Это твое сердце, Янко

Доехали полицейские в подмышку с Марией если не с горем пополам, то на честном слове. Машину трясло по сельской дороге, а это ещё после трёхчасовой езды по трассе! Марию, ожидаемо, стошнило, благо пакетик она с собой взяла, иначе скажи «прощай» её новым колготкам. Хорошо еще, что в салоне приятно пахло свежестью, а один из полицейских даже предложил ей мятную жвачку, чтоб полегчало. Так они, наконец, попали в Машкин дом, где их уже встречали обзвонённые родители и ее племянник. Яков подбежал к ней и стал суетиться рядом, подбавляя атмосферы ко всеобщему хаосу. Она лишь сонно погладила его по макушке и, сказав «спасибо, и вам того же» раз десять, закрыла дверь, обняла мать и рухнула на диван. На часах было четыре утра.

*** Проснулась Мария оттого, что упала на пол: диван был узким, а она любила ворочаться. В комнату лились яркие дневные лучи, на старых стрелочных часах было полтретьего. Она сладко потянулась, и внезапно ее пронзила боль в пояснице, потому Мария, шипя и изрыгая из себя ворчливые ругательства, поплелась в ванную. Оказывается, вчерашнее потрясение не обошлось без последствий. В зеркале она увидела растрепанные, несчастно повисшие темные волосы, с красноватым оттенком хны — она уже несколько раз жалела, что постриглась: волосы становились грязными от чиха шмакодявки — да усталые глаза, открывающиеся лишь в пол силы. Она наполнила себе ванную, зарядила в нее охапку ароматной соли, чтобы хоть немного расслабиться и плюхнулась в воду, попутно размышляя о несправедливости жизни. Мария настолько ушла в себя, что когда раздался скрип открывающегося крана, подпрыгнула на месте, создав громкое «бултых». — Ох, прости, Маш, я думала, ты спишь, за шторкой не заметила, — мама выключила кран и заглянула к ней, — доброе утро, как себя чувствуешь? Голова не болит? От такого непривычного внимания у Маши и правда была готова разболеться голова. Она кивнула, лениво пуская волны рукой, бултыхаясь. — А что этот, как его там, крайн? Живой ещё? — в глубине души, надеясь, что вчерашний день оказался дурным сном. — Живой-живой, не беспокойся. — мама утешительно похлопала ее по плечу. — Было бы из-за чего, — разочарованно фыркнула она. — Очнулся хоть? — Да, уже как пару раз порывался встать, не хотел нас стеснять. Говорит: «Так мол и так, моя вина, влетел на всех парах, неудобства доставил». Мария не смогла удержать кислого выражения на лице. — Страховку бы мне выплатил ещё, тогда — пусть живёт у меня до скончания веков. — проворчала она. И именно в этот момент раздался грохот со стороны гостиной. Маша схватила халат, а тетя Рая выбежала из ванной.