Не_последний_Малфой_Альтернатива

Едва Кикимер выполнил предыдущие приказы и вернулся ко мне, как я приказал доставить меня к Гермионе Грейнджер. Понимая, что, с учётом гибели Рона, я и она нежелательные гости в Ракушке и предполагая небезопасным дом 12(по крайней мере, до тех пор, пока не будет осуждён и казнён Корбан Яксли), мы решили переселиться в поместье Малфоев. Приэтом я, всё-таки, зайдя на короткое время в свой дом, забрал оттуда портрет Урсулы Флинт (жены Финеаса Найджелуса Блэка). Малфоевские эльфы-домовики дали добро на моё проживание с одним условием — я должен помогать Гермионе Грейнджер распоряжаться имуществом Малфоев в пользу её будущего ребёнка. Одним из первых дел я посетил комнату с основными портетами, надеясь, что смогу поговорить с ровесником, а не его предками. Разговор с портетом Драко Малфоя — Что было в Выручай-комнате сразу после моей смерти? — Я убил Винсента Крэбба. Грегори Гойл пытался убить меня, но меня заслонил Рональд Уизли. Затем я убил Грегори Гойла, а потом стёр диадему с помощью заклинания эванеско. — Вообще-то был риск оставить так дыру в полу. — Но не реализовался. Халиф на час, а, точнее, лорд нескольких дней#! Если бы ты выжил и не был бы приговорён к длительному сроку в Азкабане, что было бы дальше? — Не смей так ко мне обращаться, злостный прогульщик! Я староста школы, так как волшебник, погибший на рабочем месте, имеет право, чтобы, при обращении к нему, называли бы эту должность. — Откуда мне было это знать, капитан инспекционной дружины? Когда обстоятельства позволят, я планирую доучиться, так что сейчас ответь на вопрос. Если уж портрет Финеаса Найджелуса Блэка можно было заколдовать, то тебя тем более, правда, в отличие от всезнайки, я могу что-то напутать, случайно сделав заклинание необратимым. — Я бы финансово обеспечивал бы ребёнка до совершеннолетия, а также оплачивал бы обучение на седьмом курсе, и, возможно, ввёл бы сам или попросил бы свою маму, чтобы она ввела бы этого ребёнка в род Блэк с помощью гобелена. — Сообщаю, что с гобелена Блэков я удалил только Беллатриссу, да и то ещё в августе. Даже изображения твоей двоюродной бабы Вали и её мужа Ориона там остались. — Понятно. Хочу дать совет: хотя домовые эльфы просят тебя помогать Гермионе Грейнджер распоряжаться малфоевским имуществом, в силу спорности юридического статуса, будущий ребёнок практически не имеет прав ни на род Крэбб, ни на имущество Беллатриссы. — Даже если бы права были, я не хотел бы ребёнку таких наследств. Лично я считаю, что всё имущество Беллатриссы и братьев Лестрейнджей надо передать Невиллу, чьи родители, скорее всего, обречены на Мунго до конца жизни. — Виноват статус Френка как мракоборца, не позволяющий лечиться ни за границей, ни, формально, в магической Британии, но с приглашением иностранных целителей. Разве что, если доживёт до окончания действия соответствующего грифа секретности — полувековой запрет разглашения секретной информации иностранцам любым способом после фактического прекращения работы в правоохранительных органах. Конечно, далеко не всё секретно, но легилеменция почти не развита в стране даже среди целителей Мунго. Первым моим приказом было полное перекрытие всех воплиеров, даже от Визенгамота и министерства магии. После этого я отправился в это самое министерство. Младший помощник уже четвёртого министра (предыдущие Корнелиус Фадж, Руфус Скримиджер и Пий Толстоватый) Перси Игнатиус Уизли спросил, что мне нужно от Кинсгли Крепкоболта. Я ответил, что год спокойной жизни для Гермионы Грейнджер. Мой почти (на 4 года старше) ровесник не понял, но передал информацию. Через несколько минут первый по значимости чиновник магической Британии принял меня. — Здравствуйте, временно исполняющий обязанности министра магии Кингсли Крепкоболт. — Здравствуй, Гарри Джеймс Поттер. Мне не понятно, почему просьбу подаёшь ты и, при чём, здесь я? — Министерство, как известно, имеет право приостановить действие завещаний, если подозревает наличие тёмных артефактов? — Такой закон есть. — И я предполагаю, что некоторые захотели бы провести проверку поместья Малфоев на тёмные артефакты в самые ближайшие дни. — Есть такой риск. А почему ты против? — Имущество Малфоев завещано ещё не родившемуся ребёнку Гермионы от Драко. — И — Я хочу чтобы возможная проверка поместья на тёмные артефакты началась бы не раньше рождения ребёнка. —К счастью, обыски при наследовании имущества требуют трёх подписей — моей как врио министра, главы дмп и начальника управления мракоборцев. Кроме того, требуется согласование с отделом тайн для привлечения их сотрудников, без чего обыск поместий, в отличие от обыска отдельно взятого волшебника, недопустим. Тем не менее, сегодня я издам указ, в котором явно запрещу обыски при наследовании имущества уже зачатыми, но ещё не родившимися детьми, а также младенцами возрастом меньше трёх месяцев. Правда, придёться по краям поставить детекторы, контролирующие численность тёмных артефактов — попытка вынести любой тёмный артефакт станет известно. — Тогда и внос тоже надо контролировать — вдруг кто-то войдёт с тёмным артефактом, а потом тут же выйдет, а детектор среагирует на вынос. — Такого не будет. Детектор будет фиксировать лишь число предметов. — Помню, когда с Альбусом Дамблдором посещали озеро, заколдованное Волдемортом, директор сказал, что магия оставляет следы. Это не просто слова? — Не просто. — Жаль, что от одной книжицы либо след был слаб, либо место плохо определялось. — Хочу предупредить. Хотя от обысков поместье я защищу, но вот иски о взыскании денег пострадавшими почти неизбежны. — Предупреждаю: поместье Малфоев сейчас защищено от абсолютно всех воплиеров, в том числе министерства и Визенгамота. Эта мера временная — на год, потом запрет именно от министерских и судебных воплиеров продлевать не будут. Пусть, во-первых, будут только письма, во-вторых, только на моё имя. Гермиона Грейнджер уже написала на моё имя доверенность на имущество, которым она имеет право распоряжаться от имени и в пользу ребёнка. Формально, ещё в завещании указано, что ребёнок обязан обеспечивать Гермиону Грейнджер за счёт наследуемого имущества, но считаю этим пунктом пользоваться не совсем правильно. — Почему? — Я считаю, что у меня достаточно денег, чтобы этот пункт распространялся бы только на Гермиону Грейнджер, но не на Гермиону Поттер. Когда я пойму, что она будет готова к браку, то сделаю предложение, но не раньше. — Через несколько дней будет награждение героев орденом Мерлином. — Первой степени я считаю себе недостойным, как не имевший выбора. Даже вариант просто скрыться для меня не подходил бы. Прилетело письмо от Минервы Макгонагалл с просьбой посетить похороны погибших за школу на территории Хогвартса: врио директора разрешила там могилы для всех тел со светлой стороны, даже для двойного так и не разоблачённого шпиона, убитого самозванным лордом лишь ради волшебной палочки. В числе похороненных рядом с замком были Колин Криви и Рональд (но не Фред) Уизли, Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс. Все погибшие светлой стороны в битве за Хогвартс, независимо от места похорон, были объявлены обладателями ордена Мерлина первой степени посмертно. Награждение живых героев битвы за Хогвартса, включая меня, было назначено на следующий день. Кстати, по этой причине, ни Гермиона Грейнджер, ни погибший в министерстве Сириус Блэк не были сразу объявлены героями. Кингсли Крепкоболт обещал издать указы для героев, не участвовавших непосредственно в битве за Хогвартс, в течение месяца — в каждом такое случае требовалось пояснение. На похороны Малфоев пришла только семья Розье, чьи поедставители каким-то чудом избежали метки после возрождения самозванного лорда *, хотя, в своё время, пожиратель смерти Иван был убит Аластором Грюмом (именно в том бою мракоборец потерял один глаз). Присутствие на похоронах Драко Малфоя Гермионы Грейнджер не требовалась (по правилам, даже вдова погибшего освобождалась бы от похорон в случае риска для жизни будущего ребёнка), а всю подготовительную роль выполняли эльфы-домовики. Из всёх трёх дочерей Друэллы Розье нормальными считали только Нарциссу: женщина должна в браке родить хотя бы одного ребёнка и не должна никого убивать иначе как для защиты себя и своих близких, причём близкими являются свои близкие кровные родственники, а также муж и его близкие кровные родственники. Беллатрисса, с этой точки зрения, была ненормальной. Про Андромеду Розье ничего не сказали, но поведение Нимфадоры Тонкс считали заведомо неправильным: едва родив сына, бывшая сотрудница управления мракоборцев явно не успела восстановить свои навыки, даже если искренее считала, что так обеспечивает безопасность своему ребёнку. У меня возникла мысль, что они правы: никаких доказательств, что её участие решило исход битвы нет, вот для Ремуса Люпина защита своего ребёнка, действительно, аргумент, даже если забыть, что он целый учебный год вёл занятия в Хогвартсе и некоторые из его бывших учеников ещё учились. Вопрос, может ли незаконорожденный сын наследовать фамилию отца решается в каждой семье по-разному: категорически нет; на усмотрение либо отца, либо главы рода; лишь при отсутствии кровных родственников по линии отца (то есть законная сестра имеет приоритет перед незаконорожденным братом); при отсутствии мужчин с фамилией отца (то есть незаконорожденный брат имеет приоритет над законорожденной сестрой). Возможен и смешанный вариант — при который незаконорожденный имеет приоритет перед сестрой, не имеет приоритета над законорожденным братом, но вопрос о приоритете над другими родственниками-мужчинами по линии отца (например, кузеном) на усмотрение главы рода. Через несколько дней я встретился с Андромедой Тонкс. Оказалось, что министерство не смогло назначить её внуку пенсию по потере кормильца, так как одним из первых указов Пий Толстоватый уволил Нимфадору ввиду её выхода замуж за оборотня. Хотя закон не обязывал, а лишь позволял издавать такие указы, формальных нарушений не было бы. Если бы несчастная пережила бы битву, то могла бы попросить Кингсли Крепкоболта о восстановлении, но юридических лазеек сейчас не было. Врио министра смог лишь рекомендовать Хогвартсу не брать плату за обучение ребёнка (спустя месяц попечители приняли решение не только о бесплатном обучении, но и ежегодном выделении денег на покупку учебных принадлежностей в случае, если Эдвард Люпин окажется волшебником). В этих условиях я решил финансово обеспечивать этого мальчика до поступления в Хогвартс. Реальная необходимость решать фактически чужи финансовые вопросы возникла уже через неделю: против лица, унаследовавшего состояние Драко Люциуса Малфоя, были поданы многочисленные финансовые иски. Я решил не согласиться с ними, по крайней мере, без детального ознакомления, а для подтверждения полномочий, предоставил завещания Драко и Нарциссы, а также доверенность от Гермионы. Жалобу Уильяма Уизли удалось отклонить сразу — я заявил, что лично слышал, что Драко Малфой сказал Альбусу Дамблдору, что оборотня Фенрира Сивого не приглашал. Не согласился я и с иском о моральном вреде Рональда Уизли, поданнном от имени погибшего его отцом, так как оценить моральняй вред ввиду отсутствия серьёзных последствий ## невозможно. Траты же школы на лечение моего ровесника в виде безоара и иных лекарств отрицать было глупо. В ответ на требование Горация Слизнорта компенсации морального вреда я заявил, что считаю его самого, являющегося преподавателем зельеварения и, по логике, обязанного знать, где в кабинете находятся противоядия, источником морального вреда, так как был риск не успеть найти безоар, что является странным поведением для того, кто полвека хранил в тайне воспоминание о разговоре с будушим Волдемортом про крестражи и мог быть, хотя и не был, плановой жертвой того покушения. Против же морального вреда Кати Белл возразить было нечего, особенно с учётом её планов вернуться в Хогвартс и пройти седьмой курс (отправляться на повторное обучение в сентябре 1997 года не хотела, хотя пропуск нескольких месяцев занятий явно не оставлял шансов сдать экзамены жаба), но вот из документов были только расходы на лекарства, а за занятое месяцами место больница не взяла себе ничего. Ни моральный вред, ни длительные проблемы со здоровьем находившаяся несколько месяцев под империусом Розмерта из Трёх метёл доказать не смогла. Требования компенсации попавшим под пытки учеников удалось уменьшить в два раза — переадресовав частично их к Кэрроу, чьи подписи (была и подпись Северуса Снейпа) были на приказе об отмене отмены телесных наказаний. А еще я задал вопрос: всех ли пытал именно и только Драко Малфой, а не кто-нибудь другой из слизеринцев. Конечно, именно данный вопрос не сильно помог лицу, чьи интересу я представляю, но создал неприятности для моих ровесников со Слизерина (тем не менее я считал, что должен быть сформирован прецедент, а не наказание одного из всех). Затем последовало следующее требование: ремонт Хогвартса летом 1997. Я возразил: А где доказательства, что большая часть разрушений не вызвана остальными пожирателями смерти — Северусом Снейпом, Беллатриссой Лейстрейндж, братом и сестрой Кэрроу, а также оборотнем Фенриром Сивым? Что удивило — отсутствие иска со стороны Аберфорта. В итоге, сумма денег, взысканная судом, была заметно ниже того, что требовали истцы. Пятого июня эльфы-домовики по ауре почувствовали пол будущего ребёнка. В январе родился Финеас Грейнджер. Через несколько дней (уже в феврале) было посещение комнаты с портретами его предков (кстати, по их просьбе, Гермиона Грейнджер применила заклинание образного взросления, полностью предварительно раздев ребёнка), при этом я спросил: гобелены Малфоев и Блэков все ещё функционируют? — Да, оба, но добавить Финеаса туда может только сам Финеас, когда купит волшебную палочку, то есть не раньше 11 лет, начать надо с гобелена Малфоев, на гобелен Блэков во вторую. — произнёс последний полноценный лорд (Люциус Абраксас Малфой) Эльф-домовик Кикимер перенёс в поместье Малфоев как оставшиеся портреты Блэков (во времена Сириуса спрятал их), так и гобелен Блэков (осуществлять перенос действующих фамильных гобеленов способны только домовые эльфы). Но некоторые портеты пришлось уничтожить почти сразу: Орион и Валя не признали Финеаса Малфоя своим родственником, а Поллукс и ### Ирма были злы на меня из-за убийства Винсента Крэбба (предпочитая как бы не обратить внимание на мои слова, что он чуть раннее убил Драко Малфоя). Ещё пришлось переоформлять доверенность: если до этого в нём указывалась Гермиона Грейнджер, действующая от имени и в интересах ещё не родившегося ребёнка, то в новой, естественно, пришлось указывать имя (Финеас) и фамилию (фамилию пришлось указывать как Грейнджер из-за формализма) ребёнка. В мае 1999 на приглашение из школы вернуться к учёбе в сентябре я ответил, что планирую в Хогвартс только через год, с предварительной сдачей экзаменов за шестой курс в июне 2000. Сдав экзамены (правда, зелья и трансфигурацию лишь на тройки {значит, к жаба надо будет серьёзно подготовиться, а не ограничиваться только материалом седьмого курса}, в отличие от выше ожидаемого по травологии, чарам и защите от сил зла) за шестой курс в июне, в сентябре вернулся в Хогвартс. Дождавшись результатов жаба, я сделал предложение Гермионе Грейнджер. В отличие от похорон Нарциссы и Драко, на свою свадьбу в сентябре (поступать сразу обучаться на мракоборца я не планировал) пригласить удалось не только семью Розье, но и некоторые семьи, не пострадавшие от Малфоев. Узнал парадокс: наличие зачатого сына (пусть пол ещё был, на момент битвы за Хогвартс, не известен), сократило шансы Драко выжить. По аналогии с ситуацией, когда Гермиона родила Финеаса, я решил, что не буду учиться и в год после рождения Найджелуса (он родился в июне). Затем поступил. Тренировки были не единственным элементом обучения: будущие мракоборцы обязаны знать законы. Трёх лет, к счастью, хватило, чтобы сдать выпускной экзамен.** Одним из сложных моментов было сказать единственному Малфою, что он не мой сын, когда он задал этот вопрос, догадавшись по цвету волос. Неделя до дня рождения Финеаса в 2002 году. — Я знаю, что ты и мой брат — твой сын Найджелус Поттеры, что моя мама, хотя замужем за тобой, Грейнджер. Тем не менее, вы все в доме, когда называли мою фамилию, произносили Малфой. Почему тогда в письме о зачислении я назван Грейнджером? Вы меня обманывали? — Нет. Но то, что очевидно для людей, для деревяшек, которым несколько сотен лет, может не быть таковым. Через неделю купим волшебную палочку и иные учебные принадлежности, после чего ты сам сможешь себя добавить на древо Малфоев. Да и гоблины тебя Малфоев пока считать не будут. — Почему моя бабушка Нарцисса есть на древе Малфоев, а ты нет? — спросил светловолосый сероглазый мальчик у мамы после того, как ввёл себя в род Малфой — По той же причине, что и там не было тебя. Мне данный факт не важен, но ты, если хочешь, можешь исправить ситуацию. — Сын! Если бы я не погиб во время битвы за Хогвартс, то, скорее всего, на этом гобелене у тебя не было бы шансов отобразиться, но прошу тебя ввести свою маму как леди Малфой, так как, в отличие от Блэков, тут правила, что мама лорда всегда является леди, нет. Самой Гермионе пользы от твоего решения не будет, но тебе самому будет полезнее, если она станет леди Малфой — после этого портрет Драко Малфоя показал всем язык, считая, видимо, такое поведение позволительно для тех, кто не закончил Хогвартс — А на гобелен Блэков я могу добавить себя? — Да. Даже если бы я не погиб, то считаю, что там твоё изображение должно быть добавлено. Гобелен Малфоев содержал указание жён и, благодаря этому, не выглядел как палка, на блэковском жёны не были видны (правда, как к месту Регулуса, так и выжженному месту Сириуса вели две ветки — как от Ориона, так и от Вали). Едва были внесены изменения, как эльф-домовик Топпи произнёс фразу «Я приветствовать лорда Финеаса Малфоя и его маму леди Малфой Гермиону Грейнджер» Гарри догадывался, что, в тот момент, когда Финеас добавил себя на гобелен Малфоев, реестр учеников скакнул, указывая смену фамилию, но что новая станет двойной (Малфой-Грейнджер) не ожидал. Правда добавление Гермионы привело ко второму скачку реестра — фамилия Малфой осталась одна. На слова портрета своего отца нынешний лорд не обратил внимание сразу, но за ночь вопрос появился, причём ко мне. — Почему Драко сказал, что, останься он жив, у меня не было бы шансов отобразиться на гобелене Малфоев? — Потому что принято, чтобы будущие родители успели бы заключить брак до рождения ребёнка. — То есть брак не планировался в принципе? — Да. Беллатрисса, фактически распоряжающаяся поместьем, дала приказ сыну своей сестры. — Но зачем? — Злая сумасшедшая ведьма, скорее всего, убила бы и Гермиону, и моего друга Рональда, а меня сдала бы своему повелителю, но сначала захотела такой пытки, как близкие отношения без согласия, для грязнокровки. — Грязнокровки? Я ни разу не слышал такого слова. — Естественно, не слышал, так как оно является ужасным оскорблением. Сейчас произнесение данного слова считается преступлением, причём наказание, правда, на первый раз, обычно, условное возможно даже для не совершеннолетних, но уже сдавших сов. Единственное исключение — рассказ про действия других лиц. Поэтому надеюсь, что ты больше не услышишь данное слово иначе как на уроках истории магии.#### А ещё одно словосочетание, ответственность за которое наступает с 11 лет, я даже не буду произносить. — А на каком факультете мне лучше учиться? — Многие маглы считает, что сын за отца не отвечает за исключением наследования финансовых обязательств, но волшебники могут думать иначе. К сожалению, в случае твоего поступления на Гриффиндор, тебе пришлось бы отвечать не только за поступки отца, но и за поступок деда по отцу — Люциуса, который подкинул тёмный артефакт к одиннадцатилетней Джинни Уизли. В купе Хогвартс-экспресса будущий ученик ехал один: никто не желал гадать, куда поступит первый за несколько столетий нечистокровный Малфой (особенно, если учесть, что многие думали, что он, как незаконорожденный, формально, по фамилии, Грейнджер), но через несколько часов всё изменилось. Распределение — Я вижу, что ты хочешь на Слизерин. Но почему? — Сын дракона тоже дракон, а, значит, должен учиться на змеином факультете. — Вообще-то, имя было дано в честь созвездия — возразил артефакт, которому примерно тысячу лет в обед — Но девиз Хогвартса «Не шекочи спящего дракона» реализовался: лже-Грюм Барти Крауч, который превратил Драко Малфоя в белого и пушистого хорька, хуже, чём мёртв. — Будь по-твоему. Слизерин. Новому ученику хлопали с соответствующего стола. А уже в гостинной факультета ждал сюрприз: на обратной стороне двери (той, что в самой гостинной) был портрет Драко Малфоя: так решила магия самого замка в отношении старосты, погибшего на рабочем месте. Минерва Макгонагалл вмешиваться не могла: так как указанный портет могли видеть только слизеринцы, то и распоряжаться им мог бы только декан Слизерина, но Гораций Слизнорт, в отличие от некоторых, в том числе и от Томаса Мярволо Реддла, школьный девиз помнил чётко. Причём магия замка была в какой-то степени парадоксальна: портрета Рональда Билиуса Уизли не появилось, считая, что он самоустранился от обязанностей старосты, прогуливая школу с сентября по апрель вместо седьмого курса, причём без уважительных причин (ведь для него как чистокровного повышенной опасности не было). На следуюшее утро, однако, был сюрприз, но со знаком минус. — Поступление незаконорожденных оскверняет факультет Слизерин, первоначально предполагающийся только чистокровных. — А я считаю, что незаконорожденные не оскверняют, если не родились вследствие измены. Так что не смей оскорблять мою маму. — А что иначе? — Не знаю, но точно, что ничего хорошо. Барти Крауч, который, скорее всего забыв девиз Хогвартса «Не щекочи спящего дракона», превратил Драко Малфоя в белого и пушистого хорька, хуже, чём мёртв. Томас Мярволо Реддл, убивший Нарциссу Малфой, вскоре испытал на себе магловскую поговорку «семи смертям не бывать, а одной не миновать». — А почему же тогда жив Гарри Поттер, чуть не убивший Драко Малфоя на шестом курсе? — Скорее всего, дело в шраме. В магловском мире знак молнии используется как предупреждение для некоторых опасных объектов, чтобы к ним не подходили. «Проклятие» реализовалось: в конца год староста сдал сов по защите от сил зла только на тройку, лишившись возможности как продолжить изучение данного предмета, так и уйти на повторное обучение. Для Поттера желание воспитанника в будущем играть в квиддич было ожидаемым. Тем не менее, два условия были озвучены чётко: место должно быть получено только в ходе планового отбора, а если или вакансии не предвидеться, или она не подходящая, то тратить деньги на метлу смысла нет. Так и вышло: желания стать вратарём на втором курсе не было, зато на третьем стал охотником. Найджелус Поттер распределился на Слизерин, так как на него повлияла история братьев Сириуса и Регулуса, учившихся на разных факультетах. Второй курс начался с места ловца: хотя вакансия была плановой, других кандидатов не было. PS На первых трёх курсах Финеас как на зимних, так и на весенних каникулах приезжал в поместье Малфов. На четвёртом только на зимние. А едва весенние закончились, Малфой напрааил письмо маме с просьбой, чтобы она написала бы письмо Кассиусу Уоррингтону с просьбой о помолвке между Финеасом и на курс старшей Айвой. Сам Финеас Малфой отправлять письмо Кассиусу Уорриннтону не хотел — типа самому при жизни родителей было бы так действовать невежливо. Сама Гермиона Грейнджер считала, что отправлять письма невежливо, так как муж считается главнее жены (проживание в поместье Малфоев на данный факт не влияло, так как, после поступления не только воспитанника, но и сына в Хогварис сам мог жить бы в доме 12). В итоге письмо отправил Гарри Поттером. Через неделю поступил ответ — брак сразу после окончания Хогвартса Айвой. Понятие сразу позже удалось скорректрировать — через три недели (включая две недели на получение результатов жаба). Свадьба оказалась не формальностью. Хорошо ещё, что Гарри Поттер специально запретил алкоголь для самих мужа и жены, заменив соком из красного винограда. В начале апреля родился наследник Малфой. Похожая ситуация возникла и с Найджелусом Поттер. Если своего воспитанника Гарри спрашивать не стал, то у сына узнал, что тот вступил в близкие девушкой на курс старше (то есть ей 16 уже было) в самом конце своего четвёртого курса (уже после сдачи экзаменов, когда 15 уже было). Условия и последствия брака оказались аналогичными. Как ни странно, через год появилось ощущение, что магия словно предвидела неприятную для всего мира ситуацию, ускоряя браки. Начавшаяся в конце 2019 года в магловском мире пандемия острой респираторной вирусной инфекции, отличающейся высокой заразностью и повышенным риском тяжёлого течения по сравнению с обычной простудой, привела к тому, что после зимних каникул в учебном году 2019/2020 походы в Хогсмид были отменены предварительно до конца учебного года, всех учащихся Хогвартса четыре недели ежедневно проверяли на повышеннную температуру, а весенние каникулы были отменены вовсе. Входящая и исходящая почта складывалась в полночь и подлежала 24часовой о лёжки. К счастью, заболевших именно в учебном году 19/20 не оказалось. Члены экзаменационной комиссии проходили четырёхнедельный профилактический карантин в Хогсмиде, который был почти полностью отрезан от внешего мира. Срок в четыре недели был вызван тем, что статут секретности не позволял проводить пцр-тесты, а возможные бессимптомные больные, сами того не зная, могли бы серьёзно заразить возможных контактных лиц. Со всеми этими ограничениями пришлось столкнуться семикурснику Найджелусу Поттеру. Меры лишними, с точки зрения магловоспитанного не было, так как болезнь никого бы не стала щадить: заболевший в начале апреля магловский британский премьер-министр лишь чудом остался жив, а даже после формального выздоровления смог вернуться к своим обязанностям только спустя ещё один месяц. Тем же, кто был младше пришлось с более серьёзными ограничениями: первые три недели в сентябре был введён профилактический трёхнедельный карантин вместо занятий — все были изолированы в спальнях согласно 56 группам: 7 курсов, 4 факультета и 2 пола.