eclipse

ты не проиграл до тех пор, пока не перестал пытаться выиграть.

— Ты не в своём уме! Это, блять, безумие! — Прости… Мы больше ничего сделать не можем, это наш единственный шанс! Шанс отсрочить гибель человеческого вида. Шанс умереть не разлагаясь на атомы в ядерном котле. За дверями кабинета ещё минут пять доносится ругань и звук раскиданных бумаг, которые ещё пару месяцев назад представляли ценность для всего населения. Сейчас это просто мусор, который скоро обратится в пепел вместе со всеми миллиардами людей. Через пять дней земля превратится в жаровню — процесс уже запущен в ходе неудачной попытки охладить земную кору. Глобальное потепление ощутили практически все; наводнения, повышение уровня воды, нестерпимая жара на солнце достигли пика — 36 градусов практически круглый год. Учёные со всех уголков мира работали над улучшением состояния планеты, искали способ вернуть баланс температур, и единственным решением, обречённым на провал, было охлаждение ядра. Риски огромные, но бездействие привело бы к неминуемой катастрофе. На случай бедствия был разработан проект «Rebirth» — спасательный космический корабль. Последнее пристанище людей в случае необратимых последствий на Земле. Всего тысяча выживших разных наций найдут укрытие на небесном ковчеге. Сейчас, видя, как внутренние показатели Земли выходят из строя и разрушают её изнутри, перед Ким Намджуном лежит белый лист. Счастливый билет в будущее для тех, кто вместе с ним отправится на орбиту. — Даже не смей писать моё имя! Я лучше сгорю заживо в своём доме, чем буду бежать как трусливая крыса, — напоследок цедит Хосок сквозь стиснутые зубы и вылетает из кабинета, хлопая дверью. Намджун остаётся наедине с тикающими счётчиками и звенящей пустотой внутри. Неаккуратными линиями дрожащих пальцев на листе выводится первое имя — Чон Хосок. «Ты будешь меня ненавидеть, попытаешься сбежать, но ты слишком ценен, чтобы оставлять тебя умирать на Земле.» Голова раскалывается от обилия клокочущих мыслей, от тревоги, от опустошённости, которая неминуемо сжирала его сознание по кусочку. Осознание абсолютной потери и бессмысленности всего, что у него сейчас есть, убивает. Убивает настолько, что хочется завыть, опуститься на колени и принять неизбежное. Принять лицо смерти вместе со всеми обречёнными на этом несчастном клочке земли. Стеклянный взгляд тупится об список с единичным номиналом в лице брата, который наверняка попробует сбежать куда-нибудь подальше. Нажим затёртой кнопки, короткий гудок, и на линии звучит весёлый женский голосок: «Да, Минджу, здравствуй. Запрети Чон Хосоку выезд из города и оповести об этом службы охраны. Спасибо.» Ким устало заваливается в кресло, крутя в пальцах шариковую ручку. Они пытались. Они долгие месяцы пытались найти выход и сохранить свой дом, вернуть всё в первоначальный вид, но было слишком поздно. Своей попыткой охладить ядро они лишь ускорили таймер на бомбе, и им осталось считанные дни до взрыва. Мысли одолевают страх неизведанного. Они бегут в никуда. В бескрайние космические пустоты. Как дрейфующая лодка с ограниченным запасом еды и воды. В последнее время, когда будущее рисовалось всё более мрачным и пугающим, инженеры принялись за постройку ковчега. Он уже выслан на орбиту с небольшой командой техников, которые тестировали жизнеспособность корабля. Они выращивали еду в искусственных теплицах, проверяли стопроцентную герметичность всех жилых отсеков и исправность техники. Судя по отчётам на его почте, никаких сбоев в работе не обнаружили и космическая станция готова к заселению. Ким Намджун смотрел на отчёты, стараясь удержаться от паники. Они успели завершить постройку ковчега, но теперь им предстоит самое сложное — выбрать тех, кто отправится на этот небесный ковчег. С тысячами заявок и ограниченным количеством мест. — Не помешаю? — из-за двери выглядывает светлая макушка Тэхёна. — Нет, проходи. Что-то срочное? — Ким с опаской закусывает нижнюю губу прежде чем столкнуться с уставшим взглядом Намджуна. Он всё понял. — В нашем отделе начался отбор пилотов. Это то, о чём я думаю? — спросил Тэхён, его хриплый баритон срывался от волнения. Намджун глубоко вздохнул, прежде чем ответить: — Да, это то, о чём ты думаешь. У нас есть неделя, чтобы убраться отсюда и отлететь на безопасное расстояние от Земли, иначе нас заденет и все усилия будут впустую. Я просматривал предварительные команды, ты там числился, так что тебе не о чем переживать. Тэхён молчал несколько секунд, переваривая услышанное. В его глазах читались страх и неопределённость. Всё, что он слышал до сегодняшнего дня, казалось страшной байкой, сценарием к какой-нибудь голливудской фантастике, но никак не реальностью. — Что нам нужно сделать? — откашлявшись Тэ подаёт голос после долгой паузы. — Твоя задача — подготовить команду пилотов и провести последние проверки оборудования. Убедись, что все системы в порядке и готовы к запуску. Мы не можем позволить себе никаких ошибок. Тэхён кивнул, принимая приказ к сведению. — Понял. Я займусь этим прямо сейчас. — Он развернулся, чтобы уйти, но затем остановился и снова взглянул на Намджуна. — Мы справимся, Намджун. Мы должны. — Да, Тэхён, мы справимся, — ответил Намджун, стараясь придать голосу уверенность, которой сам едва ощущал. — Мы должны. Тэхён покидает кабинет разбитым, и Намджун вновь остаётся делить тишину кабинета с тиканьем часов и своими собственными мыслями. Он вновь взглянул на список имён, зная, что на каждом из них лежит тяжёлое бремя выживания и надежды. Они должны быть готовы к неизбежному, к новой жизни в бескрайних просторах космоса. И хотя страх и сомнения всё ещё терзали его, Намджун знал одно: у них есть шанс. И они должны использовать его для поиска нового дома.

***

— Сука! Сукасукасука, — Хосок нервно отстукивает пальцами по бронежилету в такт безжизненным гудкам. Прижимает трубку головой к плечу, пока попытки закурить не оборачиваются разорванной пополам пачкой. Поджилки трясутся от злости, от несправедливости идиотских правил, пока на том конце не слышится безмятежное "Да?" — Юнги! Твою мать, я семь раз успех сдохнуть, пока ты трубку снимешь! — Не кипятись, я, вообще-то, спал. Что случилось? — в динамике и правда слышится заспанный голос, больше похожий на мурчание большого кота. — Намджун… Сука, он сказал, что нам всем крышка. Ты слышал? Я не верю. Я просто, блять, не верю во всё это! — Чон сползает вниз по стене, упираясь лбом в собственные колени. — Успокойся. Ещё раз: что Намджун сказал? — Он сказал, что мы все умрём.