Лабиринт лжи

      Глупая, очень глупая жертва. Будь она на самом деле такой умной, сейчас не лежала бы под ногами смерти. А теперь посмотрите на неё. Какая отчаянная… И какая отвратительная. Но вкус крови у всех одинаковый, не так ли?       Кровавые глаза женщины медленно закрываются. Она медленно умирает. Нет, не надо спешить, на том свете ничего интересного нет.       Порез неглубокий. Кровотечение есть, но не такое уж обильное, чтобы сейчас потерять сознание или сразу же умереть. Мужчина приставляет два пальца к шее, пытаясь почувствовать пульс, и, уверившись, что жертва еще жива, с безумной улыбкой отходит.       — Ну ты чего так быстро? Всё интересное ведь только начинается.       Женщина не может говорить. Он позаботился, чтобы она не тратила последние силы на бессмысленные крики и слова.       — Я даю тебе попытку сбежать. Давай, беги, дорогая, — хитрый оскал озаряет лицо кровожадного. Он высвобождает ноги бедняжки, но та не то чтобы бегать, даже подняться не в силах. — Значит, судьба? Знаешь, в каждом человеке скрыт зверь, который ждет момента, чтобы вырваться на свободу. Ты сегодня стала причиной проявления моего демона.       Острый нож вонзается в нежную кожу около локтя, и женщина снова оживляется. Крик разрывает тишину ночи, эхо разносится по пустынному складу. Она, связанная и лежащая на холодном бетонном полу, дергается в истерике. Висит на волоске от смерти и, конечно же, рискует, когда кричит, чтобы её услышали. Но тут-то её никто не спасет.       Её волосы растрепаны, лицо залито слезами и испачкано грязью. Она с трудом дышит: прерывистое дыхание слышно даже в этом просторном помещении.       — Я рад, что у тебя ещё остались силы кричать, — убийца подходит ближе, не спеша, наслаждаясь каждым мгновением. — Знала бы ты, какое удовольствие доставляешь своим умоляющим взглядом с застывшим в нём страхом…       Все они поначалу такие… Плачут, кричат, пытаются выбраться. Не важен пол или возраст, все они одинаковые. Но больше не будет ни напрасных усилий, ни жалких мольб, ни этих криков. Мужчина одной рукой грубо зажимает женщине рот, и тут она наконец утихает.       Красотища-то какая! Глаза напротив широко раскрыты от ужаса, зрачки расширены. Бледное тело покрыто мурашками, мышцы напряжены от страха. Бедняжка изо всех сил пытается вырваться, извивается, но верёвки лишь режут кожу, оставляя красные полосы на руках.       Отсюда не убежишь.       От него не убежишь.       В движениях мучителя чувствуется уверенность, в них скрыта глубинная жестокость. Он наклоняется, чтобы встретить взгляд своей жертвы. Руки, облаченные в чёрные перчатки, движутся быстро и чётко: крепко держат за шею, но не сжимают. Мужчина наслаждается чужой беспомощностью.       Лицезрение ужаса в глазах женщины приносит ему извращенное удовольствие. Свободной рукой он медленно проводит лезвием по её коже, оставляя аккуратный разрез. Кровь начинает сочиться из раны, смешиваясь с грязью на её теле. Каждый хриплый вдох и выдох, каждый новый поток слëз и каждый дергающийся от боли мускул только усиливает чувство контроля и власти.       Тело женщины содрогается от нестерпимой боли, дыхание становится прерывистым и хриплым. Она пытается сопротивляться, но силы покидают её. Перед глазами мутнеет, руки дрожат, мышцы спазмируются от напряжения. Её кожа, бледная от страха и потери крови, холодеет на ощупь. Убийца продолжает своё дело, наслаждаясь каждым моментом.       Каждый новый порез, каждая капля крови — всё это часть его плана. Таков его замысел — убить мучительно медленно, чтобы жертва почувствовала все прелести боли.       В его глазах блестит холодное удовлетворение. Он аккуратно совершает последний штрих — вырезает на внутренней стороне запястья знак. Затем хватка на чужой шее становится железной.       Движения женщины становятся всё слабее, пока она не затихает полностью. Тишина, нарушаемая только спокойным дыханием мужчины, вновь опускается на склад. Он аккуратно убирает руку, бросая взгляд на свою работу. Багряный след красуется на шее жертвы.       Что ж. Жажда медленно отступает. Улыбка доходит до ушей, стоит ему увидеть безжизненно распахнутые глаза женщины. Наконец-то он испытал это чувство…       Подарок для глупых агентов готов.       Тёмная улица давно погрузилась в зловещую тишину, нарушаемую лишь приглушёнными звуками городских машин вдали. Дьявол стоит в переулке, вглядываясь в окровавленное тело женщины, которое теперь лежит на холодном асфальте. Мужчина вытащил тело сюда, чтобы выставить своё преступление напоказ. Пусть видят. Пусть знают о его замысле и решают загадку. Насколько далеко они смогут зайти?       Он аккуратно вытирает кровь с ножа. Никакой спешки, никакой паники. Он чувствовал себя абсолютно спокойным и собранным, ведь всё прошло идеально.       — Тебе просто не повезло, — шепчет убийца, глядя на бледное женское лицо. На губах появляется тонкая, почти незаметная улыбка. Он опускается на колено рядом с телом и проводит пальцами по холодной коже, чувствуя удовлетворение.       Затем мужчина тщательно убирает все следы своей работы. Знает — оставить улики было бы небрежностью, недостойной его мастерства. Да и скучно ведь. Закончив, он бросает последний взгляд на свою жертву и поднимается.       Осмотревшись вокруг и убедившись, что никто не видел его, тихо шагает в сторону своего автомобиля, припаркованного в нескольких кварталах отсюда. В голове звучит легкая радостная мелодия, словно он только что выполнил важное дело.       Сев в машину, зверь включает свет и смотрит на свои руки. Никаких следов, никаких доказательств. На его лице появляется тень наслаждения. Он чувствовал себя всемогущим. Этот акт был не просто убийством — это было искусство, которое он сотворил.       «Ты не первая, но и не последняя», — думает он, запуская двигатель. Мотор гудит, и машина бесшумно трогается с места.       Вернувшись домой, убийца проходит в свою небольшую, но аккуратную квартиру. Он включает свет и снимает обувь, аккуратно ставя её на место. В его доме всегда царит порядок, все вещи расставлены по полочкам. Подходя к рабочему столу, он достает дневник и открывает его. Ставит сегодняшнюю дату и коротко описывает свои ощущения от убийства. Дневник — его личный трофей, его способ увековечить своё «искусство».       «Идеально выполненная работа. Её глаза… они так прекрасно выражали страх. Это чувство… его невозможно описать».