Искусство так обогащает

Хозяин кабинета умолк, погружая их в тишину. Плавно откинувшись на спинку кресла, развёл ноги в расслабленной позе и задумчиво вёл ладонями по подлокотникам. Стамп смотрел на кудрявого мальчишку, и ему на миг показалось, что тот сошёл с полотен Мурильо. Смотрел на Электроника думая, как робот до ужаса наивен. — Подойди, — слегка приказной тон занял всё доступное пространство. Эл, стоявший до этого неподвижно, покорно шагнул навстречу. — Сядь ко мне на колени. Юноша задумался, не будет ли мистеру Стампу тяжело. — Но Вам через какое-то время станет больно. Стамп молча взял того за обе ладони, потянул на себя и Электроник поддался ласковому натиску. Паренька немного нетерпеливо, но бережно усадили. Чтобы развеять его сомнения, с улыбкой уверили: — Я не настолько хрупкий. Когда робот слегка поёрзал на острых коленях, глаза, в которых почти схлынул образ доброго взрослого, полнились чернотой. Электроник слишком доверял, и подобная вера питала эго подпольного коллекционера. Что-что, а скука с роботом не грозила. Смотреть на давно знакомые картины уже не так занимательно, а вот исправлять на живом полотне мазки, что почти высохли и приобрели свои черты, гораздо притягательней. Глядеть на импровизированную пьесу всяко увлекательней. Электроник заинтриговал взять в руки кисть и править его по новой. Не зная того, сам уговорил остаться на второй акт и вручить иной текст. Шершавые пальцы взяли маленький подбородок, дабы мальчик не оставался недвижимой куклой. Вдруг Электроник обхватил ладонями лицо мужчины и чуть ли не зубами встретился с приоткрытым ртом напротив. Не спрашивая разрешения ни у него, ни у себя, попытался изобразить те беглые два поцелуя, которые подарил мистер Стамп при знакомстве. Элек выпустил человека, как только услышал его болезненный стон. На больших комично-пухлых губах Стампа красовалась алая капля. — Я не рассчитал сил. Я хотел скопировать Вас тогда, прошлой ночью. Простите. Теперь Вы будете ругаться. — Нет-нет, что ты! — Гангстер стёр собственную багровую каплю языком. Вовлечённость робота искренне позабавила. Мальчик лез целоваться сам, хоть и неумело. — Вам точно не больно? Вместо того, чтобы ответить сразу, Стамп бережно провёл пальцами по кудрявой голове. — Всё хорошо, не переживай. Это всего-то капелька крови. Я даже и не думал ругать тебя. — Правда? — Я никогда не буду тебя ругать. Никогда-никогда, — с лучащимся самодовольством шептал он. Испачканные большие губы ласково скользнули по маленьким. Пару мгновений и Стамп ворвался в податливый рот языком, получая от собственной власти над пареньком удовольствие. Мальчик, подстраиваясь, давал себя исследовать. На его собственном языке оседал еле уловимый терпкий вкус алкоголя. По-юношески искренний, неумелый и по-взрослому страстный собственнический поцелуй прервался. Стамп принялся стягивать бадлон Электроника. Ядовитые глаза огладили худое тело, на котором не было даже намека на волосы, жир и шрамы. Единственный штрих художника – это родинка под правым глазом. Криминальный гений получал эстетическое наслаждение от «произведения искусства». Преступник изучал игрушку с интересом, наблюдая за её устройством. Угадывал, как скользнуть вдоль рёбер, чтобы поймать глубокий вдох, как провести по шее, чтобы глаза задёрнуло влажной поволокой. Он водил ладонью по груди, животу Элека, иногда поигрывая пальцами с сосками. Похоть, топившая разум туманом алкоголя, давно заявила о себе. Гангстер слегка прикусил тонкую шею и Электроник отреагировал громким жалобным стоном. — Что такое, малыш? Несмотря на деревянность робота, он прекрасно знал, что пареньку не было плохо или страшно. Просто мысли накладывались в голове одна на другую и Электроник не понимал почему так реагировало его тело. — Странное ощущение. Неторопливо сжимая покорную фигуру крепкими объятиями, Стамп полушёпотом спросил: — Не больно? Элек клюнул носом куда-то в район шеи. Утыкаясь лицом в Стампа, он так по доброму засмеялся. — Мне почти невозможно сделать больно. Мужчина обнажил зубы в ироничной ухмылке. — В этом мы похожи. Жадные руки человека гладили так, словно писали картину в самых непредсказуемых местах. Мальчишка очарован сказкой, образом спасителя и не догадывался о настоящем облике преступника. Электроник, аккуратно забираясь рукой под чужую одежду, коснулся выпирающих рёбер мужчины. Стамп, шумно выдохнув, выгнулся навстречу. Тонкие пальчики спустились ниже и тронули его заметный бугор между ног. Гангстер удивлённо хмыкнул на подобное своеволие, но весьма деликатно прервал чужое любопытство поцелуем в лоб. — Лучше встань. Ладони расстёгивали ремень, пуговицу на штанах Эла, а паренёк с интересом наблюдал, как взрослый неторопливо тянул его молнию вниз. Проанализировав ситуацию, Электроник понял, что знания о сексе у него мизерные, поэтому он доверчиво позволил вести мистеру Стампу. Властные руки шумно спустили джинсы. Пальцы тронули колени, бёдра, подбирались к нижнему белью никуда не торопясь. Спешка ни к чему. Плоть под огрубевшей ладонью уже была твёрдой. У робота не было смущения, молочная кожа щёк не покрывалась розовыми пятнами. Наоборот, он наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом. Смотрел, как Стамп ласкал его пальцами, сжимал, вырисовывал круги. Электроник требовательно тёрся о чужую руку, пачкая её влажными разводами. — Я очарован тобой, мой Серебряный мальчик. Он видел, как Эл дрогнул от его голоса, как воспринял эти слова, почувствовав себя особенным для него. Под приятное слуху хныканье новой игрушки Стамп ускорился. Выражение ангельского лица становилось более одурманенным. Электроник ошарашенно открыл рот, постанывая. Он никогда не испытывал столь странных и одновременно приятных ощущений. С сытой ухмылкой Стамп помог Электронику пройти через небольшие судороги первого в своей жизни оргазма. Он подумал, что возможно, Электроник станет ему предан сразу после этого.

***

Когда Электронику одевали шаперон на голову, а на лицо и одежду наносили серебрянку, мальчик посматривал на мистера Стампа, который серьёзно беседовал со своими людьми о начале операции. С помоста было видно, как мужчина взволнованно спрашивал всё ли улажено. Хмурился и, как всегда, слегка артистично жестикулировал. Стамп обернулся. Скользнув по тоскливому Элеку чуть растерянным взглядом, он всё же решил подойти. — Почему грустишь? — Домой хочу. Электроник впервые прозвучал как настоящий ребёнок. Смех преступного владыки летел в душном воздухе безрадостно, но и сочувствия в нём не было. — Ну, ты же дал слово помочь? Разве мы не хотели нести искусство людям? — И я помогу. А после того, как мы сделаем доброе дело, уеду обратно в Москву. Поехали со мной, мистер Стамп. Там нет подобных бессмысленных запретов. Их глаза, столь разные по цвету и форме, как будто впервые встретились. Каштановый взгляд смотрел на мужчину без собачьего раболепия, как у Урри, без фанатичных огней, как у безмозглой свиты. Мальчик будто сопротивлялся этой «сказки» с плохим концом. Шеф поймал себя на мысли, что ему слегка жаль юнца. Однако, как бы он не относился к роботу, криминальный гений думал в первую очередь о выгоде. Да и вряд ли у Стампа хватит смелости, чтобы признаться. Хотя играть в тёмную, обманывать столь доверчивого юношу стало совестно. Криминальный гений опять задался всё тем же вопросом. Где же у него кнопка?