Молния разделенная на двоих

Наверное, все помнят то состояние полудрёмы, после долгого и глубокого сна. Когда знаешь, что вставать пока рано, поэтому ещё какое-то время можно будет понежиться в тёплой постели, под ласковые касания солнца к ресницам. Гарри не знал сколько прошло времени, да и честно говоря, в тот момент ему было так хорошо, что хотелось остаться в этом состоянии ещё на чуть-чуть. Ему казалось, что тело его стало таким маленьким, а тепло, окутывающее его, казалось было чьими-то нежными руками. Где-то далеко Гарри слышал голоса. Они были нечёткими и как будто смутно знакомыми. Голоса эхом отдавались в его сознании и стоило бы прислушаться, но.. Пока он мог наслаждаться этим теплом, всё было так неважно. Гарри погружался в это давно забытое чувство, пока.. –Мы встретимся снова. Не знаю где, не знаю когда, но я знаю, что мы встретимся снова в один прекрасный солнечный день. Песня. Гарри на неё даже внимание не обратил бы, если бы слова не были столь четкими и знакомыми. Казалось, он знал ее когда-то давно, но сейчас, вряд ли бы вспомнил откуда. –Продолжай улыбаться, как всегда, пока голубые небеса не разгонят темные тучи. Голос был явно женским, таким мягким и наполненным любовью. И от чего-то, с каждым пропетым словом, Гарри всё сильнее хотелось увидеть обладательницу голоса. –Так что, пожалуйста, передай привет моим знакомым. Скажи им, что я ненадолго. Они будут рады узнать, что когда вы видели, как я уходила, я пела эту песню. Медленно, тьма начал рассеиваться, но то чувство расслабленности не оставляло Гарри. Словно мёд, оно обволакивало его разум, от чего всё происходящее воспринималось им с некой сонливой эйфорией. Приложив ещё больше усилий, Гарри смог разлепить веки и хоть немного сфокусировать свой взгляд на окружающей обстановке, но... Все остальные мысли тут же вылетели из его головы, как только он увидел её.. –Мы встретимся снова. Не знаю где, не знаю когда, но я знаю, что мы встретимся снова в один прекрасный солнечный день. Гарри узнал бы её из тысячи. Он бы не смог забыть эти нежные черты лица, эти мягкие рыжие волосы, эти, горящие жизнью, глаза. В который раз он подумал, что его мама самая-самая красивая. –Привет, Гарри, –Лили так ярко улыбнулась, что невольно Гарри улыбнулся тоже. По крайней мере, ему казалось, что он улыбается. – Проснулся? Гарри захотел что-то ответить, но сил хватило лишь на то, что бы продолжить улыбаться. Но женщине, похоже, хватило и этого, так как она, наклонившись, прижалась к его лбу, промямлив что-то в духе: –Мерлин, чем я заслужила такого очаровашку. Она продолжила осыпать его словами нежности, ласково поглаживая его лоб, а Гарри просто наслаждался материнским теплом и звуком чужого голоса. Это было похоже на давно забытое воспоминание. Хотя.. В детстве он часто думал о том, пела ли ему мама, пока он засыпал, называла ли ласковыми прозвищами. Мальчик честно пытался вспомнить хоть что-то из той жизни, но четно. Возможно, что сейчас Гарри на самом деле спал и все это ему только снилось. Но даже если это и был сон, он все равно был счастлив. Эйфория накатила на него с новой силой, от чего он не мог сосредоточиться на том, что говорила Лили, а его мысли были вязкими и необычно медлительными. Наверное и только из-за этого Гарри и не заметил как женщина перешла на достаточно странную тему: –Вы будете вместе играть и читать книжки, вместе научитесь летать на настоящих мётлах и.. Он не понимал о ком говорила мама, но от мысли о том, чтобы проводить с кем-то время, было приятно на душе. –Я уверена, ты станешь замечательным старшим братом. На секунду Гарри задумался. Старший брат, это как Рон для Джинни? Или это как близнецы для Рона? Иногда он завидовал другу, ведь у самого Гарри не было ни братьев, ни сестёр. Но.. Почему-то он подумал, что если бы и были, они бы поладили. Гарри так сильно погрузился в мысли о предполагаемом брате или сестре, что и не заметил, как кто-то подошел к матери. Он вновь пришел в себя, только когда перед глазами встало ещё одно знакомое лицо. Его рот сам расползся в улыбке, когда Джеймс чмокнул Гарри в лоб, чуть щекоча нос сына отросшей щетиной. Отец что-то говорил, но внимание Гарри вновь рассеилось, от чего он просто мило улыбался, не реагируя ни на что. Словно издали он слышал родительские голоса. Их смех эхом разносился по его сознанию и казалось Гарри сможет запечатать этот звук в своей памяти навсегда. В какой-то момент он окончательно потерял связь с тем, что его окружало, а перед глазами стало всё таким мутным, будто он вот вот уснет. Хотя наверно так и было, так как с каждой секундой веки его тяжелели. Словно через толщу воды, Гарри слышал, какой-то грохот, чьи-то крики. Потом кто-то с силой, но бережно, сжал его, была какая-то тряска, а затем на несколько мгновений все успокоилось. Его куда-то опустили, ему что-то говорили, но.. Веки становились все тяжелее, поэтому Гарри закрыл их ненадолго, всего на пару секунд. На периферии слуха, он уловил чьи-то просьбы, чьи-то угрозы, но кто и что говорил, не понял. Мимолётная ясность ума вернулась к Гарри только после того, когда раздался чей-то душераздирающий крик и что-то с силой ударилось об пол. Он вяло вздрогнул и медленно открыл глаза. Все вокруг было каким-то тусклым и мрачным. Внимание Гарри привлекла копна рыжих волос внизу. Он долго смотрел на них, прежде чем перевести взгляд на темную фигуру, нависающую над ним. Примерно там, где должны быть глаза, горели два ярко красных огонька. Выглядела фигура устрашающе и Гарри наверно должен был бы испугаться, но.. В тот момент он мог думать о том, как тяжело держать глаза открытыми. Гарри чувствовал, как что-то теплое текло по его щекам. Уже когда он не смог больше держаться, веки его тяжело закрылись. Лишь в последнюю секунду он увидел ярко зеленую вспышку. . . . . . Холодно. Это была первая осозная мысль Гарри, когда он пришел в себя. Голова тупо, хоть и не сильно, гудела. С закрытыми глазами он попытался сесть, но тело плохо слушалось. Гарри ещё какое-то время ёрзал на месте, пока лоб не пронзило резкой болью. Он рефлекторно поднёс руку ко лбу, нащупывая шрам, но вдруг остановился. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Он, открыв веки, уставился в потолок. Нет, это не был белоснежный купол в том подобии Кингс-Кросса, где они с Драко были, а совершенно незнакомый потолок. Белый. Чуть скосив взгляд в бок, Гарри понял, что большей части потолка вообще не было. Как и части стены. Только через секунду, Гарри понял, что находиться в какой-то комнате и по виду скорее-всего в чьей-то детской. И что самое странное, лежал в детской кроватке, так как белые прутья частично закрывали ему обзор. Решив взяться за один из прутьев, так как самостоятельно встань он не мог, Гарри не сразу понял, что его рука свободно проходит через балки. Осознание заняло у него не меньше минуты. Он был маленьким. Он был крошечным. Гарри был.. ребёнком? Затем он вспомнил сон. Ну или то, что Гарри считал сном. Лили, Джеймс, крики, грохот и.. Волан-де-Морт. Гарри как обухом ударило. В ушах звенело. Он вернулся в тот день. От понимая произошедшего у Гарри кружилась голова. Мысли метались, словно пикси, крича: "Снова! Снова! Снова! Сно.." Ему придётся пережить всё снова. Гарри с силой зажмурил глаза. Слёзы текли сами собой, он не управлял ими. Хотелось кричать. Он всё глубже погружался в панику, что наверное сошёл бы с ума, если бы не отвлекся на чьи-то шаги. Кто-то медленно шел в детскую. Гарри напрягся. Из дыры в потолке, в комнату залетала жухлая листва и холодный ветер. Слабый свет луны освящал почти всё пространство детской, так что Гарри видел входящего. Человек был высок и укутан в чёрный балахон, а ноги его тяжело опускались на осколки стекла и влетевшие листья. Гарри сразу узнал мужчину, как только тот подошел ближе, попадая под свет. Да и память удачно предоставила ему тот момент, что он видел в воспоминаниях Снегга. Было странно видеть, умершего у тебя на руках человека, живим и здоровым. Снегг на шатающихся ногах подошел к кроватке, но он не смотрел на Гарри. Мальчик опустил взгляд. Он только сейчас вспомнил о матери. Женщина лежала на полу, у самой кроватки. То как она лежала, чем-то напоминало подстреленного зверя, а волосы упали на лицо так, что было видно лишь мутные, холодные глаза. Гарри замутило. И как в насмешку, память подкинула ему ещё свежее воспоминание. То как она кричала. Гарри зажмурился вновь. Он слышал, как Снегга опустился на пол, как рвано тот дышал. Гарри хотелось оглохнуть, лишиться всех чувств. Зельевар всегда представал перед ним, непоколебимым и холодным, никогда не показывающий своих истинных эмоций. И лишь при смерти, он ненадолго снял маску, показав крохи истинного себя. И то, как сейчас этот человек разваливался перед Гарри на кусочки.. Он не мог смотреть, не мог слушать. Он просто не имел на это права. Гарри закрыл уши руками, но из-за маленьких ладошек всё равно слышал чужие рыдания, крик раненого животного. Он и не заметил, как слезы полились у него. Их боль отличается друг от друга, но это боль по одному человеку. Гарри показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Снегг затих. Мальчик открыл глаза. Перед ним предстала картина, от которой заныло в груди. Мужчина сидел на коленях, прижимая тело Лили к своей груди. Из-за волос, спадавших на лицо, Гарри мог видеть, как на чужих щеках и подбородке подсыхали дорожки слёз. С улицы послышались голоса, приближающихся к дому маглов, и какое тарахтение. Похоже кто-то уже зашел в дом, так как внизу были слышны тяжёлые шаги и громкие причитания. Снегг предельно осторожно опустил Лили на пол. Встав, он чуть повернул голову к Гарри. Лицо мужчины было бледным и мокрым от слез, а глаза напоминали две зияющие дыры. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего зельевар трансгресировал. Громкие шаги уже приближались к комнате. Гарри напряжённо вглядывался в темноту прохода комнаты. В детскую протискивался кто-то большой, так как входящему пришлось склониться практически пополам, чтобы не удариться об дверной косяк. Когда фигура вошла внутрь и попыталась выпрямиться, но, крякнув, с глухим стуком ударилась головой о потолок. Сопоставив черную спутанную бороду, ковшеобразные ладонищи и знакомое мельтешение, Гарри узнал в вошедшем лесничего Хагрида. Великан сильно спешил, так как мельком оглядев комнату, он быстро подошёл к кроватке. Было слышно, как тот тихо всхлипнул, чуть задержав взгляд на теле Лили. –Ох.. Ну как же так.. Как же так. Честно говоря, даже не смотря на всю абсурдность ситуации, не смотря на разруху и боль, Гарри всё равно был рад видеть лесничего. –Ох, Гарри, – продолжал причитать великан. Склонившись над кроваткой, он начал складывать находившееся в ней одеяла в подобие кокона. – Нужно торопиться. Маглы уже суетятся около дома. Не хватало ещё попасть им на глаза. Он предельно аккуратно посадил Гарри в центр кучи из одеял и укутал так, что даже в такой холодный вечер, Гарри точно не замёрз бы. Уже когда Хагрид поднимал его на руки, что-то блеснувшее на полу привлекло внимание Гарри. Это была фоторамка. Стекло было разбито и поблескивало в лунном свете. Это было то самое фото, где Джеймс и Лили окружили около фонтана, в такт осенним листьям. Хоть какие-то фотографии у Гарри появились лишь в конце первого года в Хогвартсе, но эта была одной из самых любимых. У Дурслей не было ни одного упоминания о его родителях, но может быть хоть в этот раз.. Совершенно не думая, что он собирается делать, Гарри издал настолько пронзительный и громкий вскрик, что аж сам удивился, а Хагрид от неожиданности ойкнул: –Гарри, что такое? Не теряя времени, Гарри начал, вскрикивая уже потише, тануть свои маленькие ручки в сторону фотографии. Великан в ступоре переводил взгляд то на мальчика, то на фоторамку. Почему-то Гарри немного смутился, но продолжил тянуться ручками. –Чего? – всё таки смог из себя выдавить хранитель ключей Хогвартс. – Фотографию, что ли хочешь? Гарри утвердительно пискнул. Пару секунд Хагрид мешкал, прежде чем всё-таки быстро наклониться, отряхнув фотографию от стекла и щепок, поднять ее и протянуть Гарри. Тот схватил бумажку и прижал к себе, как самое дорогое в мире сокровище. Хотя для него оно таковым и было. –Мерлин, кому расскажешь – ведь не.. Но договорить Хагрид не успел, как с улицы раздались крики, звуки приближающихся сирен. Походе кто-то из маглов вызвал полицию. Не теряя ни секунды Хагрид покрепче взял малыша, и подбежав к дыре в стене, с разбегу прыгнул. Гарри даже испугаться не успел, как они приземлились. Кусок одеяла закрыл ему вид, и пока он его убирал, они во что-то сели, так как это "что-то" тихо и жалобно заскрипело. Когда Гарри освободил свой обзор, он понял что этим "что-то", был мотоцикл Хагрида. То есть Сириуса. Последний раз он его видел во время операции "Семь Поттеров", но после неё машина была в ну очень печальном состоянии. Сейчас же мотоцикл выглядел куда лучше и, быстро заведясь, бодро затарахтел. Хагрид нажал какую-то кнопку и они, вместе с техникой, исчезли в воздухе. Гарри чувствовал, как лесничий прижимал его к себе, как они брали разгон, а потом, с небольшим толчком, оторвались от земли, взмывая вверх. В этот вечер, было достаточно холодно, но малышу было вполне комфортно, учитывая то, как его завернул Хагрид. Под ними растелались города в разгаре праздника, яркие огни и жуткие костюмы. Но Гарри не хотелось смотреть. Почему-то, именно в это момент он стал осознавать, всю серьёзность происходящего с ним. Он вернулся. И он помнит то, что должно случиться. И у него есть возможность все исправить. Гарри не совсем понимал, что значит "всё", но надеялся, что времени у него, чтобы все распланировать, достаточно. Он посмотрел на фотографию родителей. Они махали ему, мягко улыбаясь. Он был рад, что смог увидеть их живыми, даже если и ненадолго, но.. Тоска по ним меньше не стала. В какой-то степени она даже усилилась, ведь он узнал ещё кое-что. У него мог быть брат или сестра. Гарри почувствовал, как горячая слеза стекает по его щеке. Что бы не закапать фотографию, он быстро вытер влагу ладошкой. Гарри прижался к теплой груди Хагрида, думая о потерянных возможностях, о вновь обретенном шансе, и не заметил как заснул. . . . . . Пробуждение было резким. Гарри сначал и не вспоминал, где находиться, как заметил косматую бороду Хагрида. Похоже, ближайшие время все его пробуждения будут сопровождаться вопросом "Где я?". Вокруг было темно. Они всё ещё летели, но похоже уже начали снижаться, так как мотоцикл, громко закряхтя, стал кренится носом к низу. Чуть высунувшись из одеял Гарри взглянул вниз, но ничего не увидел, так как там, куда они целились, не горели уличные фонари. Одна улица была погружена в темноту, если не считать слабые лампочки у входов ровностоящих домиках. Хагрид снова что-то нажал и у мотоцикла загорелась передняя фара, да так ярко, что Гарри смог разглядеть два стоящих внизу силуэта. Чем ближе они были к земле тем сильнее потряхивало машину. Гарри на секунду испугался, что они могут разбудить всех маглов в ближайшем квартале, но все обошлось. С тихим визгом колёса опустились на землю, и они наконец приземлились около двух фигур. Хагрид погасил фару и снял с себя ездовые очки. –Профессор Дамблдор. Профессор МакГонагалл, – обратился великан. –Ну наконец-то Хагрид.– услышал Гарри. – Надеюсь проблем не возникло? –Нет, сер, – лесничий аккуратно придержав Гарри, слез с мотоцикла. –А где ты взял этот мотоцикл? – в голосе Дамблдора, слышался неподдельный интерес. –Да я его одолжил, профессор Дамблдор, – ответил великан, немного замявшись. – У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка – я привез его, сэр. –Все прошло спокойно? –Да не очень, сэр. Пол дома снесло напрочь. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем. Гарри немного приподняли и кто-то отодвинул края одеял, чтобы посмотреть на него. Перед ним предстали лица профессора Дамблдора, практически не изменившийся в будущем, и профессора МакГонагалл, которая была куда моложе, чем Гарри помнил. –Ой, – удивился Хагрид. – Может проснулся когда садились? –Возможно, – ответил Дамблдор, рассматривая мальчика. Гарри явно ощущал, как взгляд пронзительных голубых глаз, остановился на его шраме. –Значит, именно сюда... – прошептала профессор МакГонагалл. –Да, – подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь. –Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор? –Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Гарри попробовал это представить, но для полноценной картинки не хватало знания лондонской подземки. Они пару секунд молча смотрели друг на друга, прежде, чем МакГонагалл в недоумении посмотрела на хранителя ключей: —Кхм.. А. Почему он такой спокойный? – даже в темноте было видно, как поднялись вверх её брови. –Вот чего не знаю, того не знаю. Когда я его нашёл, личико у него хоть и было заплаканное, но сидел он спокойно. Ни звука не издал! – Хагрид так махнул свободной рукой, что с земли взлетело несколько листьев. – Это уж он потом.. Представляете! Я уж взял малыша Гарри на руки.. Уж собрался уходить. А он как вскрикнет! Я смотрю, а он мне, ручками своими, на фотографию показывает. –Фотографию? – удивился Дамблдор, но на лице его читалось сплошное веселье. –Фотографию? – повторила за директором МакГонагалл, но уже с недоверием. –Смотрите, – сказал лесничий и ещё отодвинул одеяло. Теперь профессора увидели бумажку, которую Гарри с силой прижимал к себе. МакГонагалл протянула руку к фото, скорее всего, хотела лучше посмотреть поближе, но Гарри, негромко, но понятно, сказал: –нЕт! Не то чтобы он не доверял профессору, но.. В этот раз ему все таки хотелось оставить хоть какую-то память о родителях и некое подтверждение существования волшебного мира. По крайней пока он снова ни пойдет в Хогвартс. От шока глаза МакГонагалл стали размером с хорошие галеоны. Дамблдор тихо фыркнул. –Мы только взглянем, – спокойным тоном заверил он. Чуть чуть подождав Гарри всё-таки протянул Дамблдору фотографию. Если директор так сказал, то он мог быть точно уверен, что фото у него не заберут. Профессора некоторое время рассматривали картинку, после чего вернули её обратно Гарри. Честно говоря у него сразу стало куда легче на душе. –Как необычно.. – загадочно произнес Дамблдор. – Но, нам пора прощаться. Он протянул руки к Гарри. Похоже от Дурслей ему не отвертеться. Ну.. Он же как-то смог в прошлый раз, значит и в этот сможет. Но похоже все эмоции на детском лице проступали куда ярче, так как директор Хогвартса хитро прищурил глаза. –Могу я... Могу я попрощаться с ним, сэр? – спросил Хагрид. Дамблдор кивнул. Великан нагнулся над Гарри, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал мальчика очень колючим, из-за обилия волос, поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака. –Тс-с-с! – прошипела профессор МакГонагалл. – Ты разбудишь маглов! –П-п-простите, – прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. – Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов... –Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, – прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу. Как и профессор, Гарри протянул свою крошечную ладошку к лицу лесничего и, утешая, аккуратно похлопал по щеке. Хагриду не стоит расстраиваться. Они скоро снова встреться. Дамблдор взял Гарри на руки и уже развернулся к одному из домов, как мальчику пришла в голову мысль. Может быть.. Он сможет хоть немного помочь Сириусу сейчас? Он не сильно дернул Дамблдора за белоснежную бороду. Тот ойкнул, но остановился. –Ты что-то хочешь, Гарри? Гарри кивнул. –Он необычайно умен для своих лет, – поразилась МакГонагалл. –Несомненно, – тихо подтвердил директор Хогвартса. –Си-ус не ви-вАт! – начал было Гарри, но осёкся. Он знал, что хочет сказать, но речь годовалого ребёнка оставляла желать лучшего. Он попробовал снова, но речь состояла из сплошных слогов, а дышать становилось тяжелее. На третьей попытке он выдохся окончательно. –Ммммм..! – зажмурившись, Гарри потряс маленьким кулачком, от переизбытка чувств. Он чувствовал, как начинает медленно краснеть. Трое взрослых волшебников стояли и ничего не понимали в этой мешанине из слогов и вдохов. –Гарри, попробуй по слогам. Не торопясь, – в итоге предложил Дамблдор. Гаррот был так благодарен профессору за то, что тот не стал говорить с ним как с ребёнком(хотя, технически, сейчас он как раз ребёнком). Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, он начал сложную конструкцию из слогов, в конечном итоге которой, получилась вот такая вот коротенькая речь: "Сириус не виноват. Хвост предатель тайны. Помогите Сириусу. Хвост его подставит." Сказать что-то ещё у Гарри просто не хватило сил. Когда общий смысл стал понятен, то самым не шокированным выглядел только Дамблдор. Тот с интересом смотрел на мальчика у себя в руках и мягко улыбался. До Хагрида как будто просто ещё не дошло, что только произошло. А вот до МакГонагалл дошло. –Альбус.. Вы понимаете, что это значит? Было непонятно, она о Гарри или о том, что тот сказал. Профессор молчал. –Хвост эта.. А кто эта? – всё ещё не понимал Хагрид. –Это Питер Петтигрю. Хвост - его прозвище, – пояснил всё таки Дамблдор. – По крайней мере так его называли Джеймс и Сириус. Профессор посмотрел на Гарри: –Гарри. Ты уверен? Он был уверен. Гарри лишь надеялась, что раз он успел предупредить Дамблдора, то тот сделает все возможное, чтобы помочь Сириусу. Он кивнул. –Нужно срочно найти Блека. – твёрдо сказала МакГонагалл. Настолько встревоженной, Гарри видел её всего несколько раз. –Да, пока не случилось непоправимое. Но на этом.. – директор вновь обратился к Гарри. – Нам пора уходить. Гарри вяло кивнул. Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо: –Держи, Гарри, – сказал он, протягивая мальчику желтоватый конверт. – Оно для твоей тёти. Гарри взял ручкой конверт и прижал к себе вместе с фотографией. Дамблдор поправил ему одеяло и вернулся к ожидающей его парочке. В какой момент профессор развернулся и посмотрел на Гарри: –До встречи, Гарри. Мальчик немного высунул маленькую ручку и помахал волшебникам. Хагрид всхлипнул, МакГонагалл слабо кивнула, а голубые глаза Дамблдора блеснули озорным огоньком. –Пора. Нужно помочь юному Сириусу. Он достал делюминатор и, подождав когда Хагрид на мотоцикле взлетит и исчезнет из виду, зажёг все фонари на Тисовой улице. Они с МакГонагалл ещё раз оглянулись на мальчика и в следующую секунду трансгресировали. Гарри остался один на ночной улице. Только сейчас он почувствовал, как устал. Он чувствовал под пальцами письмо и фотографию. Надо ещё будет подумать, как ее оставить у себя. Не дай бог Дадли до неё доберётся. Даже с улицы, можно было услышать храп дяди Вернона. Честно говоря, он по Дурслям совсем не скучал. Может быть в этот раз у него получится наладить отношения хотя бы с тётей? Он ещё долго думал, что может сделать сейчас и как сможет ужиться с Дурслями, но на пол мысли уснул. Ветер шевелил волосы мальчика. Такого спокойного сна у Гарри не было уже давно.