Его лучший наряд

      Накануне бала Се Лянь так устает, пока бродит по окрестностям, а затем пробует ремонтировать свою обитель, что почти забывает о празднике.       Утерев ладонью пот со лба, он вдруг мило улыбается, вспоминая, как тот юный портной снимал с него мерки с самым серьезным видом, а затем пообещал доставить ему наряд аккурат накануне бала. Хм. То есть сегодня? И где же мой великолепный наряд? Конечно, Се Лянь иронизирует, понимая, что не стоило относиться серьезно к той авантюре. Мальчишке захотелось произвести впечатление, бравируя мастерством, вот и наплел с три короба. А Се Лянь — наивная и чистая душа — взял и проверил.       Се Лянь убирает инструменты и заходит внутрь. Черпает деревянным ковшом воды из бочонка и пьет жадными глотками. А затем оборачивается к своей нехитрой постели и ахает. Успокоив сердцебиение, подходит ближе.       Светлое мужское платье. Чем-то напоминает его собственную монашескую рясу, но, быть может, ткань чуть подороже. Се Лянь разочарованно выдыхает: конечно, не в его положении жаловаться, но издалека никто и не поймет, глядя на него, что он в чем-то новом. Се Лянь уже предвкушает обилие смешков, перешептываний и откровенных нелицеприятных высказываний в его адрес.       Ну и что… не привыкать.       Следующим утром он устраивает себе настоящий банный день: тщательно натирает тело, расчёсывает свои великолепные волосы, из их части делая высокий хвост на затылке. Если бы была возможность — он бы украсил прическу каким-нибудь изысканным гребнем с подвесками. Но… увы.       На празднике все Небожители — один наряднее другого. Се Лянь видит знакомое презрение на их лицах и кривые усмешки на губах. Опустив голову, он ждёт своей очереди, чтобы лично поклониться Цзюнь У.       Вдруг воздух начинает вихриться, но это не вина веера Ши Цинсюань. Се Лянь, разинув рот, смотрит на стаю серебристых бабочек, что окружают его и после, одна за другой, садятся на его скромное платье. Се Лянь в растерянности. По рядам Небожителей проносятся изумлённые возгласы. Кто-то снова насмехается над ним: — Глядите-ка! Над нашим мусорным богом даже демоны потешаются!       Демоны?..       Се Лянь, смутившись, уже хочет отогнать от себя бабочек, но они складывают крылья и будто сливаются с его нарядом. Между тем называют его имя. Он выходит из толпы в центр зала. Едва успевает сделать пару шагов, как слышит новую волну изумления, прокатывающуюся по присутствующим. Ничего не понимая, на всякий случай оглядывает себя. И замирает: его простое платье будто незаметно подменили на нём: с горловины до подола оно сплошь усыпано живыми цветами и травами. А над ними порхают нежные бабочки. Он трогает волосы — в них сбоку гребень с нежным бутоном какого-то цветка. Почему-то Се Ляню он кажется знакомым.       Се Лянь боится теперь ступать. А вдруг — шаг… и всё исчезнет, всё это великолепие?       Но ему нужно идти. Цзюнь У ждёт приветственного поклона. Он делает несколько медленных шагов. Подол платья колышется и вызывает новое изумление. Се Лянь с опаской смотрит вниз: цветы исчезли. Но на их месте будто кто-то пустил по всему наряду реки и моря. Тихие воды контрастируют с бурными волнами. Странно, но изнутри Се Лянь не чувствует… сырости?       Се Лянь кое-как достигает необходимой для поклона дистанции. Разворачивается, наивно опасаясь обрызгать окружающих. А между тем водную стихию сменяет другая. Наряд Се Ляня превращается в один огромный вихрь. Даже слышится недовольное хмыканье повелителя ветра. Се Лянь беспомощно улыбается: что он может поделать? Разве смел он предположить, что это простое на вид платье вдруг превратится в такой диковинный волшебный наряд?       Се Лянь подозревает, что будет ещё один облик. Он не ошибается: когда возвращается на свое место, замечает огненный ореол, окруживший его. Подол его наряда пылает огненными всполохами. Как и окантовка рукавов. А на груди всё переливается оттенками черного и красного, будто горящие угли в печи.       Се Лянь хочет занять своё место, как взоры всех обращаются в конец зала. Оттуда — очевидно, без особого приглашения, — появляется высокий мужчина в красном. У Се Ляня мелькает в голове, что их наряды сейчас даже… сочетаются. Се Лянь с тревожным любопытством разглядывает черные волосы ниже лопаток, белую саблю сбоку и высокие сапоги с серебряным подвесками. Половина лица мужчины скрыта, а вторая — прекрасна, даже несмотря на мертвенную бледность. — А он что здесь делает?! — Как посмел явиться на бал Небожителей?! — Совсем страх потерял?!       Раздаётся тут и там.       Но Се Ляню нет дела до их брани. Он нутром чувствует, что для него этот незваный гость не опасен. — Хуа Чэн, — раздаётся громкий голос Цзюнь У. — Зачем ты здесь? — Хотел убедиться, — начинает мужчина, — что наше пари разрешится честно.       Пари?.. Се Лянь в недоумении. Как и все в зале. — Хм, — Цзюнь У удостаивает его только хмыканья. — Разве будешь отрицать, что я его выиграл? — Продолжает Хуа Чэн. — Один из твоих гостей превзошел своим нарядом других. Или я не прав?       Се Лянь ахает. Хуа Чэн смотрит прямо на него. Он только сейчас может разглядеть, что правый глаз его закрыт черной повязкой. То, что происходит дальше, просто выбивает твердь из-под ног Се Ляня: Хуа Чэн подходит к нему и встаёт напротив. Небожители расступаются по обе стороны. Се Лянь крайне смущён и не понимает, как ему быть. Стая бабочек поднимается и покидает его наряд, который вновь становится обычным и ничем не примечательным. Тогда Хуа Чэн с презрением оглядывает толпу, бросает мягкий и нежный взгляд на Се Ляня и строго, с дерзостью, смотрит на Цзюнь У: — Посмотрите. Это его лучший наряд. И он всегда с ним. Ведь соткан он из его доброты, благородства, справедливости, отваги и чистой души. Никто из вас не сравнится с ним по этим качествам, будь вы хоть в самых дорогих шелках, расшитых золотом.       Сказав это, Хуа Чэн склоняет голову перед Се Лянем и покидает так и не успевший начаться бал. Се Лянь — была ни была — шепчет извинения и бросается за ним. Догнать удается не сразу. Се Лянь ещё издалека кричит ему: — Постой!       Хуа Чэн замирает на месте, как вкопанный. Но не оборачивается. Се Лянь настигает его и встаёт сбоку: — Хотелось бы объяснений… Я смогу их получить?       Хуа Чэн разворачивается к нему лицом: — Возвращайтесь на бал, Ваше Высочество. — Вот как?.. Выходит, знаешь, кто я? Мы были когда-то знакомы? И да… Я не имею в виду ту встречу с портным Сань Ланом.       Лёгкая улыбка трогает губы Хуа Чэна. Но быстро покидает их, когда он отвечает: — Даже если… вы меня ни за что не вспомните, Ваше Высочество. Не стоит тратить своё время на такого… одним словом… прощайте. Надеюсь лишь, что ничем не обидел вас. Только хотел утереть нос всем вашим злопыхателям. — Подожди, — Се Лянь безотчетно касается его руки своей… Какая ледяная!..       Но Хуа Чэн убирает руку и опускает взгляд, шепча, будто в безумии: — Что вы… что вы…       Се Лянь весь съеживается и говорит немного обиженным голосом: — Говорить не желаешь со мной, руки нельзя касаться… всегда такой? Со всеми?       Хуа Чэн ухмыляется, но по-доброму: — Моя бы воля — я бы никогда не отпустил вашей руки. Но… что уж о пустом болтать. Прощайте.       Хуа Чэн покидает его.       После безрадостного торжества Се Лянь возвращается в свою обитель.       Разоблачившись, он забывает вытащить гребень из волос, вспоминая о нем, уже лёжа в постели.       Се Лянь кладет украшение рядом и шепчет: — Спасибо за мой самый лучший наряд, Хуа Чэн… или Сань Лан?.. Хм, надо будет спросить при новой встрече, как к тебе обращаться.       Почему-то Се Лянь верит, что они ещё встретятся. Он закрывает глаза. И видит во сне маленького мальчика из своей далёкой юности, который так жаждал узнать, правда ли, что платье Небожителя не имеет швов. Се Лянь улыбается во сне, убаюканный тихим серебристым звоном подвесок на гребне с белым цветком.