За поворотом ожидает завтра

      Из открытого окна общежития дул прохладный ветер, заигрывая с занавеской. Луна бросила свой тонкий луч на безмятежное лицо юноши, который мерно сопел укрывшись пледом.       Он спал спокойно, когда вдруг по его лицу пробежала тень страха. Сердце забилось быстрее, руки сжали простыни. Холодный пот выступил на лбу, затруднилось дыхание. Каждый вдох давался с трудом, по щекам начали течь слезы, тело слегка потряхивало, а изо рта вырывалось еле слышное: "не надо, нет, пожалуйста!".

      Никита опять проснулся в холодном поту. Его рефлекторно повело, он наклоняет голову с кровати и продолжительно прощается с содержимым желудка. То, что только что произошло было настолько реально, что он едва мог осознавать, что это был всего лишь сон.       Приступ рвоты не принес ему облегчения. Откинувшись обратно на кровать, Никита кое-как положил дрожащие руки вдоль туловища, заставляя их быть послушными своему хозяину, что было невозможно, ведь его собственное тело давно перестало его слушаться, с того самого дня. В глазах защипало. Они и так уже были воспалены от количества выплаканных слез, опухшие и красные.       За последнее время он сильно исхудал. Этому поспособствовала новая привычка - выпивать. Часто и много, до беспамятства, чтобы по возвращению с работы не встречаться с одиночеством. Его тело, бывшее по-юношески тощим раньше, теперь напоминало скелет обтянутый кожей, об ключицы можно, казалось бы, порезаться, если прикоснуться, а выпирающие ребра легко пересчитать. Под глазами нависли здоровенные синяки, а руки всегда теперь трясло мелкой дрожью.       Им воспользовались, его тело навсегда осквернено. Он часто об этом вспоминал и не мог сдержать слез. Ему казалось, что он проплачется, и все пройдет. Но недели шли, июнь кончился, а глаза все ещё увлажнялись в самый неподходящий момент.       Правда все это не помешало Никите внешне оставаться с виду обычным человеком. Таким уж он был по природе с самого рождения - скрытным. Привык держать все в себе. И событие, сломавшее его изнутри и снаружи, лишь усугубило замкнутость, он закрыл внутренний мир на ключ от большого страха непринятия обществом, от безысходности. Ему казалось, единственный выход - это стиснуть зубы и забетонировать собственные переживания под толстым слоем работы и забвения, труда и алкогольного опьянения. А чтобы не спровоцировать косых взглядов и расспросов можно надеть мешковатую толстовку.       Никогда до этого юноша не испытывал такой пламенной благодарности и тяги к спиртному, как теперь. Да уж, его жизнь развернулась на все триста шестьдесят, "спасибо" судьбе. Хотя если не кривить душой, то винить кроме себя было некого. Ведь это же Никита позволил сделать с собой такое. На этом моменте рассуждений его всегда накрывала истерика.       Он выглядел как ходячий труп. Ему постоянно было слишком холодно или нездорово жарко. Коммуникация с командой вызывала панику, которой и так хватало, а все силы уходили на то, чтобы "держать лицо", не выдать себя.       При всем этом, ему предстояло работать над первыми музыкальными композициями, но его творчество совершенно не отражало состояния его души. Теперь он врёт не только себе, не только команде и Юре, он соврет ещё и будущим фанатам.       Все чаще напиваясь, Никита задавал себе вопрос: мог ли он избежать этого всего? Мог ли достаточно ясно сказать "нет" в тот день? Дать понять, что он "не из таких"?       Эти мысли изо дня в день крутились в его голове. Каждый раз он ощущал достаточно сильный укол стыда и вины. Доползал до кровати, спотыкаясь об разбросанные вещи, и вырубался. Ему надоели кошмары, надоели постоянные панические атаки, о которых он прочитал в интернете, сопоставив описываемые симптомы, а в больницу он не пошел, очень боялся, сам не зная чего. Просто, наверное, не хотелось объясняться перед врачами, ловить на себе сочувственные или осуждающие взгляды. А ещё он переживал, что это все как-нибудь дойдет до Юры, и тогда его шансу на успешную жизнь - конец.       В июле львиная доля всей их рабочей команды, да и в принципе работников компании, отправилась в отпуск. Работа встала, в офисе было непривычно тихо, и эта обстановка напомнила Никите о мертвенной тишине общажной комнаты. Теперь одиночество настигло его и здесь. Правда через дня два почти всех оставшихся распустили, теперь они работали из дома. Это касалось и Никиты, который только рад был перестать тратить силы и деньги на поездки до офиса. К слову, раньше его часто подвозил Юра, но сейчас Войтовецкий был занят, которую неделю не появляясь, так как уехал с коллегами презентовать какой-то готовый проект. И признаться честно, Никите очень сильно не хватало его присутствия, его дружеской заботы.       В общем, сложившаяся ситуация поспособствовала продлению деструктивного образа жизни и сна по тринадцать часов в сутки. В первый же день, придя с офиса и понимая, что он туда не вернётся ещё как минимум месяц, Никита опустился на кровать и под тяжестью переживаний уснул. Ему уже заведомо было известно что проснется он от кошмара или тошноты, спазмирующей желудок, но усталость заглушила эмоциональные переживания и ощущения бесконечного "дня сурка".

***

      Юрий не видел своего подопечного почти с того самого дня, и, если честно, особо не переживал по этому поводу, так как во-первых, ему предстояла грандиозная защита одного проекта, удачная презентация которого откроет ему ещё больше кулуарных дверей, а во-вторых, продюссеру попросту хотелось провести такой небольшой "эксперимент", посмотреть как Никита обойдется без его повышенного внимания.       В связи с этим, он покинул родной офис и, приехав в другой город, где предстояла защита проектной работы, остановился в дорогой гостинице. Он дорожил своим комфортом, а потому нуждался в номере, где сойдутся воедино его представления об эстетичном и практичном.       И ему смогли угодить: минималистичный, но дорого обставленный, просторный номер с шикарным видом вполне удовлетворял его запросы. Было удобно сосредотачиваться на работе, сидя за гладким массивным мраморным столом, после очередного спонтанного секса с какой-то там девицей. Она была что надо, и грудь у нее тоже была что надо - пышная, она колыхалась при ходьбе, мягкая, обрамленная дорогим кружевным бюстом, который Юра легко расстегнул. Девица под ним таяла, извивалась и, не стесняясь, подмахивала бедрами в ритм глубоких толчков. Ее несдержанные стоны и раскрепощенное поведение ещё больше распаляли. Надо же, такая молодая, но уже такая опытная, хмыкнув от нахлынувших воспоминаний, мужчина возвратился к работе.       После плодотворной работы, в первом часу ночи продюссер наконец поднялся со стула, хлопая крышкой ноутбука и потягиваясь. Затёкшие за несколько часов беспрерывного сидения, мышцы давали о себе знать, приятной ноющей болью отзываясь на растяжку.       Юрий по-быстрому осуществил все банные процедуры и с удовольствием откинулся на мягкие простыни, правой рукой убирая что-то из-под спины. Мешающий предмет оказался тем самым бюстгальтером пышногрудой брюнетки, которая сегодня так рьяно наслаждалась мимолётным сексом. От воспоминаний приятные волны прошлись по телу мужчины, сползаясь к паху. Да, сегодня продюссер достаточно устал, но его организм не хотел униматься, бодрствуя и прося большего.       Как же сильно не хватает этого послушного, податливого, хрупкого... - Юра сжимает несильно стояк в руке, представляя знакомый образ темноволосого артиста. - до невозможности хочется этот мягкий, влажный рот буквально надеть на себя, чтобы подавился слюной, чтобы глаза напротив покраснели и намокли, чтобы за волосы потом оттянуть резко, заглядываясь на поплывший взор...       Рука двигается по члену, а из головы не выходит образ покорного юноши. До дрожи хочется все бросить и прямо сейчас не толкаться в руку, а лететь или ехать, не важно, на первом же рейсе обратно, к этому фарфоровому мальчику, найти его, поймать, связать, увезти, заточить, присвоить и трахать, трахать, трахать.       Но Юра глушит разбушевавшегося в грудной клетке бешеного зверя, притупляет свое необузданное сексуальное желание, и, прикусывая губу, кончает, позволяя темным мыслям отступить.       Конференция проходит удачно, защита проекта ещё лучше. Их команда как на подбор состоит из лучших специалистов в своей области. Им запросто удается расположить к себе гостей и важных лиц. Юра вещает со сцены, чувствуя всеобщие внимание и заинтересованность. После мероприятия к Юре присоединяются коллеги и их знакомые, поздравляя с успешно проделанной работой. Войтовецкий окружен их совершенно по-идиотски счастливыми лицами, он уже думает было покинуть это ходячее сборище офисных неудачников, как вдруг его окликает знакомый голос: — Юра, это ты? — он поворачивается на зов, и, к удивлению, обнаруживает себя в объятиях миловидной женщины с короткими пшеничными волосами. Она отлипает от него спустя нескольких секунд, и он узнает в ней старую знакомую, с которой они как-то развлекались по пьяни. — Что, совсем не узнаешь старую подругу? — кокетливо надув губки, обратилась к нему девушка. — Милана? — Юра оглядел ее с головы до ног, натягивая на лицо фальшивую улыбку. За спиной девушки показался смазливый крепкий парень. — А это кто? — обратил на него внимание Войтовецкий, протягивая руку для знакомства.       Милана приободрилась и подтолкнула своего спутника за локоть поближе к Юре. — Это Петр, мой бойфренд.       Петр своей ладонью сжал в ответ ладонь Юры, что-то бормоча себе под нос. Общение не клеилось, назревала неловкая пауза, и Юра в который раз за этот вечер собрался покинуть помещение, но Милана вдруг решительно потянула его за рукав рубашки, припадая блестящими от помады губами к уху Юры. — Надеюсь ты ещё не забыл о наших былых развлечениях? — томно прошептала девушка. — Я знаю, как ты ненавидишь эти многолюдные встречи, поэтому предлагаю тебе более приятный вид досуга. Не хочешь перепихнуться втроём?       Ну надо же, с этого надо было начинать, думал Юра, кивая в знак согласия.       Оказывается, Милана и ее Петр остановились в той же гостинице, что и Войтовецкий. Мила рассказала ему, что ещё в первый день заезда увидела его, но не решилась подойти. А сейчас обстоятельства так удачно складываются, что они направляются в их номер уже втроём.       Видимо Петр был не против, раз все это время просто молча следовал за своей пассией, как собачонка за хозяйкой. Но стоило им перейти порог гостевого номера, как парень своим мускулистым телом прижал опешившего от напора Юру к стене и, схватив того за волосы, напористо поцеловал, не давая никакой инициативы. Милана за его плечом только хихикнула.       Парень был слегка выше Юры и явно моложе, что в совокупности позволило ему застать Войтовецкого врасплох, но тому не пришелся по душе слюнявый поцелуй с метросексуальным юношей, а потому он грубо оттолкнул того от себя, вытирая губы тыльной стороной руки.       Мужчина напротив только высокомерно ухмыльнулся на это действие, переглядываясь с оголившей тело Миланой. — Милый, я забыла тебя предупредить, Юре не нравится быть на месте бабы, — проворковала Милаша, обвивая руками шею парня и сливаясь с ним в долгом чавкающем поцелуе.       Юру передёрнуло от этих звуков, возможно, он даже чуть-чуть пожалел, что ввязался в подобную авантюру, однако его заинтересовал этот Петр... Весь такой самоуверенный, подтянутый, молодой, дышащий жаром жеребец, он явно не знал, с кем связался. Сегодня Юра оторвётся по полной.       Их прелюдия была долгой, доводящей до исступления. Они жадно сливались в поцелуях, лаская друг друга. Милана не выдержала первая. Она устроилась на кровати, ухватившись руками за ее изголовье, и прогнулась, выставляя все самое интимное напоказ. Рукой отодвинув сочную ягодицу, приглашая. Ее парень не заставил долго ждать, пристраивая эрегированный член к ее растянутой смазанной дырке, толкаясь медленно и плавно одним сплошным движением. Юра пока наблюдал за ними со стороны. Сначала он думал, что у них будет секс с двойным проникновением, но теперь в его голову закралась более извращённая идея.       Милана и Петр вошли в кураж, находясь сейчас на седьмом небе от оргазмического удовольствия, даже слегка позабыв про присутствие Войтовецкого, однако тот не обижался, выжидая наиболее удачный момент для осуществления коварного плана.       И, когда руки Милы устают держаться за перила кровати, девушка падает туловищем на матрас, а ее неугомонный парень продолжает ее трахать уже в какой-то догги-стайл, переходя на более медленный темп и покрывая поцелуями ее спину, Юра устраивается позади Петра, бесшумно располагаясь между его ног. Он осторожно касается взмокших волос на затылке юноши, ведёт по влажной шее рукой, слегка надавливая, не давая опомниться и выпрямиться, а второй рукой нащупывает анальное отверстие парня под ним. Он властно сжимает на шее пальцы и в этот же момент проникает двумя фалангами внутрь.       Парень под ним затихает, Милана заинтересованно оборачивается, а Юра заговорчески ей подмигивает. Она начинает движения тазом навстречу оробевшему Петру, пока сзади Войтовецкий умело растягивает его.       И вот уже из самоуверенного когда-то парня рвутся робкие стоны, и ритм его толчков меняется, потому что теперь он уже, сгорая от стыда, вынужден двигаться не только вперёд, но и назад, насаживаясь на три Юриных пальца, блестящих от смазки. Войтовецкий посмеивается, вытаскивает их из приятной обволакивающей теплоты и шлёпает подкачанную задницу вмиг заскулившего парня. Не медля, Юра тут же вторгается в тесный плен гостеприимно сжимающегося ануса.       Он сполна берет свое, обхватывая Петра за талию, насаживая на себя, пока тот, зажатый между двух разгоряченных тел, толкается то в вперёд, то назад. Он совсем высоко стонет, и, когда Юра опять придушивает его, падает на Милану, продолжая по инерции растрахивать ее и выгибаться под Юрой.       Первой кончает Милаша, сдувая прилипшую светлую прядь и сыто улыбаясь под продолжающими движение телами. Над ней ее парня, который почти уже потерял связь с реальностью, ебал самый крышесносно красивый человек из всех, кого ей только доводилось встретить. Она с восхищением ощутила, как бедра Петра мелко задрожали, и он, выгнувшись, кончил внутрь своей девушки, а следом за ним, ещё несколько раз размашисто войдя в разморенное тело, кончил Войтовецкий.       Юра, не позволив себе опуститься на кровать к потным телам, ушел в душ.       Милана же лежала под Петром, который не мог успокоить собственное дыхание и унять стыдливый румянец, расползающийся по щекам и шее. Было неловко признавать, что из его задницы прямо сейчас вытекала сперма этого заносчивого продюсера, которого ещё в начале вечера Петр сам хотел разложить. Он смущённо прикрыл глаза, принимая свое поражение.       Не считая нужным прощаться, Войтовецкий хлопнул входной дверью и направился к себе в номер.

***

      Рано утром во входную дверь кто-то громко и долго стучал, почти ломился. Никите пришлось подниматься и, запинаясь в ногах, идти смотреть кто удостоил его своим визитом.       На пороге его комнаты стояла грузная женщина пятидесяти лет, поджимая недовольно ядрено-розовые, от дешёвой помады, губы. Она придирчиво оглядела Никиту с головы до ног, отмечая мертвенную бледность и худобу, цокнула языком и шагнула внутрь, отодвигая Кожанова с пути.       То, что она увидела внутри, ей очень не понравилось. Ее брови взметнулись вверх, а Никита за спиной управляющей только тяжело вздохнул. Да, его по голове не погладишь за чистоплотность. Повсюду валялись какие-то вещи вперемешку с бутылками, упаковками от еды, гигантскими клубками пыли. А самой главной вишенкой на торте был мусор, который копился неделями и оброс новыми формами жизни, разнося экстравагантный запах по всему помещению.       Женщина резко развернулась на пятках и вперила свои недовольные глазища в Кожанова: — Ты наркоман?       Никита оторопело поднял на нее взгляд, не совсем понимая, что отвечать на подобное. По коже пробежался озноб от злобного тона этой тетки. - Нет... Вы что, Галина Николаевна, — начал Никита, но запнулся. А действительно, какой ещё можно сделать вывод из сложившейся картины? Кругом ужасный беспорядок, хозяин комнаты неделями не выходит из нее и при этом выглядит, как обдолбанный. Что ещё тут можно подумать?       Галина Николаевна оглядела его всего ещё раз, принюхалась, обратила внимание какие именно бутылки валялись на полу. Ее руки, упертые в бока, сжались, растягивая трикотажную кофточку. Ледяным тоном она произнесла: — Значит так. Сейчас ты берешь мусорный пакет и все это безобразие складываешь в него и выносишь, выкидываешь к чертям весь этот вонючий мусор, а потом собираешь свои монатки и немедленно съезжаешь, — Никита, который виновато кивал после каждого пункта, на последнем замер и поднял большие глаза на управляющую. — Все понял? Приступай.       Женщина пошла к двери, ругаясь и проклиная все вокруг. А Кожанов последовал за ней, пытаясь договориться. — Пожалуйста, не выселяйте меня, мне некуда идти, негде жить! — нервно произнес он, хватая ее за локоть.       Галина Николаевна посмотрела на него недобро, вырвала локоть из его рук и продолжила идти к лифту. — Раньше надо было думать, — безучастно пробормотала она, нажимая ногтем с облезлым лаком на кнопку вызова лифта.       Никита беспомощно опёрся на стену, сползая по ней. Теперь дрожали не только руки, но и ноги. К горлу медленно подступал комок истерики. — Я вас очень прошу... — почти прошептал он побледневшими губами, — такого больше не повторится.       Галина Николаевна кинула на него косой взгляд, прежде чем зайти в кабинку лифта, сжалилась и произнесла: — Ну что мне с тобой делать, Кожанов? Вычисти все до блеска и оставайся. Но смотри у меня! — на прощание она пригрозила ему пальцем.       Августовское солнце заходило за горизонт, бросая свои последние из уходящих лучей на отросшие волосы парня. Никита с усилием кинул бесчисленное количество мусорных пакетов в бак. Впервые за несколько недель он был на улице, и это чувство чего-то нового, при виде всего старого, не давало ему покоя. Свежий воздух задержался в его лёгких, даря странное трепетное ощущение, от которого то ли хотелось спрятаться, то ли ещё раз вдохнуть, заново пропуская его через себя. К сожалению, после недолгого времяпровождения на улице, Никита понял, что сильно, даже слишком, привык сидеть в четырех стенах. Его замкнутость сыграла с ним злую шутку.       Галина Николаевна посочувствовала Никите и разрешила ему остаться. Тем более, что когда она пришла снова, комнату было не узнать: ничего не указывало на то, что ещё час назад здесь было практически невозможно пройти. Остался только лёгкий запах чего-то тухлого, но управляющая только поморщилась и открыла посильнее окно, ничего не сказала.       Никите ужасно повезло. Его просто пронесло, потому что если бы его выселили, он не знал что бы было. Вот куда бы он пошел? К кому обратился за помощью? Афишировать в офисе свое бедственное положение он бы точно не стал. Хорошо, что все обошлось.       Теперь он старался меньше выпивать. Всё-таки скоро все выйдут из отпуска и тогда нужно будет снова видеться с коллегами, а выдумывать оправдания своему внешнему виду не хотелось. А ещё не хотелось конфликтовать с Галиной Николаевной, поэтому теперь приходилось реже ложиться спать в нетрезвом состоянии, и это означало одно: наихудшие кошмары, которые сменяли друг друга. А ещё перед сном он всегда плакал.       Заставить себя вернуться в офис было внезапно несложно, хотя изначально казалось иначе. Просто Кожанов поймал себя на мысли, что очень соскучился по Юре. Они ведь довольно близко общались, и совсем не по Никитиной инициативе, но вот уже как полтора месяца он не видел Войтовецкого и действительно начал скучать, ведь Юра был и остался тем единственным человеком, к которому и до и после того самого дня Никита сохранил доверие.       Поэтому когда они впервые после разлуки сталкиваются в офисном коридоре, Никита думает, как он рад видеть Войтовецкого, подмечая отросшие волосы, волнами лёгшие на плечи, и отдохнувший вид. А Юра, увидев артиста ещё издалека, тоже был рад его видеть, ему понравилось, как выглядел теперь Никита: от него не утаились худоба, замаскированная под оверсайз толстовкой, и потухшие глаза, под которыми пролегли темные круги. Одним словом прелесть.       Проходя мимо, он не стал в своей обычной манере подмигивать парню, чтобы посмотреть, как на Никитином лице отразится непонимание, но потом тот постарается его подавить. Замечательно, лучше некуда.       Юра сделал это намеренно, чтобы убедиться в успехе своего "эксперимента", быть уверенным в том, что Никита растерян от игнорирования и расстроен. Пусть небольшой показательный спад внимания со стороны Войтовецкого сподвигнет артиста к осознанию нужды в Юрином присутствии.       Он продолжил придерживаться своей тактики. Он не был груб, но и не был открыт, общался очень по-деловому, держал дистанцию, с удовольствием замечая, как Никита все больше и больше не находит себе места, опускает глаза и неловко сцепляет левой рукой правую у локтя.       Потом, спустя какое-то время, Юра всё-таки одаривает своим дорогостоящим наиценнейшим вниманием артиста. Он подмигивает ему, и Никита не может скрыть тупую улыбку, не может не встать столбом посреди офиса. Рыбка попалась на крючок.       Войтовецкому все было ясно сразу, это его стратегия, тактика и цель, в конце концов. Никита сам упадет в его хищные объятия ничего не заподозрив. Сам шагнет в пропасть.       Такой милый, юный, загнанный, сломленный, пугливый.       Юра знает как ему помочь и как его поддержать, где что сказать и на что надавить, это тоже часть плана. Он готов на все, только бы его следующая уловка удалась.

***

5.09.2020

      Галина Николаевна оказалась сговорчивой женщиной: ей не нужны были лишние хлопоты, а вот от лишних денег она не отказалась. В обмен на небольшое, совсем ничтожное поручение. Юра пожал ей руку, пожелал хорошего дня и в предвкушении сел в машину, приказав водителю встать за угол дома.       С другой стороны здания шел Никита. Надо сказать, сейчас он выглядел уже чуть лучше, даже иногда улыбался, но эти незначительные перемены не должны ничего испортить. Войтовецкий все продумал.       Никита поднимается по лестнице к подъездной двери, ищет в своем рюкзаке ключи, клацает ими и заходит внутрь. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он неожиданно для себя замечает тетю Галю рядом с его комнатой. — Здравствуйте, — приветствует ее он и пытается пройти к двери, но управляющая перегораживает ее своим телом, уперев руки в боки. — Добрый день, Никита Александрович Кожанов, попрошу вас освободить комнату, которую вы арендовали у меня несколько лет подряд. Соберите все свои вещи и покиньте помещение.       Никита обмер. Как так? Он не верил своим ушам. Почему она передумала? Ведь только недавно пожалела его, а теперь что? Что ему делать...       Он не поверил в сказанное. — Галина Николаевна... — Никит, я все сказала. Мне такие ненадёжные съемщики не нужны.       Управляющая процокала на своих безвкусных каблучищах мимо пораженного парня.       Никита зашёл в квартиру. Только дверь закрылась за спиной, как он осел на пол и обхватил ладонями голову. Все то хорошее, к чему он шел, в нем взяло и обвалилось.       Что он сделал не так, за что она могла с ним так поступить, она ведь знает, что ему некуда идти, она ведь дала совсем недавно ему шанс, он ведь убирался, он следит за чистотой, регулярно выкидывает мусор, на работу ходит почти как нормальный человек, даже алкоголь перестал употреблять в бешеных количествах, пытался держаться, хотя очень хотелось свалиться в эту бездонную яму забытья и просто ничего не чувствовать и не вспоминать, но нет, он старался выбраться, всеми силами. А теперь что ему делать и как дальше жить, если ему буквально негде ночевать?       Закралась мысль, что можно обратиться к Юре, но вспомнив, как тот был не особо приветлив с ним последний месяц, артист понимает, что это плохая идея. Конечно. Понадеялся. Да кому он нужен? От него требуется работать, а не вываливать свои личные проблемы. Это только его ноша. Так что сейчас он пойдет, соберёт все свои скромные пожитки и снимет себе номер в хостеле. А потом разберётся со всем, наверное.       Через несколько часов, ближе к ночи, выкатывая свой маленький чемодан со всеми вещами, Никита всё-таки не смог сдержать слез, проходя мимо Галины Николаевны, которая протянула руку, чтобы забрать ключи. Сегодня взгляд этой женщины был особенно безразличным. Она смотрела на него такими пустыми глазами, почти рыбьими, круглыми и идеально отражающими внешний мир, а огонек ее души в них больше не мелькал.       За спиной Никиты хлопнула входная дверь, а в лицо подул по-осеннему холодный ветер, подсушивая слезы. Но те вновь навернулись на глазах, когда Никита вдруг увидел перед собой знакомую фигуру тепло улыбающегося человека. Тот стоял напротив него, невесть откуда взявшийся, а рядом с ним припарковывался знакомый автомобиль. — Никита, что-то случилось? — наивно интересуется Юра, но не получая ответа, подходит ближе и пытливо вглядывается в настрадавшееся лицо. Никите неловко, он трёт глаза, разнылся тут как ребенок, но Юра раскрывает руки для объятий, и невольно тело Никиты просто ведёт и он оказывается объят Юриными тёплыми руками. Внезапное ощущение безопасности оглушает, продюссер всё ещё его друг, это вызывает облегчение. — Меня выселили, мне некуда идти, — через силу от стеснения мямлит Кожанов. — Ну хочешь - можешь пока пожить у меня, приглашаю, — бросает Юра буднично, подзывая водителя, чтобы тот убрал Никитины вещи в багажник.       Конечно он хочет, он счастлив, что у него есть такой надёжный товарищ.