Скованные одной цепью, связанные одной целью.

Утро началось не с привычного смеха соседа по комнате, а с громких криков о том, что лучше бы он никогда не рождался. Кажется, маленькая ночная шалость обошлась Асмодею очень дорого. – Я попросил погладить меня, аккуратно потрогать и обнять, а ты, ты... Мерзкий кусок дерьма, снова всё опошлил! – Неистово вопил Правитель Жадности, тяжело дыша. – Ты... Ты мразь бессовестная! Оззи также был не совсем доволен происходящим. Сидя на краю кровати, он лишь снисходительно вздыхал, смотря куда-то в пол. – ... Маммон, хватит. – Хватит!? Ах, сука, хватит тебе!? Да как ты своей дырявой башкой вообще додумался до такого!? – Хриплый голос Демона слегка дрожал. – Я знаю тебя всего четыре дня. Четыре блядских дня, и тебе этого хватило, чтобы просто взять и начать пренебрегать моей добротой. Какой же ты противный. – Я говорю - хватит тебе уже вопить. Словно никогда у тебя такого не было- – Нет! Не было! Повисло молчание. Долгое, холодное и такое... Жуткое. –... То-есть, как это не было? Ты разве не-? – Нет. Нет, Асмодей. Я одинок. Я всю свою жизнь был одинок. – По щеке скатилась лёгкая, невесомая слеза. – Но видя то, как мою тягу к теплу ты использовал в целях самоудовлетворения, я... – Я тебя не использовал, блять! Ты не был против моих действий, а если бы и был, то я бы точно остановился! – Король Похоти повысил голос. Этого было вполне достаточно для того, чтобы Арлекин замолчал. –... Просто перестань орать. Да, я знаю, возможно что-то пошло не так... Как ты бы этого хотел. Тот подобрался поближе, вставая напротив уставшего Шута, и кладя руку ему на плечо. –... Я думаю, мы просто обсудим это, и забудем, хорошо? Это моё пре- – Предательство. Это твоё ебанное предательство. Маммон оттолкнул коллегу от себя, выходя из комнаты. Блеск. Сейчас один только Бог знает, куда этот диверсант намылился. Смертный Грех вновь сел на кровать. Ну и паршивое чувство. С одной стороны, он был не против, даже, кажется, наоборот... Но это ничего не оправдывает. Вспоминались тяжкие времена Рая. Тогда, ещё совсем юному Престолу, что по древним писаниям должен был "Охранять покой Божий", жилось несладко. После падения в Ад уже, считайте, троих ангелов и трёх человек в лице Лилит, Евы и Адама - всё пошло по конкретной пизде. Постоянные проверки, допросы и слежка убивали старый-добрый Рай, который раньше так нравился им всем. А ведь когда-то давно всё было хорошо. Маммона он тоже видел. Такого же молодого, но Херувима, что любил крутиться вокруг Дерева Познания, и вообще часто посещать Эдем, который, наверное, сейчас уже заброшен. Миленький был мальчик, однако. Правда, судьба печальная. Многие говорили, что крылья выходят из тела с диким хрустом и ужасной болью. Конечно, Оззи потом испытал это на собственной шкуре, но вот что чувствовал в тот момент... Он? По ближайшим жилым кварталам ходил слух о том, что теперешний Арлекин орал настолько истошно, что сорвал голос. Естественно, три пары крыльев наверняка не хотели поддаваться хватке надзирателей. Лучше не думать. Лучше просто об этом не думать. Эти сраные ангелы и так наделали много ужасов, причём с теми, кто бескорыстно служил им. ... Монстры. ... Проходило время. Маммона не было. Вещи его, на удивление, никуда не пропадали, когда оставшийся нянька выходил из их общей спальни. Вот тут-то уже и подступило волнение. Но, он вернулся. Снова весь в крови по локоть, и очень... Уставший. Взгляды пересеклись. Вновь наступила эта терзающая тишина. Маммон пытался сохранять серьёзное, и даже злое выражение лица, но вспоминая приятные, пушистые объятия все те три дня, которые он проводил с сожителем, на глаза накатывались слезы. Последнее "тепло" что он чувствовал - так это чьё-то колено на своём позвоночнике в тот момент, когда хрящи, соединяющие крылья со спиной, противно хрустели и трескались. А ещё он чувствовал кровь. Такую же горячую, как поцелуи в шею этой ночью. Такую же горячую, как руки приятеля на своей талии. Такую же горячую, как слеза, предательски стекающая по щеке. Только он не чувствовал ужасной боли, не слышал треска собственных костей, ему не было плохо до потери сознания... –... Прости меня. – Выдавил из себя окровавленный Демон слегка всхлипывая. –... Прости меня! Выместить злость и ненависть к окружающему миру у него вышло, это точно. Но после гнева всегда приходит тихая, такая жалкая слабость. Даже Смертные Грехи не могут ей противостоять. –... Мамм...- –... Прости меня! – Вновь затараторил Шут, собирая волю в кулак. – Умственно отсталый ты еблан, я говорю тебе - прости меня. Асмодей вздохнул, подходя ближе, и обнимая уставшую фигуру Арлекина. Это всё, что сейчас от него требовалось. –... Тебе не за что просить у меня прощения. – Есть за что. Я назвал тебя предателем. У нас в мафии за клевету в предательстве вырывают язык. Мамм обнял пушистый силуэт в ответ. Такой мягкий и тёплый. Словно облако, беспардонно содранное с небес, и скрученное в форму человекоподобного. В какой-то степени это мило. –... Но здесь не мафия, ангелок. Маммона переклинило. На секунду он застыл, оглядывая лицо Оззи. –... Что ты сказал..? –... Ангелок. Мой ангелок. И вновь по щеке, кажется, жестокого и кровожадного Правителя Жадности скатилась слеза. Такая усталая, но такая свободная. Он никогда не позволял себе плакать при ком-то. Он считал это признаком жалости и слабости, что были ему противны. Удивительно, что сейчас он сам рыдает. Сам выглядит жалко, наверное, не стесняясь этого. А чего ему стесняться? Асмодей уже видел больше, чем ему нужно было. ... И вновь, лёжа в постели, они оба не спали. За окнами лишь тихо-тихо покачивались то чьи-то вай-фай роутеры, то чьё-то бельё, что было вывешено на балкон, дабы оно просушилось как следует. –... Мамм, – Резко раздался голос Короля Похоти, что слегка неловко сглотнул. –... А что ты чувствовал, когда падал в Ад? –... Отчаяние. – Коротко отрезал вышеупомянутый, с лёгкой долей грусти. –... А ещё одиночество. – Понимаю. Тоже не представлял себе жизни вне Рая. Но, как оказалось, иметь свой круг - это очень даже круто. –... Мгм.. Арлекин был всё ещё не в настроении. Но, после лёгкого вздоха со стороны соседа по комнате, и его попытке приподнять зелёную тушку, тот вопросительно взглянул на трёхголового. – Сядь, пожалуйста. – Зачем? – Просто сядь. И Демон сел. Непонятно для чего, но сел. –... Сними футболку. –... Ты хочешь повторить свою утреннюю судьбу? В таком случае - я отворачиваюсь и сплю вновь через стену из подушек. – Да нет, блять.. Просто сними и всё. Акробат послушался, со смущением стягивая с себя предмет одежды. – И чт- Последовал лёгкий поцелуй в то место, где в теории должны бы верхние - самые маленькие крылья Херувима. Потом в лопатки - уже средние, летательные. Но самые нижние, что находились на пояснице, Оззи трогать не стал. –... И для чего это было? – А вот не знаю. Наверное для того, чтобы ты почувствовал себя нужным? –... В каком смысле? – В прямом. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя нужным. Грех Жадности задумался. Вздохнув, тот тихо, невесомо улыбнулся, шепча: –... А можешь ещё поцеловать? ... Четверг прошёл незаметно. Но сколько радостей и гадостей он принёс. От ненависти до любви - один шаг.