Его тишина

Как я любил тебя?

Мне было больно,

Но эту боль я признавал

За справедливую расплату.

Как я любил тебя,

Пожалуй, бог не знал.

& Помни имя свое

«Спасибо. Готовишь вкусно.» — Лера перечитала эти короткие, но очень приятные предложения несколько раз, они взволновали что-то внутри. «День обещает быть отличным!» — с таким настроем Лера собралась, надела летние джинсы и топ, освежила лицо румянами и губы блеском. Ей предстоял сложный квест — добраться до университета на общественном транспорте и подать заявление на общежитие. На дворе была середина августа и Лера специально приехала в Питер заранее, чтобы попытаться найти работу и освоиться в новом городе до начала учебы. Сегодня новые трудности только вдохновляли ее. Вернулась она чуть позже полудня, заявление обещали рассмотреть в течении двух дней, а заселение в общежитие будет уже через неделю. Несмотря на общую усталость после бесконечной беготни по кабинетам и стресс в метро, она вернулась на позитиве и энергии. Ее приятно нервировало ожидание встречи с соседками по общаге. И не меньше — ожидание прихода Кирилла. Но почему? Она не знала… Кирилл вернулся поздно, они поужинали молча, он был еще угрюмее и еще более уставший, чем вчера. Неужели работа врачем настолько высасывает из него жизнь? Он весь вечер провел один в спальне. Уже ночью Лера долго и с наслаждением принимала горячий душ, но на душе у нее было от чего-то неспокойно. Когда она вышла с ванной, она прислушалась… Ей кажется или за дверью комнаты Кирилла она услышала приглушенные всхлипы? Это ее очень удивило. Быстро надев шорты и белую короткую футболку, которая тут же намокла из-за плохо высушенных волос, она подкралась к двери. Кажется, Кириллу было очень плохо. Но ее ли это дело? Стоит ли ей вмешаться, как-то помочь, утешить… поддержать его? Сможет ли она вообще узнать у него, что не так? Врятли Кирилл сейчас в настроении писать ей смски, объяснять, что произошло. И с другой стороны, кто она такая, чтобы лезть ему в душу? Но ноги отказывались идти в гостиную и лечь спать. Она стояла и не решалась войти. Ее мозг судорожно пытался решить: «Он точно будет не рад, если я войду без разрешения, может постучать? Ах да, это не поможет, он ведь не услышит… Нет, я так не могу,» — и задержав дыхание, она нажала на казавшуюся такой страшной в тот момент ручку двери. В комнате было темно. Комнату освещал только включенный экран телефона Кирилла, лежащий на столе. Лера не сразу заметила его, свернувшегося клубочком на компьютерном кресле, тяжело дышащим, беззащитным. Она не смела дышать, сердце остановилось. Сейчас он разозлится и выгонит ее. Но прошли полминуты, минута и комнату сотрясали лишь всхлипы. Он не знал, что она вошла. Набравшись смелости, она двинулась к Кириллу. «Что же случилось? Почему он так плачет?» — челюсть Кирилла и руки тряслись, как будто кто-то на каждый вдох отрывал кусок плоти от его сердца. А легкие отказывались жить, слезы удушали его. Но даже в такой муке он не позволял себе плакать свободно, будто боясь, что кто-то услышит. Жалость и непонятное тепло к беззащитному существу придали Лере смелости, она дотронулась до его плеча. «Сейчас он выгонит меня…» — но никто ее не выгнал. Кирилл даже не среагировал, и набравшись больше смелости, Лера обняла его за плечи. «Ну же, что такое могло случится?» — и взгляд ее невольно упал на его телефон. Последнее сообщение, холодное, безжалостное, безповоротное. " Кирилл, прости что поздно. Плохие новости, папа умер. Похороны будут 13 марта, если морг не задержит.» Так просто. Обычные слова. Но так безумно больно. Лере стало его безумно жаль. Она потеряла счет времени, сколько они сидели так вместе. Всхлипы потихоньку прекратились, не гляда на нее, он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Лера не стала уходить. Она не хотела оставлять его одного. В грустном ожидании она присела на кровать. Кирилл вернулся после душа, умытый, с мокрой головой. И с бесжизненным взглядом. Так же игнорируя Леру он лег на кровать.

Я был ребенком. Я был птицей. Я был всем тем, что ты сказал. Бессилие растит убийцу. Я сам себя же убивал…

& Помни имя свое