В платьях по капканам прыгать веселее

      Впервые за четыре года Август позвонил отцу первым не для того, чтобы отчитаться о результатах сессии:       — Я всё время думал об источниках энергии для оружия, которое не использует порох. Порох — это прошлый век, порох конечен, порох отсыревает, огнестрел даёт осечки. Нам нужно думать в сторону альтернатив, отец.       — И какие альтернативы ты увидел?       — Поскольку мой сосед занимается биотехнологиями, я подумал: а чем плохи процессы синтеза энергии, происходящие в человеческом организме? Было бы странно их не использовать в боевых протезах. Потому что батарейки — это не дело, где ты на поле боя найдёшь батарейку? Что тебе делать с бесполезной рукой? Самый очевидный ответ — кинетика, но тут тоже есть проблема. Что если мы имеем дело, например, со снайпером, которому приходится…       — Август. Суть.       — Нервная система. Она активна даже во сне, пускай и в меньшей степени. Что если использовать её активность для подзарядки протезов?       — Слишком высокое энергопотребление, огромная дополнительная нагрузка на нервную систему, при этом вырабатываемой энергии не хватит для того, чтобы зарядить те протезы с клинками и огнемётами, о которых ты мне рассказывал. Посмотри на шарифовские разработки, разберись, как в его технологиях устроены батареи…       — Вот именно, мы должны опередить выскочек типа Шарифа, пока они тут не наводнили рынок своими нанолезвиями. Мои импланты хороши тем, что для их установления необязательно терять конечность. Вшиваешь в кожу и…       — Суть.       — Я думал дальше об энергопотреблении. Смотри. В нашем теле постоянно передаются электрические импульсы, так? Следовательно, самое логичное оружие, подзаряжающееся от нервной системы, должно использовать электричество. И накапливать его с избытком. Представь! Стрелять молниями. Примагничивать и отталкивать метал. Разогревать что угодно. Подзаряжать устройства. Всё на силе твоей собственной нервной системы…       — Август.       — Всего пятьдесят миллионов долларов — и я сделаю первый прототип. Это именно та идея, которая нас вырвет из долгов и вознесёт на пьедестал. Мы станем пионерами в новом виде биооружия. Я пришлю тебе чертежи и бизнес-план…       — Не пришлёшь, это не смешно, Август.       — Смешно цепляться за ракеты, когда все самые жирные заказы на них всё равно всегда уводят американцы.       — Мы будем создавать то, что интересно платящим заказчикам.       — А потом будем в последний момент им объявлять, что упс, проект, в который вбухали пару военных бюджетов Нидерландов, закрыт в связи с тем, что главному инженеру разонравилась идея.       — Не разонравилась, я осознал свою ответственность перед мировым сообществом. Те боеголовки, они… сосредоточили бы слишком много власти в одних руках. Они бы ударили по нам же.       — Я эту речь уже слышал, в аэропорту.       Отец замолк. И хорошо, потому что у этой речи было длиннющее продолжение, полное жалости к себе и заверений, что он действовал и в интересах Августа с Мико тоже.       — Короче, отец, давай без пафоса. Мне осточертело торчать в статусе заложника, и у меня есть идея, как себя освободить. Ты хотел, чтобы я решал сам свои проблемы? Ну так я нашёл способ их решить. Мне нужны только инвестиции.       — Август, даже если ты предложишь настоящий проект, я не могу рисковать. Помимо тебя есть тысячи работников моей компании, дело всей моей жизни, твои мать и сестра, в конце концов!       — Да хватит драматизировать, я знаю, что ты можешь выделить и пятьсот миллионов, это мелочь. Я смотрю сводки, у нас курс акций просел не настолько сильно, чтобы беречь каждый цент.       — Это потому что они не знают обо всех наших делах.       — С преступными группировками, например?       — Я тебя умоляю, кто об этом не знает. Но условия, в которых я работаю… Август. Терпи ещё три года. Я надеюсь к этому времени рассчитаться со всеми долгами и довести эти заказы до логического завершения.       Ещё три лишних года сидеть в чужой стране без права распоряжаться собственной жизнью.       — Я всё понял. Как всегда, облажался ты, а разруливать мне.       — Август, следи за тоном.       — Будто это что-то изменит, — ответил Август и сбросил звонок.       Ему оставалось рассчитывать только на себя.       — Наконец-то заткнулся, — буркнул задохлик перед ним.       — Сам бы заткнулся лучше, — сказал ему на русском Август, отчего подпрыгнули все, кто находились в зале.       — Пожалуйста, без грубостей, — мягко произнёс наставник.       — Я пошёл, а ты хреновый наставник, — поднялся Август на ноги, — раз никто тут не смог отключить мой голос от своего сознания.       — Да вы замолчите или нет?!       — Ты что такая нервная на медитацию пришла?              — Дерьмо, а не йога-студия, — объявил Август ждавшему его на улице со стаканчиком айс-ти со льдом Сергею. Они направились не пойми куда, главное, что подальше от рассадника нервных идиотов.       — Йога в исполнении западных людей — лиричная гимнастика под вывеской духовной практики. Профанация, проще говоря. А хотя. Чем закончилось в итоге?       — Мы орали друг на друга минут десять. И по-моему, всем полегчало гораздо больше, чем от получаса «омммм».       — Уже прогресс, в этот раз ты не швырнул никому в голову гигантским шаром.       — Я расту над собой.       — Сомнительно. Когда будем разговаривать с твоим отцом?       — Я уже. Он отказался. В проект не верит.       — Гм, — закусил трубочку Сергей. — А я обошёл все банки, даже самые отчаявшиеся. На тебя ссылаться оказалось опасно.       — Почему это?       — Никто не хочет давать иностранцу — студенту четвёртого курса с мутной историей долгов у отца миллиарды рублей. Я им говорил, что мы согласны на один, согласны показать прототип после работ на половину миллиарда, но тщетно, тщетно…       — Пятьсот миллионов? Это смешно!       Смешно и возмутительно. Они придумали то, что до них не мог воплотить никто, Августу начали бы поклоняться, как богу, ведь он поборет все болезни, а возможно, отменит смерть! Люди боялись раскошелиться на власть и бессмертие!       Он даже пробовал обратиться в Минобороны, мол, не хотите ли вы разработку почище любой, какую может предложить отец, в десять раз дешевле, вашему бюджету-то какая разница, походят миллиарды рублей туда-сюда — никто не заметит. Но они почему-то разозлились и вытолкали его на улицу вместе с его презентацией и рендерами. Министерства обороны других стран вовсе не отвечали на его письма.       Где взять денег, где взять денег… Хольт присмотрелся к идее ограбить банк, но изучив вопрос основательно, пришёл к выводу, что соотношение рисков и выгод сильно не в его пользу. Сергей умел воровать электронные деньги, но избегал наказания именно благодаря тому, что не жадничал, отщипывал помаленьку и ныкал по разным счетам. Играть по-крупному он отказывался.              Август лежал на покрывшемся пылью диване, наблюдая за тем, как Сергей учился метать ножи в выставленные в книжных шкафах кухонные доски. Шкафы придётся купить хозяевам новые — куда только ножи не врезались, оставляя глубокие зарубки. Иногда ещё и падали кончиками вниз в паркет.       Так. Ему нужно было подумать. Где взять обеспеченного, заинтересованного в инновационном оружии человека? Такого, у которого много денег и мало вопросов?       — Ну сколько можно мазать, — простонал Август, когда очередной нож улетел протыкать обои. — Зачем тебе это вообще?       — А ты новости не читал? В нашем районе банда завелась, говорят, как раз ножами угрожают. Если уж нарвусь, положу всех.       — С бандитами надо не драться, а… — Охваченный откровением, Август резко сел, чем заставил Сергея воинственно поднять очередной нож. — Бандиты!       — Не драться, а бандиты?       — Почему мы к ним за деньгами не обратились?       — Для начала, мы жить хотим. Я, по крайней мере, точно.       — Ты же на них работал, верно? Когда хакерством занимался?       — Это другое, — нахмурился Сергей, вертевший в руках очередной нож. — В основном я имел дело с жадными болванами, которые хотели подгадить конкурентам. Для бандита я выполнил заказов пять, и я не брал у него в долг. Они даже не знают, кто я. И не узнают, — прибавил он, направив в сторону Августа кончик ножа.       — Но ты же знаешь, кто был заказчик?       — Естественно.       — Хорошо платил?       — Неплохо. По сравнению с возможностями «Хольт интернешнл» ерунда, конечно.       — И тем не менее. Давай попробуем. Мы же уверены в успехе.       — Я гораздо больше уверен в том, что, появившись на его радарах, мы закончим очень скверно. Будешь плохо себя вести — я тебе во всех подробностях расскажу, что стало с теми, кто задержал выплату долга.       — Он нас не тронет. Знаешь, почему? Потому что у меня есть подстраховка. Отец. Скажем, что если что-то пойдёт не так, отец раскошелится, деньгами или оружием.       — А он раскошелится?       Бил по больному.       — Куда денется, — широко улыбнулся Август. — Я единственный наследник.       — Один из.       — Да какая из Мико наследница.       — Легитимная.       — Только не в глазах отца. Сергей, другого шанса у нас не будет! — Август соскочил с дивана. — Все крупные инвесторы думают, что мы мошенники, проворачивающие схемы для списания долгов «Хольт интернешнл». К госзаказам нас на пушечный выстрел не подпустят. Что нам ещё остаётся? Ждать, пока Шариф нас опередит?       — Я подумывал попробовать в «Накамото индастриз» устроиться.       — Работать на кого-то другого?! — взмахнул руками Август. — С ума сошёл?       — Проникну к ним, заработаю пункт в резюме и уйду, прихватив всё самое ценное.       — За это время тебя опередят, ты убьёшь слишком много времени на раскачку. Нет, Сергей! — Август в порыве эмоций поднял с пола нож. — Мы должны действовать! Прямо сейчас!       Он швырнул нож в доску, и она с треском раскололась пополам. Сергей оторопел не меньше, чем Август.       — Выкладывай. Кто он и как с ним связаться?       — Надо быть идиотом, чтобы рисковать его разозлить.       — Я не хочу его злить, я хочу очень сильно его порадовать. Огромными процентами с продаж передовой разработки. Все в выигрыше!       — Ты не понимаешь, с кем предстоит иметь дело, — упрямился Сергей, отправившийся собирать урожай из ножей из досок, шкафов и паркета. — Он не будет смотреть на то, что ты Хольт, ему плевать. Если ему в голову взбредёт твои кишки размотать на Красной площади — он это сделает, и ничего ему за это не будет. — Сергей помолчал, взвесив в руках металлический букет. —Хотя он скорее это поручит своей инфернальной дочери.       — Дочь взрослая? — ожил приунывший было Август.       — Вполне. Так, губу закатай, с ней связываться нельзя ни в коем случае. С её папашей более-менее реально договориться, у неё вообще никого нет дома. Я не шучу, — обозлился Сергей на улыбку Августа. — Это первое, что всем новеньким говорят: не трогайте Варю, пожалеете. Тела тех, кто не послушал, так и не нашли.       — Хорошо, хорошо, не буду трогать Варю. Как мне выйти на её отца?       Впервые на памяти Августа Сергей колебался, принимая решение. Он взял паузу под раскладывание ножей на подоконнике.       — Я понятия не имею, — наконец сказал Сергей.       — Ты ж сам сказал, что…       — Я тебе сказал, его люди не знают, кто я. Мы лично не встречались. Думаешь, такая важная шишка будет лично с каждой шестёркой якшаться? — Последнее слово Август не понял, сделал мысленную пометку его поискать в словаре. — Мне кидали заказ, я его выполнял. Потом они решили меня замазать в откровенной чернухе, я соскочил, так что вряд ли они меня встретят с распростёртыми объятьями.       — Тогда просто скажи мне имя заказчика, я сам придумаю, как на него выйти.       — Зачем тебе именно он? Поищи любого бывшего нового русского по криминальным сводкам.       Сама вселенная хотела увидеть проект воплощённым: на Августа снизошло второе озарение подряд.       — Ты что, боишься его?       — Я никого не боюсь, — выставил перед собой нож Сергей. — Просто не вижу никакого смысла воевать с превосходящими силами на ровном месте.       — Ну ладно, раз тебе страшно, я поищу бандита помягче. Ты скажи, насколько мягче. Бить-то он в прошлом людей мог? Или мне на всякий случай искать среди карманников, чтобы точно не ранить твою осторожную натуру?       С перекошенным лицом Сергей, глядя Августу в глаза, швырнул нож в телевизор. Вылетели мелкие осколки в облачке искр. Август всё это принял, сохраняя надменно-весёлый вид.       — Плюс одна строка в список твоих долгов.       — У меня нет перед тобой долгов.       — Значит, при выезде тебя ждёт большой сюрприз. Что ж, я всё понял, мне проект нужнее, чем тебе. Буду дальше заниматься им один.       — Стоять, — велел Сергей, стоило Августу отвернуться. — Я тебе проект не отдавал.       — Хочешь остаться причастным — помогай искать деньги.       Сергей помучился ещё немного.       — Кутх Воронов.       — Что?       — Его так зовут. Кутх Воронов. Возможно, мой знакомый сможет нас состыковать, не спалив, кто я. Если жив.       Окрылённый успехом Август похлопал Сергея по плечу:       — Мы на один шаг ближе к сказочному богатству и славе! Помяни моё слово, фамилия Хольт станет нарицательной!       — Фамилия Разумовский, ты хотел сказать.       — Твоя для этого слишком длинная. Но мы можем включить в название наши инициалы. — И он ладонями как бы выхватил две большие буквы из воздуха. — Эйч Эр.       — На кириллице все будут читать это иначе.       — Да, как-то… Потом подумаем, главное — успех! Он близок!       — Мгм.       Взгляд Сергея не отражал энтузиазм Августа, в нём читалась скорее подозрительность. Рановато напрягся. Его инженерные решения играли слишком важную роль в будущем успехе, чтобы выкидывать его из проекта. На него у Августа вообще были большие планы. Воронов, как любой уважающий себя мафиози, довольствоваться процентами-подачками откажется, переиграет сделку и захочет полностью подмять под себя производство и все права. Единственным способом вырваться из-под этого гнёта для Сергея будет побег вместе с Августом в Европу. А там уже он будет жить на птичьих правах, и значит, от нового филиала «Хольт интернешнл» никуда не денется.       Но это в долгосрочной перспективе. В краткосрочной они действовали как дружная команда, работая на общее дело. Общее-преобщее.