Невозможный

      

***

      

19 февраля

Стыдно не было.       Вот завтра — да, его с огромной долей вероятности накроет просто кромешный стыдище. Ну, если, конечно, наутро получится что-то вспомнить после этой мутной, но зверски крепкой жижи Чайльда.       Сяо даже не уловил, в какой момент и что именно в его голове сломалось, раз он совсем перестал отдавать себе отчет в своих действиях. Раз прямо сейчас под двусмысленные присвисты он самозабвенно сосался с Венти. Именно сосался — нормальным поцелуем это назвать язык не повернется. Даже звучит иронично.       Как, блять, так получилось вообще? Он помнил, как пьяный Чайльд, полностью игнорирующий его возражения, плеснул ему в стакан с колой нечто, со словами «Это можно, клянусь своей бабушкой!» Как он с минуту тупо пялился в стакан, думая, что приходить сюда вообще не стоило. Как плюнув на все возможные последствия зажмурился и выпил нечто залпом. Как горло обожгло, а легкие вспыхнули огнем. Как он закашлялся, пытаясь вдохнуть. А чертов рыжий, посмеиваясь, подлил ему еще, хлопнул по плечу и, отсалютовав ему бутылкой, ушел, видимо спаивать кого-то еще. И кажется, кто-то упрекнул Аякса, что никакой бабушки у него нет — Сяо не был уверен, правильно ли он услышал.       А потом просто нарисовался Венти. Возник рядом внезапно, как черт из табакерки, стрельнул глазами и шутливо стукнул своим стаканчиком о его. Подцепил его локоть своим и опрокинул в себя содержимое. Отступать было некуда — пришлось пить.       Пожалуй, будь это кто угодно другой, он не стал бы больше. Ему и так грозили малоприятные плоды смешения алкоголя с его таблетками, и лишние порции выпивки ситуацию уж точно не улучшат. Скорее наоборот. Но…       Это был чертов Венти, со своими чертовыми огромными глазами, косичками и блестками на щеках. Венти, от присутствия которого в груди тянуло непонятно и болезненно. Как от любви. Вот как впился взглядом в него впервые, так больше и не смог из головы выкинуть.       

***

      

15 января

      Ху Тао, задыхаясь от смеха, рассказывала ему «кулстори», как она вытаскивала из мусорки незадачливого первокурсника («Ты прикинь, он на банановой кожуре поскользнулся! Как в мультиках, понимаешь? Поскользнулся, и улетел в мусорный бак! Вот это я понимаю — повезло!»), когда Сяо отвлекся на какое-то шевеление на другом конце столовой. Стало как будто бы более шумно, чем было до этого. И некоторая часть студентов странно скучковалась в одном месте. Он уже совсем потерял нить рассказа, когда причина наконец показалась.       Парень. Невысокий, со странной прической — две косички, выкрашенные в ярко-бирюзовый.       Чертовски красивый. Как с картинки сошел. На таких обычно посмотришь, и сразу мозги сводит, как будто в глаза иглами брызнуло.       Тао внимательно проследила его взгляд и многозначительно протянула: — А-а-а, понимаю-понимаю… Это Венти. Третий курс международных. Он у нас что-то на уровне живой легенды. Сяо в ответ хмыкнул. — Заметно. Ни разу не видел. — Ну да. Ты же не будешь? Ну тогда я… — она бесцеремонно утащила с его подноса тарелку с отбивной, и сразу же с аппетитом в нее вгрызлась, — Шкажи, у него квашшная жопа?       Сяо предпочел проигнорировать это полуутверждение-полувопрос, но, да. Он даже немного испугался от того, как точно и обезоруживающе она озвучила мелькнувшую в голове мысль.       Задница и правда классная. И ноги длинные, стройные. И будь он проклят, если этот парень этого не знает. Иначе вряд ли приперся бы в универ в шортах на колготки.       Или чулки — проступило так ярко, что он поспешил встряхнуть головой, пытаясь эту мысль из нее выкинуть.       Тот тем временем подсел за стол, который занимали уже знакомые ему Кэйя и Розария. Альберих приветственно хлопнул его по плечу. А Венти сразу же принялся что-то быстро говорить, оживленно жестикулируя. Рядом с ними почти сразу же нарисовались еще несколько увлеченно греющих уши студентов. Которые, правда, рассосались под взглядом Розы так же быстро, как и появились. — О нем, короче, ходит туча сплетен. Ну таких, мерзких, если честно, — Ху Тао шустро доедала мясо, — Не буду пересказывать — черт знает, правда там или нет — я с ним общалась немного. Он вроде хороший чел, но связываться не советую. — М? — рассеяно отозвался он, — Почему?        — Ну, как. Весь уник чесать языками будет. Он музыку пишет. Классную. И подписоты у него много, типа популярный дофига — вот и треплются все, кому не лень. Я тебе потом акк скину, послушаешь.       Музыка, значит. Жаль отсюда не слышно его голоса. Впрочем, он чуть позже услышит в записи.       Если Тао говорит, что красиво поет, значит — правда красиво. В ее вкусе сомневаться не приходилось.       Интересно, на чем играет? Ему пошел бы любой инструмент — в его голове Венти прекрасно смотрелся и с гитарой, и за фортепьяно, и со скрипкой, и с флейтой. — Эй, не залипай! Земля вызывает Сяо! — она больно пихнула его в бок, и он с удивлением обнаружил, что все время, пока она говорила, он откровенно пялился на Венти. Ху Тао моргнула раз, два. Вздохнула. — Если собираешься начать страдать, начинай сейчас. Сяо фыркнул и отвернулся. Это не должно стать проблемой.       Он не планировал столкнуться взглядом с этими глазами. Не планировал поймать чужую улыбку и растеряно отвести глаза. — Не шути так.       

***

      

19 февраля

      Нечто из бутылки Тартальи просто сразу убило — отключило мозги напрочь. Не ударило в голову, как шампанское, не расслабило мягко, как вино, нет. Сначала все было нормально, а потом его повело слишком резко — будто рубильник дернули.       Все, дальше провал. Кажется, его толкнули, или, вернее, уронили на диван. Легко, чьи- то незнакомые, но очень нежные руки. Ощущение прогибающегося дивана от тяжести чужого тела рядом волнительно отозвалось в груди. Чужие пальцы на скулах. — Что ты..? Блять… Венти целовался так… потрясающе. Ошеломительно. Просто, блять, восхитительно.       Ему повезло, что он сидит, потому что, если бы стоял, ноги бы его совершенно точно подвели.       

***

15 января

      Ближе к вечеру в мессенджер прилетело сообщение от Ху Тао с кучей ссылок. На ютуб, инсту, тикток, саунд клауд и даже твиттер Венти.       Сяо на одном дыхании жадно прослушал и просмотрел все, пару раз поймав себя на мыслях, что он ведет себя как какой-нибудь больной сталкер.       Венти… И правда потрясающе поет. Насколько Сяо вообще смыслит в музыке — подобного он и правда раньше не слышал.       В основном были записи квартирников и маленьких выступлений в барах в отвратительнейшем качестве и с настолько херовым звуком, насколько это вообще возможно. Но даже так, было прекрасно слышно, насколько у этого-парня-с-косичками и, как теперь выяснилось, гитарой, чистый и красивый голос.       Пара нормальных записей с облака были бережно сохранены на телефон и ноут. Он определенно будет переслушивать их снова. И несколько особо удачных фоток из инстаграма. Просто так.       

***

      

16 января

Второй раз они столкнулись в курилке, буквально на следующий день. Он разворачивал пачку красных «Мальборо», когда Венти просто подошел и тронул его за плечо. Будто током шибануло. — Привет! Ты на меня вчера в столовке смотрел-смотрел, а познакомиться так и не подошел. Хотя я вообще-то тоже очень старательно смотрел на тебя! — он на секунду поджал губы, состроив обиженную мордашку, но тут же улыбнулся. — Угостишь? Я Венти. — Я знаю, — не подумав, ляпнул Сяо и прикусил язык. Молча протянул ему пачку. Ладони ужасно вспотели. С первых слов и сразу лажа. Молодец, нечего сказать.       То есть, этот парень не просто спалил, как Сяо на него залип, а еще и сам пялился на него? Или это он так шутит? Тонкие пальцы ловко выудили сигарету. — Ничего себе, — Венти щелкнул зажигалкой, — И много ты еще про меня знаешь? Удивления в его голосе не было ни на грамм. — Из достоверного только имя, и что ты музыкант, — отозвался Сяо, закуривая. Он старался смотреть куда угодно, лишь бы не на парня рядом. Получалось хреново. — Из достоверного? — хохотнул Венти, — А из недостоверного, наверное, что-то вроде «Я слышал, он ебался с собакой!»? — Что? — Что? Сяо непонимающе моргнул. — Ты же не..? Венти взглянул на него почти с ужасом и тут же рассмеялся. — Господи, нет! Шутка же! Ха-ха.       Смешно не было. Тао предупреждала. Венти и сам в курсе. Видимо, все было куда серьезней. — Все равно нечестно, — Венти подал голос после минуты тишины. — Я вот даже твоего имени не знаю. Может скажешь? — в лицо прилетело облако дыма, заставив поморщиться. — Сяо. Сяо-Сяо, — зачем-то повторил он, и умолк, о чем-то задумавшись.       Они еще с минуту молча курили. Сяо украдкой наблюдал, как Венти затягивается, как выдыхает дым, как постукивает по тлеющей сигарете пальцем, стряхивая пепел. Щеки почему-то горели. И в груди стучало неровно. — Сяо, — Венти, не глядя на него, по-птичьи склонил голову набок, ухмыльнулся уголком рта, — Ты в курсе, что смотришь так, будто глазами меня сожрать собираешься? Дым резко пошел не в то горло. — Я не.! — Сяо закашлялся, пытаясь нормально вдохнуть.       Это даже не флирт. Это слишком откровенная провокация. И Венти это знает. И улыбается.       Боже. Он сейчас, должно быть, ужасно красный. Во всяком случае, по ощущениям, лицо просто полыхало. Но и ответить он ничего больше не успел. — Мило краснеешь, — подметил Венти, бросая бычок в мусорку, — Ладно, бывай. — махнул рукой, выстрелил белозубой улыбкой, — Кстати, я не курю! — и слинял. Вот так просто свинтил, оставив его на грани то ли паники, то ли сердечного приступа.       Во всяком случае это самое сердце скакало галопом, отдаваясь громким стуком в ушах. А в животе пресловутые ебучие бабочки щекочут крыльями кишки. Сяо подумал тогда, что вот это пиздец. Полный.       

***

      Третий и четвертый раз Венти ему подмигивал издалека, улыбался или махал рукой. А Сяо отводил взгляд, предпочтя делать вид, что он тут не при чем.       Эти проявления внимания в его сторону одновременно и радовали, и напрягали. Вроде симпатия. Если да, то даже взаимная. Если это, конечно, не способ так поиграть с ним — здесь успешно подключилась его привычная уже паранойя.       Перспектива впутаться в отношения пугала. Он понятия не имел, что при таком раскладе выкинет его больная голова. А сделать в итоге больно и ему, и себе… Не хочется. Совсем не хочется. Оставалось надеяться, что Венти просто рано или поздно надоест. — Не надоест. — Розария жестко отсекла все его соображения, — Он как минимум тебя клеит, а как максимум уже планирует напоить, трахнуть и предложить встречаться. Последнее не факт, но точно в таком порядке. — Я не пью, мне нельзя… — растеряно пробормотал тогда Сяо, на что Роза закатила глаза, а Кэйя покачал головой. И вот теперь происходило… Это.       Венти слишком сильно ему нравится — пытаться убеждать себя в обратном — глупо и совершенно бесполезно. Настолько слишком, что от первого прикосновения сухих, чуть обветренных губ, из легких как от удара вышибло весь воздух.       И Сяо поплыл. Просто позорно сдался, отпуская ситуацию на милость этого невозможного, невероятного, прекрасного, «блятьятакхочуего» Венти.       Просто загреб парня к себе на колени, а тот только прильнул ближе. Притерся, в объятия, как влитой, так идеально правильно — будто для него созданный.       А Сяо, слишком привыкший не хотеть ничего, чтобы не разочаровываться потом, даже не заметил, как это, черт возьми, вышло. Отмахнулся от мимолётных мыслей, как от мошки, притушил едва загоревшееся желание сразу же, пока не стало опасно. Господи, они знакомы в общей сложности были от силы — сколько? Час? Полчаса? Этого ведь недостаточно, правда? Залипнуть на задницу незнакомого, но потрясающе красивого парня в универской столовке — этого ведь недостаточно, правда? Перекинуться парой фраз в курилке, а потом старательно игнорировать посланные ему взгляды и улыбки. Нормальные люди узнают друг друга, на свидания ходят. Так ведь правильно, правда?       А что потом? Он не сможет в отношения, ничего не получится. Не с его дырявой крышей. Не надо было пить. Надо было держать себя в руках. Надо отстраниться. Надо…       А Венти просто взял и поцеловал его. Виртуозно выворотил своим бесстыжим языком надежно похороненное под грудой железобетонных «надо» простое человеческое «хочу». Почти сказал, — «Хочешь? Так бери, в чем проблема?»       И сидел теперь на его коленях, вылизывал его рот, трогал теплыми пальцами его скулы и шею, и кажется всего за пару минут въелся в душу глубоко, как винное пятно в белый хлопок. Казалось, реши вдруг Венти встать и уйти сейчас, глухо стукающееся о грудную клетку сердце Сяо эту самую клетку проломит нахрен и ускачет за ним — дурацкое, глупое-глупое.       Не хотелось признавать, но проебался он просто феерически. Хотелось надеяться, что Розария, если и видит все это, (да конечно она видит!) то хотя бы смотрит не этим осуждающим «я же говорила» взглядом (конечно она смотрит). Говорила. Предупреждала. Прямым, мать его, как рельса, текстом. «-Он как минимум тебя клеит, а как максимум уже планирует напоить, трахнуть и предложить встречаться. Последнее не факт, но точно в таком порядке.» — «Как видишь — напоить тебя уже успели.» — в жизни бы Сяо не подумал, что здравый смысл в его голове заговорит голосом Розы, и уж точно не в тот момент, когда его руки так прекрасно сжимаются на чужих бедрах. Некстати вспомнились слова Тао. Она уже тогда поняла — раньше, чем он сам. Нахер.       Невозможный. Красивый, реально, как ангел, по какой-то счастливой случайности оказавшийся в его руках. Не хотелось думать. По правде говоря, особо и не получалось. Зато прекрасно получалось обнимать Венти за пояс и запально отвечать на поцелуй. — Господи, только не сожрите друг друга! — чей-то женский голос. Чей конкретно — он бы и при усилии не разобрал, а сейчас было просто — нахер. Еще несколько голосов грохнули хохотом. Тоже нахер. — Свалите уже куда-нибудь, смотреть невозможно! Я завидую! — Чайльд. И его тоже нахер. Вместе с его ебучим (отличным!) пойлом.       Блять, блять, блять, блять, вообще все нахер, всех нахер, лишь бы этот чертов невозможный, невероятный, неповторимый, Венти не останавливался. Пожалуйста. Можно хоть раз ему вообще ни о чем не думать? Утром он скорее всего пожалеет об этом, но утро же — это только завтра? Непонятное неуловимое завтра, с которым будет разбираться как будто не он, а совсем другой Сяо, с его лицом, памятью и проблемами.       «Сейчас» было слишком приятным, чтобы от него отказываться. «Сейчас» в голове было так восхитительно пусто.       Сейчас чертов Венти под шумок стянул резинку с его волос, поймал пальцами рассыпающиеся пряди и так умопомрачительно сжал их в кулаке, что Сяо тряхнуло, а вся его шея от плеч до затылка покрылась мурашками.       Оторваться от этих губ, пусть даже ненадолго, стало бы для него настоящим испытанием воли. А Венти словно уловил момент и, не позволив Сяо с треском провалиться и в этом, прервал поцелуй первым, поймав губами его рваный вздох. Но лишь затем, чтобы, едва касаясь губами, горячо зашептать ему в ухо, заставляя мелкие волоски на затылке встать дыбом: — Давай правда свалим? Ко мне. Господи, он сведет его с ума, совершенно точно и бесповоротно.       Дождавшись его кивка, Венти молча выудил из кармана смартфон в чехле с блестками (ну, конечно), и быстро застучал пальцами по экрану. — «Точно, такси.» — догадался Сяо.       Он смотрел, как вскоре на экране высветилось «машина в пути», пока Венти все еще так приятно перебирал волосы на его затылке, и от запоздалого, но от того особенно острого осознания, что они реально сваливают, низ живота стянуло сладкое тягучее чувство предвкушения чего-то… *** Провожал их Чайльд. На удивление почти трезвый. — Удачи, ребят. — посмеиваясь, попрощался он, — эй, Сяо, будь с ним понежнее! — он шутливо погрозил пальцем. Венти только закатил глаза в ответ. — Не слушай его. — Стоит быть жестче? — хмыкнул Сяо, не отрываясь от завязывания шнурков. Пришлось изрядно напрячься — пальцы слушались плохо — то ли от догоняющего опьянения, то ли от волнами накатывающего нетерпения. Чайльд не выдержал, и рассмеялся в голос, глядя на покрасневшее лицо Венти. — Парень, ты просто нечто! Чтобы Венти что-нибудь смутило, — он сделал ударение на имени, — это надо либо быть чертовски остроумным, либо чертовски ему нравиться! Но ты не Альберих, так что скорее всего второе. — Да заткнись ты уже! — в лицо Тартальи прилетела чья-то шапка, — Тебя просили вообще? Шапку тот ловко поймал. — Гляди-ка, я походу угадал!       Он говорил что-то еще, прерываясь на смех, но Сяо уже не слушал. Венти схватил его за запястье и буквально выволок на улицу. До дома Венти они ехали в полном молчании.       Десять минут заведенному телу казались возмутительно долгими, особенно, когда разум услужливо рисовал картины совсем уж непристойного содержания.       Вспоминались последние услышанные им слова Чайльда. «Чертовски нравиться», да? Льстило. Если это действительно так, было бы… Наверное, можно было бы пригласить его на свидание. Наверное. Потом. Такие вещи лучше решать на трезвую голову.       Думать о другом хотелось и не хотелось одновременно. А совсем невозможно стало, когда его вдруг прошило осознание, что Венти, с совершенно скучающим видом смотрящий в окно, все еще сжимает его запястье. Зажатая в чужой руке рука рефлекторно дернулась. Дыхание перехватило от жгучего желания прямо сейчас поцеловать его. Нет.       Не поцеловать. Вернее… Не только. Блять.!       Он все так же смотрел в окно и не подавал виду. Только сомкнутые пальцы чуть расслабились и скользнули вверх по коже. А потом вниз. И снова. Да ты же издеваешься! Господи, он точно сойдет с ума.       Эти простые, но слишком откровенные, слишком недвусмысленные касания ощущались до того мучительно приятно, что Сяо, не сдержав шумного тяжелого вздоха, уронил совершенно точно покрасневшее лицо в ладонь. Рядом раздался тихий смешок.       Спасибо, Венти. Теперь он точно знает, что значит действительно «прозрачно намекать». А еще что, оказывается, у него очень чувствительные кисти рук.       

***

      В квартиру они, не сговариваясь, влетели как ошпаренные, на ходу расстегивая куртки. Голодно накинулись друг на друга, едва закрылась дверь.       Если до этого у Сяо еще оставались сомнения, то сейчас они отпали напрочь — Венти его хочет. И, по-видимому, только сейчас наконец прекратил сдерживаться. Он, безжалостно стоптав задники, почти выпрыгнул из своих кроссовок, отпинал их куда- то в сторону. Схватил Сяо за ворот толстовки и, нетерпеливо дернув к себе, обжег губы поцелуем. А Сяо проклял и шнурки, и высокие ботинки, искренне пообещав себе больше никогда, никогда, блять, в жизни не надевать их. Потому что отвлечься сейчас на развязывание ебучих шнурков было невозможно. Невыносимо. Не тогда, когда его, стоящего на одной ноге в тщетной попытке ослабить шнуровку на другой, целовали так, что он не устоял бы даже на двух. — Ай, блять!       В том, чтобы упасть на задницу приятного мало. Вернее, вообще ни капли. Но вместе с этим — уронить на себя парня своей мечты с лихвой покрывало любые неудобства. — Прости, — Венти приподнялся на локтях и хитро улыбнулся, — Но твои «Мартинсы» доконали.       Сяо успел только открыть рот, чтобы что-то ответить, когда Венти резко поднялся. Откинулся назад, решительно оседлав его бедра, и совершенно бесстыдно потерся промежностью о его пах. Вместо слов изо рта вырвался только сдавленный короткий стон: — А-ах..! Тело словно током прошибло, подбросило, толкнуло навстречу. Внизу живота пульсировал и без того невыносимый жар, а теперь стало вообще нестерпимо. Лицо горело. Все горело, и даже прохладный пол под спиной не спасал. — Черт… — Венти уперся ладонями ему в грудь, — Ты такой милый, — нетерпеливо поерзал, еще сильнее прижимаясь задницей, как будто назло, как будто мало было почти болезненного возбуждения, — Сяо…       Собственное имя, произнесенное этими губами, этим голосом, этим человеком, словно что-то сломало в нем и тот же миг починило. Словно пересобрало и запустило не работавший до сих пор механизм.       Он резко, будто ему обожгло спину, подорвался, обхватил Венти за пояс, прижимая к себе сильно-сильно. Уткнулся лицом в изгиб белоснежной шеи, глубоко втянул носом ни с чем не сравнимую смесь запахов шампуня, возбуждения и кожи.       Выдох.       Вдох.       Хотелось дышать им отныне всегда, или не дышать больше вовсе.       Поцелуй.       Вдох.       Поцелуй.       Еще. Еще. Еще.       Стон.       На белой коже осталось ярко-алое пятно.       Еще.       Еще одно.       Укус.       Вдох.       Долгий стон над ухом.       Руки Венти под его толстовкой, гладят, царапают, трогают. Выдох.       Стон.       Сяо почти забыл про то, что они все еще сидели на полу в коридоре, почти у самой двери. Забыл про свои несчастные ботинки, со шнурками на которых так и не смог справиться. Забыл вообще обо всем. В голове остался только Венти, которого хотелось до белых вспышек перед глазами. Только Венти, который зарываясь пальцами ему в волосы, прижимал его лицо к своей шее и просил-требовал дрожащим голосом: «Укуси еще. Еще… Сильнее! Да…»       Только Венти, которого он сейчас беззастенчиво лапал за задницу и жадно целовал в шею. — Мн-н-н… Погоди… — прикусил тот губу, пытаясь откинуться назад, — Погоди.       Не хотелось страшно, но пришлось разжать руки, отпустить. Смотреть сейчас на Венти, уже не улыбающегося, только тяжело дышащего, возбужденного, раскрасневшегося, было, как смотреть на ослепляющее солнце — почти больно.       А Венти смотрел прямо на него, потемневшими от желания глазами со зрачками, расширенными как под кайфом и, черт-черт-черт, оттягивал вниз резинку его штанов. — Блять… — выдыхает Сяо от прикосновения прохладного воздуха. — Бля… А-а-а… — стонет Сяо от прикосновения чужих пальцев. Вдох. Вдох. Вдох. Вдох.       Быстрее.       Быстрее расстегнуть чертовы пуговицы на брюках Венти. Те, как назло, поддаются с трудом. Сяо на секунду подумал, что день пиздец неудачный: то шнурки, то тугие пуговицы; и тут же одумался — стоило лишь взглянуть в лицо Венти. — Черт. Нет, дай я сам. Да, я знаю — они дебильные. — и он, поморщившись недовольно, слез, почти скатился, на пол, падая на спину, зашарил пальцами по «дебильным» пуговицам на ширинке. Сяо кинулся расшнуровывать ботинки.       Без Венти в руках, пусть даже меньше чем на минуту, стало просто ужасно. Без преувеличений, ему на секунду показалось, что от него будто оторвали кусок — стало настолько невыносимо пусто. Пронизывающее ощущение отсутствия чего-то нужного. Важного. Необходимого. Ботинки полетели куда-то в угол. — Обратно пустишь? — мягкая усмешка. Сяо наконец взглянул на него и, блять — Венти успел избавиться и от штанов, и от нижнего белья. Просто так взял и отшвырнул лишнюю одежду в сторону, и… И…       Он попытался отвести взгляд от обнаженного члена, и не смог. Да как тут вообще сможешь — он как-то раньше не сталкивался с интимным пирсингом у парней. И теперь небольшое колечко с шариком, прошивающее насквозь столь нежную и чувствительную часть тела, притягивало к себе взгляд лучше любого гипнотического маятника. — Это… — просипел он, сам пугаясь собственного голоса. Во рту пересохло, язык казался шершавым, как наждачка. — Принц Альберт, если тебя интересует название, — подмигнул Венти, — Ну-ка, подвинься. Да к стенке, дурачок! — мягкий смешок. Положил ладони на плечи, забрался к нему на колени. Невозможный. — Нравится? — Как можно задавать такие невинные вопросы в таком контексте? — Охренеть. То есть… Да. Да, нравится. — Сяо, не выдержав, прикрыл ладонью глаза. Лицо снова горит. Должно быть, выглядит это чертовски нелепо. Должно быть, он весь сейчас выглядит чертовски нелепо: смущенный, краснеющий, прячущий взгляд. С полуспущенными штанами и колом стоящим членом. Не до конца даже понимающий — хочет ли он трахнуть Венти, или наоборот — чтобы Венти трахнул его.       А Венти, черт, Венти так аккуратно, словно обращаясь с тончайшим стеклом, обвил пальцами его запястье и ненавязчиво-нежно убрал ладонь от его лица. Заглянул в глаза прямо, изучающе. Сяо не сразу понял — зачем. Просто потонул. Захлебнулся, умер, воскрес и снова умер. — Эй, все нормально? — Венти обеспокоено коснулся его щеки, — Тебе не плохо? — Я… Нет. Да. Блин… — Сяо тряхнул головой, пытаясь хотя бы немного собрать мысли в кучу. — Просто удивился, извини… — Ладно, — мягко улыбнулся Венти и, не отводя взгляда от лица Сяо, медленно провел ладонями по его груди, — Расскажешь, что тебя так сильно удивило? — он снова игриво подмигнул и беззастенчиво придвинулся вплотную. — Ничего такого… М-м-м! — Сяо пропустил в какой момент рука Венти спустилась еще ниже, и чужое прикосновение к собственному члену отозвалось слишком остро — до прошивающей дрожи вдоль позвоночника.       Еще. Еще. Еще! Пожалуйста..! — Правда? А я уж заволновался, что без штанов я настолько ужасен, что ты решил не смотреть, ха-ха! — рука Венти обхватила, растерла выступившие капли, пока он сам, видимо, решил довести его до обморока, — Ся-о, — он наклонился к его уху и перешёл на шёпот, — Чего ты хочешь? Как тебе больше нравится? — провел рукой вниз. И вверх. И снова вниз. — М-мн-нх… — Сяо хватило только на то, чтобы закусить губу, уронить лоб в изгиб шеи Венти и постараться не заскулить совсем уж позорно. От низа живота вверх, по всему телу до кончиков пальцев — ощущалось как покалывание сотен мелких раскаленных игл. Внизу живота мучительно жгла, затягивалась в тугой клубок ноющая жажда. Такая всепоглощающая и злая, истончающая здравый рассудок, что казалось, что он сейчас взорвется. Лопнет, точно мыльный пузырь.       И прикосновения ничерта не приносят облегчения, и чертов Венти это прекрасно видит. Не может не. Это слишком. Слишком. Слишком. Слишком много и вместе с тем невыносимо мало. — Не… — он отчаянно вцепился в его плечи, как утопающий за соломинку, — Н-не мучай меня… М-н… — А ты — меня, — теплый выдох над ухом, — Я хочу тебя так, что у меня в ушах звенит… — не остался в долгу. Это искренность или полное отсутствие чувства стыда? — Прости. Я просто… — Что «просто» он и сам не до конца в состоянии понять. Смущен? Перевозбужден настолько, что думать о чем-либо еще, кроме как о желании разрядки попросту уже не способен? Или же всему виной слишком откровенные подначки Венти, который, между тем, не прекращал водить рукой. Но так медленно, едва-едва обхватывая, скользил пальцами, что хотелось выть в голос. Сводил с ума, прекрасно понимая, что этого, очевидно, недостаточно, чтобы кончить. — М-м? — Венти, видимо ждал от него хоть сколько вразумительного ответа. Всерьез, или снова игрался? — В-в… — какое позорище. Его трясло, как в лихорадке. Он точно оставит синяки от пальцев на чужих плечах, — Венти-и… Я не могу-у…       Венти, не сделав в общем-то ничего из ряда вон, превратил его в подобие безвольной жижи, способной разве что на нечленораздельные стоны.       Пиздец-пиздец-пиздец. С ним не было раньше такого никогда. Не то, чтобы опыт был так уж богат, но… Он все же был. Но это…       Это совсем по-другому. Это. Это! — С тебя должок, красавчик. Прекрати уже себя сдерживать, — Венти протянул незанятую руку, с нажимом провел ладонью по его спине меж лопаток, по шее, затылку. Запутался пальцами в волосах, и, ах, прихватил пряди, потянул, безжалостно отрывая его лицо от своего плеча. Лишил последнего укрытия безапелляционно — не оставил ни единого шанса. — И еще… — посмотрел на него так, что у Сяо внутри все перевернулось, перекрутилось. Перехватило и без того неровное дыхание, — Не прячься, пожалуйста, — и наконец, крепче сжал ладонь. Да. Да. Да! Пожалуйста…       Он потерялся совсем. Бесповоротно и окончательно. Взвинченный до предела, он смотрел на красивое лицо Венти, пока тот отдрачивал ему так, что в глазах то темнело, то мелькали яркие вспышки.       А Венти крепко держал его за волосы, и смотрел, смотрел, смотрел на него. Не отводя глаз, будто насквозь, до костей, до самых потаенных мыслей. Отлавливал каждую эмоцию, каждый стон, сорвавшийся с губ.       Сяо ни за что бы не признал, (не вслух, во всяком случае, точно) что в глубине души ему нравится это — что Венти смотрит на него так, что не дает опустить голову, скрыть горящее от смущения и возбуждения лицо. Что он, черт возьми, откровенно любуется его исступлением. Что ведет, сняв с него всю ответственность, позволив просто расслабиться и только стонать от удовольствия. «С тебя должок, красавчик.»       Боги, он сейчас согласен на все. Готов не то, что вернуть «должок», но отдать этому парню вообще все что имел и всего себя. Даже если бы он сейчас умер — не пожалел бы, лишь бы Венти продолжал. Остановился.       Сяо дернулся судорожно, вымучено взвыл, непроизвольно попытавшись согнуться, подтянуть колени к груди, словно его ударили в солнечное, и случайно толкнул Венти в спину. За что ты так со мной? — Черт, Сяо… — он нахмурился, шумно выдохнул, — Прости, погоди… Я только… — Венти отпустил его волосы, придвинулся вплотную, притормозив лишь затем, чтобы обхватить, зажать в кулаке их обоих, — М-м-м… — Сяо показалось, что он реально сейчас умрет. Горячее влажное прикосновение, и сразу же резкие, быстрые движения руки. Он… Они… Оба… Блять. Все. Край. Невозможно больше. Никак. Вообще. Совсем.       В бездну стыд, смущение и вот это все. В объятиях Венти все его рамки, заботливо выстраиваемые годами душевные барьеры и защитные механизмы затрещали по швам и развалились, как соломенный домик поросенка из сказки. Только вместо большого страшного волка — несравненно красивый парень с голубыми косами, который хочет его. Сяо готов на него молиться.       А еще Сяо, кажется, задохнется, если не поцелует Венти сейчас же. Не сделает хоть что-нибудь — что угодно — сию же секунду. — Венти… — он подался вперед, выдохнул в самые губы, — Венти…       Просить не пришлось. Тот сам подался ближе, накрыл его губы своими. Целовал так жадно, будто… Будто дорвался. Будто ждал этого всю жизнь. Прерваться на вдох, сталкиваясь вспотевшими лбами.       Сяо обхватил ладонями его шею, зарылся пальцами в волосы на его затылке. И целовал. Целовал. Целовал. Снова и снова. Боже… Боже, блять…       Венти протяжно стонал в его губы, вздрагивал, когда сжимал их обоих чуть сильнее, когда движение руки выходило особенно резким. Невозможный. Нереальный. Потрясающий. — Венти… — на секунду, буквально на миг, Сяо захотелось признаться ему в любви, — Быстрее… быстрее, пожалуйст-та… — голос его подвел, сорвался коротким надломленным полустоном.       Тело свело обжигающим спазмом — будто вся кровь в венах превратилась в крутой кипяток. Взорвавшееся, как бочка с порохом, всепоглощающее удовольствие ослепило. В зажмуренных от избытка чувств глазах заплясали разноцветные звезды.       Тугой узел тянущего напряжения, наконец, развязался, распутался, растянулся волокнами по мышцам, пророс в легкие, горло и вырвался на волю вскриком, перешедшим в долгий стон. Да-да-да! Господи, как же хорошо!       Сяо до побелевших пальцев вцепился в плечи Венти, сжался весь в блаженной судороге и с рваным стоном выдохнул, кончая в его кулак.       А потом, облокотившись на стену, чувствуя себя опустошенным и выжатым, смотрел, как его бог, откинувшись спиной на его колени, доводит себя до пика, и не мог отвести глаз.       Венти смотрел на него в ответ. Ловил взгляд до последнего, пока в последний миг не зажмурился, не запрокинул голову, надломлено выгибаясь, сведенный экстазом, простонал его имя. Дернул рукой нервно, сжимая себя, пачкая белесыми каплями толстовку Сяо, и замер. Застыл всего на пару мгновений скульптурой, запечатлевшей высшее блаженство, и, кажется, навсегда вжегся, впечатался в его память таким.       И тут же обмяк, тяжело дыша, но ни на грамм не теряя своего очарования. Облизнул пересохшие губы, и так и остался полулежать, облокотившись о колени Сяо, приходя в себя. — Господи… — Да… Долгая тишина, разбитая только их сбитым дыханием. — Ты как..? — Хорошо, а ты..? — Хорошо… — Здорово… Неловкость. У него все еще подрагивали колени и сводило пальцы. — А… — У тебя толстовка испачкалась. — Похер… — Ха-ха! Ты ведь не материшься? Или секс — исключение? — Я не… Блин. — Так, стоп. Не вздумай извиняться. Постель точно последнее место, где оно того стоит. — Венти. — М? — Мы на полу. Венти непонимающе моргнул, а через секунду уже залился звонким смехом. — Боже, ты нечто! — еле выговорил он, стирая выступившие от смеха слезы, — Останешься..? Ну… На ночь. За тобой все еще должок, кстати! — Да. Верну с процентами. Кажется… Кажется, он попал по полной. Кажется, сегодня все было прекрасно.