Неделя Родительской Любви

— Можно? Вандер поднял взгляд и увидел Паудер, которая сидела за стойкой напротив него. Она смотрела на бутылку с алкоголем в его руке. — Нет, ты еще маленькая для такого, Пау-Пау. – рассмеявшись сказал он, взъерошив её волосы. За это она показала ему язык. — Сейчас найду для тебя что-нибудь другое. – улыбнувшись сказал он. Подошёл очередной посетитель, отвлекая Вандера от Паудер. Он повернулся к клиенту, а Паудер снова стало скучно. Она начала искать, чем бы себя занять, пока Вандер работал. Вай ушла в зал игровых автоматов, что-то говоря о желании побыть одной. «В последнее время она вела себя странно.» – подумала она. Отогнав эти мысли, она начала осматривать бар. Людей было не очень много, но достаточно, чтобы ей пришлось уворачиваться от огромных мужчин, которые могли её спокойно раздавить. «Можно спуститься в комнату и поработать над новым изобретением?» – она напевала себе под нос, пытаясь придумать имя для жестянки. Она собрала её из старой консервной банки, которую нашла в одной из мусорок за баром. Но сколько бы она ни тестировала её и ни вносила поправки, ничего не работало. Вай говорила, что нужно просто продолжать попытки, но она уже устала это слушать. Наконец она вздохнула, сползла со стула и направилась в подвал. Открыв дверь в их с Вай комнату, она почти ожидала увидеть сестру на кровати. Но покачала головой — наверное, та вернётся поздно. Паудер вытащила из-под кровати коробку и покопалась в ней, пока не нашла пару разноцветных карандашей и свой потрепанный блокнот, куда она любила заносить разные идеи, рисунки и наброски. Она вернулась с вещами обратно в бар, чувствуя неприятный зуд под кожей. Ей не хотелось оставаться одной. Снова усевшись на своё место, она наблюдала издалека, как Вандер разливает напитки. — Держи, Паудер. – сказал Вандер, пододвигая к ней кружку. Она улыбнулась и взяла его. Кружка был наполнен каким-то сладким соком, который таял на языке. Вкус был потрясающий. Она залпом выпила половину. — Полегче, не подавись. Паудер хихикнула, вытирая сок с губ. — Не подавлюсь! – звонко ответила она. Она взяла фиолетовый карандаш и начала рисовать на чистом листе. Она выводила звёзды и сердечки, добавляя штрихи для тени. Потом она переключилась на маленький синий карандаш, который уже был немного грязный и начала рисовать небо. Она отключилась от всего мира, тихонько напевая. Она часто терялась в своих мыслях. Ей нравилось быть в своём воображаемом мире, даже если порой он был жесток к ней. Она заполнила весь лист звёздами — такими далёкими и скрытыми за мутным небом Нижнего Города. Она начала возвращаться в реальность только тогда, когда услышала чьи-то крики. Она посмотрела налево и увидела нескольких пьяных мужчин, которые что-то орали на Вандера. Она тихонько ахнула и съёжилась, пряча бумагу и карандаши. Вандер пытался успокоить разъярённых дебоширов, но слов Паудер уже не слышала. Она закрыла уши руками и прижалась лбом к стойке. Глаза наполнились слезами. Она ненавидела насилие, споры, драки и боль. Она пыталась отвернуться, но взгляд был прикован к происходящему. Кто-то попытался ударить Вандера, но он отбил удар. Вскоре пьяные мужчины уже начали драться между собой. Паудер показалось, что сквозь хаос она услышала выстрел. Она заплакала ещё сильнее, стараясь не издавать ни звука, чтобы не привлечь к себе внимание. Её с детства учили вести себя тихо и прятаться. Вай научила её заглушать плач, когда ей было всего три года. Им всегда приходилось скрываться в глубинах Зауна, постоянно двигаться и оставаться незаметными. Она помнила, как Вай закрывала ей глаза и говорила петь, чтобы заглушить звуки ужаса вокруг. Сейчас было то же самое. Паудер попыталась напевать, чтобы не слышать драку, но горло не слушалось. Она всхлипнула и стукнулась головой о стойку. Кто-то схватил её кружку с соком и швырнул его в другого человека. Сквозь шум драки Паудер услышала, как пластик треснул и разлетелся на куски. Это стало последней каплей. Она соскользнула со стула и упала на пол, свернувшись в крошечный комочек. Прижавшись спиной к стойке, она обхватила колени руками и попыталась спрятаться от всего мира. Она плакала, почти беззвучно крича сквозь шум драки. Она не знала, когда всё утихло. Не заметила, как прекратилась драка и бар снова погрузился в тишину. Она даже не сразу услышала приближающиеся шаги. — Паудер? Посмотри на меня, солнышко. Паудер вздрогнула от голоса, впиваясь ногтями в ноги. Она заплакала ещё сильнее. Но вдруг почувствовала крепкие, но бережные руки, которые обняли её маленькое тельце и подняли с пола. Вандер осторожно покачивал её из стороны в сторону, унося за барную стойку. — Тихо, Паудер, тихо. – мягко говорил он, прижимая её к себе. Паудер вцепилась в его рубашку и всхлипывала, стараясь взять себя в руки. — Всё хорошо, всё хорошо. Он унёс её в подсобку, продолжая укачивать, пока она не успокоилась. Паудер сосредоточилась на глубоких вдохах, постепенно чувствуя, как голова начинает проясняться. Вандер улыбнулся. — Вот так, молодец. – он ободряюще похлопал её по спине. — Они… они разбили мою любимую кружку. – всхлипнула она. — Найдём тебе новую. – предложил Вандер. — Я хочу её! – заплакала она. Вандер заглянул ей в глаза и улыбнулся. — Мы сделаем новую, которая будет лучше той. Хорошо? Давай, пойдем. Паудер колебалась, но всё же взяла его руку и позволила себя увезти обратно к стойке. Она снова села на своё место и принялась вытирать слёзы. Вандер взглянул на её рисунки. — Красивые у тебя рисунки, Пау-Пау. – сказал он, доставая для неё новую кружку. Паудер посмотрела на неё — серая, матовая и такая же скучная, как и она сама. Она провела пальцем по краю, задумавшись. — Знаешь, у меня есть идея. Паудер подняла взгляд, её большие голубые глаза начали светиться надеждой. Надежда была редкостью в Нижнем Городе, но малышка Паудер умудрялась растопить сердца и верить в лучшее, несмотря ни на что. Она была слишком молода, чтобы понимать все ужасы этого мира. Она была всего лишь ребёнком. Вандер достал перочинный нож и взял кружку в руки. Он посмотрел на её рисунки и аккуратно начал вырезать их на её поверхности. Паудер внимательно следила за его движениями, её лицо постепенно озарила улыбка. Вандер работал медленно, стараясь не ошибиться. Он сдул пыль и закрыл нож. — Вот, специально для тебя. – сказал он, ставя кружку на стойку и наливая в неё сок. Паудер засияла от счастья. — Ах да, чуть не забыл! – Вандер достал соломинку, кривую и с зазубринами. Наверняка сделанную из переплавленных металлических обломков, опустил её в кружку и придвинул его к ней. Она улыбнулась. В бар зашёл очередной клиент, и внимание Вандера переключилось на него. Паудер наблюдала за ним, делая глоток из своей новой кружки. Сок ещё никогда не был таким вкусным.