Принадлежать ему...

Прилетев и выйдя из аэропорта, Кван приоткрыла ротик и ахнула. К брюнету подбежала и за шею обняла прижавшись. — Тут очень преочень красиво! — радостно та заявила, а глаза так и блестели. И не скажешь, что Джиун могла быть серьезной и ругаться на парах за шум и срывание очередной лекции. — Это только еще аэропорт… — Ну и что? — дует она губки. — Тогда заселимся в отель, отдохнём после перелета и на прогулку? А вечером пойдём ужинать на верхнем этаже Эйфелевой башни. Но… Если хочешь подкорректировать планы, я выслушаю! — заявил тот с лёгкой улыбкой. И в самом деле, этот парень настоящий? — Я не знаю, — пожала девушка плечами, отпустив, наконец, мужскую шею. — Да и ты ведь готовился, наверное, так что лучше доверюсь твоему выбору. Она руки прячет за спину, чуть наклоняя голову в бок. Добравшись до отеля и забрав свою сумку, в которой были только шорты с топом и плотный свитер с джинсами на всякий случай, девушка прошла в номер. Разулась и, подбежав к огромной кровати, плюхнулась на неё в позе звездочки моськой в подушку. Несколько часов девушку никто не беспокоил. Чон поселился в соседнем номере, чтоб не смущать ее своим присутствием и не нарушить правила уговора. В дверь раздался тихий стук. «Доставка в номер!» На столике на колестках стояло обилие укрытой колпаками еды. От салатов, до десертов. Прилагалась записка: «Подумал, что снова поскромничаешь. Через час жду тебя в холле отеля» Открыв дверь и заметив столик, брюнетка тот закатила и открыв колпачки та даже как-то слишком довольно принялась уплетать содержимое тарелочек. Через час, как и было указано в записке, та спустилась в холл. — Слишком много еды… — устало та произнесла. И ведь ела осторожно, а не как обычно, чтобы не запачкать сарафан. — Ты не завтракала, а в самолёте пол пути проспала… Так что так положено, — ответил Чон с улыбкой, — Итак… Предлагаю начать с прогулки по центру и набережной, плавно перетекающей в ужин! — Хорошо. Она кивнула согласно, взяла парня за руку и направилась следом. Гуляя по набережной и маленьким улочкам, Джиун все оглядывалась по сторонам, наблюдая за тем, как люди неспешно гуляли, спорили о чем-то на своём языке и не только. Старалась ловить каждый миг и каждый запах, доносящийся из булочной или кофейни. Наблюдала за тем, как статные дамы выходили из очередного бутика с кучей пакетов, что забавляло девушку, заставляя срываться с губ тихий смешок. Наконец добравшись до венца вечера, а именно ужина, Кван даже замолкла от того, насколько был красивый вид. Кругом никого. Площадка зарезервирована на двоих. Маленький столик, украшенный красивой скатертью. Бутылка вина, бокалы, меню. К паре подошёл официант: — Добрый вечер, — произнёс тот на английском, — Чего изволите заказать? — Стакан воды… — все-таки подала голос девушка, — И салат… Есть Кван любила, однако тратить чужие деньги нет. Да и ей было уже попросту неудобно перед Чоном. Парень хмыкнул, открыл меню и произнёс: — Это, это, это… Вот это ей тоже обязательно нужно попробовать… И это… — он перечислял много позиций, а потом добавил: — И сделайте маленькие порции. То, что понравится — возьмём с собой. — Конечно, сэр, как пожелаете… — с улыбкой ответил официант на его щедрость. — Это слишком! — запротестовала особа, дуя вспыхнувшие алым щеки от смущения. — Я потом же не расплачусь! А почку продавать не стану, даже если и стану не хватит! — тут же та выдала и голову опустила. — Ты в Париже! И не попробовать их национальной кухни? — возмутился теперь Чонгук, — Я ведь не прошу ничего отдавать. Будем считать, что я не люблю есть в одиночестве… Составишь компанию? — Просто это немного не честно с моей стороны… — слышится едва ли голос девушки, будто та говорит самой себе. Когда официант уходит, та ближе подсаживается и снова парня в щеку целует. — Ничем другим, к сожалению, поблагодарить не могу, извини… Он снова улыбается и это начинает раздражать. Где же мужское животное, готовое сорваться в любой момент, чтобы напасть на свою бедную жертву? — Не забывай, что сегодня я немного ограничен. По возвращении в Сеул буду куда более настырным. Так что, считай, что это извинения. — Для извинения слишком хорошо! — смеется особа, а вместо смущения лишь милая улыбочка.