Излечение душ

Ветер с силой швырял в лицо первые осенние листья, но парни этого не замечали. Нигель и Саки, лучшие друзья-хулиганы, сидели на заброшенной стройке, как обычно, прогуливая уроки. Нигель с шумом втянул горьковатый дым сигареты и небрежно стряхнул пепел на землю. — Слышь, Саки че за хрень ці підори влаштували? — низким хрипловатым голосом произнес он. Саки сидел, привалившись спиной к забору. Он бросил быстрый взгляд на друга из-под ресниц и чуть заметно улыбнулся его обычной манере говорить. — Да ладно тебе, Ниг, учителя ж не виноваты, что ты опять ничего не выучил, — негромко ответил он. Нигель цокнул. — Ти шо, вообще офигел? Начхати, що там ці лохи пишуть, мозги себе не запариваю Саки фыркнул от смеха, покачав головой. Вот такой был Нигель — своеобразный, грубоватый и прямой, без тормозов. Но именно этим он и нравился Саки. В груди что-то екнуло при этой мысли, и Саки нахмурился, сбитый с толку собственными ощущениями. Нигель же продолжал вещать, ничего не замечая: А ти що такий сьогодні? Теж из-за учебы? Саки лишь отмахнулся. Правда была в том, что последние пару недель у него внутри творилось нечто странное. Стоило Нигелю оказаться рядом, как все мысли разом вылетали из головы. Саки ловил себя на том, что пристально следит за каждым его движением, за изгибом припухших от постоянных сигарет губ, за тем, как он зачесывает назад свои золотистые волосы. Взгляд то и дело опускался ниже, к жилистой шее и ключицам,. Мышцы чуть заметно перекатывались под кожей при каждом его жесте. Саки прикусил губу, гоня прочь назойливые мысли. Создавалось впечатление, что он буквально изучал Нигеля, старательно запоминая каждую мелочь его облика. Вдруг он поймал себя на том, что уже который раз рассматривает темные мокрые ресницы и глубокие, поразительно ярко-зеленые глаза друга. Как завороженный, Саки буквально утонул в этих омутах, ощущая дрожь где-то в животе. Что за черт?! — Эй, ти що замолк? — окликнул его Нигель, заметив эту напряженную задумчивость. Саки дернулся, словно опомнившись от наваждения. В глазах друга забрезжило недоумение. Кажется, он что-то заподозрил. Саки нервно рассмеялся: — Да так, мысли всякие… Они еще некоторое время сидели в молчании, и Саки мучительно пытался сосредоточиться. Нигель то и дело бросал на него внимательные взгляды, сбивая с толку и заставляя мысли метаться, словно ошалелых бабочек. Что, черт возьми, с ним происходило? Никакое волнение не должно так сбивать его с толку! Да он же Саки, настоящий хулиган и отморозок! И уж точно не тряпка, чтобы вести себя, как ветреная девчонка при виде своей первой влюбленности. Саки замер на мгновение, осененный догадкой. Неужели? Неужели все эти ощущения значили, что он… влюбился? В своего лучшего друга?! В парня?! От этой мысли все тело словно оцепенело. Внутри разлилось странное томление, ранее незнакомое, и вместе с тем ледяной ужас. Саки вдруг отчетливо осознал, что если его чувства правдивы, то это значит… что он гей. Все его существо взбунтовалось против этой мысли. Не может быть! Он же настоящий мужик, брутальный и крутой! Саки никогда не испытывал подобного к другим парням! Чертовски глупо! Какая-то ошибка природы, временное помутнение рассудка! Но где-то глубоко внутри зрело иное понимание: а если это не ошибка вовсе? Если это и есть его истинная натура, которую он так долго отрицал и игнорировал? -Чого знову уставился? — раздался рядом насмешливый голос Нигеля. — Ты кого-то в..... Саки не выдержал и впился ртом в его губы, заставив смолкнуть на полуслове. Нигель издал придушенный возглас, но не оттолкнул его. Их первый поцелуй был грубым, жестким, почти болезненным. Саки вложил в него все свои переживания, сомнения, весь гнев на себя. Наконец, они разомкнули губы, и Саки подавленно посмотрел в ошарашенные зеленые глаза друга. Святые угодники, что он наделал?! На долгое мгновение повисла звенящая тишина. Нигель молчал, безмолвно хватая воздух пересохшими губами. А затем, совершенно неожиданно, снова дернул Саки за куртку на себя, впиваясь в его рот новым поцелуем. На этот раз в нем было нечто другое — горячая страсть и нетерпение вкупе с нежностью. Саки с облегчением ответил, в один миг позабыв обо всех противоречиях. Их губы двигались в жадном синхронном танце, языки сплетались, дразня и лаская друг друга. У Саки закружилась голова от волнующих ощущений. Внизу живота разгорался уже знакомый огонь вожделения, отзываясь тугим жаром в паху. Он осмелел и дерзко толкнулся языком глубже, исследуя рот Нигеля. Тот застонал ему в губы, вцепившись пальцами в жесткие волосы на затылке. Они разомкнули объятия, когда стало нечем дышать. Саки окинул взглядом разрумянившееся от нахлынувших чувств лицо друга. Глаза Нигеля потемнели от желания, зрачки опасно расширились. Его грудь вздымалась часто-часто, как после бега. Саки инстинктивно потянулся, чтобы накрыть эти припухшие губы новым поцелуем. Но Нигель вдруг резко отпрянул, с силой оттолкнув его. Саки чуть не свалился на землю, успев заметить в его глазах боль и вспыхнувшую внезапно панику. Нигель окинул его затравленным взглядом и рывком поднялся с места. — Чого встав, як лох?! — зло бросил он севшим голосом. — Думаешь , я якийсь підор?? На Саки повеяло острым холодом и болью от его слов. Растерянно он смотрел, как Нигель торопливо сгребает вещи. — Нигель, постой… — Отъебись ! — оборвал тот еще более грубо. — Руки розпустив, дуріман хренов! Не дам себе... снова! Нигель вскочил и рысью помчался прочь, оставляя ошарашенного Саки одного. Тот застыл на месте, заторможенно осмысливая произошедшее. Из груди сам собой вырвался сорванный болезненный всхлип. Нигель отверг его. Он отказался принять себя таким, каков был на самом деле. Саки беспомощно уставился в пустоту, чувствуя, как сердце болезненно сжимается от горького разочарования и страха потери. Но самое худшее было в том, что его, оказывается, тоже когда-то… Эта мысль, с воспоминанием о поцелуях, отозвалась почти физической болью. Он сгорбился, уронив голову на колени, безучастно наблюдая, как первые слезы капают на землю между разведенных ног. Саки горько плакал, изливая муки своей первой настоящей любви и неприятия себя. *** На следующей неделе Нигель не пришел в школу. Ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Саки метался, как зверь в клетке, не в силах избавиться от навязчивых мыслей. Что с ним? Где его преданный друг и первая любовь? Он то впадал в исступленное отчаяние, казавшееся беспросветным, то вновь давал себе слово во что бы то ни стало найти Нигеля. В минуты просветления к нему приходило смутное понимание мотивов поступка друга. Тот явно пережил что-то ужасное, от чего не смог принять себя и собственные чувства. И Саки поклялся, что как бы ни было тяжело, он вытащит Нигеля из того омута отчаяния и боли, в котором тот очутился. Во что бы то ни стало.