Да он на тебя поспорил ещё на первом курсе!

      - ЭТО КОШМАР, Я В ТАКОМ ВИДЕ НЕДЕЛЮ ИЗ КОМНАТЫ НЕ ВЫЙДУУУ! Хван Хёнджин, делай, что хочешь, но если ты не придумаешь способ, как мне это спрятать, я тебя лично четвертую!! – Сынмин кричал чуть ли не на весь дом, в тщетных попытках пытаясь скрыть следы пребывания губ старшего на своей шее шарфом или свитером, но так как сейчас было уже относительно тепло по погоде, можно было сделать вывод, что эти вещи если и помогут, то ненадолго – до первых проявлений духоты.       В другом конце коридора, в комнате, освещённой восходящим солнцем, парень, которого проклинали, на чём свет стоит, стоял, подпирая на всякий случай дверь, и жалобно смотрел на женщину, заливающуюся смехом.       - Миссис Ким, он же меня там реально убьёт, ну одолжите, пожалуйста, тональник, ну чего вам стоит? О! Я и заплатить могу! Я мог бы и заказать, но снова телефон где-то оставил…       - Расслабься, милый, посмотри его на столике, а я пошла завтрак готовить. И кстати, я тебе тут нашла старые домашние штаны моего мужа, надень их, а то в этих на тебя не может нормально смотреть ни мой дорогой супруг, потому что он-таки помнит, что это одежда его сына, ни я, только я смеюсь, а вот Юнсону сейчас явно не до смеха.       Миссис Ким летящим движением обогнула своего гостя, открыла дверь перед растерянным парнем и покинула собственную спальню, напевая незамысловатую мелодию.       - Они такие родственники все… - Хван был в полном шоке, что ему разрешили так просто рыться на чужом столе и даже без присмотра. Парень подошёл к ночному столику и для начала взглядом обследовал его содержимое. Так тут были лаки, гели, маски для лица, патчи, кисточки… Хёнджин был в двойном шоке от того, что у не-художника Миссис Ким было кисточек для лица больше, чем у него кисточек для рисования… - О, - гость нашёл то, что искал, и, захватив заветный тюбик с собой и немного постояв перед предложенными штанами, закинул их на плечо и направился в сторону комнаты любимого.       Прокравшись мимо лестницы, Хёнджин попытался не издавать лишних звуков. Судя по всему, родители его парня обсуждали их отношения, а помня, что Ким-старший не особо его вчера принял, парень пришёл к одному верному решению – стать на время ниндзя, не привлекая лишнего внимания к своей персоне.       - Минни, я взял его- Минни? Ты чего?       Сынмин сидел за столом, оперев голову на руки, и смотрел грустным взглядом в окно. Хван сразу отметил разницу перед его утренними криками и молчанием и замкнутостью сейчас, поэтому немного впал в ступор.       - Всё нормально, я в душ, - Ким отмер, встал, взял из рук ничего не понимающего любимого тональник и направился к выходу, прихватив с собой уже другую домашнюю одежду.       - Сумасшедший дом… - всё, что смог сказать на это Хёнджин, оставшись один. Он прекрасно помнил слова, которые услышал ночью от Сынмина, поэтому сейчас, столкнувшись с непривычной холодностью и каким-то равнодушием со стороны своего вроде как партнёра, стоял, задумавшись.       Из размышлений о природе такого человека, как Ким Сынмин, его вывел сам Сынмин, вернувшись из душа.       - Там мама блинчики приготовила.       - Да я на диете, мне надо…       - Ничего тебе не надо, это мамины блины и ты её оскорбишь похлеще, чем меня, - Ким подошёл к своему парню и на пару секунд обнял за талию. Затем, отстранившись, он констатировал:       - Да тебе и не нужны диеты, если ты конечно не хочешь, чтобы твои рёбра без рентгена видели. Отмирай давай и спускайся, тебя уже два раза кричали, я даже в ванной это слышал.       - А, прости, задумался просто. А, - Хван вспомнил про одежду. – Мне Миссис Ким штаны твоего папы дала, они мне должны быть по размеру, так что я переоденусь.       Ким встал в проходе и упёр руки в бока. Парень даже не думал как-то отвернуться или пойти вниз первым, чтобы дать старшему возможность переодеться без лишних глаз.       - Ты…не выйдешь?       - А что я там у тебя не видел?       На такие слова младшего, Хёнджин покраснел, словно девственница, но всё-таки начал переодеваться под пристальным орлиным взглядом. Ким на несколько секунд засмотрелся, ведь тело танцора – то, на что люди любят смотреть больше всего, а если ещё учесть, что это не только подкачанное тело, а ещё красивое, до одури, гибкое, как у змеи, и полностью принадлежит Сынмину… То тут не засмотрится только дурак. Однако надо было торопиться, завтрак не ждёт, к тому же больше, чем мамины пирожки, младший любил мамины блинчики с разными начинками.       Сынмин, вернув на лицо равнодушие, взял Хвана за руку и повёл вниз. Он успел замазать почти все видимые пятна, хотя в некоторых местах было либо слишком очевидно присутствие тоналки, либо наоборот, слишком не очевидно и были видны слабые тёмные следы.       Спустившись, парни прошли уже знакомый маршрут и, пожелав всем доброго утра, уселись на стулья за стол.       Во время завтрака Ким-старший всё время читал газету и иногда говорил жене не отвлекаться на пару и быстрее есть, ведь им сегодня нужно внепланово на работу. Миссис Ким поначалу бросала заинтересованные взгляды в сторону сына и его бойфренда, но как только поняла, что между её «мальчиками» что-то не так, взгляды стали уже более обеспокоенными. Хёнджин пытался как-то обратить на себя внимание Кима, проводил рукой под столом по ногам младшего или кидал недвусмысленные взгляды, но тот продолжал есть, как ни в чём не бывало. Зато на «зырканье» Хвана обратил внимание Мистер Ким, на замечание есть, а не прожигать его сына глазами, Миссис Ким лишь забрала у мужа очки.       По окончанию трапезы, родители засобирались к выходу, но всё же Миссис Ким успела коротко спросить у их гостя, не поссорился ли он с её сыном, на что получила не менее растерянный ответ, что Хван сам не в курсе и что обязательно поговорит с Сынмином чуть позже.

🍒

      - Сынмин, всё хорошо? Почему ты такой задумчивый?       Парни сидели в зале на большом диване перед не менее большой плазмой, Ким уже больше часа листал каналы в поисках чего-то интересного, но пока что безуспешно, поэтому они сменяли друг друга с одинаковой скучной скоростью, лишь иногда задерживаясь на тех, где шла реклама, чтобы после снова возобновилось перещёлкивание кнопки пульта, потому что программа, начавшаяся после неё, была такой же неинтересной, как и до этого.       - Всё нормально. Ничего не случилось.       - Значит, что-то всё-таки случилось, раз ты так говоришь. Так что ты либо мне расскажешь, из-за чего ты без настроения, либо я расплачусь и мы вдвоём здесь утонем.       Сынмин на это фыркнул, но улыбнулся. Он подобрал под себя ноги, как делает всегда, когда в чём-то сомневается. С его стороны это была как какая-то попытка защититься и отгородиться от окружающих. Он прижал колени к горлу и устроил на них подбородок.       - Минни, - Хван подсел поближе, так, чтобы их плечи касались друг друга и закинул правую руку на правое плечо Кима, слегка склонив того к себе. – Если тебе есть, что сказать, скажи. Но если ты не хочешь, то ладно, я подожду.       - Когда ты был у мамы, мне позвонил тот парень.       - Какой?       - Который на вечеринке Минхо рассказал про ваш спор, - Сынмин пристально посмотрел в напрягшееся лицо Хвана. – Он спросил, расстались ли мы с тобой.       - Я с ним потом САМ поговорю, - Ким ощутил, как всё тело его собеседника напряглось. Он знает, каким может стать его возлюбленный, если его вывести из себя, поэтому мысленно пожелал удачи абсолютно каждому, кого коснулась данная тема.       - Он сказал, что ты взял машину Минхо и на ней поехал.       - Да он что, следит за мной?! – Хван гневно рыкнул, невольно сжав плечо любимого. – Минни, ты не подумай, да, я взял машину у Минхо, но только потому что поездов до тебя уже не было, а ехать я хотел сразу, поэтому не подумай ничего лишнего, я её ему верну, когда мы сами вернёмся, обещаю!       Хёнджин начал ластиться к младшему под милые повизгивания последнего, чтобы как-то разрядить обстановку и наконец-то увидеть любимую улыбку на любимом лице. Безразмерная футболка была идеальна для Хвана, ведь она не мешала залезть под неё руками, чтобы пожамкать бока, но вот общую картину портили штаны, ведь они были не свободными и длинными, что по-отвратительному мешало.       - Так ты точно ничего не замышляешь? – Ким сделал особый акцент на слове «точно» и с прищуром, хоть его и сгладил смех, посмотрел на своего парня.       - Замышляю, - оба замерли. – Я замышляю злобное, а может и злостное, преступление: похитить тебя и увезти куда-нибудь на каникулы. Может, в Диснейленд или в Японию, куда бы ты хотел?       Сынмин ничего не ответил. Парень просто вытянул ноги, устроив их перпендикулярно ногам Хёнджина и откинулся на мягкий подлокотник позади себя – таким образом он полностью растянулся на диване. Вообще он любил класть ноги именно так, может, это было связано с тем, что так он не казался совсем уж маленьким, рядом с таким высоким Хёнджином, а может просто любил фиксировать гиперактивного Хвана на месте.       - Я… - начал было парень, но его прервал резкий телефонный звонок. Киму ничего не оставалось, как поднять трубку, даже не глянув, кто ему звонит. – Да? А… - Сынмин прикрыл динамик рукой и посмотрел на Хвана. – Хёнджин, это он.       Тот вырывает телефон из рук любимого и практически кричит в неё.       - Значит так, последняя ступень человеческой эволюции, если ты ещё хоть раз позвонишь МОЕМУ парню, считай, ты труп! – Некоторое время парень молчал, но после, судя по выражению лица, разозлился ещё сильнее. Он наклонился вперёд, расставив ноги шире и устроив локти на коленях. – Слушай сюда, если я захочу, то никакие экстрасенсы тебя не найдут, усёк? Не трогай чужое счастье своими грязными руками, иначе добавишь родителям лишние заморочки по типу «мой сын пропал», но я же не поленюсь, я к каждому такому объявлению буду приписывать слово «никчёмный». И знаешь, тебе лучше поверить, что это далеко не пустые угрозы. А ещё тебе лучше поверить, что все попытки полиции тебя найти окажутся безуспешными.       Через пару минут тишины Хван молча поднимается с места, аккуратно убирая с себя ноги Кима, отдаёт телефон его владельцу и, несколько раз напряжённо проведя ладонями по своим икрам, стоит, что-то обдумывая. Через каких-то десять секунд он срывается с места и направляется в сторону коридора, но не успевает он сделать и трёх шагов, как на его ноге повисает тело.       - Хван Хёнджин, ты никуда не поедешь!       - С каких это пор ты что-то начал решать!? Я сам решил, значит, поехал! – Хёнджин начинает недовольно дёргать ногой, в попытки сбросить с себя «балласт».       - А с каких пор я не имею права голоса в этой семье!?       - Да отцепись ты! – Хван подключил руки, но его ногу лишь сильнее обхватили.       - НЕТ! Ты убьёшь его ко всем чертям, ты что удумал, за это и посадить могут!       - Да кто его убьёт, такое вообще не трогают!! Максимум, что я с ним сделаю, запру на месяц в каком-нибудь гараже, чтоб меньше тявкал в твою сторону!!       - За это и назначают статью!       - Да какая нахрен статья!?       - 238 Уголовного кодекса Республики Корея за избиение!!!       - Да его не жалко!       Несмотря на все попытки младшего, Хван лишь распалялся всё сильнее и сильнее. Ким не слышал, что тот парень наговорил его парню, но если наблюдать за реакцией Хёнджина, что-то явно выходившее за рамки самоконтроля последнего.       Наконец высвободив свою ногу из плена, грубо оттолкнув Сынмина обратно к дивану, Хван направился на второй этаж за своей курткой, чтобы после вернуться в Сеул и поговорить с тем «самоубийцей» уже с глазу на глаз. Ну или с фингала на фингал, там решится. Сбежав по ступенькам вниз, парень нащупал в кармане ключи от машины и уже начал обуваться, как до его уха донеслись тихие всхлипы. Хёнджин тяжело выдохнул, присев на ступеньку-крыльцо. Он нервным движением провёл рукой по волосам, растрепав их так, что некоторые пряди упали прямо ему на лицо. Вдохнув поглубже, чтобы успокоиться, Хван устало поднимается с места и плетётся в зал. Там он находит Сынмина в том же положении, в каком и оттолкнул – сидящим около дивана и утирающим нос, в попытках спрятать свои чувства в подоле длинной футболки. Хёнджин осторожно пристраивается рядом с Кимом, садясь к нему боком и начиная тихо, почти невесомо, гладить по спине.       - Минни, извини…       - Ты всегда был слишком импульсивным, отодвинься от меня!! – Сынмин начал плакать в голос, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.       - Извини, - Хван быстро прошёлся на коленях до Кима, подхватил того на руки и сел на диван, устраивая своего плачущего парня у себя на коленях. – Ну послушай меня, ну пожалуйста, Минни, - Хёнджин в очередной раз громко выдохнул, это даже скорее было похоже на какой-то усталый тихий крик, походивший на выдох. – Он сказал, что хочет тебя. Не в качестве друга, не просто пообщаться, а именно хочет, Ким Сынмин, - старший положил свою правую руку на колени младшего и сжал их, левой рукой он удерживал парня за спину, тоже слегка прижимая к себе. – Он не имеет право трогать то, что принадлежит мне.       - Я не принадлежу тебе.       - Принадлежишь. Смирись. Ты надел моё кольцо зная, что я ревнивый собственник, хоть и стараюсь таким не быть, так что ты по крайней мере должен был предполагать, что такое рано или поздно случится, - Хёнджин по-свойски поцеловал Кима в мокрые от слёз губы и отстранился, проводя языком по своей нижней губе, слизывая каплю. – Я же могу запереть тебя хотя бы в этом доме, пожалуйста?       - Нет, - Сынмин сжал губы. – Потому что нам завтра обоим в универ.       Хван посмотрел на Кима сосредоточенным взглядом.       - Значит, завтра с ним поговорю.       - Слушай, да ты сейчас как наркоман, - младший обхватил лицо Хёнджина руками и посмотрел прямо в глаза. - У тебя зависимость, тебе к врачу надо, - он осторожно поцеловал левое крыло носа возлюбленного, а затем слегка коснулся губами чужой шеи, запустив руки в волосы, и оттянув их назад. Ким перестал плакать так же быстро, как и начал, но сухие солёные дорожки неприятно оттягивали кожу. – Совсем сумасшедший.       - Да, - сладко протянул старший, блаженно закрывая глаза. – Ты должен быть любим только мной. Родители не в счёт. Так что я тут твой похититель, - Хван извернулся и уложил Кима на подушки, опустившись на него сверху.       - Похититель застрял в моём доме, даже смешно звучит, - Сынмин вытер щёки и немного потёр нос. По его шее стекло несколько ручейков, поэтому тональник немного размазался, снова открывая вид на насыщенные узоры. Парень согнул ногу в колене и, подняв её, провёл носком по ягодицам старшего, на что получил удовлетворительное мычание.       Хван склонился к шее Кима. Он любил её. Любил вдыхать её запах, проводить по ней языком, оставлять свои метки и просто любил реакцию младшего на все перечисленные действия. Шея Сынмина – следующая слабая сторона Сынмина. Шея Сынмина – одна из главных слабых сторон Хвана. Иногда даже младший подумывал о том, чтобы прийти в университет во время занятий старшего с чокером на шее, но взвесив все «я потом не смогу как минимум неделю ходить» и «это ради моего парня», всё-таки победил здравый смысл, а именно подготовка своего парня к таким действиям с помощью каких-нибудь других либо обтягивающих, либо наоборот, открывающих шею вещей.       - Джинни, у меня по всей шее размазан мамин тональник…       Хван прячет язык обратно в рот буквально за секунду до того, чтобы лизнуть любимого.       - Ты кайфолом, - констатировал старший.       - Какой есть. К тому же ты ещё не получил официального разрешения от моего отца.       - Блин, - Хван устроил подбородок на груди Сынмина. – И как мне его получить?       - Ну уж точно не такими действиями на МОЁМ диване, в МОЁМ доме, с МОИМ пока что сыном.       Парни резко повернули голову на звук и обнаружили в проходе родителей Кима. Миссис Ким счастливо улыбалась, прижимая к себе пакеты с продуктами, и чуть ли не пищала что-то по типу «помирились», хотя это могло быть любое другое слово, ведь когда человек издаёт звуки маленькой счастливой мышки, его разобрать довольно трудно. Мистер Ким же стоял, сложив руки на груди. Его брови были сведены, а сам он источал довольно пугающую ауру.       - Зд-здравствуйте, Мистер Ким… - Хёнджин настолько потерялся, что не нашёл ничего лучше, чем просто положить голову на грудь Сынмина и поднять руки к шее своего парня, немного прикрывая ими своё покрасневшее лицо, а заодно и вновь видимые следы пребывания своих губ на чужом теле.       - Ну, Совёнок, ты сейчас пойдёшь и поможешь мне разобрать продукты, в то время как папа пойдёт вместе с нами, чтобы снова немного выпить, а потом, когда он поднимется в нашу спальню, чтобы переодеться и прийти в себя, вы мне ОБА! ВСЁ! РАССКАЖЕТЕ! – Женщина специально изобразила неудовольствие, но когда её муж молча скрылся в кухне, подмигнула парням и подняла палец вверх, тоже направляясь в сторону столовой.       - Походу твоя мама теперь наша главная фанатка…       Сынмин на это коротко рассмеялся и начал шевеление, намекая на то, что пора бы и подняться. Хван недовольно слез с Кима и дивана. Когда младший тоже поднялся, он разгладил футболку, обнял старшего за талию и быстро чмокнул в щёку, подмигнув.       - Сегодня поедем в Сеул, или завтра рано утром?       - Давай сегодня после ужина. Довезёшь меня до Феликса? Я хочу узнать, что там с Хан- ТВОЮ МАТЬ! – Сынмин летит к дивану, находит телефон и вводит пароль. Он подключается к интернету и за две секунды на его мобильный приходит примерно сотня уведомлений от Ёнбока, последнее из которых просит парней готовиться к своей смерти лично от его рук. – Ну всё, Хван Хёнджин, видимо мы умрём, так и не расписавшись.       Младший поворачивается к озадаченному гостю и на вытянутой руке показывает открытый чат, кишащий красными недовольными смайликами и сообщениями, написанными капсом. Старший лишь мельком пробегает по ним глазами и уже понимает, что всё это было зря, и как только они въедут в Сеул им либо обоим просто прилетит пуля в лоб, либо их завтра в универе похитят и будут медленно и мучительно убивать.       - Да, нам писец, - соглашается Хван.