Мертвая жизнь

Лавка в очередной раз не пустовала, представляя из себя не место отдыха, а какой-то сторожевой пункт на границе. Две чуть сутулые фигуры высматривали кого-то по ту сторону реки, будто бы готовясь к нападению. Один спрятал нож-бабочку в карман, второй – перцовку и зажигалку, потерявшуюся в кармане ветровки в кучке семечек. – Точно никого? – спросил один. – Точно. В этот раз без сюрпризов. Высокий паренек снял капюшон ветровки, обнажив светло-золотистые кудри и взглянул на купола церкви, задержав особое внимание на холме. – Етить, как они там живут. Верующие что ли? – Это заброшка, дебил. Разве тебе не рассказали? – Мне обещали все рассказать после крещения. Я сейчас знаю лишь то, что, возможно, Кочерга соизволит пожать мне руку. Ну, если пройду испытание. – Соизволит, ха-х. Ну ты у нас дворянин, епта. Сколько тебе, умник? – Восемнадцать исполнилось. А что? – А то, – усмехнулся второй тип, стоящий позади скамейки, шурша пачкой сухариков, – Погонялово я тебе придумал. «Дворянин». Кочерга заценит. Тип в ветровке сильнее ссутулился. Признаться, нервничал он сильно, стараясь не показывать это высшему по иерархии. – А у тебя то какое погонялово? – «Мирный». – Ха-ха-ха! Почему? – Конфликты решаю дипломатично. Не выясняю отношения, сразу ебашу. Улыбка Дворянина пропала. Он снова натянул капюшон и присел на скамью. – Нам обязательно здесь торчать? Чего этим мы добьемся? – Ну-у, ты добьешься уважения в глазах Кочерги, а мне положено следить за тобой, новичок. Хуй знает, чего ты там захочешь вытворить. Мы даже после прохождения крещения некоторое время наблюдаем за новенькими. – Как-то вы чересчур сильно предохраняетесь… – попытался пошутить кочерга. Мирный мрачно окинул взглядом Дворянина и присел рядом. – Скоро Кочерга придет. На крещении побежишь одним из первых, чтобы у нас на виду оставался. Уяснил? Тот слабо кивнул, вновь вступив в войну с дрожью в коленях. И кому он пытается доказать свой статус? Позади послышался хруст веток, и Мирный машинально обернулся, не скривившись от боли и хруста в шее. Приближался Кочерга, пребывавший не в самом хорошем настроении. Его покрасневшие ноздри раздувались от гнева, руки были сжаты в крепкие, побелевшие от напряжения кулаки. Стальные глаза вжались в хрупкую фигуру новенького, даже не прикасаясь, но морально заставляя того съеживаться. Мирный улыбнулся и кивнул товарищу. – Все чисто, уважаемый. Дворянин готов вступить в наши ряды. Ждет не дождется боевого крещения. Каков вопрос дня? Кочерга выдохнул, обнажив острые зубы. – Во средневековье поиграем, ребятки. Мирный ахнул и склонил голову набок. – Пояснять будут за мою бывшую телочку. Все дружненько на поминки пойдут, если в живых останутся. Шайка Кочерги, состоявшая человек из двадцати, зарычала. Толпа вступила на кривой мост и перебралась на вражескую территорию. Путь предстоял до той самой церкви. Боров со своей свитой уже ожидал врага. Их окружало кладбище и глухой лес. Но было различие у двух альфа-самцов: в отличие от Кочерги, Боров жил по более современным понятиям, поэтому в его группе было несколько девушек. Кочерга до сих пор не признавал женскую силу наравне с мужской и использовал дам только для секса. Без романтики. Хоть его образ соблазнял и привлекал девушек, за симпатичным личиком их ожидала лишь животная ебля. Без ухаживаний и прочего. Василиса, Белка и пара девочек стояли около Борова, скрестив руки на груди. Жирдяй наблюдал, как Кочерга, полная противоположность Поросенкина по весовой категории, взбирался на холм. Вот они и встретились, хотя в последний раз по-серьезному дрались года полтора назад. В остальное время – так, для отчетности. Все же старались поддерживать установленный нейтралитет, состоявший в условии не заходить на вражеские территории. – Ну че, – сплюнул Кочерга, ухмыльнувшись, – Давно этого сала не видал. Умница, что ссышь на нашу территорию заходить и лишь оплевываешь мостик, и то с расстояния. – А ты только и умеешь команды своим песикам давать, а сам сидишь в ямке, дрожа от живых встреч! – ответил ему Боров. – Что ж, сегодня то разберем все накопившиеся дела. Я пришел мстить за свою Маргаритку. Какой-то твой черт ее успел закинуть на тот свет. Боров, предлагаю тебе два варианта. Первый: я нахожу и даю пизды тому хую, который посмел приставить свой стручок к ее лицу. Второй: я делаю это с тобой. Василиса побледнела, когда услышала знакомое имя. А не эта ль Маргарита, которая..? – Расслабься, Боров, я шучу! – рассмеялся Кочерга, в порыве едва не потрепав врага по плечу. – Не буду тебя я обижать. Я уже нашел виновника этого цирка. Все по понятием, «дорогой мой». Теперь побледнела Белка, едва заметно шагнув за спину Хлопушки. Кочерга медленно поднял руку и указал на кого-то, стоявшего позади Борова. – Ты, чмошник, сейчас я из тебя фарш сделаю. Боров отошел в сторону и нахмурился, увидев дрожащего Виталю, по лицу которого текли сопли. Простыл, бедняга. Василиса взглянула на подругу. – Ты знала? – Да. Сегодня пыталась отговорить его, чтобы он не шел с нами. Не послушался меня… Хлопушка больше злилась на то, как этот сопливый мальчик ловко манипулировал Маргаритой. Была у нее такая фишка, что всю жизнь девушка поддавалась этому, но Витя сумел довести бедняжку до полета. Василиса захотела самостоятельно отпиздить подлеца. – Не такого расклада я желал. Изначально, цель поединка заключалась в другом. Но сегодня повода будет два. И первый, это смерть этого чмошника! Витя подошел к Кочерге и плюнул тому желтой слюной в лицо. В этот же миг глава банды поднял того, как травинку, и со всей силы швырнул на землю. Боров никак не реагировал. Затем тело подняли двое дружков Кочерги и скрылись с ним в неизвестном направлении. – А теперь второй повод. Помню ты, Боров, спорил со мной, что у тебя в банде все такие сильные. Но инвентаризацию никто не отменял, «коллега». Выбирай одного самого слабого, а я уже выбрал из своих, кого отдам в качестве приза этой битвы. Если проиграю, заберешь моего. Если выиграю я, заберу твоего. Справедливо? – Зачем тебе это? Для чего тебе тип со вражеской территории? И так мало слухов получаешь? – Пушечное мясо никто не отменял. Станет личной игрушкой. Определяйся! – он подтолкнул вперед Дворянина. – Передаю своего кандидата. Боров оглянулся и медленным взглядом осмотрел всех, находившихся за его спиной. И как выбрать? Подозвать наоборот, самого сильного? Но ведь сейчас будут драться главные верхушки банд. Плохо отдавать козырь в самом начале играть. Или того, который наиболее неприятен? Вздохнув, толстяк перевел тяжелый взгляд на Хлопушку, оскалившись. – Кочерга, в двадцать первом веке живем. Не удивляйся таким понятиям. Выходи, Хлопушка. – Что?.. – растерянно прошептала та, не веря услышанному. – Я буду сражаться ради телки? Что ж, бабы любят романтику… – хрипло рассмеялся Кочерга. – Прям замена моей Маргаритке, но полная противоположность! Учти, если выиграю, она вам больше никогда не достанется, и я сделаю с ней все, что хочу! – Боров, какого хуя?! – прокричала Василиса. – Что я тебе сделала?! – В последнее время много вякать начала, и оскорблять мое мужское достоинство. Я не расстроюсь, если проиграю. Еще не самое ценное поставлено на пьедестал. А еще… – он нахмурился. – Все это время ты лгала мне. – Я? Каким образом? – Ты перестала проводить время с нами. Вечно с кем-то шлялась. У нас есть правила, и мы должны друг другу докладывать про себя все последние новости. С кем ты ходила?! Василиса замялась и посмотрела на свои ботинки, на которые упало несколько снежинок. – Все понятно… – кивнул Боров. – Уж точно не думал, что ты променяешь наши понятия на понятия Кочерги. – Что?! – возмутилась Хлопушка. – Ты себя слышишь?! Я была с другим человеком и боялась признаться, так как вы все, животные, начнете ржать! Кочерга пребывал в изумлении, изучая заинтересованным взглядом милое личико Хлопушки, пытающееся доказывать свинье суть правды. «Красивая девушка, я бы с такой замутил, но не за спиной врага…» – подумал про себя он, возвращаясь в реальность. Брюнетка с обидой опустила взгляд, а затем со всего маху залепила леща Борову. Кочерга подпрыгнул на месте от удовольствия. – И вообще, Белка мне хоть дать может, а ты даже из-за торта обиделась! Я лучше своих поберегу, чем тебя защищать буду! – У меня щас встанет на такую картину! Что ж, Хлопушка, отойди в сторону. Сейчас мужчины посражаются за твою натуру. Романтика, хули. Кочерга встал в боевую позу и нанес удар Борову в лицо. Тот демонстративно вяло ответил парочкой ударов и в конце концов указал на Василису. – Даже не хочу за нее сражаться. Дешевая подстилка, фу. Она твоя, забирай. Ухмылявшийся Кочерга подошел к Василисе и, приобняв ту, уволок к своим дружкам. Брюнетка сопротивлялась и царапала руки парней, но с тремя шкафами не смогла управиться. – Вы знаете, что делать… – кивнул Кочерга своим песикам, а потом повернулся к Борову. – Что ж, Боров, признаюсь, удивлен – не ожидал, что победа достанется мне вот так быстро. Но теперь появился еще один повод! – засмеялся он. – Вот же он. Получай! И он ударил Борова в левое ухо, повалив толстяка на землю. Буквально вырубил с одного удара. – За то, что так легко свою подружку отчехлил и отдал. Как это сейчас было некрасиво с твоей стороны – дама ни в чем не виновата, что-то пыталась тебе сказать, а теперь по твоей доброй воле находится в руках врага. И харэ про меня слухи распространять, будто бы я не романтик. Я люблю девушек, особенно за которых самому хочется сражаться. Все-таки, в такие моменты чувствуешь себя рыцарем… Он оглянулся на свою банду и присвистнул. Василиса внимательно и с опаской смотрела в его стальные глаза. – Ой, что-то я зафилософствовал. Самое интересное то впереди, – и он сел на корточки перед Боровым, – Я не потерял своего нового подчиненного, а чтобы он официально вошел в мои ряды, проведем боевое крещение. В крещении разрешили не участвовать пятерым из шайки Кочерги – они держали Василису и Виталю. Остальные приготовились и по команде главарей вступили в кровавый бой, который длился не больше десяти минут. Из-за того, что у Борова отняли, точнее придурок сам отдал свой козырь – Василису, да и сам находился в чуть критичном состоянии, победил Кочерга. Остальные ребята лежали на снегу, отплевываясь кровью. – Как-то негостеприимно получилось, – хмыкнул тот, – Пришел к вам на территорию и вас же повалил. Но ничего, оклемаетесь. У меня теперь есть свои игрушки. И он взглянул на притихнувшую Василису и полудохлого Сиплого.