Сколько времени?

Люцифер как раз заканчивал наносить последний слой лака на ногти Рафаэля, когда его внутренняя чуйка начала работать. Перья на его крыльях немного распушились, когда он почувствовал, что в комнату вошли два новых, могущественных существа. В первом он узнал Бэмби, но второй был ему незнаком. Он встал, обернулся и увидел Радиодемона, стоящего рядом с незнакомой женщиной. На ней была большая шляпа и винтажное платье, а глаза были черными как смоль — или, может быть, это были просто пустые глазницы. Он не был уверен. В любом случае, все в ней кричало о том, что она тоже оверлорд. Она хлопнула в ладоши, оглядываясь вокруг с приятной улыбкой — Божечки, вы все выглядите так комфортно Возможно падший ангел немного поторопился с тем, чтобы делать выводы об этой женщине, но уже одно то, что она стояла рядом с Радио Сукой вызывало подозрения. На его голове выросли рога, а огонь закипел в его жилах, когда он встал со стула. — Кто это, мать вашу?! Бэмби, клянусь, если ты уже нарушил свое слово и привел сюда одного из своих маленьких друзей, чтобы он с нами связался, я, блять… — Папа! Папа! Эй, эй, все в порядке. Я ее знаю. Это Рози, она та, которая помогла мне завербовать каннибалов для помощи в день истребления», — объяснила Чарли, положив ладонь на его сверкающую золотом руку, которую он угрожающе вытянул вперед. Внезапно он почувствовал себя немного смущенно. Его дьявольские черты исчезли, когда он перевел взгляд с Рози на Чарли, а затем снова на оверлордку. — Ох… извини. Я перенервничал. Никогда нельзя расслабляться с этим Красным. В воздухе послышался звук радиопомех, но Аластор ничего не сказал, а Рози тихонько усмехнулась. — О, да все в порядке, Ваше Величество, — заверила она, отмахиваясь от него, прежде чем сочувственно взглянуть на его дочь. — Я видела в новостях, что случилось с твоей мамой, дорогая. Я решила заскочить и посмотреть, как ты держишься. Люцифер взглянул на свою дочь, немного удивленный, но, увидев на ее лице облегчение, решил, что лучше ничего не говорить. Чарли улыбнулась на мгновение, но улыбка получилась натянутой. — Это… очень мило с твоей стороны. Когда Рози любезно улыбнулась, Люцифер почувствовал, как рука пробежала по его крылу, прежде чем сжать его плечо. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что Рафаэль присоединился к ним. Почти сразу же взгляд повелительницы упал на готовые ногти. У каждого была мятно-зеленая основа с белыми акцентами и узорами, создающими приятный облачный узор, который, казалось, продолжался по каждому из них. Каждый из средних пальцев руки щеголял золотым солнцем в центре, лучи которого также пролегали по всем ногтям. Они были совершенно ошеломляющими. Ее глаза расширились, и, несмотря на их чернильную природу, он мог бы поклясться, что они замерцали при виде этого зрелища. — Ой, мамочки! — Она ахнула, прикрывая рот рукой, — Простите, но, боже, они выглядят совершенно потрясающе. Вы должны сказать мне, кто это сделал. С самодовольным выражением Рафаэль подтолкнул Люцифера на шаг вперед. — Это вот он. Мой братец довольно хорош в маникюрчике. На лице Рози отразилось потрясение, а падший ангел почувствовал, как его щеки залились золотистым румянцем от комплимента. — Поверить не могу. Ваше Величество? — спросила она с благоговейным недоверием. Он выпрямил спину, гордо улыбнувшись ее реакции. Он нежно взял руку брата и махнул ей чтобы она подошла ближе, чтобы она могла лучше рассмотреть. — Это я. И, пожалуйста, учитывая, как сильно ты помогла моей дочери, называй меня просто Люцифер. Рози ухмыльнулась. — Люцифер, — его потрясло, как легко она переключилась на такое обращение, но он был благодарен за это, — Я не хочу навязываться, но, пожалуйста, скажи, что ты не против принять еще одного клиента. Они выглядят просто божественно! Ухмылка короля превратилась в игривую ухмылку. Он отступил на шаг, указывая на маникюрный станок. — Ну, тебе повезло, дорогая. Так уж получилось, что лесть творит со мной чудеса. Он закончил фразу, слегка подмигнув, прежде чем развернуться и пойти обратно. — О, Чарли, ты никогда не говорила мне, какой твой отец очаровашка! — заметила повелительница, и хотя он не смотрел, он просто знал, что лицо принцессы сейчас было полностью красным. Не то чтобы он мог что-то сказать, потому что его собственное лицо становилось все более желтым. Он не лгал, лесть действительно была его слабостью. С некоторым выпендрежничеством он выдвинул для нее стул, и она добродушно хихикнула, садясь на свое место. Легким движением запястья он позволил всем цветам проплыть перед ней, вращаясь подобно тугой конвейерной ленте, пока он обходил ее с другой стороны. — Не стесняйся, выбирай, а я пока начну готовить твои ногти. Подумай, может у тебя уже есть идеи для дизайна в голове, — предложил он, протягивая руку и беря ее за ладонь. На мгновение он вздрогнул, почувствовав, как грубая рубцовая ткань терлась о ее нежные конечности, но когда она не отреагировала, он расслабился. Работая, он заметил, что Чарли заглядывает ему через плечо. На мгновение его охватило беспокойство, и он взглянул на нее. К счастью, он смог расслабиться, когда все, что он увидел в ее глазах, было любопытством. Он тихонько выдохнул, вернув внимание к ногтям. Он быстро подготовил их, его предыдущий сеанс с Рафаэлем пробудил мышечную память до почти пугающе привычной степени. Вскоре он отстранился и выбрал цвета, которые Рози сказала ему, что хочет. Творческая часть его мозга включилась на полную мощность, пока он их рассматривал, и он взглянул на повелительницу. — Итак, что мы делаем? Пожелания? Она покачала головой — Нет, хочу что-то придуманное тобой, развлекайся. Я уверена, что все, что ты придумаешь, будет более чем прекрасным. Люцифер задумчиво кивнул, внимательно изучая форму ее ногтей, пока в его голове начала формироваться идея. Он слегка улыбнулся, схватил одну из бутылок и начал ее откручивать. Примерно тогда он понял, как Рози смотрит на его руки. Он попытался проигнорировать это, но ее глаза следили за его конечностями, когда они снова обхватили ее пальцы и осторожно начали наносить первый слой. Он понял, что она наконец-то заметила шрамы. Его живот сжался от страха, и он старался сохранять спокойное, невозмутимое выражение лица, пока методично двигал кистью. Однако чем дольше это длилось, тем хуже становилось держать его бесстрастное лицо. Он облегченно опустил напряженные плечи, когда она наконец нарушила молчание. — Я вижу, ты все еще носишь обручальное кольцо». — А? — спросил он немного шокированно. Это было не то, чего он ожидал. — О-о да, да, я эээ… эм… Его настроение быстро упало. На мгновение его пальцы прекратили работу над ее ногтями, прежде чем он резко моргнул и продолжил: — Да, все еще ношу. Повелительница промычала, и в ее голосе не было ни намека на осуждение, когда она продолжила — Я удивлена, я не думала что дьявол так сентиментален. Люцифер фыркнул, когда закончил с одной ее рукой. — Да, ну, что-то мне подсказывает, что обо мне ходит много заблуждений. Не то чтобы я когда-либо делал что-то, чтобы их опровергнуть… Или вообще что угодно, чтобы создать себе нормальную репутацию, добавил он про себя. — Я так понимаю, ты не совсем ненавидишь эту сучку за то, что она предала тебя, — прокомментировала Рози, и Люциферу повезло, что он не красил ногти прямо сейчас, потому что он вздрогнул. Сильно. Он оглянулся через плечо на Чарли, чьи губы были сжаты в тонкую линию. Он прочистил горло, прикусив внутреннюю часть щеки, и его тон стал немного резким. — Прости, но я не понимаю, какое это имеет отношение к тебе. Рози моргнула, но в остальном, похоже, не отреагировала. Несмотря на это, Люцифер тут же почувствовал себя виноватым за свою враждебность. Она просто поддерживала разговор, его защитная реакция была совершенно неуместной. Люцифер коротко вздохнул. — Но если хочешь знать… нет. Нет, я… я не ненавижу ее. Я не думаю, что смогу ее ненавидеть, даже если попытаюсь. На самом деле, он почти уверен, что главным чувством, которое он к ней испытывал, была любовь. Может быть, он глуп или заблуждается… но это было правдой. Он не думал, что когда-нибудь не будет ее любить. Если только она не сделает что-то по-настоящему бессердечное. То, что не будет против ее воли, во всяком случае. — В конце концов… у нее не было выбора. В отличие от меня. У меня был выбор. У меня всегда был выбор. С яблоком. Отказ от дочери. Изгнание жены. Это было мое решение. Сильнее сжав его плечо, Чарли вытащила его из его мыслей. Он снова посмотрел на нее и понял, что ее губы сжались в напряженную гримасу. И… это был… гнев в ее глазах? — Чар…? — Как ты можешь так говорить? После всего, что она сделала, как ты можешь все еще быть на ее стороне? — спросила она, и жар в ее тоне застал его врасплох. Он поставил бутылочку с лаком на стол, полностью сосредоточившись на ней. — Чарли? — — Она напала на отель! Она пряталась на небесах семь лет и никому не сказала, где она. Она бросила нас! Ого, подумал Люцифер, подняв руки и пытаясь успокоить ее. — Ч-с чего это ты, яблочко? Только что ты спрашивала меня, увидимся ли мы когда-нибудь снова. Принцесса отступила назад, раздраженно выбросив вперед руку. — Это было до того, как я успела все это обдумать! По-настоящему подумать о том, что она сделала. Не ситуация ужасна! Она ужасна! Осторожно, сохраняя ровный тон, Люцифер встал со стула. — Да ладно, утя, это не совсем честно. Я имею в виду, ты же слышала, что она сказала. Лют заставила ее… — Мне все равно, что она сказала! Она начала лгать в ту же минуту, как вошла в дверь. Откуда ты можешь знать, что это не было ложью? В глубине души Люцифер осознавал, что их разговор привлекает внимание других жильцов. Но его это не особо волновало. Все его внимание было сосредоточено на попытках понять, почему его дочь так расстроена. — Утен… — И даже если она говорила правду, это не оправдание тому, как она это сделала! Я могу понять, почему она сказала то, что сказала мне. Я могу понять, почему она аттаковала Отель. Но она обращалась с тобой как с мусором, и это то, чему я никогда не смогу посочувствовать! — Когда слова вырвались, ее глаза наполнились слезами. Слезами гнева. За… него. Нет. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Я не могу позволить себе встать на пути их материнско-дочерских отношений. Он сделал дрожащий вдох, все еще сохраняя голос тише, но он немного повысился, когда он умолял. — Чарли… Я… ты… отношения между твоей матерью и мной сложные. Это… я… мы… — Неважно, насколько все сложно. Она не имеет права так с тобой обращаться. Никто не имеет права так с тобой обращаться! Ты ничего плохого не сделал! Ты пытался заступиться за меня, а она набросилась на тебя. Мы сказали ей, что тебя пытали, и ей было все равно… — Ты этого точно не знаешь! — Ладно, нет, сбавь обороты. Его голос становился немного громче. Он прикусил губу, сдерживая инстинктивное желание защитить Лилит. Он не мог кричать на свою дочь. Не в гневе. — Лилит всегда была той, кто могла поставить общее благо выше своих личных привязанностей. Это не значит, что ей все равно. Если бы она позволила себе слишком зацикливаться на таких мелких деталях, то она, возможно, не смогла бы сдержать свой контракт… На этот раз, когда Чарли прервала его, слезы действительно выскользнули из ее глаз. Ее брови нахмурились в смеси возросшей ярости и горя. — Это не мелочь, папа! Тебе было больно, люди, на которых она работает, пытали тебя! Доказательства были прямо перед ней, и ей было наплевать! Ей всегда было на тебя наплевать! Если бы ей не было наплевать, она бы тебя не оставила одного! Боль пронзила Люцифера прямо в сердце при этом предложении. Его разум ухватился за эти слова, когда он попытался осмыслить это. Часть этого, он знал, содержала некоторую правду. Но… также… нет. — Утенок… Я… пожалуйста. Ты… ты должна понять. Она когда-то заботилась, но я… когда я… — он раздраженно вздохнул, проводя пальцами по волосам. К счастью, на этот раз она не пыталась вмешиваться, пока он пытался подобрать слова. — Я долгое время был в ужасном положении. Ты… ты не знаешь, как это было плохо, но твоя… твоя мать… она пыталась. Она пыталась быть рядом со мной, но… это… когда человек, которого ты пытаешься поддержать, не хочет, чтобы ему помогали, это… это может быть… она… я… это может быть очень токсично. И она должна была думать о тебе. Мне не становилось лучше, а твоя мать… она устала. Никто не должен был быть вынужден с этим разбираться. Я не виню ее за то, что она ушла. Я бы тоже ушел. В то время как скрытая правда этого предложения прошла мимо ушей большинства в комнате, Люцифер краем глаза уловил дрожь Рафаэля. Только целитель знал, с чем он боролся… насколько темным был его разум. Он отказался встречаться глазами со своим братом, поскольку Чарли продолжала. Ее тон несколько понизился, но он мог сказать, что она все еще была более чем зла. — В том-то и дело, что ты бы этого не сделал. Я знаю, что ты бы этого не сделал! Если бы роли поменялись, ты бы был счастлив остаться рядом с ней, несмотря ни на что. Ты бы сделал все, что мог, чтобы помочь ей пережить это, а если бы это не сработало, ты бы все равно остался, просто чтобы у нее был кто-то. Ты бы никогда не бросил ее! Люцифер вздрогнул, глядя вниз. — Чарли, все не так просто. Не у всех хватит терпения… — Мне все равно! Вы уже столько всего пережили вместе, а она просто ушла! Вы вместе пали! Вы вместе любили Еву! Вы вместе правили! Вы вместе горевали, а она отвернулась от тебя, — Пока она кричала, ее ровный тон снова вырос, пока не достиг полного крика. Ее слова отражались от стен. — Она бросила тебя в худшее время твоей жизни, и она не думала как это отразится на тебе! Она была тебе нужна! Тебе нужна была любовь, поддержка и утешение, и она ушла! Она ушла и забрала меня от тебя! Последнее предложение было произнесено с такой эмоциональностью, с таким акцентом, что стало ясно, что именно там и кроется корень проблемы. В ту минуту, как оно вырвалось, ее плечи опустились, грудь вздымалась от напряжения ее ярости. В комнате повисла мертвая тишина, когда она уставилась на него, буря чувств, которую она переживала, была написана на ее лице. В течение нескольких долгих, мучительных мгновений никто ничего не говорил. Затем, Чарли повернулась и выбежала из комнаты.