Теркель опять в беде.

После школы, Теркель пошел домой. И не один, рядом шла Ловиз, на щеке которой красовался довольно большой синяк. Она попросила проводить ее, потому что "Папа сегодня занят, он не сможет меня встретить, я не хочу доходить до дома одна". Теркель был в принципе не против, наоборот, охотно согласился - появился шанс увидеть, где и как живет новенькая. Пока они шли, Ловиз решила рассказать ему одну интересную историю из ее жизни. «Пару лет назад, когда я ходила в другую школу, наверное в классе 4 или 5, я познакомилась с одной девочкой. Мы подружились, она была довольно хорошей, и мне казалось, что она будет моей лучшей подругой всегда! Я доверяла ей почти все, дарила подарки, уделяла кучу времени. Но один раз я узнала, что она обсуждала меня за моей спиной со своими подружками и обзывала "узкоглазой" и "вьетнамской сироткой". Но я не оставила это без внимания. Я имела отличный авторитет в классе в принципе, но в частности у мальчиков. Поэтому я, без зазрений совести, рассказала им главный секрет этой девочки - ее мнение о них. И, как оказалось, я была не одна, кого она своим притворством обманула. В итоге я получила целых 4 союзника на своей стороне, эти пацаны начали ее буллить и смеяться над ней. А через неделю после такого "наказания" она пришла ко мне, просила прощения, умоляла начать дружить с ней снова. Но я отказала. Вот так...» Теркель обдумывал эту историю в голове. - Это, конечно, классно, что ты смогла отомстить, но...Не слишком жестоко? - осторожно поинтересовался он. - А ты думаешь, для меня "вьетнамская сиротка" - это не жестоко? Повисла тишина, растянувшаяся на полпути. Первой ее прервала Ловиз. - А ты бы как поступил? Теркель задумался. Ему вспомнилось то время, когда Нигель и Саки обзывали его, шмоняли как могли. А что он? Он никак не мог им ответить. Он пробовал. Брал совета у многих, но ничего не помогало. Помог только несчастный случай...случай с Дорис... - Я не знаю... - Вот именно, - Ловиз снова замолчала, а потом, отведя взгляд в сторону, заговорила чуть тише. - Папа говорил мне, что никогда нельзя закрывать глаза на это. Надо отвечать. Неважно, сильный ты или нет. Теркель медленно кивнул несколько раз, соглашаясь с этим мнением. И вот, примерно через минут 20, они резко остановили свой шаг. Ловиз, как солдат, встала по стойке "смирно" и повернула голову влево. Теркель повернулся туда же. Перед Теркелем встал небольшой такой домик. Ничего необычного: обычный бежевый частный дом с чердаком, с коричневой треугольной крышей, кирпичной трубой и несколькими окошками с белыми деревянными рамами. Наверху красовался флюгер с обозначениями сторон света, а под самым углом крыши висел фонарь с железными лучиками, будто это было маленькое солнышко. Слева от дома был небольшой садик, то-ли яблоневый, то-ли грушевый - неясно, но очень красивый, аккуратный. Вокруг дома был деревянный забор, который был явно вручную покрашен в нежный коричневый цвет. - Тут ты живешь, Ловиз? - спросил Теркель, глянув на подругу. - Ага. Моя комната наверху, на чердаке. Там клево! - Круто! Ну, я тогда домой пошел, ладно? - Валяй. Tạm Biệt [Пока, вьетн.], Теркель. - Пока, завтра встретимся! И кудряш пошел домой, весело улыбаясь. Теркель пришел домой, когда солнце уже почти зашло за горизонт. Он ввалился в свою комнату, бросив рюкзак рядом со столом, упал на свою кровать. Он положил руки себе под голову и стал рассуждать о последних днях. С одной стороны, ничего особенно ведь не поменялось. Все шло таким же чередом, как и всегда. Но..Почему-то казалось, что ему уже не так сильно и интересно было с его старым другом - Джейсоном. Да и ему не особо хотелось с ним быть, он все со своей Джоаной...При этом, он также заметил и то, что очень хорошо ему было рядом с новенькой, с Ловиз. Она добрая и веселая, бойкая и уверенная в себе, интересно рассказывает истории, искренне высказывает свое мнение и ничего не боится. Прекрасная ведь подруга... Через пару часиков наступила ночь, Теркель уже давно лёг спать. Часы показывали 2:27, все было спокойно и тихо. Как вдруг... Послышался звук разбитого стекла. Кто-то кинул что-то в окно, в комнату Теркеля. Теркель, от резкого громкого звука, испуганно проснулся. Его глаза были широко раскрыты. Он посмотрел на разбитое окно, а потом на пол. На нем он увидел какой-то неясный объект, предположительно кирпич. В комнату вбежала Шейла, начала кричать, мол "Что происходит, какого черта?!". Началась возня, ругань. Ничего необычного. Когда, после небольшой уборки, все снова улеглись спать, Теркель держал в руках вещь, которая к нему влетела. Это действительно был небольшой кирпич, сзади которого была записка. Записка гласила: «Помнишь, Теркель? Это я.» Как тут было не вспомнить. Как было не вспомнить то, что примерно год назад было тоже самое. Тоже ночь, тоже кирпич, тоже записка, только «Ты покойник»...Он не мог поверить своим глазам. Неужели это он?... Часы пробили 4 часа. Теркель, хоть и был сильно напряжен, смог уснуть. Лучше бы не спал, правда... Во сне он очутился в глубокой чаще леса. И он сразу понял, что это за лес. Тот самый...Тот самый...Вокруг был холод и тьма, непроглядная тьма. Каждое дерево, каждая травинка, казалось, угрожает Теркелю расправой. Вдалеке, в темноте, послышались шаги...А затем и до боли знакомый голос, издававшийся эхом в голове Теркеля. Голос Гуннара. "ВЫХОДИ, ТЕРКЕЛЬ! Я НАЙДУ ТЕБЯ И ПОРЕЖУ НА КУСКИ!" И Теркель не мог пошевелиться, не мог убежать, даже закричать. Он просто ждал. Ждал его появления. И он пришел. Его улыбка была искажена и неестественно растянута, радужки глаз были размером с горошину и светились ярким красным цветом. В его руках были два огромных окровавленных ножа. «ВОТ...И...Я!» Он засмеялся на весь лес, что оглушило Теркеля, оскалил зубы, словно хищный зверь, вознес над Теркелем ножи. У Теркеля звенело в ушах, но он все еще мог слышать его шепот, повторяющийся по нескольку раз. Он в красках описывал то, как убьет его: как вытащит его сердце и выкинет в озеро, на съедение рыбкам, как порежет его на 8 равных кусков, которые сожжет в разных частях леса, как выколет его глаза... Этот кошмар продлился бы вечно, если бы не звон будильника. Теркель проснулся и встал так резко, что чуть не выпрыгнул из своей кровати.