В платьях по капканам прыгать веселее

      Сергей закончил курсы мотоциклистов в заборе у театральной студии. До этого ехали сносно, то вырываясь вперёд, то резко тормозя, то закладывая слишком крутые повороты, но в целом более-менее. Однако, добравшись до цивилизации, Сергей обрёл слишком много уверенности, принялся дерзить на дороге намеренно — итог получился закономерный.       — Ну и ладно, — сказал Сергей, посмотрев на облако дыма, поднимавшееся над колесом. — Всё равно мы доехали.       — Д-д-докуда?       У Августа после поездки почти голышом зуб на зуб не попадал. Солнце солнцем, но всё тепло с его тела сносил бесконечный ветер. Растирая окоченевшие руки, Август думал о том, что внутри всех помещений наверняка работал кондиционер…       Сергей поспешил свернуть за угол, к любопытным прохожим и аляпистым вывескам.       — В гости к знакомому моему.       Они по тёмной, морозной лестнице поднялись на второй этаж. Какая именно из табличек в перечне офисов обозначала место обитания знакомого Сергея? Как выяснилось, «Нотариус». Велев Августу подождать снаружи («Маслов очень нервный»), Сергей проскользнул в нотариальную контору. Слава всем богам, кулер! Август пробежал к нему и налил себе полный пластиковый стакан кипятка, едва-едва капнув холодной водой. На третьей порции живительного тепла Сергей вернулся в коридор. Хмурый.       — Что такое? — подошёл к нему Август.       — Паспорта наши он перепродал, когда мы пропали. Нервный тип, нет бы подождать. Я потребовал новые сейчас же. Он сказал, что только в такие может новые фотки вклеить. Пришлось согласиться.       Август взял протянутый ему паспорт. Сергей его разыгрывал. Паспорт был на имя Ивановой Людмилы Фёдоровны, тридцатилетней женщины, которую изображал подретушированный снимок Августа в кудряшках и очках.       — Людк, а Людк, — заглянул в его паспорт Сергей. — Хочешь на мой посмотреть?       Из него женщина получилась симпатичнее (её даже грузные очки в черепаховой оправе не портили), с локонами подлиннее. Назвали Сергея Орловой Жанной Романовной.       — Я ему сейчас… — шагнул к двери Август.       — Спокойно, — встал у него на пути Сергей. — Альтернативы нет, времени нет, а нам ещё маскироваться.       — Под кого ты собрался маскироваться?       Сергей широко улыбнулся, закусив губу.              Очередной знакомый Сергея находился в театральной студии, где он провёл их в битком набитую вешалками душную кладовку. Август согласился войти лишь потому, что здесь можно было окончательно отогреться. Примерять платья он отказывался. Только слепой примет высоченного мужика за женщину, и то пока он не заговорит. В чём смысл маскарада?       — Проверку билетов обмануть хватит, — уверял Сергей, нырявший змейкой между нарядами.       На очередном витке спора Август решил чуть сдать позицию для разнообразия:       — Допустим, а дальше?       — А дальше всё по плану. Сбрасываем женские обличья в Тегеране и вперёд. Ну, как можно выгнать с поезда такую красавицу?       Сергей ступил в проход и покрутился в фиолетовом платье с оранжевой сумочкой на плече.       — Ужас.       — Август, нужно быть открытым всему новому.       — Ткань, говорю, ужас, — растёр рукав в пальцах Август.       — Вельвет.       — Никакой это не вельвет, синтетика голимая. Дешёвое платье с контрафактной сумкой, и между сезонами года три минимум. Ужас.       — Фиолетовый мне идёт.       — Кто тебе сказал?       — Все это говорят.       — Я точно не говорил.       Сергей заехал ему сумочкой по голове, и Август её выхватил:       — Я с тобой и этой сумкой не буду показываться.       — Ты просто завидуешь моей красоте.       — Конечно.       Август отодвигал одну вешалку за другой в поисках чего-нибудь приличного. Сплошные плебейские оттенки цветов, модных в прошлом десятилетии. Наконец, он заприметил хлопковое платье благородного бутылочно-зелёного цвета, без украшательств стразами и без строчек, гулявших, куда им вздумается:       — Вот, примерь.       — Зелёный к рыжим волосам? Какой ты консерватор.       — Не сломано — не чини. Красный ещё был бы хорошо, — приценился Август к причёске Сергея, — но у них тут оттенки либо помады проститутки, либо тухлого помидора.       — А какая у проституток помада?       — В моём детстве была такая, — потянул край вырвиглазно-красной юбки Август.       — Симпатично, примерь.       — Обойдёшься. Вот, другое дело.       Примерив у зеркала поочерёдно оба платья, Сергей признал, что зелёное ему шло больше. Цвет, подчеркнул он, скучный, но зато по фигуре (после запихивания поролона в районе груди) оно лучше село, и ноги открывало больше, и это важно, поскольку такие ноги, как у него, всегда было грешно прятать в брюках от взоров страждущих эстетов. Для полного совершенства осталось только волосы с них сбрить заодно с щетиной.       — Теперь я тебе что-нибудь подберу.       — Даже не думай.       — Август. Может быть, у тебя есть план получше? Другие документы? Знакомые, которые нам помогут?       — Нет, но это тоже нам не…       — Тогда действуем по моему плану. Если тебя нарядить в мужской костюм, тебя точно никто с женщиной не спутает. Выгуляй свою аниму!       Другие идеи в голову так и не пришли, сколько Август не перебирал варианты. Если Варя говорила правду, отец его предал, полиция считала его преступником. Люди Воронова уже наверняка начали его искать. Что ему оставалось?       — Извини, но твоего размера очень мало.       Прощения Сергей просил за полотно потрескивавшей от прикосновений голубой ткани. Август сам попробовал найти замену, но все остальные варианты ужасали сильнее. За растянутое красное платье в зелёно-жёлтый горошек с громадным розовым бантом на груди полиция моды стреляла на поражение.       Голубое так голубое. Его, по ходу, шили для очень накачанной спортсменки, раз даже на Августе оно чуть топорщилось. Сергей подобрал зелёную сумочку «под цвет глаз», цена которой на вид была тридцать центов, и то в порядке благотворительности. Чёрт с ним, дёшево одетые женщины привлекают меньше внимания. А вот высокие… Сергей его заверил, что пока они будут ходить рядом, он будет меньше выделяться. И взялся перебирать парики.       Морщась от сетки с трясшимися русыми кудрями, Август натянул её на голову. Сергей немедля напялил ему на нос очки и отошёл посмотреть на образ:       — Гм, скорее «Бабушка лёгкого поведения», чем «Тутси»…       — Я же говорю, это бесполезно, — выплюнул Август, сдёрнув парик.       — Давай не будем утопать в пучинах перфекционизма. Нам только показать паспорта и молча ехать, вот и всё.       — Ехать? Мы же летим.       — Уже нет. Я взял на старые паспорта авиабилеты до Лондона, всё равно нас первым делом побегут перехватывать в аэропорту. Доедем до Астрахани на поезде, вылетим оттуда.       — И долго до неё ехать?       — Сутки где-то, вряд ли нас успеют засечь. Попробуешь знаменитые астраханские арбузы! Ням-ням.       — Ням-ням, — мрачно повторил Август, водрузив парик обратно.              Вокзал встретил их ошеломляющей новостью.       — Как билетов нет? — переспросил Сергей тонким голоском.       — Сезон, чего вы ждали? — посмотрела на него поверх очков кассир.       — И давно у нас Астрахань стала туристической меккой?       — Девушка, билетов в Астрахань сейчас нигде нет. Не задерживайте очередь.       — Я докину, — доверительно понизил голос Сергей. — Удвою цену каждого билета.       — Билетов нет. Надо было раньше покупать.       Интернет подтверждал слова бессердечной сотрудницы вокзала. Со смартфона Сергея Август перебрал все сайты, торговавшие железнодорожными билетами. Никакой Астрахани в ближайшие месяца два.       — Видимо, придётся скакать по электри… Так-так, кто здесь у нас?       Обмахивавшийся веером в свободной руке Август посмотрел туда же, куда заворожённо глядел Сергей. Большой бородатый блондин в трениках вошёл с поднятой табличкой «Астрахань», и за ним шумной стайкой в здание вокзала влились девушки в олимпийках с российскими флагами на спинах и со спортивными сумками на плечах.       — Нам это никак не поможет, — сказал Август.       — Тихо, — прижал палец к его губам Сергей, — не мешай вдохновению.       Волна вдохновения прибила Сергея к бородачу, который встал в самую дальнюю очередь. Уж не рассчитывал ли он разжиться лишними билетиками, отчаянно кокетничая? Бородача заход тоже удивил, он задал вопрос, который заставил Сергея быстро-быстро закивать. Удивление сменилось возмущением.       — На меня сегодня достаточно позора, — решил Август.       Он спустился на эскалаторе к туалетам, задрав платье, чтобы его не зажевали ступеньки.       — Смотри, феминистка идёт, — сказал парень с чемоданом, ткнув свою девушку в бок.       — Почему сразу феминистка?       — Ноги не бреет.       Август устало показал ему средний палец, почти надеясь, что спровоцирует тем самым драку. Но девушка оказалась быстрее, парень получил тычок возмездия в плечо и заржал.       Выйдя из кабинки, Август рассмотрел себя в зеркале, особенно страдая из-за лежавших на лбу синтетических кудрей. Кошмарное зрелище. Сергей криво наложил пудру, отчего Август походил на далматинца, особенно при хорошем освещении. Уж лучше совсем без пудры, быть феминисткой, так до конца. Нет, наполовину — подводку и помаду оставит.       Август споласкивал лицо, когда скрипнула дверь соседней кабинки, и его шлёпнули по заднице.       — Чё, провоцируем?       Остолбенел Август не только из-за осознания, что он по привычке припёрся в мужской туалет, — он узнал голос. Имя этого придурка с щербатой улыбкой он не помнил, но тот часто приходил в лабораторию обсудить с Варей мафиозные дела или оставлять напоминания о долгах на языке переломов.       Причмокнув губами, придурок прибавил:       — Хотя тут провоцировать-то нечем.       То ли он сказал всё, что хотел, то ли его спугнул звук смыва из ещё одной кабинки, но на этом он ушёл. Дело дрянь, поднял глаза к зеркалу Август. На вокзале их тоже караулили. Шестёрка никуда не торопился, значит, Сергея пока не засекли. В охапку его и бегом отсюда.       Щербатый околачивался возле автоматов с билетами на экспресс до аэропорта. Возможно, прикрывавший кудрями профиль Август зря дёрнулся. Преследователи ждали, что они полетят на самолёте. И всё-таки лучше свалить.       — Вот же она! — закричал Сергей, заставив обернуться полвокзала. Бородач так его и не отогнал, стоял у окошка кассы с лежавшей на ней стопкой паспортов. — Людочка, давай свой паспорт!       — М? — выдавил Август, прикрыв лицо веером.       — У Андрея Ивановича под нас как раз два места зарезервированы!       — Не под вас, про запас, — поправил Сергея Андрей.       — Под нас, под нас.       Многозначительно посмотрев на Сергея, мол, разговор есть, Август отдал ему паспорт.       — Тогда ещё два забираем, — обратился в окошечко Андрей. — Блин, подставил меня Игорь… Ну ладно.       — Да у вас в купе гарем, Андрей Иванович? — игриво спросила девушка с косичками.       — Ну тебя, — ответил он под грянувший смех. — И вы за языками следите. Это всё-таки гороно.       — Они только от Москвы? — спросила другая девушка, причёска которой напомнила Августу о Мико. — А область?       — Сказали, нас хватит, — отмахнулся Сергей.       Август из этого разговора понял только то, что они с Сергеем затесались в компанию спортсменок, изображая представителей структуры, которую Андрей уважал. Пересчитав по головам своё стадо, блондинистый пастух повёл его на платформу. Сергей пытался разговорить мрачную девушку расспросами, зачем она сняла пирсинг, следы от которого были заметны у неё на лице. Август больше интересовался лицами мужчин вокруг. Никого знакомого или подозрительного.       — Вы видели пирсингованных каратистов хоть раз? — устало спросила мрачная девушка.       — Я каратистов вообще не видела.       — Тогда чё попёрлись с нами?       — Нас в последний момент назначили. Людочка вон учительница английского по образованию.       — А вы кто?       — А я гений.       От скромности Сергей точно не умрёт. Вот от рук вороновских людей — запросто. Как только додумаются перестать караулить исключительно аэропорты.       Уже у вагона Андрей спохватился, откатив свой чемодан так, чтобы он не мешал подниматься остальным:       — Вы что, без вещей?       — У нас, как настоящих женщин, всё необходимое умещается в сумочках, — ответил Сергей.       — Вы в сумочке трусы таскаете? — отшатнулся Андрей.       — Андрей Иванович! — возмутились его питомцы.       — Извините, неправ.       Паспорта выдержали проверку сканером. Знакомый Сергея поработал хорошо. Они вдвоём поднялись первыми, потому что им предстояло идти в купе через весь вагон. За ними с галдежом поднимались остальные девушки. Выглядели они скорее как студентки, но постоянно смеялись, как школьницы. Не все, конечно. Помимо мрачной девицы были и те, кто молча несли сумки, набирая сообщение в смартфоне или слушая плеер. Что они спортсменки, очевидно, но могли ли они все быть каратистками? Одна ходячий шкаф, другая — тростинка, третья — мелкая и юркая… У одной ещё Август приметил замазанный кремом синяк под глазом. Это парень оставил или другая спортсменка?       — Ух, целое купе наше, — потёр ладони Сергей, очутившись внутри.       — Наше и Андрея.       — Мы его выживем.       — Ты чего такой радостный?       — Я создал имплант, который побеждает смерть! И ты тоже к этому был причастен, можешь порадоваться. К тому же, нам пока везёт. Вагон раритетный.       — Это хорошо? — спросил Август, взмокший в накопленной за день духоте.       — Отлично!       Сергей попытался открыть окно, повиснув на металлической ручке в проёме в верхней деревянной раме. Чего он этим хотел добиться, Август не понял. Он сел было на полку — и тут же вскочил, обжёгшись о горячую кожу.       — Шторку мы закроем, сначала окно надо открыть.       Сергей влез на полку с ногами, чтобы проще было навалиться.       — Дай сюда, — не выдержал Август.       С одного его нажатия окно с кряхтением провалилось вниз до середины.       — Есть ещё бабы в русских селеньях, — сказал нарисовавшийся на пороге Андрей. — Это. Я думаю, раз вы с проверкой. Вам надо вместе со мной всех пересчитать.       — Иду-иду, — поспешил Сергей. — Списочек только одолжите, мой в другой сумочке остался.       — Не вопрос.       Август сел в укрытый тенью угол за столиком, скинув балетки и закинув ноги на полку напротив. Стоило бы опустить штору, но она бы мешала проникать ветерку. Испарения пота потихоньку делали своё дело, охлаждая кожу. Одна только голова продолжала вариться под париком. Из-за неё Августа раздражал каждый пассажир, который был не в состоянии молча дойти до своего места, сесть и заткнуться до конца поездки. Он понял, что помимо команды Андрея Ивановича в вагоне разместилась ещё минимум одна; её глава объясняла, что они ехали с пересадкой из Мурманской области, другой вожак сообщил, что они ехали из области Архангельской. Национальные соревнования, получается. Августа полностью устраивала такая компания. В женских сборных из школьниц-студенток людям Воронова не затеряться, эффект неожиданности отпадал.       Как только поезд тронулся, Август с облегчением закрыл дверь на защёлку, расстегнул пуговицы на груди до пояса, положил очки на стол и снял, наконец, парик, взъерошив волосы. Его с платформы уже никто не успеет заметить. Посидит вот так ещё немного, проветрится и…       За окном что-то упало с поезда на соседнем пути, провожавшие отпрыгнули или замерли, это был человек, в чёрном и в оранжевой шапке, с сумкой в руках, он бегом пересёк платформу — и дельфином, сумкой вперёд, нырнул в купе через открытое окно. Август испугаться не успел, а девушка перекувыркнулась, кинула ему сумку, прижала палец к губам и обезьянкой взлетела на верхнюю багажную полку над дверью, где закрылась от внешнего мира свёрнутыми матрасами и пледами. Шапки на ней никакой не было, просто рыжая.       В дверь постучали. Опомнившись, Август наспех застегнул платье, пристроил, как мог, парик — и, отбросив сумку, открыл. Разобравшись с проверкой билета и получением постельных принадлежностей для себя и двоих соседей, Август высунул голову в коридор. Купе в трёх от него раздался заливистый смех Сергея. Понятно, он основательно взялся за проверку, и Андрея задержит с собой надолго.       А посмотрев в противоположную сторону, Август увидел двоих полицейских. Они касались козырьков фуражек, показывали удостоверения и заходили поговорить. Как раз обратились к соседям спрятавшегося обратно Августа. Говорили они негромко, из-за стука колёс разобрать получилось только «добрый день» и «видели». Август сел в тёмный угол, взбив кудри так, чтобы они по максимуму закрывали лицо, и прижав очки к глазам.       — Добрый день, — постучал костяшками пальцев по приоткрытой двери полицейский. Он показал удостоверение. — Сержант Нифёдов, могу войти? — Август пожал плечами, и оба копа ввалились в купе осмотреться. — Скажите, вы не видели девушку? Рыжая, в чёрной одежде, вот такого роста. — Он показал ладонью, где примерно, наверное, находилась бы макушка попрыгуньи, выпрямись она хоть раз. — Скорее всего, с сумкой, свёртком, чемоданом. Нет?       Август помотал головой. Второй полицейский приценился к листку, который был у него прикреплён к пластиковому планшету, и поднял пристальный взгляд.       — Да ты прикалываешься, — опустил его планшет Нифёдов, — это на мужика ориентировка. Вас не затруднит встать? Она могла оставить награбленное в вагоне для сообщника.       Август, взяв в охапку сумку, встал с полки, чтобы полицейские осмотрели пустовавшие контейнеры. Парочка ещё раз коснулась фуражек и пошла кошмарить следующее купе. Август выдохнул. Запер дверь. И раскрыл сумку. Что там она украла? Побрякушки. Симпатичная работа. Рубины в браслете и жемчуг в ожерелье выглядели подлинными, по крайней мере на первый взгляд.       — Кому ты собралась их загонять? — пропищал он, подражая Сергею.       — Покупателю, — донеслось из-за баррикады.       — Что за покупатель?       — Богатый. Кинь шмотки, будь душкой.       Покопавшись в сумке основательнее, Август нашёл два свёрнутых куска красно-жёлтой ткани. Это она называла одеждой? Он закинул их на верхнюю полку, поближе к багажному отделению, и из-за матраса юркнула тонкая рука. Тут же началось деловитое шуршание. На секунду взметнулись руки.       — А ты кого обокрал?       — Никого, — опустил голос до нормального Август. Копы должны были отойти достаточно далеко, чтобы не удивиться внезапному появлению баритона в женском купе.       — Убил?       — Нет. Мне не дали.       — От кого прячешься тогда? — спросили поднявшиеся над матрасами две длинные белые ноги, на которые натягивали шорты руки.       — С чего ты взяла, что я прячусь?       — Ты меня не выдал.       — Кого ограбила-то? — отправил сумку под полку Август.       — А ты почему в женщину вырядился?       — Нельзя же в первую встречу задавать такие интимные вопросы.       — Вот именно.       Она упрямо замолчала. Или отрубилась от перегрева и пыли.       — Ты до Астрахани собралась там ехать? Потом твой труп оттуда будут вытаскивать.       — Мы едем в Астрахань? Прикольно. Я там не была.       Непостижимым образом перекатившись через матрасно-пледовые баррикады и не грохнувшись на пол, взлохмаченная воровка села на верхнюю полку, свесив ноги. Теперь она была одета в обтягивавший грудь красно-жёлтый топик и красные шортики. Между ними — оголённый подтянутый, спортивный живот.       Раньше бы Август протянул к ней руки с предложением помочь спуститься, и очень быстро помог ей снова скинуть одежду, только мешавшую в такую жару. Но сейчас его раздражало появление очередной девушки, у которой в голове творилось чёрт знает что.       — Я тебя не выдам, если ты меня не выдашь, — заключил Август, сев на полюбившуюся ему полку.       — Очевидно.       — Скорее всего, это место займут.       — Чему быть — того не миновать.       Она болтала ногами в воздухе, и краем глаза Август видел, что она его рассматривала.       — Мы с тобой раньше не встречались? — неожиданно спросила она.       — Сомневаюсь.       — Может, путаю с кем-то, — признала она. — Тебя как зовут? Я Ника.       — Это настоящее имя?       — Хорошее имя, чем тебя смущает?       — Странно, если ты прячешься и называешь настоящее имя.       — Так ты же пообещал, что меня не выдашь. Наврал?       — Я вот настоящее имя тебе не скажу. Моя жизнь стоит дороже, чем хлам в твоей сумке.       — Ну хорошо, — легла боком на полке Ника, подперев щеку ладонью. Как только она не сгорала. — Будь букой. Но как-то же тебя называть надо.       Парик, который он забыл снять, запарил до такой степени, что трудно было выдумывать изыски. Август назвал первое имя, которое пришло в голову:       — Октавиан.       — Ммм нет, тебе не идёт.       — Да неужели?       — Совсем. Ты выглядишь как, не знаю? Олег? Игорь? Володя? Что-то в таком духе.       — Придумай тогда сама, — снял парик Август.       — Ммм, Юрий. Почти как Юлий.       Ручка двери дважды дёрнулась. Затем в неё постучались. Его волосам никогда не дадут высохнуть. Август вернул кудрявую печку на место и опустил защёлку на двери. Сергей сам отодвинул её в сторону, весёлый, раскрасневшийся.       — В хорошей компании едем! Ой, а это кто?       — Ника, — ответила она.       — Ох уж эта Людочка, — закрыл дверь Сергей. — Не может без девочек.       — Можешь нормально говорить, она в курсе.       — Она ещё и в курсе, — схватил Августа за платье Сергей. — Может, и дату свадьбы уже назначил?       — Да хватит беситься, — сбросил его руки Август. — Она сама пришла, я тут ни при чём. А свадьба, если забыл, не моя была идея.       — Забудешь, с такой невестой.       — Ооо, ты бросил невесту у алтаря? — восторженно спросила Ника.       — Ага, у жертвенного, — буркнул Сергей. — Ты кто такая?       — Ника.       — Мне это ни о чём не говорит.       — Значит, я хороша. Юр, не слушай его, ты всё правильно сделал. Бросай их, пока они не бросят тебя.       — Слышал? — показал на неё Август. — Я говорил тебе, они только за.       — Мне плевать, лишь бы ко мне потом на тебя не жаловались, — поднял ладони Сергей. — Тебя тоже касается, душечка. Чтоб никому не жаловалась, ни мне, ни полиции.       — Да мы с ним уже договорились.       — Замечательно, продолжаешь молчать. А ты купе не покидаешь. — Сергей ткнул Августа пальцем в грудь. — Не хватало ещё, чтобы Людмила Фёдоровна из гороно всю сборную по боевым искусствам перепортила.       — Я же тебе не говорю не приставать к Андрею.       — Потому что у меня, в отличие от тебя, есть вкус и способность не поддаваться каждому низменному позыву плоти.       — Типа я шлюха?       — Я попозже зайду… — решил вернувшийся Андрей.       — Нет-нет, идите к нам, — сделал загребающий жест Сергей. — Мы так, о своём, о девичьем. Знакомьтесь, кстати, это Ника.       — Андрей, — поднял руку он. — Вам продали билет в это купе?       — Нет, — перетекла в позу лотоса она. — Мне очень надо в Астрахань, мама заболела, а билетов нет. Решила, буду ехать зайцем, пока не выкинут, а там видно будет. Места много не займу, я могу вон там спать.       Андрей, посмотрев на багажное отделение, ужаснулся:       — С ума сошла, спи на полке, никто подсесть не должен. Организаторы заплатили за весь вагон. Или по гранту от Минспорта они оплатили, не помню… В общем, сиди себе.       — Правда? Спасибо большое!       — Да не за что, семья — это святое.       Смотря чья, подумал Август, вспомнив Вороновых.       — Какая чудесная компания у нас подобралась, — прощебетал Сергей.       — Отличная, да, — ответил Андрей, втаскивая в купе чемодан. — Хотя, если честно, я себя лишним чувствую.       — Прекрасно понимаю, — улыбнулась Ника.