Сколько времени?

В мгновение ока Люцифер снова оказался на Небесах. Более дюжины ангелов сидели на высоких тронах, все смотрели на него холодными, полными ненависти глазами. Сера, Эмили, Клариент, Лют. Они все были среди них. – В последний раз, когда вы что-то одобрили, думая, что это пойдет на благо человечества, мы потеряли все! Слова эхом разнеслись по комнате, и хотя он не видел, как шевелились ее губы, он знал, что это была Сера. Падший ангел попытался заговорить, но внезапно обнаружил, что не может. Слова застряли у него в горле, и он издал сдавленный, задыхающийся звук. Он почувствовал, как горячая жидкость начала вытекать и капать из его рта, и когда он посмотрел вниз, его глаза расширились. Кровь. Так много крови. Она текла у него изо рта. Текла из живота. Извергалась из колотых ран на плече и бедрах. Он видел, как где-то позади него вытекает еще больше крови, и когда он оглянулся через плечо, он испуганно пискнул. Исчезли элегантные, красные, белые и черные крылья, которые он только-только отрастил. Каждая из конечностей была в разном состоянии кошмара. Одна отсутствовала полностью, у другой были вырваны перья, средние были сожжены до основания, а две нижние выглядели так, будто их годами не чистили как следует. Теперь, когда он смотрел на них, он мог чувствовать боль, проходящую через его тело. Он почувствовал, как конечности свело, и он тихонько заскулил, падая на колени. Он хотел снова отправить умоляющие глаза ангелам, но они исчезли. Теперь он был в отеле. Окруженный всеми людьми, с которыми он так хорошо общается. Чарли, Ралс, Габриэль, Михаил, Энджел, Хаск, Реми, Черри – они все были там. Его первой реакцией было протянуть руку, слезы наполнили его глаза, поскольку все его тело чувствовало, как будто его пожирала заживо боль в спине. Его кровь текла бесконечно, окрашивая безупречный пол в золото. – Ралс! — выдохнул он, глаза его были молящими, просящими о каком-то исцелении. Чтобы боль прекратилась. Но его брат только усмехнулся, подойдя к нему с перекошенным критическим выражением лица. – Ты правда думаешь, что я буду тратить на тебя свои силы? — спросил он, медленно обходя Люцифера, пока падший ангел снова скулил. Острая боль пронзила его грудь. – Посмотри на себя. Ты жалок. Я пошел против всех Небес ради тебя, пытаясь помочь тебе оставаться сильным, и вот ты снова разваливаешься на части. Целитель наклонился, его губы скривились от отвращения, когда он поднял ногу и пнул Люцифера на спину. Боль была невыносимой, и он слабо вскрикнул. – Зачем мне тратить на тебя еще больше времени? Зачем кому-то это? – Эт тольк’ твоя вина что я тута, внизу. Вал не мог бы пользоваться мной если бы тя никогда не существовало, — добавил Энджел Даст, скрестив обе пары рук. Он выглядел злее, чем Люцифер когда-либо его видел. Хаск стоял рядом с ним с похожим выражением лица. – Ты дал Еве яблоко. Это все из-за тебя. Рафаэль развернулся и зашагал в остальным. На Люцифера упала тень, и когда он обернулся, он увидел Аластора. Голова Радиодемона повернулась на 180°, и его улыбка стала тревожной. – Если бы вы оказали мне услугу и дали этот ваш кинжал, я бы сделал это прямо сейчас, Ваше Высочество. Не беспокойтесь о вашей дочери, со мной она в лучших руках, чем когда-либо могла бы быть с вами. – Как будто мне есть дело до того, что с тобой происходит. Ты разрушил мою жизнь. Ты изгнал маму. Ты все испортил! — рявкнула Чарли, и Бэмби отстранился ровно настолько, чтобы Король увидел, как глаза принцессы наполняются слезами. Ее демонические черты проявились, и она выглядела так, будто хотела убить его. Огромное количество ненависти в ее взгляде разбило вдребезги последние хрупкие остатки его сердца и втоптало их в грязь. – После всего, что ты сделал, чтобы разрушить мою жизнь, ты думаешь, я действительно хочу, чтобы ты был рядом? Ты думаешь, я когда-нибудь захочу увидеть тебя снова? Ты не стоишь этого! Ты не стоишь ничего. Я бы хотела, чтобы ты никогда не возвращался. Я бы хотела, чтобы ты был тем, кто исчез навсегда. Я бы хотела, чтобы это ты был тем кто нашел то существо, которое нашла мама, и оно забрало тебя! Оно бы сделало то, что ты сам не смог! Она взмахнула своим трезубцем, и Король обратил особое внимание на его особый блеск. Тот же блеск, что и у Высшего Ангельского оружия. — Но нет. Все нормально. Если ты этого не сделаешь, то я это сделаю. Я сделаю все, что нужно, чтобы защитить свой народ, а ты — самая большая опасность для них всех. Я не позволю тебе уничтожить что-либо еще! Она подняла оружие, его жуткие, зазубренные зубцы были направлены на него. Было ясно, что она собиралась сделать. Слезы лились по его лицу, но она выглядела такой же спокойной и покорной, как всегда. – Я бы попрощалась, — выплюнула она, — но это означало бы, что мне на самом деле не все равно. Скатертью дорога! Как только оружие вонзилось ему в грудь, король резко выпрямился на кровати. Его руки схватились место, куда секунду назад его дочь вонзила оружие, сердце колотилось о грудную клетку со скоростью миллион миль в минуту, а разум кружился. Все его тело дрожало, и ужасный всхлип вырвался из его горла, болезненно крича. – Эй! Эй! Всё в порядке. Люцифер, всё в порядке. Всё в порядке. Просто дыши, ладно? Ты в безопасности. Я здесь. Всё в порядке. Голос справа от него прозвучал как что-то чуть громче шепота, и Люцифер резко раскрыл глаза, чтобы найти источник. Михаил крепко положил руку на плечо падшего ангела, его золотистые глаза практически тонули в беспокойстве. В то время как слезы выскользнули наружу, и король не показывал никаких признаков того, что его дыхание становится более регулярным, он все же обрел немного больше осознания своего окружения. Они были одни, и еще Рафаэль слева от него. Судя по отсутствию реакции целителя, он был полностью отулючен для мира. Бедняга, должно быть, все еще чувствовал усталость. Или, может быть, ему просто приснился очень хороший сон. Люцифер хотел бы быть таким же счастливчиком. Он продолжал пристально смотреть в глаза старшему брату, страх и шок не давали его нервной системе успокоиться. Осознав это, Михаил придвинулся ближе, начав медленно водить рукой вверх и вниз по руке падшего ангела. – Все в порядке, Люц. Это был просто кошмар. Это было не по-настоящему, ладно? Что бы ни случилось, это было не по-настоящему. Ты в безопасности. Я обещаю. Если бы король обрел хоть какое-то самообладание — а он этого не сделал — оно бы тут же рухнуло. С все еще кружащимся мозгом он бросился вперед, отчаянно обхватив воина руками. Он почувствовал, как его брат на мгновение заколебался от шока, прежде чем медленно вернуть объятие, его хватка была крепкой и тяжелой, но не сокрушительной. – Ладно, — прошептал старший ангел, потирая спину Люцифера, когда тот засунул свое лицо в белые с золотом одежды. Большие золотые крылья обвились вокруг, добавляя комфорта объятию, окутывая их обоих в маленький пузырь. – Мне жаль! — рыдал падший ангел, отчаянно цепляясь за него и умоляя – Прости! Прости! Это все моя вина... Я... пожалуйста... Я не... Совсем не осязаемое предложение — или, это было не совсем предложение, а скорее мешанина из тысячи разных мыслей, собранных вместе в ужасно несвязном виде — быстро оборвалось. Честно говоря, это, вероятно, было к лучшему. Он понятия не имел, что пытался сказать. Он просто знал, что ему жаль. Что это была его вина, и он снова облажался. Он ужасен! Ужасен! Ужасен! – Тссс, — успокаивал Михаил, поглаживая волосы брата и нежно прижимая его голову к себе, — с тобой все в порядке. С тобой все в порядке. Это не твоя вина. Люцифер снова зарыдал, еще сильнее прижимаясь к объятиям брата. Как будто он активно пытался спрятаться от видений, которые все еще танцевали у него перд глазами. – Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел! — умолял он. – Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Я пытаюсь! Я-я-я не хочу быть один. Пожалуйста_ я не могу_ не оставляй меня! Руки Михаила сжались крепче, и он почувствовал, как его лицо вдавливается еще сильнее в одежды ангела, если это вообще возможно. – Я не оставлю, Люцифер, ни за что. Я останусь здесь, хорошо? У меня есть ты. Я так сильно тебя люблю. Ты не один. Больше нет. Я здесь. Несколько минут единственными звуками в комнате были рыдания Люцифера. Старший ангел продолжал держать своего младшего брата, пока тот плакал у него на груди, медленно преодолевая ужас своего кошмара. Когда интенсивность его эмоций начала убывать, а вместе с ней и отчаяние, державшее его тело в напряжении, хватка Михаила снова усилилась, пальцы впились в скальп падшего ангела. Как будто он чувствовал, как Люцифер восстанавливает самообладание, и хотел убедиться, что тот не отстранится. – Спасибо, что простил меня, — прошептал ангел, и было похоже, что теперь он тоже боролся со слезами. В том состоянии, в котором находился король, он не мог ответить словами. Поэтому он ограничился тем, что еще сильнее запутал пальцы в одеяниях воина. Комната снова стала относительно тихой, пока Люцифер медленно успокаивался. Затем, в какой-то момент, где-то на кровати что-то зашевелилось, и они услышали тихий, сонный, обеспокоенный тон Рафаэля. – Люцифер? Падший ангел громко шмыгнул носом, вытянув голову, чтобы заглянуть за плечо. Михаил отвел крылья ровно настолько, чтобы они могли увидеть целителя, а Ралс — оценить их состояние. Рафаэль не терял времени, нырнул вперед, проскользнул внутрь маленького пернатого пузыря и присоединился к объятию. Михаил приветствовал его, протянув руку, чтобы притянуть меньшего ангела поближе. Весь этот комфорт был опьяняющим. Даже затягивающим. – Я вас не заслуживаю, ребята, — прохрипел Люцифер влажным и полным боли голосом. Он почувствовал, как Михаил покачал головой. — Не говори так. Это неправда. – Да, — пробормотал Рафаэль, положив подбородок на плечо падшего ангела, — ты лучший брат в мире. Ты заслуживаешь всего этого и даже больше. Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив. Король снова зарыдал, их добрые слова вызвали у него новую волну слез. Они просто говорили это. Они все еще оправлялись от стресса войны. Они не... они не имели этого в виду. Как он может быть лучшим братом, если все, что он сделал – это доставил им неприятности. В конце концов они устанут от меня. Это всего лишь вопрос времени. Они могут вытерпеть лишь определенное количество моих тупых маленьких приступов, прежде чем поймут, что это бесполезно. Что я того не стою. Просто подождите. А если они этого не сделают, то я так облажаюсь, что они все равно меня возненавидят. Он ненавидит это. Он ненавидит, что так устроен мир. Что никто не может находиться рядом с ним и не пострадать. Но так оно и есть. Так было всегда, и так будет всегда. Всем было бы намного лучше, если бы его вообще не существовало. – Эй. Люцифер, – Это снова был Михаил, он слегка отстранился, ровно настолько, чтобы схватить подбородок падшего ангела и приподнять его. Красные глаза встретились с золотыми, и старший брат выглядел одновременно решительным и убитым горем. – Мы говорим серьезно, — настаивал он, — мы оба так сильно тебя любим. Хорошо? Ты сделал нашу жизнь намного лучше. Я… я так благодарен, что ты снова позволил мне занять место в твоей жизни, и будь я проклят, если откажусь от него. На этот раз ты нас не потеряешь. – Ты можешь не видеть этого сейчас, но ты значишь так много для стольких людей. Ты - та часть, которой не хватало нашей семье... так долго. Ты заслуживаешь всего хорошего, что с тобой случилось, и даже больше, — добавил Рафаэль, поправляя светлую прядь упавшую на лицо младшего. Люцифер знал, что они верили в то, что говорили. Он знал, что прямо сейчас они любили его. Но… он также знал, как легко было кому-то пообещать остаться, а потом уйти. Потому что он был слишком. Потому что он был таким токсичным. Он хотел бы верить в то, что они говорят. Он хотел бы всем сердцем. Но он не мог. Потому что он слишком долго жил с собой, чтобы не понимать, какой он никчемный. Поэтому он закрыл глаза, упал в объятия братьев и заплакал.