лучи его медленно успокаивались и пропадали в лесной глади. Из кустов выбежала тихо, но юрко нэко Рири. Она села между старушкой и Чонхо и протяжно мяукнула горловым и басистым кошачьим мяу. — Коса эта уже достаточно тяготила меня, Чонхо. — Я понимаю, Госпожа. Рири замяукала снова. Чонхо посмотрел на нэко и, опустившись, взял Рири на руки. Она уткнулась в его щёку, и промурчала тихо-тихо. После успокоилась. — Сад зацветёт завтра вновь, Чонхо. — Снова? — Круговороты и циклы пошли новым витком. — Ёкито-сан... — Да, Чонхо, да. — Он..? — Она. Уберегла его на рубеже его дней.