Зарисовки по Пингвинам

      Ковальски отстранили от работы. Также как и Шкипера. Рядовой устал смотреть на то, как страдают эти двое и взял всё в свои руки. Отстранил и командира и старшего лейтенанта от работы и управления до тех пор, пока они хоть немного не оправятся и не подлечат свои травмы (да, крыша течёт, но пусть подлатают чтобы хотя бы капала, а не заливала весь дом)       Шкипер отреагировал более или менее спокойно. Был в замешательстве, удивлён и подавлен, но принял это как данность. Ковальски же был в бешенстве, набросился на Рядового, успел даже несколько раз ударить перед тем, как его оттащил и отбросил Рико, после вообще пришлось гения скрутить, чтобы тот хоть немного успокоился.       Неделю Ковальски со Шкипером жили вместе в полном молчании. Лейтенант спал то у себя в комнате, то ложился рядом с мужем. Безумие его командира прогрессировало, тот стал ещё большим параноиком чем был, в попытках успокоиться, часто рисовал. В основном изображал семью. Капитан начал говорить с самим собой, точнее думал что говорит с Ковальски. Лейтенанта это раздражало. Сам он стал до жути гневливым и его злило всё что делает или не делает муж. В течении месяца он бывало даже срывался на Юстасе. По наводке Рядового, лейтенант всё же стал ходить к психотерапевту, но самому учёному казалось это бесполезной тратой времени, хоть рассудок и начал возвращаться.

***

      Однажды вечером Ковальски снова лёг спать рядом с мужем. С мужем, который уже несильно реагировал на какие-то злобные и оскорбительные выражения мужа, потому что уже не знал что реальность, а что галлюцинация. Лейтенант уже по привычке сделал своему капитану нужный укол и осторожно взял за руку, переплетая их пальцы - Юстас... - немного робко выдохнул Ковальски, - Ты меня слышишь? Шкипер не вздрогнул от укола, потому что уже привык, но такой нежный голос любимого заставил испугаться. Он уже месяц не слышал такого тона, даже от галлюцинации, но постарался проигнорировать это, уставившись в один из своих рисунков. - Солнце, прошу... Я знаю что ты слышишь, - также робко шепнул Ковальски и слегка погладил парня по плечу - Когда я разговариваю с наваждением, мой Ковальски злится, - Юстаса немного затрясло, он продолжал смотреть на картинку. На бумаге изображены счастливые молодые Ковальски и Шкипер. Точнее те самые "Грегори и Юстас", - Я не хочу чтобы он злился, когда он злится то больно делает уколы... - Юстас, посмотри на меня, - Ковальски встал с постели, подошёл к мужу с лица и лёг напротив, поглаживая рукой по лицу, - Прости меня, Юстас. Мне жаль, - ученый сейчас искренне извинялся за все срывы которые Шкиперу пришлось вытерпеть и которые так подрывали их здоровье и отношения Шкипер залип на парня. Тактильных галлюцинаций у него не было, так что основание верить в извинение появились и становились очевидны. - Давай всё-таки попробуем вернуться? - предложил учёный, продолжив гладить возлюбленного по щеке - Это будет сложно, - немного нервно усмехнулся Юстас, - Я как будто начал забывать каким был... - Я тоже, - Кова усмехнулся в ответ и чмокнул парня в нос, - Но я соскучился по тебе. Полностью поежнеми мы врядли станем, но от попытки стать просто чуть "здоровее" хуже не будет, наверное - Хорошо, птенчик, - Шкипер кажется сдерживал всю появившуюся внутри радость, вместо злобного и всем недовольного безумца появлялся его Грегори, - Мы попробуем Нежное касание губ и длительные крепкие объятия. Они давно уже оба просто отвратительно спят. Так что скорее всего будут лишь дремать в обнимку. Но теперь они вдвоём будут преодоливать общие кошмары и помогать друг другу вернуться к прежней жизни.