Место высадки - Земля

Когда Крыс очнулся, он с изумлением понял, что рядом с его клеткой никого уже нет. Сперва он решил, что все-таки умер и стал призраком. Потом с еще большим изумлением, осознал, что жив, что все-таки превратился в последний миг. И не принял собственный вид огромного скорпиона в человеческий рост, как это не раз случалось с ним в моменты перенапряжения или от сильной боли. Если бы это случилось, его это не спасло бы. Нет, механизм защиты сработал на сей раз на полную катушку! Он стал верийским двуглавом - напоминающим насекомое существом, мелким и неказистым с виду, слегка похожим на земную мухоловку - сплошные лапы и усы! Но зато обладавшим почти мгновенной регенерацией и, что было так же немаловажно, способностью хамелеонов к перемене окраски под окружающую среду. Дальше начались некоторые проблемы. У верийского двуглава было действительно две головы - на обоих концах махонького тела, из-за чего верийского двуглава в среде земных ученых также прозвали тяни-толкаем (Крыс, как-то заинтересовавшись, вбил это странное название в поисковик своего главного компьютера и долго сидел молча, озадаченный логикой землян). Из-за двуглавости у Крыса сперва все кружилось и вертелось перед глазами (всеми восемью - у верийского двуглава по четыре глаза на каждой голове!), только спустя две минуты он немного пришел в себя. И порадовался еще одному моменту - его новое тело, очевидно не сильно нуждалось в пище и воде, так как ни голода, ни жажды он пока не ощущал. Последующие несколько дней он провел в этой же клетке. Пока ее прибирали, уничтожая следы преступления, Крыс спрятался в загоне склисса. Меланхоличная инопланетная корова не обратила на него никакого внимания. После уборки, Крыс вернулся обратно в свою клетку и больше уже ее не покидал, рассудив, что это сейчас для него самое безопасное место на корабле. Он выбирался лишь в редкие часы отбоя: клетку отключили от тока и Крысу ничего не мешало проскальзывать сквозь прутья. Он бродил по палубе, пил воду из поилок в других клетках (в его убежище автоматика была отключена), утаскивал крошки корма (верийский двуглав, как и крокрысы, мог питаться абсолютно всем) и размышлял о том, что ему делать дальше. Животных совершенно не беспокоило его присутствие, а люди на нижнюю палубу в эти часы спускались редко. Самого же Крыса больше всего беспокоили индикатор, которого невозможно было обмануть перевоплощениями, и говорун, отличавшийся не только умом и сообразительностью, но и поистине дьявольской интуицией. Но говорун по большей части проводил время в рубке корабля или в каютах членов экипажа, а индикатора рядом, по счастью, не было. А когда он появлялся, то пробегал мимо крысовой клетки со всех своих ног. Крыс уже отчаялся сосчитать, сколько у него их было, ему бы с собственными ногами разобраться! Их было просто какое-то неописуемое количество, причем суставы гнулись во все стороны свободно, и Крыс не сразу выучился ходить на этих подпорках. Двуглавость также имела еще одну неприятную особенность - иногда Крысу хотелось бежать в обе стороны разом. В такие моменты он топтался на месте, не зная, какое направление выбрать, и вот тогда-то и понял, почему земляне прозвали это животное тяни-толкаем - он словно бы тянул и толкал сам себя, причем одновременно в обе стороны! "Кошмар какой-то, - заключил про себя Крыс, - никогда больше в такое вот не превращусь!" Регенерация шла быстро. К концу первого дня Крыс уже чувствовал, что если превратится в человека, все органы будут на своих местах, в целом виде и в рабочем состоянии. Но конечно, он не превращался. Дураком он никогда не был. Сперва Крыс хотел высадиться вместе со своими пиратами на Блуке. Эта дивная планета, как ничто другое подходила для того, чтобы на ней отсидеться в каком-нибудь экзотическом виде, а потом, приняв облик любого из присутствовавших на ней разумных существ, улететь в любой край галактики. Возможно, прихватив с собой какое-нибудь ценное животное для последующей продажи в Серой туманности. Так Крыс и намеревался поступить. Все перевернул один случай. Селезнев с дочерью спустились на палубу, чтобы почистить клетки и покормить зверей. Они делали это каждый день по два-три раза, и Крыс уже привык к их внезапным появлениям. Притаившийся в своей бывшей тюрьме Крыс слышал, как земляне тихо переговариваются. Потом голоса стали громче. - Алиса, ты должна понять… - Ничего не хочу понимать! Он ведь убил его, папа! Убил! А ты… как ты мог позволить?! - Алиса, но ведь Третий капитан умер. Понятно, что Второй капитан захотел за него отомстить… - Папа! Как ты можешь так говорить! Крыс ведь… С немалым изумлением Крыс понял, что разговор шел о нем. Он так изумился, что пропустил несколько фраз в разговоре землян. - Нет! Третий капитан не был бы рад! Он же не говорил: “Отомстите за меня”. Ведь нет? - Алиса, он вообще не мог говорить. - Неправда! Он же успел сказать, что ничего не сказал пиратам! - Господи, ну и фраза! “Успел сказать, что ничего не сказал”. Видно, эта Алиса совсем разволновалась. - Если бы он хотел, чтобы мы за него отомстили и убили их, он бы обязательно успел это сказать! Крыс задумался и решил, что девчонка права. Третий не испытывал жгучей жажды мести. Он только был рад тому, что умрет на руках друзей, а не в мрачных подземельях, всеми забытый. Наверное, сам Крыс тоже предпочел бы такую смерть. Ну, и конечно, Третьего напоследок согрело то, что его молчание не было напрасным. - Алиса… Послышались всхлипы, плач. Мимо клетки кто-то пробежал. Девочка. Та самая Алиса. Всхлипывая и размазывая по лицу слезы, со щеткой, которой только что чистила клетку, в руках. Ошеломленный Крыс проводил ее взглядом и внезапно раздумал высаживаться на Блуке. Блук подождет, никуда не денется. А пока он полетит на Землю. Он так решил.