Опальный принц

— Наста-авник, — плакался Юджи, — Что, правда ничего нельзя с этим сделать?  — Я мог бы тебе ответить, если бы знал, что случилось. — Растерянно пробормотал Годжо.  В гостиной для мальчиков, в их родной казарме, повисла удушающая тишина.  Все собрались для того, чтобы услышать от Итадори хоть какие-то объяснения.  Мегуми и Маки смотрели на него осуждающе, а Инумаки и Юта как-то сочувственно.  — Э-э, ну.. — Юджи почесал затылок.  И как такое, вашу ж мать, объяснять? «Я не смог сдержаться и чуть не отбил принцу то, ради чего его вообще решили вернуть и поэтому он решил мне испортить жизнь».  Или же: «Этот мудак пытался меня задушить, потому что я решил, что нахамить ему — это зашибись какая классная идея».  — Он оскорблял Вас, сэр, и всех остальных тоже.  А я не мог этого слушать, поэтому… Поэтому я сказал, что мне глубоко омерзительно то, кем он является. Ну, и ударил, когда тот напал на меня.  — Ты сделал что?! — вскочил Фушигуро. В глазах плескалось непонимание. Итадори почти физически ощутил все неудобство сложившейся ситуации.  Ну, а что говорить? Ну, облажался. — Ю-юджи! — взмолился Годжо, хватаясь за голову.— Ну как так? Зачем ты вообще полез разговаривать с этим ненормальным? Принц мстительный до безумия, он не прощает даже самых мелких обид! — Простите меня! Я ведь не знал! —  Ладно, — устало и немного обречено выдал Сатору,— это все равно моя ошибка: понимал ведь, что договоренности с ним бессмысленны. Не волнуйся, я прямо сейчас пойду разговаривать обо всем произошедшем. Надеюсь, что проблему будет несложно решить.  Годжо в задумчивости ушел, перед тем растрепав Юджи волосы. Такое непривычное состояние наставника заставляло напрячься.

….

Первое, что сделал Мегуми, когда командир покинул комнату, так это отвесил хороший подзатыльник Итадори. — О чем ты думал вообще?!  — Я не думал, Фушигуро! — шикнул Юджи.— Что бы ты делал на моем месте, а? Слушал бы оскорбления?  — Точно не вписывался бы в такую авантюру! Ты, по-моему, не до конца осознаешь, что это за человек — тебя, как и Кугисаки, не было тут девять лет назад.  — Мне кажется, вы слишком переполошились. — Юджи ценил конечно заботу о своей персоне, но это как-то переходило все границы. — Ситуация неприятная, конечно, но я, если что, справлюсь. — Нет, Фушигуро прав, ты не понимаешь. — Подключился к объяснениям Юта. —  Когда мы были детьми, то часто проводили время во дворце: тренировались с отпрысками знатных семей, учились и отдыхали — на этом настаивал Годжо, как наш опекун.  С принцем мы контактировали мало, но каждый раз был хуже некуда.  Однажды он захотел присутствовать на наших тренировках, чтобы «оценить» потенциал.  — И что? — недоумевал Юджи. — Инумаки он выкинул на мороз и запретил всей страже пускать его обратно, а меня избил палкой чуть ли не до смерти. По его словам у нас были отвратительные стойки и слабые кулаки.  — Что за жесть? — ахнула Нобара, все время до того сидевшая молча.  — Не то слово. — подтвердил Юта, а Инумаки  согласно закивал. — Из нас троих он более ли менее воспринимал только Фушигуро.  — Ага, и рассказывал истории о том, как правильно отрезать конечности так, чтобы жертве было больнее всего.  Или как вздувается и лопается желудок у утопленников после смерти. — Мегуми отвернулся и сел обратно на диван, прикрывая глаза рукой. — Ты даже не представляешь, как долго мне потом снились кошмары.  — Какого черта?.. — Юджи разрывало от злости. Если до того было страшно, то сейчас он не чувствовал ничего, кроме кипящей ненависти.

….

Годжо стоял за дверью, пока подслушивал диалог своим подчиненных.  Ребята совсем запугали Итадори и это не совсем хорошо — если не выйдет договорится с Масамичи, то…  Нет, он даже думать об этом не хотел.  То, что произошло, буквально худший расклад из всех существующих.  Вообще всех.  Зачем он взял с собой Юджи на миссию? Ну вот зачем?  Проучить, пошутить?  А на кой отправил потом носится с ужином?  Ой, дурак-дурак!  Сатору хлопнул себя по лбу пару раз, чтобы успокоится.  Годжо так хотелось обнять Юджи, хотелось спрятать его ото всех и баюкать, словно малыша. Он ведь.. он ведь так виноват перед ним — смертельно виноват.  Голоса все не стихали, но Годжо уже не слушал — ничего нового все равно не узнает.  Лишних подтверждений, что Сукуна — отпетая мразь ему точно не требовалось.  Только сейчас, блуждая по коридорам, он отчего-то пустился в воспоминания давно минувший дней, размышляя о своих подчиненных. Они, на самом-то деле, такие хрупкие, все еще дети.. Старшему Оккоцу Юте едва исполнилось двадцать лет. Какой из него, к чертям собачьим, наставник, если он не может защитить их? Защитить единственное важное, что у него есть. 

….

Малыш Юджи стал предпоследним, кого он забрал себе на попечение.  А ведь он помнит каждую историю, будто это было вчера. Каждая из них уникальна, выгравирована на подкорке мозга. В молодости он проникся идеей, может быть чуть-чуть абсурдной, но такой интересной — собрать отряд верных и непоколебимых бойцов, тех, кто стал бы его гордостью и полноценным наследием. Мысль была очевидна: набрать талантливых, но брошенных детей, воспитать их под себя и, как итог, никогда в жизни не усомнится в их верности. Ведь кто в здравом уме предаст почти родителя?  Первым воплощением этого плана стал Фушигуро Мегуми.  Он был маленьким семилетним угрюмым мальчиком, которого по договоренности отдали на воспитание Годжо. При первой встрече мальчик окрестил Сатору «озабоченным извращенцем» и влепил пощечину — в тот момент Годжо понял, что они подружатся.  Воспитать-то он Мегуми не воспитал, но  слепил из ребенка первоклассного рыцаря. Мальчик искусно научился владеть мечом.  Потом был Инумаки Тоге, мальчик странный и нелюдимый. Ситуация с ним была почти смешной: когда-то в кулуарах императорского дворца он услышал сплетни о проклятом ребенке, который не умеет разговаривать, не смотрит в глаза, не реагирует на прикосновения и целыми днями занимается тем, что перекладывает вещи из угла в угол. Стало до жути интересно и он решил посетить семью Инумаки.  И тогда мальчик с ним заговорил!  Да еще как заговорил — оказался умным настолько, что поспорил с Сатору по поводу систем городского водоснабжения. Необычно для девятилетки.  С возрастом он стал стратегом и настоящим мозгом их маленькой команды. Потом был Юта Оккоцу.  Самый удивительный, на самом-то деле, из всех его подопечных.  Пройдет еще пара лет и, Годжо уверен, Юта станет лучше его самого во всем. Нашел он его совершенно случайно во время очередной рабочей вылазки на севере.  Единственное, что помнил мальчишка, было его имя и возраст.  Оккоцу Юта, десяти лет, семьи — нет, друзей — нет.  Знал только, как драться и отчетливо помнит свою первую любовь.  Маки Зенин он взял к себе по чистой случайности.  Презираемая своей семьей за практически полную слепоту, она и не считалась за человека. Так, расходных материал.  Произошло все так: тогда он привез Мегуми на каникулы в одно из имений Зенинов и встретил в коридорах бесконечного поместья скучающую девочку. Она таращилась на него не отрываясь и одновременно щурилась.  Раздражала настолько, что Сатору кинул в неё яблоко — та его поймала и ухом не повела.  Потом бросила обратно в Годжо ругаясь. Удивительный экземпляр. Он сделал на заказ ей очки и обнаружил, что в плане врожденных рефлексов ей нет равных. Последней стала Кугисаки Нобара, которая прицепилась к нему на фестивале зимнего солнцестояния около пяти лет назад.  Она узнала в нем того самого известного командира и просила слезно и навязчиво  оценить её навыки владения луком.   А Годжо и оценил, хотя нет, скорее был сражен наповал. Все они талантливые до безобразия! Невозможно талантливые. Те, кого не стыдно назвать будущим поколением.  Этим ребятам он бы доверил свою жизнь без каких-либо сомнений и проволок.  Но Юджи… Юджи был совсем другим делом.  Когда был малюткой, то совсем не обладал качествами, по которым Сатору отбирал детей. Итадори кончено же был силен, но не настолько, чтобы обратить на себя внимание.  Ни выдающегося ума, ни проницательности, ни головокружащей выносливости, ни особого владения мечом, стрелами или любым другим орудием — ничего не выделяло мальчика из массы остальных. Обычный, как не посмотри.  Он скорее отличался своей добротой и состраданием, а это никогда не было сильной стороной и важной деталью для рыцарской жизни. Но для Годжо Сатору он стал особенным — его личным искуплением.  Хотя к черту! В сторону прошлое, в сторону переживания — пришло время идти договариваться, раскиснуть он успеет и потом. 

….

Масамичи Яга, по совместительству из непосредственный начальник и супер-странный человек с одержимостью к коллекционированию всякой-всячины, как всегда находился в своем кабинете.  Сатору влетел в кабинет без стука, на что Яга даже не отреагировал — привык к беспардонности Годжо за время совместной службы.  — Если ты по поводу Итадори Юджи, то я уже все знаю. — Мрачно заключил главнокомандующий, даже не поднимая глаз. — О, раз знаете, то это облегчает ситуацию! — наиграно хихикнул беловолосый.  — У меня к тебе только один ма-аленький вопрос, Сатору: какого хрена?! — вскипел мужчина.— Если ты взял ответственность за мальчика, то принимай решения компетентно. Или пацана угробить захотел?  Думаешь, он мало настрадался?  Может тебе напомнить одну занимательную историю, а?! Больше Годжо было не до веселья, даже притворного.  И вправду же настрадался, и вправду все его чертова безответственность.  — Не стоит напоминать.. — бесцветно заметил Сатору, — такое не забывается.  Огонь, трупы, сожженные дома, немного крови на белых штанах и факел в руке — не только у него, у всей группы.  Крики и агония.  А потом.. А потом маленький мальчик с заплаканными глазами, который тянет его за китель. Единственный выживший, последний из всех.  Перед глазами все еще живы образы, которые видятся ему в кошмарах уже много лет.  — Я ничем не могу помочь: императору абсолютно неважно, что будет с мальчиком.  Он отказался отменять приказ в угоду развлечениям принца и никак не может повлиять на него — не сейчас, когда сам находится в уязвимом положении. — И что делать в таком случае?  — Ничего, Сатору. Итадори Юджи отдается на время во служение принца.  И, кстати, это полностью твоя вина.  Нет, нет, нет! Так не пойдёт!  Он резко развернулся на пятках и пошагал в сторону общежития мальчишек. Не застав их в гостиной отправился непосредственно в комнату Итадори.  Итадори же, спокойный и расслабленный, валялся и листал какую-то книгу.  — Юджи, поднимайся! — заявил он, хватая мальчика за руку и стягивая с кровати. — Мы идем к императору.