Да он на тебя поспорил ещё на первом курсе!

      Свернув на подземную парковку, Хван направляет машину в самый дальний угол. Припарковавшись, он проверяет, чтобы все окна были закрыты, а приборы выключены. Достав ключи из гнезда, парень только тогда отстёгивает ремень безопасности и откидывает голову назад, устало выдыхая.       – Давай, ещё немного, и ты дома, – пассажир повторяет движение с ремнём и кладёт руку на голову водителю, начиная массировать её.       – Мой дом – любое место, где есть ты.       Хёнджин слабо улыбается и открывает глаза, косясь на соседа. Ловя на себе ответную полуулыбку, старший напрягает шею для того, чтобы та снова собравшись с силами смогла удерживать на себе голову.       – Ладно, нам скоро всё равно вставать, ты же попросил в универ тебя отвезти, – Хван потирает красные глаза и тянется к ручке, чтобы ни больше ни меньше выпасть из машины.       Сынмин так же тихо выползает из авто и забирает с задних сидений остатки маминых угощений. В лифте едут молча, если не считать того факта, что несмотря на большое пространство вокруг, Хёнджин выбрал путь быть как можно ближе к Киму, поэтому просто лёг на того сверху, совсем не заботясь, если младшему будет тяжело.       – Ну же, Джинни, где ключи?       Хван жил в собственной квартире, на которую заработал сам, подрабатывая иногда фотографом, а иногда моделью. В ней всё было огромным: огромный коридор, хоть вальсы танцуй, холл был ещё больше, ванная, размер с комнату самого Кима… О спальне и говорить не стоит, и как только там собрали кровать, размером похожую на небольшой аэродром круглой формы. А ещё там стоял стол, мини уголок для хобби и ещё одна ванная комната с душевой и джакузи.       Сынмин никогда не понимал, для чего одинокие люди покупают такие большие квадратные метры, ведь по сути такое предназначаться должно для больших семей, а не так, чтобы двое в прятки играли, основываясь на эхо шагов.       Зато больше всего Ким любил здесь кухню, что-что, а любовь к готовке он перенял у мамы, постоянно экспериментируя с чем-то новым. Пару раз в этом маленьком доме был и Ёнбок, специально приглашённый в качестве второго повара, и нужно было видеть его реакцию на такие хоромы. Хван на все ахи и вздохи лишь посмеивался, снисходительно глядя на таких простых гостей. Ну ничего, те не остались в стороне и на все насмешки старшего пару раз спалили сначала плиту, а потом и духовку…       Выцыганив ключ из заднего кармана джинс, и высказав по этому поводу что-то по типу «ничего, потеряешь – новую хату купишь», Сынмин всё-таки ввалился в дом, буквально таща на плечах расслабленное тело старшего.       – У тебя очень симпатичный коврик, может, мне стоит оставить тебя здесь ночевать?       В ответ Хван без слов поцеловал Кима в щёку и потёрся о неё своей.       – Ладно… Сношу тебя в душ. Только мыться сам будешь, я тебе не твоя няня.       Опустив пакет на пол, младший покрепче обхватил руки Хёнджина своими, чтобы наверняка не уронить дорогое и любимое тело. Сменив кроссовки на домашние тапочки, Сынмин шаркает в ванную. Там он устраивает старшего на небольшой табуретке и включает воду, набирая ванну. Доставая полотенца из шкафчика, Ким слышит голос со стороны.       – Хочешь со мной полежать?       – Нет, я лучше пойду в ванну, что у тебя в спальне, чтобы потом сразу лечь, – помедлив, всё же отвечает Сынмин.       – Но я ещё хочу побыть с тобой…       – Мы итак все выходные вместе провели, – младший кладёт полотенца на полку и подходит к ванне, проверяя количество и градус воды.       – Что насчёт всей жизни? – Рядом, на самом краю, устраивается Хван и спокойно и влюблённо смотрит на чужую заботу о себе. – Проведёшь со мной всю жизнь, а, Ким Сынмин?       – Если останусь сейчас на ночь, то останусь и на всю жизнь, – спокойно отвечает младший.       – А ты останешься?.. – шёпотом, боясь спугнуть саму тишину и атмосферу.       – Уже поздно, Чонин не будет рад, если я его разбужу своим приходом.       Ответ решил всё, Сынмин останется на ночь. Потом на ещё одну, и ещё одну, и ещё… Затем переедет, закончит обучение, устроится на работу, опоздает в ЗАГС, доведя Хёнджина чуть ли не до истерики…       Но всё это потом, сейчас же Хван лежит в своей кровати, в своём доме, прижимает к себе своего парня и вдыхает запах своего шампуня в чужих волосах. Он шепчет всякие нежности, заставляя младшего всё больше и больше смущаться, целует в шею, переходит на позвонки, всасывает кожу, оставляя на старых новые следы, кусает и сразу зализывает укусы, извиняясь и в голове отмечая, что утром нужно будет дать своему гостю самую открытую верхнюю одежду, чтобы каждый видел и знал, кому принадлежит этот парень. Он планирует поездку на Чеджу на каникулах, размышляя, как бы обставить всё поудобней и поромантичнее. Он прикидывает, как можно познакомить своих родителей с Сынмином, зная, что те влюбятся в этого заботливого и внимательного человека, как влюбился сам он… Он вспоминает все ювелирные магазины в округе, давая себе задание посетить каждый на предмет поисков самого подходящего кольца… Да, дел много, и сами они себя не сделают, но пока что Хёнджин лишь прижимает любимое тело поближе и помнит фразы, услышанные совсем недавно: «спокойной ночи, Любимый» и «Я люблю тебя»…       Рядом, под боком, лежал Сынмин. Он думал о том, что завтра, точнее уже сегодня, можно встать позже, ведь старший живёт ближе к универу, да ещё и если ехать на машине. Прикидывает, что приготовить на завтрак на скорую руку; вспоминает, какие вещи Хвана не будут на нём волочиться по земле при ходьбе; ставит галочку на том, что на первой перемене он обязательно расспросит обо всём личном Хана, считая обязательным простебать хоть на чём-то своего друга, а на второй перемене придётся пожертвовать обедом и рассказать уже о своих похождениях и приключениях Ёнбоку и явно Джисон не останется в стороне, так что и ему тоже… Ладно, жить можно, после пар он напишет своему Джинни и предложит совершенно ненавязчиво сходить на выставку «какого-то там» художника, о котором он прочёл чуть ли не всю информацию в интернете, заранее убедившись, что Хвану он нравится. Ничего, скажет, что друг хотел с девушкой сходить, да не получилось, прокатит, к чему хитросплетения придумывать, Хёнджин от радости даже дослушивать не будет, так что пофиг.       Вечером следующего дня, сидя каждый у себя в комнатах за столом, один будет писать о том, что его план с походом удался и никто ничего не заподозрил, а второй будет писать о том, как же сильно он любит первого, ведь тот даже не старается скрыть свои заботу и внимательность. Во втором дневнике под названием «Он думает, что я не замечаю», появится новая запись с пересказом каждой картины с выставки, каждого поцелуя после неё и всё новыми и новыми признаниями в любви.       Всё это потом. Завтра, послезавтра, после послезавтра… Сейчас же один прижимает к себе другого, желая, чтобы утро никогда не наступило, а другой осторожно жмётся ближе и желает, чтобы хватка на его талии никогда не ослабла.

🍒 the end 🍒