Жажда к свободе

🎵"И вот ведут меня к оврагу,

ведут к оврагу убивать"

«Расстрел – монеточка»🎵

Я лежала в ванной. Думала, что же делать дальше? Как мне жить с мыслью о том, что у меня никого нет? Я нашла лезвия от папиной бритвы. Сомнения колыхались в моём сознании. Нужно ли мне это? А если другого выхода и не будет? Я взяла лезвие. Рука задрожала. Неровной полоской прочертила по венам, стараясь нажать, как можно сильнее. Я вспомнила о своей первой попытке суицида. Тогда всё закончилось ужасно. Я не додумалась закрыть рот и заорала. Тогда соседка позвонила в скорую. Меня спасли.       Во второй раз я была более продуманной. Чтобы всё точно получилось, я вскрыла вены на двух руках. Но и там меня спас Вася.       Все эти неудачи вспоминала, глядя на шрамы на руках. Что я только не делала.       После того, как побывала у Фишера, будто с ума начала сходить. Я резала себе руки, ноги. Родители никогда этого не замечали, так как были вечно заняты, но и я не давала даже шанса узнать правду. Лежала целыми днями в кофте и штанах. Мне было очень больно от того, что они даже не поверили мне, когда я рассказала, что́ пережила.       И сейчас мне было больно, смотря на свои руки. Рана, оставленная Фишером много лет назад, так и не затянулась до конца, превратясь в шрам. Каждый раз, как меня спрашивали о нём, я отмахивалась, говоря, что поцарапалась об ветку, когда в детстве лазила на деревья.       Я сидела под пышным кустом, обняв ноги и уперевшись в них лицом. Когда же я так нагрешила, что теперь расплачиваюсь?       Шрам на плече вдруг запульсировал. Я задрожала от неприятного чувства и легла на землю.       Подняла глаза на верх. Небо начало хмурится. Отлично, ещё дождя мне не хватало. С первыми каплями, начали слипаться глаза, и я провалилась в сон.       Очнулась от чьего-то прикосновения. Я открыла глаза. Фишер нёс меня на руках. Дождь всё ещё шёл.       — Проснулась? — сказал он и вдруг остановился. — Я тебя предупреждал.

***

— Пошлите на гаражи, — предложил Андрей вместо уроков. Мы конечно же согласились. Всяко лучше, чем сидеть на этих скучных уроках. Как пришли, закурили. — Как у кого каникулы прошли? — пацаны начали рассказывать о каких-то приключениях. Бо́льшую часть мы провели вместе, но всё же у парней есть родители. — Марусь, а у тебя, что было интересного? — я посмотрела на них.       — Да как обычно, ничего особенного, помогала дяде, — чувствовала себя ужасно после этой "помощи". Я помогла Фишеру убить, уже наверное, пятерых. Да ещё и кошмары снова объявились, только теперь в новом содержании. Я хотела уже идти домой, как ко мне подъехала машина ментов. Один открыл окно, а второй подошёл ко мне, я узнала в нём Бокова. — Вы подозреваетесь в сговоре с Фишером, — он завёл мне руки за спину и повёл в машину. Я остановилась.        — Погодите, но почему? Где хоть какие-то доказательства? Объяснения? — Поедем в отделение, там и разберёмся. Мы приехали. Выйдя из машины, Боков надел на меня наручники. Мы пошли дальше. Зашли в кабинет. — Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — наконец спросила я. — Это ты нам лучше объясни, зачем Фишеру помогаешь? — сказал Козырев. — Да откуда вы вообще это взяли? — Наталья посмотрела на меня осуждающе.        — Отпираться поздно. Доказательств у нас хватает, — ответила она. — Козырев, веди её на расстрел, — произнес Боков. — Что? Какой расстрел? А суд? Почему вы мне кроме обвинений ничего не предъявили больше? — я была возмущена. Боков и Козырев подошли ко мне. Они взяли меня под руки и повели куда-то. Я уже понимала, что действуют не по протоколу. Меня завели в маленькую комнату, буквально три на три метра. Стены были резиновыми. От страха я застыла. Меня поставили спиной к остальным и выстрелили. Я тогда очень испугалась. Проснулась так резко, что аж до боли в голове. Этот сон мне снился уже два раза. И если приснится ещё хоть раз, я умру от страха.       Может меня и вправду будет ждать похожая участь.       Возвращалась домой с животным страхом. Попадись я так Бокову, если и вправду на меня накопают, то мне не жить. Он же поймёт, что я их тогда обманула, и именно из-за меня умерло столько детей.       Как только дошла, дядя Серёжа встретил меня с серьезным видом.       — Скажи, тебе не жарко? — я не поняла. — Осень у нас жаркая, а ты вечно в кофте и штанах. Вот я и спрашиваю, не жарко ли тебе.       — Нет.       — Хорошо, тогда подними рукава, — я насторожилась.       — Зачем? — тогда он взял мою руку, сам это сделал и дал мне пощёчину. — За что?       — За что? Ты ещё спрашиваешь?       — Ты не понимаешь, это было давно, — сказала я. — Я знаю, что резаться было глупо, — надо было сразу во все артерии ебашить.       Фишер посмотрел на мою ладонь.       — Неужели так сильно?       — Серьезно? Ты мне ладонь почти насквозь прорезал, — ответила я.       — Ладно уже, не ной.       — Не ной? Да чья бы корова мычала, — ну, всё, он меня раздраконил. — "Ой не рассказывай никому", "А то убью, бла-бла-бла", "А ты че тут забыла? Я пацанов хотел зарезать", "Я такой крутой, а ты ваще ниче не можешь, поэтому не сбежишь от меня бла-бла", а потом: "Помоги, со мной никто не хочет идти из-за недоверия", — передразнила его я. — А потом перед ментами ссышь, да так, что аж смешно. Да какого хрена ты вообще мне указываешь? Я в любой момент могу на тебя доложить. И знаешь, мне похрену, как ты там угрожаешь. Если менты узнают, кто на самом деле их "обожаемый" Фишер, ты уже ничего не сможешь сделать.       — Всё сказала?       — Да пошёл ты, — я вышла на улицу. Спичка три раза проехала по коробку, но не зажглась. — Сука, — и бросила его на землю.       Я прошла дальше в лес. Раздумья выворачивали на изнанку. Я не понимала, почему всё ещё продолжаю молчать. Злость на Фишера уже такая невыносимая.       Я устала.       Устала молчать, устала быть тряпкой, которую только топчут, а потом проходят мимо, устала оттого, со мной происходит всякая херня. Я так больше не могу.       Завтра мой день рождения. Может устроить себе подарок и пойти в милицию? Но я же не сделаю этого.       Я хочу думать, что поступаю правильно. Но как бы не пыталась, не получается. Хочу думать, что всё не зря. Хочу жить нормальной жизнью.       И как всегда только хотелки. На большее я не способна.       Может дело вовсе не во мне? Впервые я подумала о том, что не виновата.       Когда сегодня всё высказала, не появилось легкости от сказанного, а наоборот. Я начала понимать, что если всё ещё остаюсь здесь, с этим уродом, значит он мне не безразличен. Хоть эта мысль и пугала, но она единственная настолько чётко описывает моё поведение. Как бы то ни было, всё равно это не имеет значения. Я сбегу. Обязательно сбегу. И тогда забуду его как страшный сон.       Но хотела ли я этого? Не знаю. Я лишь хочу быть счастливой. Хотя кажется в моей жизни это не произойдет.       Я была счастлива в детстве, когда родители ещё обращали на меня внимание. Мама тогда не работала. Она проводила со мной много времени. А главное любила меня. Её будто подменили, стоило ей выйти на работу. Тогда я стала больше пропадать на улице.       Самое ведь обидное, что родителям было плевать на то, что со мной произошло. Они только наругали меня из-за звонка Бокова. Я не знаю, что он сказал, но им было всё равно на ситуацию, они обвинили меня.       Почти все мои проблемы на самом деле росли из-за Фишера. Если бы тогда не он нас "подвез", я осталась бы, как минимум, со здоровой психикой.       Я до сих пор не узнала, что с Васей. Прошёл уже месяц, как мы с ним не виделись. Вдруг это Фишер его убил.       И вот опять же. Фишер, Фишер, Фишер. Больно от того, что я не могу долго его ненавидеть. После, почти сразу оправдываю, но зачем? Вспоминаю его, будто током прошибает, но нет, это не страх. Это что-то похуже. Нечто совсем другое. Может я и вправду чувствую к нему симпатию? Но как так? Почему так происходит? Когда-то давно я читала об этом в старой книжке. Там говорилось, что это называется стокгольмский синдром.       Ох, как же ужасно об этом даже думать.       Это зашло слишком далеко. Я думаю о нём слишком много. Хочется узнать о нём всё. Понять, что он за человек. Может если узнаю, что творится у него в голове, тогда и пойму, почему он убивает.       Я возвращалась уже другой. Осмыслив всё, решила, что завтра попробую узнать его лучше.